— Титанам науки, пламенный привет! — заорал оттуда Марек. — Как самочувствие, романтик? — и, не слыша ответа, забеспокоился. — Эй, титаньё! Илюха, ты где? Я туда ли попал?
— Туда, туда, трепло!
— Дерзишь? — удивился Марек — А, болеем, наверно? Головка бо-бо?
— А у тебя не бо-бо? Сводник проклятый.
— Хе... Нет. Мы тут с ребятами маленько поправились. У меня ещё осталось! Хочешь?
— Иди ты!
— Спасибо бы хоть сказал. Я тебя, между прочим, всю обратную дорогу, чуть ли не на себе пёр, лося такого!
(Вот как я дома оказался!)
— Что молчишь? — не унимался Марек. — Стыдно да? Ясно, от тебя благодарности не дождёшься... Ну, а как девочки? Девчонки-то понравились?
— Не помню я ни хрена! — досадливо сказал Илья. — Всё как в тумане...
— Ну, ты и учудил под конец, — Марек радостно забулькал, что у него изображало смех, — улёгся, понимаешь, поперёк кровати и уснул сном младенца. Дамы говорят, а мы где же спать будем? Я им говорю, вы вторую кровать подставьте и ложитесь с двух сторон от него. Ха-ха! Не захотели. Что с ним, говорят, таким делать? Пришлось будить, как не жалко было.
Илья поморщился от этих подробностей, как от зубной боли. Да тоска! Обделался, можно сказать.
— А ты, чего тут так поздно? — спросил он, дождавшись пока Марек, закончит хрюкать и булькать.
— Да халтурка одна, понимаешь, наклюнулась. Есть возможность срубить по лёгкому, а я таких возможностей не упускаю. Ну ладно Илюха, заболтался я с тобой, пахать надо. Отец мой был примерный пахарь, и я, как говорится, работал вместе с ним... Ты, если что, заходи, я тут до утра буду. Привет Анютке! Кстати, как там у вас лямур? Возобновился?
— Как, как... никак. Сейчас вот собирался звонить. Да ты тут влез! Весь настрой сбил, черт!
— А-а... То-то я смотрю, ты такой вздрюченный! Не дрейфь! Позвони ей, скажи: люблю, мол, тебя как родную! Ха-ха... Всё, всё, исчезаю, потом расскажешь.
В трубке пошли короткие гудки. Илья встал, потянулся, сделал несколько размашистых движений руками, расправляя затёкшие плечи. Вот змей-то, надо же, как не вовремя позвонил. Он прошёлся по комнате, посмотрел на приборы. Хотя, если по-честному, дело конечно не в нём. Всё! Хватит расслабляться! Решил так решил! Он подошёл к столу и набрал номер.
— Да? — ответил, не узнанный им, женский голос. — Да, она здесь. Минуточку...
Илья слышал, как её позвали: "Ань... к телефону!" Она сидела на другом конце длиннющей комнаты, возле бокса номер девять. Илья хорошо представлял себе, как она пробирается через баррикады установок, удивлённая столь поздним звонком. В трубке несколько раз, что-то грохнуло, видимо не очень аккуратно положили на стол.
— Откуда я знаю?.. — донесся до Ильи, голос отвечавшей ему женщины. — Тебе лучше знать, кто тебе звонит, — и многозначительно добавлено. — Мужчина!
— Алло? — это была уже она. Илья молчал.
— Слушаю вас!
— Анют, это я... — сказал Илья. — Узнала?
Слышно было, как она вздохнула.
— Ну?
— Что, ну? Сказать что ли, больше нечего? (не так разговор пошёл, не так!)
— Слушай, дорогой!.. — голос её стал твёрдым. — Чего надо-то? Говори, мне некогда!
— Ладно, не злись. Что ты? — смешался Илья — Так просто спросил. Понимаешь... Ну, одним словом...
— Да не злюсь я! — злым голосом сказала она. — Месяц, блин, ни слуху, ни духу... А тут звонит! Может, я завизжать должна от радости?
— Анюта успокойся, я как раз хотел, обо всем об этом с тобой поговорить. Я, в общем... Я пересмотрел своё отношение...
— Я, может, тоже, пересмотрела! — заявила она стервозным тоном.
