К изготовлению взрывчатки подключился Борис, а Илья с Егором мотались по складам, разыскивая емкости для аммонала, стеклянные трубки, фильтровальную бумагу для изготовления запалов и бог знает, что еще. К девяти вечера, тридцать (чтоб наверняка хватило) килограммов аммоналовой смеси были, наконец, расфасованы в шесть жестяных тубусов из-под каких-то реактивов. Предполагалось подорвать по три тубуса с каждой стороны оврага. По прикидкам Славки, который когда-то изучал взрывное дело — этого должно было хватить за глаза. От электродетонаторов, подумав, решили отказаться — вроде бы и не сложная штука, но нужно время, чтоб собрать и испытать. Так что, как и в прошлый раз, решили обойтись фитилями.
К вечеру небо начало хмуриться. Илья молил бога, чтоб не начался дождь — в этом случае и взрывчатка и запалы моментально бы отсырели и вышли из строя.
Шурфы с обеих сторон оврага уже были выкопаны. Никакой бурильной техникой кроме лопат колонисты не располагали, поэтому шурфы, напоминали скорее узкие окопчики, высотой метра полтора и полметра в длину.
Илья поставил тубусы на дно окопчика. Три штуки, вплотную друг к другу. Затем в окопчик стали бросать землю, пока не засыпали тубусы почти до самого верха. Потоптались, трамбуя рыхлый грунт. Илья вставил в центральный тубус детонатор, к которому, в свою очередь присоединил запальную трубку. Кивнул головой, разрешая закапывать дальше.
— Осторожно, осторожно, — приговаривал он, следя за тем, чтоб ретивые землекопы не повредили трубку. Неприятно будет если запал, по той или иной причине не сработает. Придется этого покойничка отрывать. Потеряем время... а тубусы-то не герметичные... от влажного грунта отсыреет селитра... В общем даже думать неприятно про то, что будет... вся работа псу под хвост!
На противоположном краю оврага, те же операции проделывали под руководством Штерна. Илья поймал его ободряющий взгляд и кивнул в ответ, дескать, все о'кей.
Подошел Семенов.
— Все штатно?
— Скоро узнаем, — бормотал Илья, топчась возле торчащей из земли трубки, — скоро наступит момент истины!
На дне оврага, лежали переплетенные стволы и ветки деревьев, образуя, что-то вроде рыхлой баррикады. Колонисты спилили ближайшие деревья и бросили их в овраг, рассчитывая, что после взрыва они армируют обрушившийся грунт и воспрепятствуют его размыванию дождями.
Наконец, все было готово. Люди убрались на заранее подготовленные позиции. У зарядов остались только Илья со Славой. Каждый по свою сторону оврага.
— Сколько времени гореть будет? — поинтересовался Славка. Он нервно щелкал зажигалкой, поглядывая по сторонам. — Убежать-то успею?
— Минуты три, точно, — успокоил его Илья, — даже пешком успеешь уйти.
— Эй, орлы! — заорал из укрытия Семенов. — Чего там застряли? Давайте уже!
— Даем, даем, товарищ генерал! — пообещал в ответ Славка. — Ну чего?.. — обратился он к Илье, — поджигаем фитилек?
— Поджигаем, — согласился тот.
От края оврага Илья уходил неспешным прогулочным шагом. Непонятно откуда взялось это фанфаронство, желание покрасоваться перед, наблюдающими за ним, товарищами, мол, вот я какой... иду себе и ничего не боюсь... а вам слабо? Вон Славка рысцой ускакал. А я не тороплюсь, потому что знаю — фитиль будет гореть три, три с половиной минуты — несколько раз сам проверял. Так он думал, вернее, заставлял себя думать, однако мысль о том, что внутри трубки бежит огонек, приближаясь к пятнадцати килограммам взрывчатки, заставляла шагать все быстрее. Последние десять метров до укрытия он еле сдерживал себя, чтоб не пуститься бегом. Плюхнулся на землю между Семеновым и Егором и сразу же глянул на секундомер — оказывается, прошло меньше минуты.
— Сколько осталось? — почему-то шепотом спросил Егор.
Илья, молча, показал ему два пальца.
