— Вот не знаю, где мы... — опять начал Егор, — зато знаю, что здесь работает мощная коротковолновая радиостанция... и не просто работает, а включается в одно и тоже время, два раза в сутки, на полчаса.
— Да ясно все! — заорал Борис. — Нас засунули в какой-то громадный павильон... и фильм снимают... или что-то, типа, реалити-шоу...
— Ага!.. — прервал его Марек. — А динозавры это, по-твоему, компьютерная графика? Чушь! Короче, от вопроса "где?" мы плавно перетекли к вопросам "кто и зачем?" Слушайте!.. — по виду Марека стало ясно, что его осенила гениальная мысль. — Я понял! Нас усыпили газом и перенесли на какой-то остров! Вон, даже море видно рядом! А динозавров и насекомых размером с огурец, создали суки-генетики... помните как в "Парке Юрского периода"?
— А здание Института и окрестности, тоже перенесли? — скептически поинтересовался Борис.
— Декорации.
— А звезды на небе перерисовали?
— Да пошел ты в жопу со своими звездами! Тебе лишь бы чужую теорию изговнякать!
— Сам пошел!
— Тихо парни! Разгалделись, как на базаре! — прикрикнул на них Егор. — Чем вот так бесплодно рассуждать, мне кажется, надо первым делом установить источник радиосигнала! Может, в нем и есть ответ на все загадки.
— Как же ты его установишь?
— А вот так! Короткие волны распространяются в пределах прямой видимости... факт? Факт! Учитывая, что плато поднимается над поверхностью земли метров на пятнадцать, источник не более чем в ста километрах от нас.
— Успокоил! Нам что же, все окрестности на сто километров прочесывать? Это не один год уйдет...
— Да какой там год... в этих джунглях и дня не проживешь...
— Надо определить направление, — упрямо сказал Егор, и идти туда.
"А ведь Егор-то молодец, верно рассуждает!.. — подумал Илья, — на плато нам не отсидеться, рано или поздно достанут... не динозавры, так кто-нибудь еще. А так хоть какой-то шанс... Только как определить направление?"
— А как определить направление? — спросил он. — Пеленгатора-то у нас нет.
— Я уже думал над этим, — сказал Егор. — Короткие волны экранируются массивной преградой. А массивная преграда у нас что? Правильно, здание Института. Значит можно попытаться во время очередного сеанса походить вокруг него с рацией. Место, где уровень сигнала будет минимальным, как раз напротив его источника.
— Толково придумано! — обрадовался Борис. — За это не грех выпить! — и принялся разливать настойку по стаканам. Марек посопел, ища к чему бы придраться, но так и не найдя, поднял свой стакан.
— Ладно, согласен, это дело стратегически важное... Молодец Егор! Найдем эту долбанную радиостанцию, найдем и тех, кто нас сюда упрятал, — он сделал грозное лицо, — своими руками передушу гадов!
Илья не слушал его, обдумывая неожиданно пришедшую ему в голову мысль — если это действительно, какой-то опыт или шоу или спектакль, разыгранный неведомыми режиссерами, то может все не по-настоящему? Может те, кто погиб, на самом деле... просто вышли из игры?..
* * *
После ужина Альбина отвела Майю в сторонку и, со свойственной ей прямолинейностью, сообщила, что Майино присутствие этой ночью нежелательно, да и в дальнейшем тоже.
— Ласточка, ты только не обижайся, — подруга ласково потрепала ее за щеку, — ты же умница, все понимаешь. Виталик, такой классный мужик! Грубоват, конечно, но ничего, в этом своя прелесть...
Что Майе оставалось делать? Только убраться восвояси. Хорошо хоть, вещички не все перетащила. Настроение это, разумеется, не улучшило. К тому же, за ужином Марек на нее ни разу не посмотрел. Он был на удивление собран, не балагурил, лишь сосредоточенно поглощал нехитрые разносолы.