Повисла тяжелая пауза. У Ильи было такое ощущение, будто на него повесили коромысло с двумя вёдрами воды, которую к тому же, постепенно заменяли на более тяжелую жидкость... на ртуть.
— Аня... — сдерживая себя, терпеливо сказал он, — давай, я сейчас подойду и мы обо всём поговорим?
— Двадцать пять лет уже Аня! — непримиримо сказала она — Не о чем нам с тобой разговаривать, Васильев! И вообще... — тон у неё стал окончательно стервозным, — я замуж выхожу! Ясно? Так что за меня не беспокойся. Продолжай себе гулять, как вчера! Будь здоров! Целую нежно!
— Симметрично! — машинально сказал Илья, потом спохватился. — Что ты сказала? — заорал он в трубку. — Что ты несёшь? За кого замуж? Что ты врешь?.. — но оттуда уже раздавались гудки.
Илья стоял с телефонной трубкой в руке, внутри у него всё клокотало. "Вот стерва, змея! — он грохнул трубку на аппарат. — Замуж она собралась... Двадцать пять лет уже Аня... Все двадцать шесть уже! Кому ты нужна?!.. Врёт ведь всё! Брешет девка! — он опять потянулся к телефону. — Сейчас ей, скажу..." И вдруг обмер. "Продолжай гулять, как вчера..." — вспыхнули в голове её слова. Вот оно в чём дело! Вот где... Ну откуда... откуда она успела узнать про вчерашнее? Вот чёрт. Ну, влип! Надо же, весь месяц сидел дома, как монах, буквально умерщвлял плоть. Только собрался покаяться, и тут такое... Но разведка-то как работает! Ну, народ! Рассуждая так, он возбуждённо бегал по комнате. Потом опять подскочил к телефону и набрал номер Марека. Тот сразу взял трубку, аппарат стоял у него на столе, рядом с компьютером.
— Обслухиваю вас, — сказал он, своим обычным, вальяжным тоном.
— Марек, это я.
— Илюха? — удивился Марек. — Что-то ты быстро? Я только...
Илья перебил его.
— Слушай, ты говорил, что у тебя там что-то есть?
— Не понял? — опять удивился Марек — Винишко, что ли? Ну, есть мальца. Я ж тебе предлагал. Ты чего?..
— Я к тебе сейчас приду.
— Да приходи, жалко, что ли. А, что случилось-то?
— Спалился я, по твоей милости, вот что случилось! Кто-то уже настучал про вчерашнее!
— Аньке, что ли? — слышно было, как Марек громко чавкая, жуёт жвачку. — Я сейчас работенку быстренько закончу... ты приходи минут через десять. Не грусти, разберёмся. Давай! — он повесил трубку. Илья посмотрел на часы. Подходило время снимать показания приборов, как раз оставалось десять минут. "Ладно, — подумал Илья, — сейчас сниму и пойду".
Он сел за стол, взял тезисы, но тут же откинул их в сторону. Обидные Анюткины слова вертелись в голове со скоростью пропеллера, разгоняя все прочие мысли. Честно отмаявшись десять минут, он, тщательно выписывая каждую букву, занес результаты измерений в журнал, затем осмотрел работающую установку.
Убедившись, что всё в порядке, собрался идти...
И тут погас свет.
Сразу стало тихо, тихо. Кромешная темнота и тишина. Только по инерции, на крыше, еще вращался двигатель вытяжной вентиляции, да вьюгу отчетливо стало слышно за окном. Подождав с минуту и убедившись, что всё осталось по прежнему, Илья в полголоса матерясь, стал наощупь пробираться к Степановскому столу, в одном из ящиков которого, курящий Володька, хранил зажигалки. После продолжительного лазанья вслепую по этим ящикам, среди вороха бумаг, каких-то ключей, письменных принадлежностей и ещё бог знает чего, искомое, наконец, было найдено. Илья тряхнул зажигалку, и по бульканью определив наличие в ней газа, щёлкнул несколько раз колесиком. Маленький, тусклый язычок пламени с трудом раздвинул темноту.
