— Прямо не знаю, как и благодарить вас, — Майя все никак не могла оторваться от своего отражения, — только... жаль, что и показаться негде.
— Во-первых, давай на "ты", — Альбина уселась на стол, заложив ногу на ногу, — во-вторых, благодарить не надо. Я стресс сняла, а это немаловажно. Кстати, волосы помоешь — даже укладывать не нужно, взъерошишь слегка, сами лягут как надо.
— Хоть чаем вас... тебя напоить... только, как бы его вскипятить? Спиртовку-то я так и не нашла. О! — Майя хлопнула себя по лбу. — Вот, я тормоз! На кухню сейчас сбегаю! Там на газе за пять минут закипит! Подождете?
Альбина великодушно кивнула.
— Давай. Тут веник какой-нибудь есть?.. я пока подмету.
Когда Майя вернулась с кипятком, все уже было убрано, чашки расставлены, а нехитрое угощение разложено по блюдцам.
Потом они пили чай с печеньем и конфетами, болтали о житье-бытье, и Майе казалось, что они знакомы уже тысячу лет. Вовсе Альбина и не противная, наоборот приятная и общительная, просто отгораживается ото всех маской высокомерия.
— Когда они устроили тут заваруху, я перепугалась — жуть! — эмоционально рассказывала она Майе, — кругом стреляют... взрывается что-то!.. Кто стреляет? В кого? Ничего не понятно! Я под лестницей спряталась, в комнатушке, где уборщицы швабры с тряпками хранят. Так и просидела всю войну. Что ты смеешься?..
* * *
Мебели из фуры вытащили еще много. Но только из последнего дивана, Семенов, удивленно матерясь, извлек полиэтиленовый мешок с белым порошком.
— Гляди-ка, кажись дурь... — он взвесил мешок на ладони. — Не меньше килограмма! Во, блин! Тут этими мешками, все постельное отделение набито. Ну, дела!
— Так что же выходит?.. — начал Борис. — Это кто ж такие были?
Семенов смерил его, полным сожаления, взглядом, словно сочувствовал очевидному скудоумию собеседника.
— Курьеры это были. Наркоту переправляли. А мебель, она на вроде контейнеров... и для прикрытия заодно, на случай если гаишники остановят. Так ребятки! — он обвел своих помощников внимательным взглядом. — Про дурь пока молчим! Ни слова никому! Понятно? Не дай Бог она по рукам пойдет, хлебнем тогда горя! Сейчас занесем ее в дом и положим в какой-нибудь сейф.
Внезапно ожила рация на кресле:
— Иваныч, Иваныч! — хрипела она еле слышным голосом, отдаленно напоминающим Славкин.
— Охотнички наши объявились! — обрадовался Семенов. — А то ведь не брала ни фига! — он укоризненно посмотрел на рацию. — Видать, они в лесу. А в лесу эта зараза больше чем на пять километров не бьет. Подай, пожалуйста! — обратился он к Илье. — Да, Славик?!
— О! Иваныч! — радостно забулькала рация. — Ну, слава Богу! Мы на просеке... помнишь?.. через которую ЛЭП проходит. Пришлось на опору залезть, чтоб до тебя дозвониться. Прием!
— Ясно! Как у вас дела? Нашли супостатов?
— Их джип тут. Брошенный стоит. Там кровищи!.. Одного, похоже, сильно зацепило... Но тела нет, значит ходячий... Колян предполагает, что они пошли в сторону садовых участков. Машину бросили, все равно на ней не проехать... Вроде целая, только ключи забрали... Тут овраг, и через лес только тропинками пройти можно, так что мы тоже не проедем. Чего нам делать-то? Кажется, гроза собирается... весь восток уже черный!
При этих словах Семенов и все остальные посмотрели на небо.
— Вот черт! — удивленно воскликнул охотник, действительно, теперь стало видно то, что до сих пор скрывал фасад института. С востока, сгребая перед собой грязную пену облаков, наползала огромная темно-лиловая туча.
— Ешкин кот! — присвистнул Борис, — Светопреставление грядет мужики!