Значит, теперь она опять одна? Девушка походила по комнате. Села в кресло, покрутилась, придвинулась к столу. Продолжить что ли дневник? Открыла тетрадку, написала пару строк, но, повертев в руках карандаш, отложила в сторону. Темновато уже, да и что писать? Так можно всю тетрадь исписать всякими глупостями, от которых толку ноль. Вот почему так бывает? Весь мир вокруг враждебный, люди погибают, а ее волнует один единственный человек. Где он, что сейчас делает? Неужели опять со Светкой? Да разве эта прибабахнутая лучше Майи? Нет, ничем не лучше... А если прямо ему сказать, не ходи к ней? Эта мысль была тут же изгнана с позором. Уж лучше одной сидеть, чем услышать насмешки и пожелания не совать свой нос, куда не просят.
Убывающая луна уже выплыла на темное, затянутое рваными тучами, небо. Опять дождь, что ли будет? Освещения в комнате никакого. Поднеси руку к лицу — и то ничего почти не видно. А когда луна выглядывает ненадолго, тени ползут по стенам и полу, а в них мерещатся чудовища. Придется идти ложиться на окаянный стол, отлеживать бока. Дверь Майя предусмотрительно заперла, создав иллюзию защищенности. Завтра надо будет все-таки сходить за матрасом на склад. После мягкого дивана это постель показалась совсем убогой.
В дверь тихонько постучали. Сердце у Майи оборвалось. Она на цыпочках подошла к двери и спросила почему-то шепотом
— Кто там?
— Это я, Марек, открой!
От звука этого голоса девушка чуть не запрыгала от радости. Значит, все-таки, он не со Светкой!
Марек втиснулся в слегка приоткрытую дверь и тут же ее за собой закрыл. В руке у него был большой аккумуляторный фонарь.
— Значит, прогнали? — не смотря на вопросительную интонацию, это прозвучало как утверждение. Он огляделся со скептическим видом. — Ну, ты даешь, мамзель, не могла лучшего места найти, для поселения?
— Да мне сначала понравилось... — Майя удивилась своему виноватому тону, — и тут чисто, по сравнению...
Но Марек ее не слушал.
— А спишь где? На полу что ли?
— На столе, — ответила она, продолжая чувствовать себя виноватой. — Вон на том зеленом коврике.
— Ах, на коврике! Ну, чисто принцесса! Слушай, мне завидно!
Фонарь был направлен на Майю, и поэтому выражения его лица она не видела, но и так было понятно — прикалывается.
— И все-таки, я имею предложить вам другой вариант...
Он придвинулся, и Майя почувствовала, как его теплая рука приобняла ее за талию, — Поговорим, как мадам с джентльменом? Я хочу дать приют несчастной сиротке... э-э?.. ну, куда ты?
Девушка попыталась отстраниться, бормоча:
— Шустрый какой... приют он даст...
— Нет, если ты любишь одиночество, можешь, конечно, оставаться... — Марек демонстративно развел руки, показывая, что не собирается ее уговаривать. — Но знай, упрямая девица, ночью здесь по коридорам бродят приведения... не упокоенные души невинно убиенных... — он заухал большим толстым филином и начал бормотать замогильным голосом. — Где Майя? Где Майя?
Майе было одновременно смешно и страшно. Страшно от мысли, что если он сейчас уйдет, она опять останется одна. Да и вообще, разве она не хочет пойти с ним? Чего ломаться, зачем делать вид, что ей неприятно его предложение?
— Хорошо, — сказала она внезапно деловым тоном, — убедил... только вещи соберу.
— Вот это другой разговор! — немедленно взорлил Марек. — Да какие такие вещи? Завтра перетащим.
По дороге они разговаривали о каких-то пустяках, которые даже не остаются в памяти. Куда они идут, Майя не поняла. Все внимание сосредоточилось на ощущении тепла от Марековой руки. Щеки пылали, сердце в груди прыгало. А все-таки сегодня не такой уж и плохой день. Есть с чем сравнивать. Наконец, Марек остановился перед одной из дверей, распахнув ее перед девушкой, склонился в шутливом поклоне.
— Прошу вас мадмуазель! Заходите, не стесняйтесь. Должен сразу предупредить — это, конечно, не шикарное директорское помещение, но диван, по крайней мере, имеется.
