И тут же увязла в чем-то мягком, но неодолимом, как муха в киселе. Какое-то невидимое препятствие, держало, не пускало ее к людям.
Как же пробиться к ним, как, хотя бы, знак подать? Майя забегала по хижине. Налетела на столик. Он упал, покатился по полу.
И тут же все исчезло. Ни хижины, ни леса, ни моря, ни людей...
Бормоча: "Это что ж такое, это как же так?" — девушка нажала на следующую звездочку на стене. То, что предстало перед ней в следующий момент, больше всего напоминало рабочий кабинет с намеком на роскошь. Темно-золотой цвет стен гармонировал с обивкой кресел и узкого диванчика. Совершенно пустой письменный стол. Хозяином кабинета, очевидно, был мужчина. Это Майя поняла по полочке уставленной всякими... как это сказать... цацками. Какие-то золоченые звезды и кресты на подставках. И даже... кубок. Точно, кубок! Как иначе назвать эту блестящую чашку с ручками?
И тут Майя вздрогнула.
Было отчего.
Из прямоугольной рамки в углу, на нее глядел тот самый загорелый красавец с пляжа. Только теперь он был одет в синий мундир с золотым шитьем. Взгляд доброжелательный, даже какой-то ободряющий. Еле заметная улыбка в уголках твердых губ.
Майя как стояла, так и села в кресло. Вот значит, как — нет никаких зеленых человечков. Хозяева этого корабля — люди! Во всяком случае, очень похожи на людей. Она взяла рамку в руки (именно что рамку, внутри тонкой металлической оправы не было ничего вещественного) и долго вглядывалась в портрет незнакомца. Это была голограмма. Фигура человека по пояс, словно висела внутри рамки. Он выглядел совершенно реально — маленький такой человечек. Лилипут. Можно было посмотреть на него сбоку, а можно сзади. Майе хотелось потрогать его пальцем, но она опасалась. Вдруг он шевельнется или сморщится недовольно — дескать, куда руки распускаешь, дура деревенская? В итоге, она поставила хозяина комнаты обратно на полку и нажала следующую пиктограмму.
Ух ты! В этом помещении главенствующее место занимала кровать, что не оставляло сомнений в его предназначении — спальня. Освещение было непривычного, красноватого оттенка. Исходило оно из, замысловато переплетенных в форме шара, палочек. От них на стенах и потолке отражался немыслимый узор. Что ж, мило. Кроме двуспального ложа, здесь также имелись туалетный столик, большое зеркало и полочка под ним, заставленная баночками, коробочками и тюбиками самых разнообразных форм и цветов.
Глаза у Майи разбежались. Интересно, те маленькие сиреневые шарики в прозрачной банке, они для чего? Или вот этот, играющий гранями флакончик? В нем что-то жидкое, нет — скорей газообразное... словно туман клубится внутри. Майя протянула, было, руку, но тут же одернула себя. Неприлично в чужих вещах шарить в отсутствие хозяйки. То, что здесь обитала женщина не вызывало сомнений. Эти самые расписные баночки-скляночки — явно женский арсенал. Одна из вещиц, особенно привлекла ее внимание. В небольшой шкатулке в форме морской раковины, поблескивали какие-то камушки. Разные. Одни в форме капли — идеально гладкие. Другие кристалликами, неровные, будто обломанные. Все они меняли цвет, но так, что глаз этих переходов не улавливал. Некоторое время Майя зачарованно наблюдала за этим волшебством, потом не удержалась, и, цапнув один, изумленно ойкнула — за ним потянулись и остальные. Это дивное ожерелье скреплялось чем-то невидимым и неощутимым. Отчетливо были видны зазоры между камнями, но каждый камень, словно магнитом притягивался к соседнему. Проверять, насколько прочны эти невидимые связи, Майя не рискнула — не хватало еще испортить ценную вещь.
