— Чему ты смеешься?
Он безумными глазами взглянул на Китиару и снова рассмеялся. Амазонка смотрела на него бешенным взглядом. И в нем явственно читалась... ревность. Воистину тот, кто устроил эти Битвы обладает очень специфичным чувством юмора.
Интересно его брату и Лиани так же весело?
— Не смей смеяться! — внезапно сжала кулаки амазонка. — Не смей!
— Почему же? — улыбается Кэртис почти с блаженством, чувствуя, как страх, который все это время исподволь точил его душу растворился в этом смехе. — Разве тебе не весело?
— Нет, — отрезала она. — Не весело! Ты выглядишь, как похотливый кобель. Ты счастлив, что можешь порезвиться?! Считаешь себя неотразимым?!
Сверкнули насмешливые изумрудные глаза:
— Амазонка ревнует? Я польщен. Но только ты ошиблась, я не кобель — я кот. Очень свободный. Ни ты, ни кто-либо другой, даже бог, не может посадить меня в клетку и диктовать мне условия, если я этого не захочу.
— Посмотрим, — она резко развернулась и села у костра, который развела еще перед тем как уснуть.
— Я принадлежу лишь Тьме, — шевельнулись улыбающиеся губы. — Только ей...
И кусочек Тьмы в его душе тихо мурлыкнул в ответ.
Я шел, медленно переставляя ноги. Шаг за шагом. Вытягивая одну ногу из песка, другой погружаясь почти по колено. Еды не было. Воды тоже.
По человеческим меркам. Я давно должен был уже лежать, похороненный под песками, но я был жрецом Лейлы. Не так-то легко было меня убить, даже если ты Пустыня.
Как жарко. Я не мог умереть от жажды, от голода или усталости... но сил было мало и с каждым шагом их становилось все меньше и меньше. Я знал, что в конце-концов упаду, попытаюсь ползти, но потом закончатся и эти силы и я буду лежать на спине и смотреть на четыре багровых солнца этого мира, пока они не выжгут мне глаза. Интересно, а мой скелет сможет жить?
+Ты не боишься? + шелест песка в сознании.
+ Не боятся только дураки + спокойно отзываюсь я. + А я хоть и сумасшедший, но не дурак. +
+ Занятно +.
Я ничуть не удивился этому неожиданному собеседнику в своей голове. В детстве, где-то с четырнадцати, и пока мне не стукнуло шестнадцать лет, я часто слышал голоса. Потом Лейла объяснила мне, что я схожу с ума. Она была очень озабочена этим, поэтому чтобы её успокоить, я решился и закрылся от этих голосов. Странно, но она поверила, что со мной теперь все в порядке. Все-таки моя госпожа потеряла очень много сил... Если меня ослабить до предела, голоса возвращаются.
+ Тебе надо добраться до ворот, что бы выиграть эту битву. +
+ До каких врат? +
+ Которые ведут домой конечно, + легкая насмешка.
+ О-о, + потянул я. + И как я должен дойти? +
+ Пересеки Песчаную бурю. +
И голос шелестом растворился в его сознании.
Я поднял голову и улыбнулся, увидев приближающуюся стену багрового песка.
Глава тридцать четвертая. Божественная печать
Растин открыл глаза. Над головой светило яркое солнце на фоне прозрачно-голубого неба. Трава щекотала щеку. А на тело навалилось что-то тяжелое и жаркое. Живое. Жрец Роя медленно опустил глаза, уже догадываясь.
Ответный взгляд зеленых кошачьих глаз был почти насмешливым... почти, потому что человеческого в нем было мало.
— Лорд Эро? — вложив все возможное ехидство, какое только у него было накоплено за долгие годы жизни, позвал Растин. — Вы несколько... тяжеловаты. На диете не пробовали сидеть?
Пантера ничего не ответила, только тихо фыркнула, обдав его лицо теплым дыханием. И внезапно шершавый язык прошелся по щеке мужчины.
+ Вкуусныый, + басовитое мурлыкание.