— Кто здесь живет? — Майя на ощупь пробиралась через какие-то стулья, мимо стола, к продавленному дивану, — я никому не помешаю?
— Надеюсь, что нет, — Марек уселся рядом с ней, отчего диван протяжно заскрипел, по-хозяйски приобнял за плечи, — это, вообще-то, мои апартаменты.
Она пыталась подыскать слова для вопроса... но все они были, какими-то фальшивыми и пошлыми. "Кажется, здесь не прибрано, может быть, мне?.." Или: "Мы будем спать вместе?.."
— Я хочу, чтобы ты здесь осталась, — сказал он, непривычно серьезным тоном.
Майя удивленно глянула ему в глаза.
— Ты не бойся, — поспешно сказал Марек, неправильно истолковав ее взгляд. Голос его вдруг стал хриплым. "Неужели волнуется?" — с каким-то облегчением подумала Майя.
— Не бойся, — сбивчиво повторял Марек, — я тебе... я тебя... только если сама захочешь... Как-то спокойнее... когда ты под присмотром... — он вдруг поцеловал ее в шею.
Целовал неспешно, со вкусом. Отросшая щетина стала мягкой и почти не кололась. У Майи была возможность отклонить ласку. Разум занудствовал — так неправильно, так не должно быть. Что он подумает о ней завтра? Но чувства тут же возражали: завтра... оно ведь может и не наступить... пусть все будет сегодня. Влажные губы, ладонь на затылке... и Майя не оттолкнула. Ощущение реальности исчезало. Настоящими были только руки, ищущие, жадные, да сухая горячая кожа так тесно, так близко. Марек что-то ласково говорил, она не слышала... Все в ней кричало о жизни. Несмотря ни на что, вопреки. А иначе для чего тогда все...
Впервые за эти тяжелые дни к Майе пришло ощущение покоя. Даже в этом сумасшедшем мире с ожившими кошмарами и смертью, можно быть счастливой. Зарывшись лицом в ее волосы, Марек спал, прижав ее к себе. Его тяжелая рука лежала на ее плече, а дыхание щекотало затылок. Рано еще умирать...
* * *
Наконец-то закончилась муравьиная возня. Все чего-то копошатся, делают вид, что это им поможет. Как они надоели! Жаль Юрик кони двинул, вот с кем было здорово отрываться. Но у нее есть одна маленькая радость. Светкины ладони вспотели от предвкушения...
Она ненавидела день! С утра разбудили, потащили отбывать трудовую повинность — готовить дурацкий завтрак. Хоть и не нанималась она им кашеварить, но идти все же пришлось, не конфликтовать же с этими сумасшедшими тетками. Помучалась несколько часов, зато после можно было сладко поспать, что она и сделала.
Проснулась уже под вечер. Первым делом сунула руку под матрас и вздохнула с облегчением. Перед самым пробуждением, приснился жуткий сон, что пока она парилась в этом идиотском буфете, ее комнату обыскали. Светка перепугалась до одури — под матрасом с ворохом не очень свежих тряпок, заменяющих ей постель, было спрятано сокровище — именно так она назвала килограммовый пакет "снега", который стащила у этих недоумков.
У-ф... Слава богу, пакет на месте! Светка полежала, успокаивая бешено бьющееся сердце. Настроение понемногу улучшалось.
Это ж как все удачно сложилось — перепихнувшись с болтливым Мареком, она узнала, что, под боком находится целый "Клондайк" — пятьдесят килограмм кокса из бандитской фуры! Эти лошары даже не удосужились его, как следует, спрятать. Украсть не составило никакого труда. Она в жизни не видела столько кокса. Юрик притаскивал его в пакетиках по три грамма. Да и те в последнее время доставались ей с трудом — предки что-то подозревали, денег давали по минимуму, пытались контролировать. Папенька все ходил в универ, утрясал с преподами ее хвосты. А мать, знай, нудила свои нравоучения...
