— Лучше э-э... сотрудничать, чем враждовать.
Подняла руку Светлана, посмотрела на Марину, но та испугано затрясла головой.
— Не-е-т...
Один за другим подняли руки Борис, водитель автобуса Андрей, таксист Валерий Сергеевич и Марек. Глянув на него, подняла руку и Майя.
— Кто против?
Немедленно взлетели руки прапорщика, Натальи с Фатимой, после некоторой задержки Марины. Дольше всех теребил козырек своей неснимаемой бейсболки, Федор, но, очевидно, так и не смог простить бандитам свой "рено" и тоже поднял руку.
— А вы Илья, за или против?
— Воздержался, — буркнул тот и продолжил изучать свои обгрызенные ногти.
— Итак! — быстро подсчитал Штерн. — За, одиннадцать... против, пять, при одном воздержавшемся. Решение принято?
— Интересное кино! — возмутился Николай. — А двоих на вахте кто считал? Может они против?
— Славка точно за, — улыбнулся Семенов, — про Егора не знаю. Можешь сходить у него спросить, мы подождем. Хотя... по любому, это общий расклад не изменит. Ну что будешь спрашивать?
Прапорщик недовольно засопел, но промолчал.
— Ну, раз решение принято... — Семенов еще раз обвел глазами собравшихся. — Тогда я пошел, приведу этого архаровца. Темы у нас важные, глядишь, и он чего путного скажет.
Вернулись они минут через десять. Вид у Крюка был крайне независимым, на пальце он крутил какие-то ключи и насвистывал "Мурку". Кинул взгляд на настороженно молчащих людей, подмигнул Альбине, и, пройдя мимо первого ряда, сел в ближнее к окну кресло, несколько поодаль от остальных.
Слово снова взял Семенов.
— Итак, ребята и девчата, один вопрос мы с вами решили, но, к сожалению, он был самым простым. Остается еще один, куда более сложный. Как будем жить дальше? Нашествие этих звероящеров, поставило нашу честную компанию на грань выживания. Мы не только понесли потери, но теперь еще и лишены свободы передвижения по собственной земле. Что это значит? А то и значит, что поскольку боеприпасы наши ограниченны, мы довольно скоро можем быть отрезаны от воды и пищи. Вон Илья на одну только тварь пол обоймы спустил...
— Зато второй хватило ломом по лбу! — вмешался Марек.
— Да ты пойми дружок, — ласково посмотрел на него Семенов, — я ж не заслуги его принизить хочу, а просто докладываю — к "Стечкину" у нас осталась одна запасная обойма... понимаешь? Двадцать патронов и еще десять, всего тридцать... и все, это бесполезный кусок железа! Можешь им гвозди забивать, можешь под грузило приспособить... Тоже самое и по остальным стволам.
— И что же делать? — мрачно спросил Алексей Федорович.
Семенов развел руками.
— Давайте думать! Иначе, зачем мы тут собрались?
— Это что же получается?.. — начал Штерн, — в некоторой э-э... безопасности, мы можем себя чувствовать только в стенах Института... да еще с оговорками, во внутреннем дворе... то есть за забором...
— Да что этим тварям забор!.. — сказал Марек, — я, извините на секундочку, видел, как они сигают...
— И дверь вышибают на раз, — угрюмо буркнул Илья.
— А про летучих забыли? — наконец, подал голос Крюк. — Этим, все ваши заборы по фигу.
— Господи!.. — всплеснула руками Татьяна. — Да что ж вы за упокой-то все?! Хоть прямо сейчас ложись и помирай. Придумайте что-нибудь, вы ж мужчины!
Все замолчали. В наступившей тишине стало слышно, как захлюпала носом Марина. Семенов недовольно поморщился.
— Давайте барышни без истерик! Мы для того тут и собрались, чтоб придумать. Я, собственно, обрисовал проблему. У кого какие предложения?
— Да какие уж тут предложения... — прапорщик ожесточенно тер переносицу.
— Предложение следующее, — бодро сказал Марек, — летучим гадам, мы помешать летать не можем, но они и не так опасны...
При этих словах Крюк саркастически хмыкнул.