— Слава, Слава! — быстро говорил в рацию Семенов. — Слышишь меня? На сегодня все! Сворачивайтесь. Скажи прапору, что завтра продолжим... А сейчас живо назад! У вас времени, максимум, полчаса. Плато над землей на десять метров, все молнии ваши будут!
Рация согласно похрюкала в ответ и затихла. Семенов обернулся к вопросительно глядящим на него институтским.
— Это ж все диваны наши намокнут, — пробасил Егор. — Зря, выходит, вытаскивали!
— Да хрен с ними! — возразил Борис, — промокнут, высохнут! Воды бы надо набрать... за бидонами сбегать.
— Воды обязательно наберем... — согласился охотник, но мебель тоже негоже бросать под дождем... вдруг порасклеится... Может, успеем в дом затащить? — он еще раз глянул на небо. — Нет, не успеем!
— Я знаю, где пленка полиэтиленовая есть, — сказал Илья, и, увидев недоуменные взгляды, пояснил. — Накроем сверху, не намочит! В профкомовской кладовке я рулон видел.
— Точно! — поддержал его Борис. — Толик Малинин выделял для дачных участков, на теплицы
— Молодцы! — похвалил их Семенов. — Варят мозги! Сразу видно — ученые! Рулон большой? Вдвоем унесете? Хорошо, давайте. А мы с Егором тару для воды пока подготовим. По дороге кого встретите, посылайте всех сюда... нечего там расслабляться, дел полно!
Щас еще мужики подъедут, помогут.
* * *
Когда внезапно стало темно, Майя обернулась к окну, не закрылись ли сами собой жалюзи? Нет, конечно, жалюзи не умеют самостоятельно закрываться, просто небо стало черным. Оно буквально цеплялось за верхушки деревьев, а солнце даже не угадывалось. Над березами как будто колыхалась серая стена. Она надвигалась все ближе и ближе. Вот исчезли березы, еще миг и на крышу института хлынули потоки воды.
Ливень, но какой! Майя шарахнулась от распахнутого окна, налетев спиной на крутящееся массивное кресло. Вода хлестала сплошным потоком, залила подоконник, потекла на пол. Девушка захлопнула раму — стекло мигом ослепло от текущей по нему воды. Майя пригладила мокрые волосы и бегом кинулась из комнаты. Вниз на первый этаж, дальше через двор до одноэтажного ангара — там стояли металлические бидоны, нужно успеть их вытащить, чтобы набрать воды.
Внизу в вестибюле столкнулась с Татьяниным семейством. Мальчишки — в одних трусах, с какими-то плошкам-кастрюлями, сзади мать, с ворохом белья и куском хозяйственного мыла. Похоже, собрались воспользоваться моментом и устроить помывку — постирушку. На крыльце уже была Аня и Светка с Маринкой — они ловили в ведра потоки воды, льющие с козырька. Было очевидно, что идея про дождевую воду пришла в голову не одной Майе. Девчонки хохотали, прыгая босиком по лужам. Анна скинула халат, оставшись в кружевном бюстгальтере и трусиках, остальные последовали ее примеру, причем Светлана оказалась и вовсе в одних стрингах. Заинтересованные взоры, которые на нее бросали мужчины, раскованную девицу, нисколько не смущали. "Вот бессовестная!.." — подумала Майя, устремляясь мимо группы стриптизирующих
— Эй, куда собралась подруга? — окликнули ее.
Майя, не оборачиваясь, махнула рукой вперед.
— Воды надо набрать в бидоны!
— Ну, ты деловая! — услышала она за спиной. — Стой, заполошная! Там мужики без тебя наберут... — что-то они еще кричали ей вслед, но Майя не прислушивалась, да и шум дождя глушил голоса.
Добираться до ангара пришлось, чуть ли не по колено в воде — дождь стоял стеной, по двору текла настоящая река, мутные теплые волны захлестывали нижние ступени крыльца, и, казалось, приподнимали на стоянке легковушки. Над головой сверкало и громыхало — тяжелые раскаты проходили от одного края неба до другого.
В ангаре суетились мужчины — вода залила все помещение, пустые алюминиевые бидоны всплывали, падали, гулко стучали друг об друга. Мужики вытаскивали их во двор, открывали защелку замка, и подставляли под поток, хлещущий по водостоку с крыши ангара. Пустая тара для воды кончилась быстро, в конце концов, двадцать фляг это не так много.