Вот уже третий день Светка мечтала о ночи, когда все утихнет и можно запереться в своей комнатушке и кайфовать. И третью ночь ожидания оправдываются. Злоупотреблять она не станет — она ж не наркоманка. Так, чтоб жизнь веселей была. Она втянула порошок в ноздрю, потом еще. Задержала дыхание. Остатки собрала пальцем со стола и втерла в десны.
А вообще, ей здесь нравится. Веселый такой мирок. С динозаврами. А до рассвета еще далеко, можно будет догнаться. До чего же классно. А днем опасно — кто-нибудь допрет, что с ней... Тот же бандюга, уж он-то просечет мигом. И отнимут. Ну, уж нет, ни в жизни этим тупым идиотам не поймать ее. Кто тут самый умный? Ха! Конечно, Света. Надо будет — еще возьмет, и никто не догадается...
Душно. Открыть окно. Они говорят — нельзя. Плевала она на их правила. Кто вообще их придумал? Кучка недоносков будет ей указывать, как жить? Да ни за что! Она устала подчиняться. Хватит!
Тело было легким и послушным. Светка, почти паря в воздухе, в пару длинных затяжных прыжков очутилась у окна. Распахнула створку стеклопакета — чудный аромат наполнил комнату. Свежесть дивными струящимися потоками текла вокруг. Как же хорошо! Черное небо мерцало звездами — они сверкали и переливались. Целую бесконечность Светка любовалась этим великолепием. Она дышала полной грудью, наслаждаясь каждым вдохом. Деревья пели от счастья. Ветер любил их, ласкал шероховатые стволы своими прикосновениями. И небо любило. Шорох веток, самозабвенно сплетающихся в экстазе, рождал мелодию. Она звала и манила с собой, туда. Девушка встала на широкий подоконник — ее место там. В мире совершенства и любви — она царица, божество. И не может быть иначе. Эта ночь, как и все предыдущие и последующие — для нее одной. А глупые людишки пусть суетятся со своими мелкими проблемами.
Света шагнула в зовущее пространство. Оно приняло ее в свои объятья, несло как перышко. Из стороны в сторону. Плавно и нежно опустило. Она лежала, уткнувшись лицом в землю, пахнущую так сладко, так изумительно. Сердце замирало от нахлынувшего счастья. Осознание собственного совершенства восхитительно кружило голову. Она перевернулась на спину и от увиденного зрелища чуть не задохнулась от восторга. Со всех сторон ее окружали великолепные растения. Покачиваясь на тонких стеблях, они кивали огромными ярко-малиновыми цветками. Тянулись к ней изумрудно-зелеными листьями. Она протянула руку и наклонила к себе одно из божественных созданий природы. Нежные лепестки ласково прикоснулись к лицу, словно вбирая его в свое бархатное нутро. Осыпавшаяся пыльца защекотала в носу. Светка чихнула и тихонько рассмеялась. Ни с чем несравнимое блаженство заполнило ее целиком. Слезы заструились по щекам.
Ей не выдержать такого счастья одной. Она просто сойдет с ума. Надо подарить это чудо людям, чтобы они ощутили его упоительную красоту. Они же не виноваты, что так несовершенны. Пусть насладятся, почувствуют хоть частичку этого.
Светка бережно срывала цветок за цветком, пока в руках не оказалась огромная охапка. Прижав ее к груди словно младенца, водила ладонями по гладким стеблям, шелковистым листьям, чтобы как можно полнее насладиться, вобрать в себя сказочные ощущения. С сожалением оторвавшись, положила букет на подоконник и залезла обратно в комнату.
Цветам нужна вода! Крадучись, тенью дошла до буфета. Двери там больше не запирали. Зачерпнула воды, жадно припала и пила, пила... Букет с трудом влез в горлышко трехлитровой банки, найденной в одном из шкафов. Высунув от усердия язык, она впихивала непослушные стебли, они гнулись и ломались. Скоро потрясающий букет был водружен на буфетную стойку, а пол вокруг усеян яркими лепестками и обрывками листьев.
Пальцы стали липкими от цветочного сока. Светка понюхала ладонь и даже зажмурилась от терпкого сладковатого запаха. Попробовала на вкус — чудно! Тогда она медленно облизала один палец, за ним остальные... Замечательно!