То, что зеркало, не совсем зеркало (или совсем не зеркало), Майя поняла, когда оторвавшись от осмотра полки, глянула в него. Из-под прямой рыжей челки, на Майю смотрели неестественно яркие, зеленые глаза. Это было так неожиданно, что она отшатнулась и, потеряв равновесие, уселась на кровать. Незнакомая девушка улыбалась, отчего на ее щеках играли чуть заметные ямочки. Это было так реально, что Майя помахала ладонью перед лицом, отгоняя наваждение. Повинуясь этому жесту, "зеркало" сменило картинку. Рыжеволосая девушка теперь была во весь рост, одетая в красивый голубой мундир, на фоне каких-то приборов. Еще один взмах руки, теперь уже намеренный, и рыжая красотка, уже в купальнике на пляже. Вот она, раскинув руки, подставляет лицо солнцу, вот, заходит в воду, вот лежит на песочке, соблазнительно выставив бедро. Майя невольно засмотрелась — хороша девочка, ничего не скажешь! Интересные у них фотоальбомчики. Этих изображений была целая галерея. Рыженькая, то, сексуально улыбаясь, выглядывала в окошко какого-то замысловатого аппарата, то с серьезным лицом склонялась над, искрящейся разноцветными огоньками, панелью, то в компании таких же красавиц позировала на фоне тропического сада и футуристических зданий.
Изображения были объемным и таким реальным, что Майя не могла оторваться. А когда просмотр закончился, и экран вновь стал обычным зеркалом, ей стало неловко и грустно. Грустно от того, что сравнения с эффектной хозяйкой, она никак не выдерживала. Из зеркала, на нее с сожалением смотрела маленькая, худющая девица, запахнутая в грязный, рваный комбез. Ну и ладно, не за тем она сюда прибыла, чтоб в красоте соревноваться. А вот, кстати, в этом будуаре, наверняка, есть подходящая одежда. Она ее возьмет на время, а хозяйке потом обязательно все объяснит и извинится. Что уж тут поделаешь, такие обстоятельства. Женщина женщину должна понять.
Одежда нашлась. Целый гардероб обнаружился за розовой панелью, исчезнувшей, едва Майя прикоснулась к ней рукой.
Восхищенно присвистнув, девушка принялась его разбирать. Сказать по правде, здесь было на что посмотреть — Альбина сошла бы с ума от восторга, да, впрочем, и не только она.
Ну и что тут можно позаимствовать? Разноцветные мундиры? Отпадает сразу. Пусть в них маршируют местные стюардессы. Какие-то, немыслимых расцветок, костюмы? Упаси боже в таком разгуливать! Ну и мода у них, однако, попугайская. Взгляд упал на короткое платье, сразу видно, парадно-выходное. Только вот, куда тут в нем выходить? Очень оно... э... открытое. И спереди и сзади открытое. Да и снизу... Впрочем, что она знает она о местных обычаях. Может быть, его великолепная хозяйка вахту в нем несет. Платье было сплетено из маленьких золотых звеньев, наподобие кольчуги. И все вместе, сжатое в комочек, умещалось в кулаке.
Полюбовалась и хватит. Вернув чудо-наряд на место, Майя пошарила по полкам и вскоре извлекла на свет маленькие ярко-голубые шорты. Ну да, простые цвета тут не котируются. Ничего, лишь бы подошли. Украдкой оглянувшись на дверь, девушка скинула комбинезон. Шорты подошли. Сидели как влитые. Впрочем, будь Майя в два раза толще или наоборот худее, они бы тоже подошли. Ткань тянулась, куда там латексу, но при этом, совершенно не давила, словно изначально свой размерчик. Ага, а это что за рубашонка? Девушка покрутила в руках что-то вроде туники. Прикинула на себя — длиной до середины бедра. Рукава короткие, что опять же плюс, поскольку Майя ростиком явно ниже хозяйки. Да и цвет синий, в тон шортам.
Надев тунику, девушка покрутилась перед зеркалом, удовлетворенно цокая языком. А в этом наряде она ничего. Правда, вид немного пляжный, но, в общем, и в целом, сойдет. Все, одна проблема решена. Вернее — проблемка.
Прежде чем уйти, Майя толи из озорства, то ли из любопытства вновь нажала крайне правую пиктограмму на стене. Нестерпимо, еще раз хотелось посмотреть, что там делают люди на тропическом пляже?