На Майю никто не обращал внимания. Ей стало обидно до слез — вот, называется, прибежала, хотела помочь.
— Ты чего здесь, маленькая? — перед ней стоял Семенов.
Майя почувствовала себя ужасно глупо. Действительно, чего приперлась, спрашивается? Она пустую-то флягу с трудом от земли оторвет, не говоря уж про полную.
— Ничего, — буркнула Майя и поспешила обратно к ступеням института, насмешливые взгляды жгли спину. Вздрогнув от очередного раската грома, вжала голову в плечи. Не по размеру большой халат, промокнув насквозь, прилипал к телу, спутывая и без того уставшие ноги. На крыльце народу только прибавилось. Не принимающая участия в общем веселье, Альбина подставляла лицо прохладным струям. Никто даже не взглянул на Майю, когда она прошмыгнула в вестибюль.
А ливень все хлестал и хлестал.
* * *
"Сижу у открытого окна. Дождь прекратился, хотя еще моросит чуть-чуть. От жары не осталось и следа. Пахнет долгожданной свежестью.
За ужином, все были оживлены, шутили, смеялись, вспоминая, так кстати, пришедшийся, небесный душ. Как же, несколько дней не мылись — жара, пот, грязь. А тут поплескались в водичке, почистили перышки, водой запаслись, чем не повод для радости.
Еще девки взяли моду прикалываться над моей хозяйственностью. Каждая сочла своим долгом пройтись на тему "девочки с бидоном". Даже Альбина, которая обычно ничего вокруг себя не замечает, вставила свои пять копеек, посоветовав мне в следующий раз взять стремянку, а то, мол, не увижу, наполнился бидон или нет. Не скрою, пару раз мне хотелось надеть на голову, какой-нибудь очередной шутнице, миску с супом, но вместо этого приходилось делать вид, что меня это тоже очень забавляет.
А потом все разошлись по своим кельям. Хотя нет, кельи — это у монахов, а монастырем тут и не пахнет. Это я, в основном, про Светку и Марину, им все нипочем. Особенно Светке — ведет себя, как, простите, шалава какая-то! Даже странно — пусть ее дружок и был наркоманом, но забыть его на следующий день после смерти... и напропалую строить глазки мужикам?.. не по-людски это. Шушукаясь и загадочно переглядываясь, эти две девицы ушли первыми. По всей видимости, ночью они скучать не собираются.
А может, я им просто завидую, и злюсь, оттого, что меня с собой не позвали?
Все, надо заканчивать, а то уже с трудом различаю буквы. Интересно, закрывать окно или нет? Наверное, надо. А то залетит, какой-нибудь гигантский комар и выпьет всю мою кровь, которой не так уж и много... или муха...
На эту тему у меня даже родился стишок:
"Залетит ко мне мерзкая муха — откусит мне нос или ухо".
Хороший стишок получился, особенно на ночь глядя. Тоже мне, Агния Барто.
Лягу-ка спать в надежде, что завтрашний день будет лучше, чем сегодняшний!".
Прошло полчаса как она улеглась, а сон все не шел. Майя возилась, ворочалась с боку на бок, старательно жмурила глаза — все без толку. Когда ложилась, вроде хотелось спать, а теперь, даже последний намек на сон испарился. Это, наверно, от того, что жестко и душно. Да еще в голову постоянно лезли бессмысленные, не имеющие ответа вопросы. Где они? Как попали сюда? И самый главный — смогут ли вернуться домой?
"Водички что ли попить?" Майя слезла со своего ложа, налила в кружку с сердечками воды. Отпила несколько глотков, и тут вспомнила, что она, кажется, забыла запереть дверь. Подошла, подергала — нет, не забыла. Отпила еще пару глотков, поставила кружку и опять прилегла. Ей начало казаться, что вот сейчас она подойдет к окну, глянет — а там все как надо, как было — сугробы во дворе, редкие машины, озаряющие дорогу светом фар, в луче фонаря кружат снежинки... а значит, есть надежда попасть домой...