Теперь предстояло найти свечи. Илья давным-давно купил их для какой-то надобности, и с тех пор они валялись где-то в ящиках, теперь уже его собственного стола. Порядок, царящий в этих ящиках, Илья определял по их расположению сверху вниз, как хаос номер один, хаос номер два и так далее, до самого пола. Тем не менее, ему повезло, и обломок свечи нашёлся почти сразу. Как только фитиль разгорелся, Илья поспешил к установке, где, обжигаясь и ругаясь уже в полный голос, одной рукой (в другой была свеча), вытянул из светящейся красным печки, раскаленный кварцевый реактор, и повесил его на специальный крючок. После этого он поспешно закрыл вентили газовых баллонов и вырубил все переключатели. "Так, похоже, навернулся эксперимент... — думал он. — Это ж надо, столько пакостей в один день!" Свечку он воткнул в пластмассовую подставку из-под мерного цилиндра и поставил на стол. Посидел некоторое время, наблюдая за стекающими вниз каплями расплавленного парафина. Света так и не было. "Надо позвонить дежурному электрику!" — сообразил он, наконец. Отыскав в справочнике номер, схватил трубку, но телефонный аппарат не подавал признаков жизни. Илья потряс его, пошевелил провод, никакой реакции. "Так... Значит, весь институт остался без электричества и внутренняя АТС, соответственно тоже. А ну-ка, попробуем городской... он-то должен". Однако и городской телефон встретил его неприятной тишиной в трубке. Несколько раз, тупо нажав на рычаг, он положил трубку на место. Интересное кино. Что же это, весь город обесточен, что ли? Дела-а! Он взял свечку и открыл дверь в коридор. В голове всплыли слова старого, детского стишка: "Наступила темнота, не ходи за ворота. Кто на улицу попал, заблудился и пропал..."
В коридоре царила кромешная темень, но где-то в отдалении слышались голоса. Держа свечку перед собой и чувствуя себя довольно глупо, Илья пошел на звук, стараясь не налететь на, выставленные из комнат, пустые газовые баллоны. В самом конце коридора сквозь приоткрытую дверь одной из комнат пробивалась узкая полоска света. Оттуда же доносились и голоса. Илья еще не успел подойти, как дверь распахнулась, из комнаты, громко разговаривая, вышли двое. Замолчали, уставившись на возникшего из темноты человека. Потом один, очевидно узнав Илью, отсалютовал рукой в шутливом приветствии.
— Здорово Васильев, ты из церкви, что ли, со свечкой?
Теперь и Илья узнал говорившего, Борю Колбасова, известного трудоголика, днями и ночами обретающегося в институте. Рядом с ним, закрывая широченными плечами большую часть дверного проема, стоял Егор, младший научный сотрудник, а заодно чемпион института по пауэрлифтингу. Поздоровались, пожали руки.
— А я, вон видишь, горелку зажёг, — продолжал Колбасов, показывая вглубь комнаты, где весело светился, слабо шевелясь и коптя, сине-красный факел газовой горелки, — так с ней же в коридор не пойдёшь, как со свечкой. И дымит, зараза, воздуха в системе нет.
Илья водрузил свою свечку на вентиль, стоящего рядом с комнатой, пустого газового баллона.
— Что случилось-то? Как думаете?
— Да хрен его маму знает! — отвечал Колбасов. — Света нет, воздуха нет, воды в кране нет. Ни черта нет! Что-то у них там, здорово навернулось!
— Кстати, — сказал Илья. — Вы в курсе? Городской телефон тоже не работает! Похоже, во всём городе так.
— Городской... — горько усмехнулся Борис. — Мобильники не пашут ни от одного оператора. Сотовой связи кирдык пришел.
— Да телефоны ваши, что!.. — Егор показал широкую, как лопата, ладонь, с маленькой серебристой коробочкой, — Во... плеер у меня... там приемник... Включенный был. Музыка, там новости всякие. Так вот, когда свет вырубился, так и звук пропал... шипение одно.
— Да ты, наверное, местную радиостанцию слушал, — возразил ему Илья, — городскую. Надо было на средних волнах посмотреть.
— Я что, идиот? — обиделся Егор. — По всем диапазонам, крутил, вертел не сомневайся. Хоть бы где пискнули!
— Может просто совпадение? — сказал Илья — Может, он у тебя сломался?
Егор пожал плечами:
— Может и совпадение... А может, микроволновая бомба!
— Да иди ты! — огрызнулся Борис. — Все уши прожужжал со своей бомбой! Жути тут нагоняет! Без тебя тошно.
— А ты не нервничай, — посоветовал ему Егор, — микроволновая, не термоядерная же.