* * *
...Горячий песок... Ноги утопают в нем по щиколотку... Прохладный ветерок холодит опаленную солнцем кожу. Тонкая ткань туники прилипла к телу... Волны прибоя, накатывая на мокрый песок, лижут ей ступни, и тут же отступают, дразня...
...Он стоит и разглядывает ее. Майя, смутившись, отводит взгляд. Его длинные мускулистые ноги широко расставлены, и уперты в песок, словно у Колосса Родосского. Из одежды — лишь неровно обрезанные шорты... Бронзовое от загара поджарое тело блестит... Он подходит... ближе. Не отрываясь, словно под гипнозом она смотрит в эти пронзительно светлые на темной коже лица глаза...
...На мокром песке остаются следы их босых ног. Он держит ее за руку. Это волнует.
— А какие здесь потрясающие закаты! Видишь вон тот большой камень? Вечерами, когда совсем одиноко, я прихожу к нему и смотрю. Ты знаешь, мне кажется, он живой. Да, да, не смейся... он слушает, и понимает. Когда солнце медленно погружается в океан, все окрашивается в розово-лиловый цвет...
Голос, низкий и проникновенный. А как он смотрит, смущенно улыбаясь, то пристально, то, отводя взгляд... А она-то сначала подумала, что перед ней наглый самоуверенный мачо.
— В такие моменты понимаешь, что жизнь пуста и бессмысленна, если не с кем разделить ее радости... Тогда я мечтаю. О женщине. Моей женщине... Если разрезать яблоко на две части, то сколько не прикладывай другие половинки — не подойдут. Только эти, две части одного целого... Ты понимаешь? Я, наверное, глупости говорю?
— Нет, совсем, нет! Вернее да... Так не бывает, только в глупых романах...
— Бывает! Я так давно тебя ждал. Веришь?
Влажный воздух обволакивает и пьянит незнакомыми пряными ароматами. Сильные пальцы зарываются в ее волосы... Горячее дыхание щекочет кожу на шее...
— Ты веришь мне? — повторяет он вопрос.
Майя прижимается щекой к жесткому плечу... Соленые от морской воды губы... шероховатая ладонь властно ложится на бедро и медленно, исследуя каждый миллиметр, движется то выше, то ниже... Тонкая ткань на ее теле ему не помеха... Раскаленный песок на мгновение обжег спину. Сильное мужское тело, тяжесть его желанна... Он тяжело и часто дышит, когда ее ногти чертят узоры на его спине. Нестерпимо медленно целует. Все как надо... Тело немеет от невыносимого томления. Майя, обмирая от собственного бесстыдства, тянет за шнурок на шортах, несколько движений и... уже его руки подминают, подстраивают ее под себя. Ой, мамочки...
Нет!
Она очнулась от того, что орала во весь голос.
Нет!
А почему, собственно, нет? Моральные принципы? Или просто, не те рецепторы задействованы?
Действительно, почему? Да просто, потому что здесь что-то не так. Очень уж подозрительно. Если бы это был просто сон... да и то... Нет, она не позволит никому собой манипулировать. И хотя, что греха таить, это было приятно... Но нет, и еще раз нет! Это самое настоящее, гнусное предательство, каких свет не видывал! Марек там лежит... живой ли? А она тут развлекается в объятьях смазливого незнакомца.
Ну и зря.
Может и зря.
* * *
Майя пулей вылетела из каюты.
Что это было? Море, пляж, бронзовый красавчик с фривольными намерениями. Так реально... Может она все ж таки сдвинулась по фазе, и все увиденное в последний час, одна сплошная галлюцинация? Или иллюзия — видимость, которая хоть и является моментом бытия, но не есть сущность.
Иллюзии и галлюцинации. Галлюцинации и иллюзии...
Какая-то мысль или скорей, образ, сидел в самом уголке сознания, мешая и раздражая до жути, как мешает и раздражает попавшая в глаз соринка, или комар жужжащий ночью над лицом. Майе казалось, что если она ухватит этот образ, то получит ключ к пониманию всего того, что она видит и что с ней происходит. Но как только она пыталась подобраться к нему, образ ускользал за пределы мысленного взора, чтобы через несколько секунд снова начать мельтешить на горизонте восприятия.