* * *
Какая-то неживая обволакивающая тишина, от нее закладывает уши и хочется кричать. Пространство вокруг плывет, изгибаясь и вибрируя. Пляшущие тени деревьев на стене. Перекрывая их, медленно ползет черная тень. В темной комнате, становится еще темнее. Взгляд с трудом фокусируется. Майя замирает, сжимаясь от ужаса. На нее смотрит глаз. Черное нечто занимает весь оконный проем. Глаз посредине. Янтарно-желтый, с вертикальным черным зрачком, смотрит не мигая...
Холодными ручейками по коже течет пот. "Это был сон?" Майя кинула быстрый взгляд в окно — ничего. На темном небе ни облачка,— лишь россыпь звезд да луна, заливающая светом этот странный непонятный мир.
Мысли стали постепенно приходить в порядок. Что-то неладное с ней происходит, раз так часто мучают кошмары. Хотя, если учесть абсурдность происходящего, не мудрено получить сдвиг по фазе. Одно Майя сейчас знала точно — она больше не хочет оставаться здесь одна. Ей надо к людям.
С этой мыслью, девушка слезла со стола и, отперев дверь, вышла в коридор. По сравнению с залитой лунным светом комнатой здесь царил мрак. Ничего не видя, Майя пошла, ощупывая пространство перед собой вытянутыми руками. Остановилась лишь у боковой лестницы. Тяжело дыша, облокотилась на перила. Зачем она здесь? Куда идет?
Поднялась на пролет. Тут было немного светлее, запыленное стекло окошка пропускало мерцание звезд. Прислонившись к стене, девушка попыталась унять сердцебиение. Да что же с ней такое? Никогда не боялась трудностей, всегда держала себя в руках, а тут, раскисла.
Ну и что? Куда теперь? Майя посмотрела наверх, черным провалом на сером фоне зиял вход на третий этаж.
Стоп. Что это? Девушка замерла, прислушиваясь. Откуда-то сверху доносились приглушенные голоса, один точно женский. Там люди! Быстрее к ним! Майя взбежала по ступенькам на третий этаж. Дальше лестница вела на чердак. Именно оттуда, с площадки между этажами, теперь уже отчетливо, доносились стоны и всхлипывания женщины. Кому-то плохо?! Порыв немедленно броситься на помощь остановил мужской голос, что-то невнятно, но страстно, бормочущий. Немедленно вслед за этим, возня стала еще более шумной — ритмичный скрип сопровождался нарастающим сопением и вскриками.
Майя, наконец-то, все поняла. Жаркая волна стыда прилила к лицу. "Вот дурында-то! Спасать хотела... А там кому-то хорошо, и не просто хорошо, а даже замечательно! Неудобно-то как... ведь, по сути, она тут стоит и подслушивает. Но любовнички-то хороши! Кто угодно может услышать, а им хоть бы что. Вот уж кому не страшно и не тоскливо, в общем, можно позавидовать.
Темнота уже не пугала. И чего это ей мерещилось? Напридумывала себе ужастиков. Надо завтра спросить у Алексея Федоровича успокоительного. Или лучше делом каким-нибудь таким заняться, чтоб к вечеру упасть без сил. Осторожно, на цыпочках, стараясь не издать не единого звука, Майя спустилась обратно на второй этаж. Постояла, подумала и решила: раз на улицу не пускают, пойти хоть на балкон, проветриться.
Вновь пройдя пустым темным коридором, девушка вышла в фойе. Дверь на балкон была приоткрыта и Майя проскользнула наружу.
Ночная свежесть опьянила, ударила в голову, унося остатки страха. Воздух, казалось, состоял из воды, до того было влажно. Майя стояла, вцепившись в перила, и размышляла о том, кто же там под крышей свил любовное гнездышко. Не то чтобы ей это было очень интересно... так, любопытно просто.
— Эй, там, на палубе!
Девушка дернулась и оглянулась. Никого сзади не было. Сверху послышался смешок. Майя подняла голову — свесившись с балкона третьего этажа, на нее смотрела Альбина. Как всегда с сигаретой.
— Зачем вы так? — с укоризной спросила девушка. — Умереть же можно со страху!