Секунды тянулись невероятно медленно, стрелку секундомера, не смотря на жару, словно приморозило — еле плелась. Устав ждать Илья посмотрел на небо. Оно, оказывается, разъяснилось. Прямо над ними висело большое, но жидкое облако, очертаниями напоминающее не то космическую туманность, не то расплывшегося осьминога. В голову полезла всякая чушь про небо Аустерлица и князя Болконского.
Семенов чувствительно толкнул его в бок.
— Скоро там?
Глянув на циферблат, Илья увидел, что три минуты уже истекли и стрелка начала четвертый круг.
Хоть они и ждали, а рвануло все равно неожиданно. Первым взорвался заряд на противоположной стороне оврага. Взлетел фонтан земли. Илья ощутил, как земля под ним вздрогнула точно живая, заставив инстинктивно втянуть голову в плечи. Тут же, а может только показалось, что тут же, грянул второй взрыв. Снова тряхнуло, и секунду спустя на головы залегших подрывников посыпалась земля и мелкие камушки. Заряды они все-таки закопали неглубоко, и часть взрывных газов прорвалась вверх. Хорошо хоть крупные комья не долетели.
Заряды сработали на славу. Овраг оказался завален больше чем наполовину высоты, и неприступность плато была восстановлена. Илья, испытал почти физическое облегчение. Получилось! У них получилось! Ай да сукины дети, ай да молодцы! Он с веселым недоумением смотрел, как с той и с другой стороны оврага, выскочившие из укрытий колонисты — взрослые злые дядьки прыгали как пацаны, выкрикивая что-то невнятно радостное.
Семенов подбежал к самому краю плато и, повернувшись к лесу, согнул руку в неприличном жесте.
— Ну что съели? Вот вам, гниды доисторические!
После ужина Семенов подошел к Илье и с торжественным видом вручил ему бутылку коньяка, как он пояснил, из личных запасов. Что за личные запасы такие и откуда они у Семенова взялись, Илья выяснять не стал и бутылку взял. Только спросил, а как же, мол, Штерн? На что Семенов его официально заверил, что Штерн, хоть и не пьет, но тоже в обиде не останется.
* * *
— Фигня-война! — говорил Марек, расставляя стаканы и прочую нехитрую посуду. — Прорвемся, отец! Мы ж не папуасы какие-нибудь, чтоб вот так вот взять и дать себя съесть. Теперь мы научены горьким опытом... — он покосился на Илью, чувствую, что ляпнул лишнего. Но тот не отреагировал на неудачную реплику, сидел в старом кресле, откинувшись на спинку, и думал о чем-то своем. Марек хмыкнул и продолжил сервировать стол. Поставил на середину кастрюльку с вареной картошкой. Открыл банки с квашеной капустой и солеными огурцами, бормоча:
— Сегодня у нас прямо по-царски! Так ведь и повод, какой-никакой! Ну что хлопнем по первой?
— Подожди, — осадил его Илья, — сейчас ребята придут тогда и хлопнем.
— Ребята... — Марек был недоволен перспективой, делиться коньяком, — спиртом обойдутся, не маленькие! И вообще, в большой семье клювом не щелкают. Не надо опаздывать! Ну, так как?
— Наливай по чуть-чуть, — махнул рукой Илья, — не отвяжешься же...
— Вот и я говорю, — подхватил Марек, — по чуть-чуть-то можно, — он, с хрустом свернул золотистую крышечку, плеснул немного в два граненых стакана. Пододвинул один Илье, второй взял сам. Посмотрел сквозь него на свет спиртовки. Понюхал.
— Три звездочки... Коньячок, конечно, не ахти, ... Но нам теперь не по чину выпендриваться... нам теперь любая чача за коньяк сойдет! А закуска у нас, конечно, быдлятская, не коньячная прямо скажем...
Держа свой стакан в руках, и глядя на отражение пламени лампы в черном окне, Илья слушал его бормотание. Вдруг вспомнилось, как они сидели тут в первый день после возвращения в институт. Отогревались спиртом... Марек тоже, что-то бурчал... а потом пришла Анюта...
В дверь постучали. Илья вскинул голову.
Нет, конечно...
— Можно к вам? — спросила всунувшаяся в дверь кудрявая голова Бориса.
— Нельзя! — немедленно отозвался Марек. — Халявщикам и хвостовикам, вход строго воспрещен!
— Уймись, смертный! — светясь лучезарной улыбкой, Борис вошел в комнату. — Егор, где ты там застрял?