Синих пиктограмм на дверях она больше не встретила, сплошь неактивные — серые. Но где же люди? Эта мысль беспокоила ее все больше и больше. Ведь у такого большого корабля и экипаж должен быть соответствующий. Так куда же они подевались? Ушли в первобытные джунгли? Очень сомнительно, чтобы из безопасного и комфортного корабля кто-то в здравом уме ринулся осваивать дикий, кишащий опасностями, лес. Обязательно должно быть какое-то разумное объяснение их исчезновению. Иначе, что же это — корабль призрак? Летучий голландец? Нет, к черту мистику! С этой мыслью она и вошла в большой зал. Вернее она просто шла по коридору, а он вдруг, без всякого перехода, внезапно расширился, превратившись в просторное помещение. Как обычно, сам собой зажегся свет. Майя остановилась как вкопанная, щурясь после полутемного коридора. Постепенно глаза привыкли, и она стала озираться вокруг. Стены и пол зала сияли, словно были из полированного мрамора. Мягкое освещение, идущее отовсюду и непонятно откуда, добавляло атмосфере налет этакой гламурности.
Из мебели — только длинный массивный стол и такие же тяжелые на вид, то ли стулья, то ли кресла. Майя прошлась вдоль стены. Неужели настоящий мрамор? Провела пальцем по поверхности — теплая. Значит не камень, ему полагается быть холодным. Нигде не наблюдалось следов пыли и вообще никаких признаков заброшенности, словно люди ушли отсюда полчаса назад. В нише недалеко от стола был сооружен самый настоящий камин. По крайней мере, с виду он был как настоящий. Логичное, в общем-то, дополнение ко всему этому великолепию. Она присела на корточки перед кованой решеткой. Языки пламени осторожно, будто нехотя, облизывали сложенные крест-накрест поленья. Те в ответ уютно потрескивали. Поднесенная ладонь ощутила тепло. Настоящий огонь?
Отойдя от камина, она села в одно из кресел. Чуть потертый зеленый бархат обивки, резные подлокотники. Довольно симпатичная имитация старины. Все в целом довольно мило. Что же это? Зал для заседаний? Столовая?
"Кают-компания" — всплыло откуда-то из памяти. Точно! Если это корабль, пусть и космический, в нем обязательно должна быть кают-компания. Она читала об этом в старых книжках про пиратов.
Майя подняла глаза и обомлела. Только что блестящая, полированная поверхность стола, теперь оказалась застлана, чем-то напоминающим морскую карту. Карта была старая пожелтевшая, с голубыми переливами морей и пестротой материков, испещренная многочисленными надписями на каком-то незнакомом языке, пометками и рисунками. Из углов щерились морские змеи, улыбались пышные русалки. Ветры надували толстые щеки. По пунктирным стрелкам плыли куда-то пузатые галеоны. Красотища какая!
А это что? Прямо перед Майей лежала старинная книга. Да ведь не было ее только что! Решив больше не удивляться местным чудесам, девушка взяла книгу в руки и, нерешительно повертев, открыла. Зашуршали пожелтевшие страницы.
Языка Майя не понимала, однако рисунки говорили сами за себя. Да это же меню! Вот блестящая кастрюлька с каким-то варевом, под ней ряд из нескольких непонятных значков. Майя прикоснулась к одному из них, и тут же в воздухе появился сначала легкий, а затем все более явный аромат мясного бульона, сыра, свежей петрушки и еще чего-то неуловимого. Желудок сжался в голодном спазме, Майя вспомнила, как давно она не ела. Откуда же запах? Она завертела головой, пытаясь найти источник. Такое впечатление, что где-то рядом кухня, в которой на плите стоит котел с аппетитной похлебкой.
Ничего такого по близости не наблюдалось, источником запаха, похоже, являлась сама книга. Майя пролистала еще несколько страниц. Изображенных на них блюд, она не знала, но аромат от них шел, одуряюще до обморока, вкусный. Нет, это уже форменное издевательство! В раздражении девушка захлопнула меню. Посмотрела вокруг — куда бы им запустить. Но сдержалась. Верней, не сдержалась, а отвлеклась.