— Повторяю! — упрямо продолжал Марек, — летучие не так опасны, как сухопутные... по крайней мере от них у нас потерь пока нет!
— Вот именно, что пока...
— А сухопутным, мы обязаны перекрыть вход на плато!
— Ха! — Федор, оторвавшись от своего козырька, хлопнул ладонями по подлокотнику кресла. — Чем ты его, жопой своей перекроешь? Ты видел, какая там овражина?
— А вы не хамите, гражданин кепкин! — немедленно окрысился Марек.
— Стоп, стоп! — Семенов поднял ладони. — Ты Федор, давай не дерзи попусту. Хотя ты и прав... овраг там действительно широкий... как его перекрыть?
— Ну, как... — Марек развел руками, — Деревья там растут по краям. Спилить их, да и...
— Кстати! — Штерн поднял руку как школьник. — На складе есть бензопила! Уж не знаю, рабочая или нет. Можно попробовать...
— Отлично! — Семенов записал, что-то в блокноте. — Сделать баррикаду... Думаем дальше... еще варианты?
— Ну не баррикаду тогда уж, а забор, — сказал Борис, — метра три-четыре высотой. Через баррикаду они переберутся, а через забор, пожалуй, не перескочат.
— Да смоет твой забор следующим ливнем! — Федор был все так же скептичен.
— Надо так строить, чтоб не смыло!
— О! — Марек хлопнул себя по лбу. — Надо взорвать склон! Как я сразу не догадался!
По рядам прокатился смех. Даже Марина перестала всхлипывать и улыбнулась.
— Чем же ты его взорвешь, мил человек? — поинтересовался Семенов. — Может у вас на складе и толовые шашки имеются?
— Подумаешь! — Марек светился энтузиазмом. — Тоже мне проблема... вон наши химики вам в два счета любую взрывчатку сварят! Верно Илюха?
Илья поднял голову и увидел, что все вопросительно смотрят на него, даже Борис, который сам был химиком.
— Серьезно сможете?— спросил Семенов.
Илья пожал плечами.
— Ну, не знаю...
— Взрывчатка была бы кстати! И не только для оврага, а вообще!
— До сих пор делать не приходилось... если почитать... ничего там особо сложного вроде нет.
— Хорошо! — Семенов прихлопнул ладонью. — Значит, Илья у нас займется взрывным делом... кто ему поможет? — он обернулся к Штерну. — Наверное, вы, Михаил Аркадьевич?
Тот развел руками.
— Ну, если надо...
— Надо, надо!
— Непосредственно э-э... взрывчатыми веществами, не занимался... но органический синтез, он и есть органический синтез... надо посмотреть, что у нас имеется из э-э... исходных, так сказать, веществ.
— Вот, давайте прямо сейчас и приступайте! От всех работ вы освобождаетесь, если какая помощь понадобится... подтащить, там что-нибудь или еще чего, обращайтесь. Ваша миссия первоочередная!
Илья молча встал и пошел к выходу, Штерн устремился за ним, бормоча:
— Я думаю, нитроглицерин э-э... будет в самый раз... глицерин на складе есть, азотной и серной кислоты полно... как вы думаете Илья?
— Мне кажется лучше тротил или пикриновая кислота? Безопасней...
— С тринитротолуолом и тринитрофенолом возни больше, опять же к ним э-э... детонаторы нужны. А нитроглицеринчик для безопасности спиртиком разведем, засыплем силикагелем, вот и будет динамитик...
— Не знаю, не знаю... по мне так безопасность важнее простоты...
— Странно, обычно говорят, что это евреи перестраховщики. Вы не еврей Илья?
Переговариваясь так, они удалились.
— Ну что? — обратился к оставшимся Семенов. — Заболтались мы, а надо дела делать! Предлагаю, наше общее собрание закрыть.
— Жрать-то мы будем сегодня что-нибудь? — поинтересовался прапорщик.
— Точно, — поддакнул Федор, — брюхо уже свело!
— К вопросу о еде... У нас есть пара забитых Ильей динозавров... — Семенов окинул собравшихся насмешливым взглядом. — Предлагаю пустить их на мясо.