— Спасибо, успокоил!
Некоторое время постояли молча. Боря докурил сигарету, и, пустив дым последний раз, раздавил бычок об облезлый бок баллона.
— Ну что мужики? Похоже на третьем этаже, кроме нас, никого больше нет. Пойдём, что ли, вниз спустимся? К вахте?
Возражать ему никто не стал.
Внизу, в вестибюле первого этажа, уже собирались припозднившиеся на работе сотрудники. На стойке вахтёра стоял большой аккумуляторный фонарь, освещая вестибюль, бледным желтым светом. Собравшиеся вокруг люди негромко галдели, обсуждая обстоятельства и детали происходящего. Среди версий о причинах происшествия, особенно дискутировались две: начало войны с Америкой и террористический акт на местной ГЭС. Илью сзади крепко взяли за локоть. Он вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел Марека. Тот как всегда улыбался.
— Ну и чо тут, за крестный ход со свечами? Прикинь... сижу, жму на пимпы, половину почти уже сделал!.. Вдруг бац, и пи..ц! — он сделал красноречивый жест. — Даже теперь и не знаю, что уцелело, а что нет! Бардак какой-то! Как думаешь, свет еще дадут?
— Хрен бы знал... — задумчиво отвечал ему Илья. — У меня, кстати, такая же фигня. Весь трудовой день, псу под хвост! Я-то ладно, а вот Степанов всё раскочегаривал, весь день тут торчал...
— Да-а... — протянул Марек, и повторил словно смакуя. — Бац, и пи...ц! Ну что делать-то будем? Время уже...— он посмотрел на наручные часы, — почти двадцать два, без трех минут. Может, домой рванем? Чего тут делать-то, без света?
"Так... — размышлял Илья. — В принципе, свет, конечно, еще могут дать... но на работе оставаться смысла нет — эксперимент конкретно накрылся. Надо, кстати, свечки домой захватить, а то может и до утра света не будет".
— Ладно, — решительно сказал он вопросительно глядящему на него Мареку. — Пошли одеваться. Через десять минут встречаемся на крыльце.
Глава вторая
Дневник Майи
17.03.200..... года
"Сижу на чемоданах. С минуты на минуту приедет такси, чтоб отвезти меня на вокзал!
Только что, проводила тетку в ночную смену. Перед тем часа два сидели на кухне, пили чаек, болтали. Опустошили пару чайников. Тетка напекла мне в дорогу пирогов, заодно и продегустировали. Тетя Галя очень переживала, что смена у нее выпала неудачно и подмениться не с кем — не сможет проводить она меня на вокзал. Я все успокаивала ее, повторила раз сто, что прекрасно доберусь сама — сесть в такси и успеть к поезду много ума не надо. Но она продолжала переживать, твердить, что сердце у нее не на месте, что негоже молодой девушке, почти ребенку, болтаться одной ночью по вокзалу. Пришлось оскорбиться, дескать, никакой я не ребенок — мне не шестнадцать, и даже не двадцать. Двадцать три уже! Закончила учиться, устроилась на работу. И по вокзалу "болтаться" не собираюсь — сяду в ночной поезд, и ту-ту до дому! Тетя сделала вид, что успокоилась. Мы расцеловались, я пообещала отзваниваться на всех этапах пути, но она все топталась в коридоре, все спрашивала: не забыла ли я билет и паспорт, все ли вещи собрала?.. И т.д. и т.п. Короче квохтала, как наседка и парила мне мозг, до тех пор, пока я не усадила ее в лифт.
Конечно, я ее понимаю, живет одна, ни детей ни мужа, к сестре (моей маме) ездит редко. Со мной не виделась два года. Соскучилась. Летом обязательно надо будет приехать к ней в гости, хоть на недельку.
Все. Звонит сотовый. Любезная тетка-диспетчер сообщает: белая "Волга"; номерочек: сто сорок один.
Домой, домой, домой! Ужасно соскучилась по маме, отцу и братьям"
Майя захлопнула дневник, прицепила на обложку ручку и, засунув тетрадь во внешний карман дорожной сумки, выскочила из квартиры. Заперла за собой железную дверь. Позвонила в соседнюю, семьдесят третью, отдала ключи соседке-пенсионерке. Лифта ждать не стала — быстрее пешком.