Смущенно улыбаясь, в комнату боком зашел Егор. Он всегда заходил боком, словно опасался, что его широченные плечи не поместятся в проходе. К груди он бережно прижимал какую-то колбу.
— Вот! — показал на колбу Борис. — Не халявщики мы, а партнеры!
— Это что такое?.. — немедленно заинтересовался Марек, разглядывая густо-коричневое, почти черное содержимое колбы, — пойло, что ли какое?
— Сам ты пойло! Ты сперва гостей накорми, напои, а потом и спрашивай.
— Может вас еще и спать уложить?
— Проходите ребята! — Илья приглашающе махнул рукой. — Вон стулья, берите, садитесь... Марек, налей гостям! Да больше наливай, не жопься!
— Господи! Бог с тобой, отец, когда это мне было жалко алкоголя?
Выпили по третьей и коньяк закончился, даром, что наливали помаленьку.
— Хорошо сидим! — сообщил Борис. Окружающие согласно покивали.
— Душно, только, — сказал Илья, — может окно открыть?
— Да ну на фиг!.. — поморщился Марек, — налетит еще всякой швали...
— Точно, — согласился с ним Борис, — Егорка, вон, сегодня шершня видел... какой он был, Егор?
— Во! — Егор продемонстрировал свой толстый указательный палец. — Не вру, ей богу! Как птичка маленькая...
— Что-то все больше и больше разной нечисти становится... — Марек печально подпер щеку ладонью... — давайте, что ли, наливайте своей байды... все не так мерзко на душе будет.
Разлили по стаканам жидкость из колбы, оказавшуюся спиртом, настоянным на кедровых орешках. Борис в третий раз принялся рассказывать, как нашел целую трехлитровую банку этого божественного напитка, в кабинете у Мая Анатольевича.
— Вот ведь старый прощелыга, — говорил он горестно, — нет, чтоб угостить по-соседски... не-е! Как ни спросишь — никогда у него ничего нет... а чужое пить — так у него всегда губа винтом!
Выпили.
— Может, все-таки окно откроем? — опять спросил Илья. — Ну, ведь дышать же совсем нечем. Эти... осы... они ж вроде по ночам не летают?
— По ночам может еще чего и похуже летает... — буркнул Марек, но все-таки дотянулся до рукоятки и приоткрыл стеклопакет. В образовавшуюся щель дунул свежий ветерок. Борис сразу же полез за сигаретами.
— Я покурю?
— В коридор! — сказал неумолимый Марек.
— Темно там...
— Да пусть курит, — махнул рукой Илья, — кури Борис... только дверь приоткрой, чтоб тянуло.
Прошло еще полчаса. Подвыпившие мужчины погрузились в сладкие воспоминания о прошлой жизни.
— ...я тебе говорю, сиськи у нее во! — горячился Борис, обращаясь к Мареку через сидящего между ними, смущенно улыбающегося Егора, — размер наверно четвертый или пятый... такая ядреная девка!.. я таких люблю... и юбки вечно носила, только, только чтоб трусов не видно было. Ты чё, не помнишь что ли? На первом этаже работала... как ее?.. Рада, кажется... Я, было, хотел клинья наладить... да куда там, к ней все какой-то хрен на джипе приезжал.
— Да помню я ее! — говорил Марек, перечеркивая ладонью воздух, что у него означало глубокое отрицание. — Корова!
— Какая корова? — опять горячился Борис. — Да ты коров не видел, братец!
— Вот у нас в моделировании была!.. — Марек в восхищении сложил губы дудкой, — ножки... попка... талия... — он мечтательно обвел руками в воздухе что-то округлое и, причмокнув, неожиданно закончил, — на мордочку, правда, страшненькая... но это ничего... мне такие даже больше нравятся... они ломаются меньше! А то бывает морда смазливая, а на остальное без слез не взглянешь... а сама, туда же, выеживается... дам, не дам...
Илья с усмешкой наблюдал за увлеченными воспоминаниями товарищами, потом хлопнули еще по одной, и его мысли внезапно приняли другое направление.
— Хватит, трепаться! — сказал он и прихлопнул ладонью по столу. Все замолчали и удивленно посмотрели на него.
— Что, кроме баб, поговорить не о чем?
— А о чем еще? — глупо спросил Борис.