— Фу-у... — выдохнула Наталья, — меня сейчас стошнит!.. — она прикрыла рот ладонью, словно готовясь тут же исполнить свою угрозу. Остальные женщины, судя по исказившим их лица гримасам отвращения, на этот раз были с ней солидарны.
— А чего такого? — вскочил, со своего места милиционер, — Они нас хотели сожрать, да не вышло... теперь мы, их съедим. По-моему справедливо!
— Да вы серьезно, что ли? — Татьяна удивленно распахнула глаза.
— Какие уж тут шутки...
— Да я на них смотреть без содрогания не могу... а ты говоришь, их есть... ой меня точно сейчас вырвет!
— Зря вы барышни так реагируете! — вступил в разговор Алексей Федорович. — Мясо... э-э... рептилий, употребляют в пищу, практически, повсеместно. Китайцы едят ящериц и змей. Жители Южной Америки, игуан. Про черепаший суп я и не говорю...
— Французы лягушек жрут, за уши не оттащишь!.. — поддержал Марек.
— Лягушек! — презрительным тоном перебил его Борис, — Да я слышал из Тайланда в Европу, крокодилов тоннами везут! Мясо говорят, напоминает куриное, но значительно более полезное, так как почти не содержит холестерина и жиров.
— Да они сговорились! — ахнула Альбина. — Ни в жизнь я этой гадости в рот никогда не возьму!
— Смешные! — хихикнул Марек. — У меня подружка была... она куриную гузку никогда не ела... брезговала видите ли... Я ей говорю: этим ты брезгуешь... а кое что, так... — под внимательным взглядом Майи, он осекся и путано закончил мысль. — В общем, брезгливость у некоторых странная.
— Значится так... — подвел итог дискуссии Семенов, — хотим мы этого или не хотим, а приспосабливаться к местной пище нам придется. К сожалению ни коров, ни свиней, ни даже кур, здесь не водится... так что милые дамы, кушать будем, что нам Бог послал.
— Да, я лучше буду, какие-нибудь ягоды есть с грибами, чем такое! — возмутилась Фатима.
— А это, пожалуйста, — согласился с ней Семенов, — есть картошка, есть соленья-варенья, так что тем, кто решил стать вегетарианцем, есть, чем поживиться. А мы будем жарить шашлык из звероящеров.
* * *
Дневник Майи 22.03.200...
Села писать дневник, а мысли постоянно возвращают меня во вчерашний день. И как подумаю о нем — так ощущение, что полная безнадега. Говорим что-то, крыльями хлопаем... не сдаемся, еще поборемся, победа будет за нами! Какая победа? Над кем? Над чем? Мы словно кучка муравьев, над которой уже завис башмак судьбы. И не только завис, а уже движется вниз, набирая скорость, и удержать или хотя бы задержать его нашими хилыми муравьиными лапками не представляется возможным. Хлоп и все! И когда состоится этот "хлоп"? Завтра? Послезавтра? Через неделю?
В связи с вышесказанным, делать совершенно ничего не хочется. Не все ли равно, умереть от голода или быть сожранной динозавром? Во втором случае можно расслабиться и медитировать на пустую кастрюлю — пусть подавится моими костями.
Насладившись этими мрачными думами, беру себя мысленно за шкирку и встряхиваю — надо работать. Работа придает жизни смысл, или хотя бы иллюзию смысла. Иллюзию того, что мы еще живы и что жизнь наша еще что-то значит.
Мне сегодня получше — на ногу уже можно наступать. Думаю, еще пара дней — и все пройдет. У старшего Татьяниного мальчишки тоже нога идет на поправку. Алексей Федорович сокрушался — там по-хорошему, швы бы наложить, да нечем, шрам теперь останется приличный. А у младшего царапины на шее и спине. Про то, как он храбро сражался с птеродактилем, нам всем уже рассказано помногу раз. Вспоминая свой жуткий страх тогда на лестнице, я не перестаю удивляться — ведь такой маленький шкет, а не струсил. Вернее струсил, конечно, но дело-то сделал — и от птеродактиля отбился и брата спас.