И Растин замирает в растерянности, он отчетливо чувствует, что сознание его собеседника-оборотня чисто, как снег на далеких северных горах. Там нет и признака Эрика Эро. Это было какое-то совсем иное существо. И в то же время, жрец не мог ошибиться, это был Эрик Эро, генерал армии Тьмы и младший брат Кэртиса Эро.
+ Кто ты? + осторожный вопрос, почти не касаясь чужих мыслей, которые текли каким-то чуждым потоком, только вот в нем явственно ощущается что-то знакомое.
+ Меня называют Басилев, чужак, + величественно отзывается пантера, прижимающая его к теплой, напоенной солнцем траве и земле. + Ты можешь звать меня Бас. +
+ Почему? +
+ Потому, что я избираю тебя своим служителем, + надменный ответ, в кошачьих изумрудах пляшут серебристые лучики смеха.
И Растин вдруг осознал, что именно знакомого он ощутил.
+ Ты.... Бог? +
+ Можно и так сказать, жрец чужого божества и чужак, + усмехается пантера и странно видеть улыбку на огромной кошачьей морде. Почему-то мелькает мысль, что он никогда не видел, как оборотни добродушно улыбаются, особенно находясь в зверином обличии. Только как их затуманенные глаза заволакивает паволока болезненного наслаждения, когда Рой выпивал их жизнь. Или как губы открывают угрожающий оскал, когда оборотень встречается не на алтаре.
+ Позволено ли мне спросить?.. +
+ Про это тело? + пантера все так же усмехается. + Оно мне понравилось. В этом мире нет таких созданий, да и размеры впечатляют, так что когда вы вдруг появились в моих владениях, я решил, что мне это только на руку. Надоело воплощаться в телах моих маленьких подданных. Век их не так уж и долог, да и размеры не такие ... величественные. +
+ А?.. +
+ Разве тебя беспокоит судьба твоего спутника? + удивляется тот. + Мне наоборот показалась, что ты был бы рад избавиться от такого груза. +
Растин задумчиво смотрит в глаза чужого странного бога, обдумывая эту мысль. Странная Битва ему предстоит... похоже, надо еще разгадать, что же именно он должен сделать, чтобы выиграть... с другой стороны.... Он же не должен отступаться от своей собственной сущности, но и не стоит забывать доводы разума. Мужчина не зря прожил на свете около восьмиста лет. И знал, что чувства не всегда ведут по правильному пути.
Эрик Эро не зря оказался вместе с ним в одной Битве — этому есть определенное объяснение. Тьма не обрадуется, если её лишить одного из любимцев, она и так была недовольна, когда его старшего брата вмешали в битву двух жрецов, настолько недовольна, что вмешалась сама. К тому же Эрик Эро мог стать более вероятной жертвой для алтаря Роя и даже более приемлемой. Значит...
Жрец Роя вздохнул, прикрывая глаза.
+ Я не могу быть твоим служителем. Ты сам сказал, что я жрец иного бога...+
+ А я и не говорю, что это надолго, + зевает пантера. + мне нужна твоя помощь и мне её обещали. Эта помощь — ты. +
+ И что я должен сделать? + Растину стало любопытно.
+ Найти и воспитать моего жреца. +
Жрец Роя замер, внезапная догадка озарила сознания:
+ Прости...ты — молодой бог? +
+ Браво. + хвост мазнул Растина по ногам. + до сих пор я был мелким божком. Но теперь меня подняли в ранге. И мне нужен жрец. Однако я слишком в этом неопытен. +
+ А.. богом чего или кого ты являешься? + осторожно интересуется жрец Роя.
+ Я ночное божество, до сих пор я покровительствовал только животным.... + жмурится пантера. Мне дано право найти новый путь... Во многом это зависит от моего первого жреца. И ты должен его мне найти. Тогда я помогу тебе вернуться в твой мир обратно. +
+ Звучит заманчиво. А мой спутник? +
Раздраженный мазок хвостом:
+ Посмотрим. Мне пока слишком нравиться это тело. Так ты согласен? +
Растин улыбается, не размыкая губ:
+ Конечно согласен, Бас. Тебе нравятся вкус крови? +
Басовитое мурлыкание в ответ.