— Да хотя бы о том, куда нас все-таки занесло?
— Да ясно куда!.. — безапелляционно заявил Марек. — В Юрский период...
Повисла тяжелая пауза.
— Ты чё, кудрявый? — сказал, наконец, Борис, — Попутал что ли?
Все с каким-то облегчением засмеялись.
— Ё-мое... народ... — ржал Борис вытирая воображаемые слезы, — сказанул... в Юрский... а чё не сразу в Каменноугольный?
— В Каменноугольном, — в тон ему отвечал Марек, — динозавров не было. Понял кучерявый?
— Ты и там бывал что ли? — глумливо осведомился Борис.
— А может мы вообще не на Земле... — задумчиво сказал Егор.
— Ну, а где же мы, по-твоему? — ласково поинтересовался Марек. — Притяжение земное — раз; состав воздуха практически тот же — два; оборот вокруг оси, двадцать четыре часа — три; Луна одна и висит где положено — четыре. Это старушка Земля... факт! — в подтверждение своих слов, он почему-то похлопал по пластиковому подоконнику.
— Э-э!.. — возмутился Борис. — Ты подожди, подожди... не гони!.. Ну, сутки, положим, и вправду двадцать четыре... а как ты про притяжение узнал? Если нас не плющит или мы не скачем, как на Луне, это еще не значит... может оно ноль девяносто пять, от земного, или наоборот, один и один...
Марек усмехнулся.
— Эх ты, деревня!.. это-то как раз просто! Поставь стограммовую гирьку на весы и все увидишь сам.
— А состав воздуха? — захлопал глазами Борис.
— Расскажи ему Илюха! — торжествующе сказал Марек.
— Я пробу воздуха вколол в хроматограф, когда электричество включали...
— Что ж ты молчал?! — возмутился Борис. — И чего вышло?
— Того и вышло... — Илья пожал плечами, — практически, обычный состав... разве что, кислорода чуть поменьше, а углекислоты побольше... но это не существенно. Может калибровка поплыла, или еще чего...
— Луна-то да... — продолжил рассуждать Егор, — а вот звезды... я что-то ни одного знакомого созвездия не нахожу.
— Тоже мне астроном! — буркнул Марек.
— Астроном, не астроном, но основные-то созвездия нашего полушария, знаю. В школе увлекался. Где, скажите мне, Большая и Малая Медведицы? Где Малый Лев? Где Волопас, наконец?!
— Волопас, — хохотнул Марек. — А с чего ты, астроном-любитель взял, что мы в нашем полушарии? В нашем полушарии, как известно, середина марта... холодно, снег лежит! А здесь травка зеленеет, солнышко блестит... птички... вернее птеродактили, поют.
— Ну, тогда где созвездия южного полушария? Где Скорпион, Южная Корона, Весы? Большой Пес, Единорог? Где все?
— То есть, ты хочешь сказать?.. — начал Илья.
— Подожди!.. — Борис лихорадочно обдумывал услышанное, — подожди... — повторил он, — а может мы в другой галактике?
— Нет, мы в параллельном мире, — недовольно поморщился Марек. — Вы ребята вроде выпили немного, а уже такой бред несете...
— А сам-то? Юрский период...
— Я, положим, пошутил.
— А разве все, что с нами происходит... — развел руками Илья, — разве это не бред?
— Точно! — подхватил Марек издевательским тоном. — Это бред и вы мои галлюцинации.
— Сам ты галлюцинация, — хмыкнул Борис, — в зеркало давно смотрелся?
— За собой последи! — немедленно огрызнулся Марек.
Илья невольно окинул взглядом своих товарищей. "Действительно, выглядим не ахти... можно сказать, как бригада бомжей — десятидневная щетина, одеты, кто, во что горазд... Особенно импозантен Марек, со своим голым волосатым торсом и немыслимыми брюками камуфляжной расцветки. Борис, в когда-то голубом, расхристанном комбинезоне спасателя, тоже от него недалеко ушел. Егор в невесть где найденных, безразмерных шароварах и грязной, распахнутой на могучей груди, безрукавке, и вовсе похож на запорожского казака, сбежавшего от турецкой конницы. Только чуприны и не хватает. А на моих джинсах и майке уже трудно понять чего больше — прорех или целой ткани. Одежда здесь буквально горит, в прямом и переносном смысле".