Часов в одиннадцать утра, наскоро перекусив, мужчины уехали. Чтобы вчерашний ужас не повторился, они попытаются перекрыть вход на плато. С нами остался Славик. Он со всей серьезностью отнесся к проблеме безопасности, и пытается держать всех в поле зрения, что очень сложно по вполне понятным причинам. Илья вместе со Штерном занялись изготовлением взрывчатки. Также остался Алексей Федорович. Оказывает нам медицинскую помощь. В той или иной степени, она нужна почти всем.
Ах, да... еще Федор. Странный тип — разделся до пояса, а бейсболку так и не снял. Развел бурную деятельность — похлопывал себя по груди, потирал руки, одним словом, рвался в бой, то бишь на разделку мяса. А, между тем, пользы от него намного меньше, чем шума — не столько работал, сколько трепался и заигрывал с женщинами. Делать оба этих дела вместе, у него получалось плохо, и если б не Славка, который периодически его подгонял, ждать бы нам мяса до морковкиного заговения.
Часть мяса решили зажарить сразу же, а остальное замариновать в уксусе, благо уксусной кислоты на складе полно. Как-то так вышло, что жарить пришлось мне, Альбина сразу сказала, что лучше картошку будет чистить, а Наталья, брезгливо принюхиваясь и демонстративно вздыхая, раздавала никому не нужные советы. Только Татьяна и Фатима вызвались помочь. К чистке картошки подключили и мальчишек.
Альбининого терпения хватило ненадолго, выругавшись, она бросила нож на стол и ушла. Все, включая бездельницу Наталью, с осуждением посмотрели ей вслед. Однако оказалось, что поняли мы ее действия превратно — вскоре она вернулась, да не одна, а с Маринкой и Светкой. Девицы были не слишком довольны, но и особо не выпендривались — принялись помогать. Дальше настала очередь Натальи. После нескольких красноречивых взглядов Альбины и недвусмысленного намека, что нахалки и лентяйки положат зубы на полку, а может даже получат по зубам, Наталья с независимым видом стала чистить и нарезать лук. Работа заспорилась.
В жареном виде динозавр выглядел и пах много лучше, чем при жизни. Мясо получилось с румяной корочкой, в кольцах хрустящего лука, распространяющее дивный аромат. Многие пересмотрели свои взгляды на съедобность данного продукта. С вареным картофелем и каким-то консервированным салатом все выглядело сногсшибательно.
Решено было пообедать, не дожидаясь мужчин. Сытный и обалденно вкусный обед, настроил народ, в том числе и меня, на благостный лад. Потом все разбрелись по своим делам, а я осталась мыть посуду. У Марины, видно, совесть проснулась — она стала помогать, ну и Светка за компанию, пару раз потерла тряпкой.
Теперь настало время написать о самом неприятном событии этого дня. Для меня неприятном. Я не подслушивала, просто девицы совершенно свободно разговаривали о своих делах, не обращая на меня никакого внимания. Так я, сама того не ожидая, узнала, что за парочка, развлекалась позавчера на лестнице. Да, да, это были Марек и Светка. Сказать, что я была поражена, значит, ничего не сказать, меня испугали совершенно новые ощущения, волнующие и неприятные одновременно. Я банально ревновала... От волнения, нечаянно расколотила тарелку. Девицы посмотрели, переглянулись, и Светка совершенно по-идиотски расхохоталась. Кое-как закончив мытье посуды, в состоянии полной прострации, я пошла к себе, вернее, к Альбине (я временно устроилась в ее апартаментах).
Моя соседка пыталась привести в порядок ногти. Ее тоже видимо, занимали какие-то размышления, потому что при моем появлении, она лишь бегло улыбнулась. Я легла на диван, отвернулась носом к стенке и притворилась, что сплю. В конце концов, Альбина вышла из состояния задумчивости, довольно бесцеремонно меня пихнула и поинтересовалась, чего это со мной? Я соврала, что ничего особенного. Разумеется, она мне не поверила, а не поверив, пристала, как репей к собачьему хвосту. Пришлось рассказать, в общих чертах, о том, что я услышала... по возможности равнодушно и отстраненно. Не уверена, что Альбина не догадалась об истинных причинах моего расстройства, но она ничуть не удивилась и особо не прониклась. Заметила, что ничего странного тут нет — Светка, довольно развязная девица, а Марек... ну, что с него возьмешь? И нечего забивать себе голову ерундой.