Анриасу Галему, юному герцогу земель Давира, рыцарю Ордена Стальной Розы было сильно не по себе.
Король только три дня назад присвоил ему звание рыцаря и ввел в родовые владения, всего сутки назад, молодой герцог появился в родовом замке и вот... Он почти с недоумением смотрел на войска соседа, которые осадили сегодня утром его замок.
— Отошли бы, Ваша Светлость от окошка-то, — седой рыцарь, сидящий в кресле у стола подал голос. — Не дай боги, какой-нибудь лучник захочет поупражняться.
— Талис, — Анриас обернулся. — Эти люди сумасшедшие? Они разве не знаю, что произойдет, едва зайдет солнце?
— Знают, но не верят, — вздохнул рыцарь. — Сами знаете, Ваша Светлость. Вы незаконнорожденный. И если бы все ваши родственники не сгинули в этой проклятой войне, то никогда не стали бы хозяином этого замка. В вас есть кровь старого герцога, но насколько она сильна для договора с чудовищами, охраняющими замок? Вы же не встречались еще с ними и не подтверждали обязательства?
Юноша медленно покачал головой, признавая правоту рыцаря и наставника:
— Все равно довольно рискованно... это не соответствует тому, что я слышал о бароне Горуане.
Талис выдохнул тяжело и почти обреченно:
— У него есть какой-то козырь в рукаве.
— Но мы не знаем, какой именно, — бледно улыбнулся Анриас.
Рыцарь обеспокоено взглянул на него:
— Мой господин, вам плохо?
Юноша действительно стал неестественно бледным, но все же отмахнулся:
— Все в порядке, Талис, — его глаза остро блеснули. — И даже не думай, что тебе удастся отговорить меня от участия в сражении. Это мой замок, и я привел сюда своих людей, обещая им нормальную жизнь.
— Да, мой господин, — покорно склонил голову седой воин, пряча тревогу и сочувствие. Его господину было всего двадцать пять лет, и он не должен был получать ни этого титула, ни замка, вся семья герцога погибла в результате проклятия. И все прекрасно знали, что только часть чужой крови до сих пор спасала Анриаса от мучительной смерти, обрекая на не менее мучительную жизнь, длительность которой была никому не известна. Ни один колдун или маг не смог справиться с этим, потому что на герцогстве Давир тяготело проклятие.
Колдовская болезнь. Когда и где её получил герцог, кого оскорбил так, что его прокляли вместе со всеми его потомками, никто уже не мог узнать, герцог умер раньше, чем успел осознать, что происходит, но вот его дети жили чуть дольше, чтобы узнать все прелести действия колдовства.
Самое страшное в этой болезни оказалась не боль от приступов, которые мучили Анриаса. С каждым таким приступом, заболевший изменялся. Когда умирал последний из законных наследников герцога, все нашли, что он почти полностью потерял свои прежние черты лица, став просто нечеловечески прекрасным существом. Особым признаком была почти прозрачно-бледная кожа, и глаза становились как два бездонных голубых озера, с вертикальными зрачками. У Анриаса когда-то были черные, словно лунная ночь глаза, но после последнего приступа изменился его зрачок и юноша знал, что конец близок. Именно поэтому видимо король пожалел одного из своих верных рыцарей и даровал ему возможность умереть там, где мог быть его настоящий дом.
Самым печальным фактом для него оказалось то, что Проклятый, не смотря на то, что на эту странную красоту слетались как мотыльки, уже не мог иметь детей. Мало того, все его любовницы умирали к утру. Он все еще помнил тот ужас, что им овладел, когда он осознал почему это происходит. С тех пор ни одна женщина не попала в его постель. Юноша полностью отдался военной карьере.
Странно, но барон Горуан должен был знать, что Проклятому не так уж много осталось времени — он мог просто дождаться пока последний из рода Давир умрет и после этого спокойно занять замок. Зачем же он пошел на столь странный шаг, атаковать замок именно сейчас?
— Начинается, — тихий голос господина вывел Талиса из задумчивости. — И солнце почти зашло.
За стенами замка нарастал яростный гул. Губы Анриаса искривились в странной улыбке:
— Пойдем на стену, Танис. Пора узнать насколько крепок договор чудовищ с нашей семьей.
И рыцарь медленно кивает.
Горуан поворачивает голову, вздрагивая непроизвольно всякий раз, когда наталкивался глазами на своих... гостей. Голубоглазый колдун разглядывал замок с какой-то предвкушающей улыбкой на губах.
Барон надеялся только на то, что ему сказали правду и чудовища, охраняющие замок Давиров действительно не страшны его армии. Ему не оставалось ничего другого, как только верить в это, потому что у него в итоге не было выбора. Никакого.
Колдун пришел к нему неделю назад. Пришел в его замок так, что никто не смог помешать его продвижению к главным апартаментам. Барону было уже за пятьдесят, и он был умным человеком и очень осторожным, иначе бы не дожил до своих лет. А так же он сердцем и всеми фибрами души чувствовал, когда стоит сражаться, а когда уступить. Первый же взгляд в глаза нахала, появившегося перед ним, дал ему такой заряд ужаса, что он почти оцепенел, а колдун лишь удовлетворенно кивнул своей золотоволосой головой.
— Приятно видеть понимающего человека, — белые ровные зубы мелькают между его губ, просто-таки насыщенных пороком. — Ты, человек, который привечает в своем замке множество из кошачьего народа...
И это было правдой. Барон терпеть не мог собак, весь его замок был заполнен кошками, разных мастей и видов. Одни были приблудными, другие выкуплены из разных заморских стран... Он никогда не думал, что именно эта страсть принесет ему столько беспокойства.
— Именно поэтому, — колдун улыбается благожелательно, но от этой благожелательности хочется взвыть, дрожа в холодном всепроникающем ужасе. — Их божество решило, что ты сможешь послужить ему. Я и Басилеев заключили сделку, и ты станешь орудием для её осуществления. Можешь гордиться, человечек, боги просто так никого не избирают....
Басилев — бог кошек. Мелкий божок в основном пантеоне, мало известный кому-либо кроме таких земель, где кошек пруд пруди. Ему поклонялись большей частью крестьяне, да простой люд. Что он может? Так думал барон, пока вслед за колдуном не явился сам бог...
Человека до сих пор в дрожь бросало при воспоминании. Огромная кошка, ростом с лошадь, черная как смоль, и лениво сверкающие зеленью глаза. Мелкий был божок или нет... но сила у него была невероятная. И зловещая.
Горуан вздохнул и снова взглянул на замок Давир. И зачем только божеству понадобился этот последний из рода, да еще проклятый? Ведь не замок нужен был богу и его колдуну, совсем не замок, замок был обещан барону.
— Не вздыхай так, человечек, — улыбается незаметно подъехавший колдун. — Скоро ты получишь свою награду, и мы исчезнем из твоей жизни. Нам нужен только отмеченный печатью богов.
Барон передернул плечами, он не верил ни слову из того, что ему говорил этот... вообще вполне возможно, что он и колдуном-то не был... тоже какое-нибудь полузабытое божество.
И эта его проклятая сладкая улыбка, от которой, даже у такого старика как он, становилось горячо в паху.
Последние лучи солнца скользнули по холодному камню и растворились за горизонтом. И в то же мгновение по статуи горгульи, возле которой остановились рыцари, побежали трещины.
Дикий торжествующий рев потряс замок. И на какое-то мгновение наступила тишина.
На Анриаса сверху вниз взглянули горящие пламенем, глаза монстра.
— Ты новый хозяин замка? — полу-рык полу-клекот, с едва различимой речью.
— Я, — кивает Проклятый.
— Ты пришел заключить договор?
