- А на кого он похож? — настороженно спросил Сидор.
- Да, по виду, вылитый Ганс. В каске, в сапогах своих фирменных, да с винтовкой в руке. Стоит, гад, в классической такой позе, с засученными рукавами, в немецкой форме, да ещё с горящей сигаретой. Даже запах дыма почувствовала, — пожаловалась Маня.
- И чего ему надо было, — мрачно поинтересовался Сидор.
- Да, просил похоронить его и отпеть, — ответила Маня. — Я его, так растерянно, спрашиваю: 'А где же мы тебе тут попа твоего найдём?'. А он, гад, отвечает, что можно и православного, такие у вас должны быть, чай недавно из обжитых мест, а ему всё равно какого попа, лишь бы отпели, покою дали. Вот и приведите, а то, мол, житья не дам вам на этом месте.
- А, — облегчённо вздохнул Сидор. — А у меня наш был. В обмотках, — почему-то уточнил он.
- А у меня, вообще, француз, какой-то, — заметил мрачный и то же не выспавшийся Димон. — И по русски, гад, лопочет: 'Ты спишь на моей могиле. Ты спишь на моей могиле'.
- Как такое возможно? — обратился он к Сидору.
- Кабы я знал.
- А чего тут знать, — заметила Маня. — Если призрак по ночам пристаёт, то значит, ты действительно спишь на его могиле.
- Тогда придётся место менять, — сожалеючи заметил Сидор, окидывая взглядом благоустроенный за пару дней лагерь. — Призрак привязан к месту своего упокоения, и никуда от него не уйдёт, так что особо бояться нечего. Уйдём и забудем. Где мы ему тут попа найдём.
Позавтракав напоследок на этом месте, быстро собрали вещи и перенесли лагерь подальше и от места боёв и от старых поселений. Для нового лагеря выбрали место ещё более укромное и красивое, на берегу неширокой протоки, соединяющий два маленьких, очаровательных озерка. На этом месте настоял Димон, заявивший, что здесь хорошо должен брать хариус, любящий подобные места.
- Я уже от твоих раков, — заявил он Мане, — сам скоро панцирем покроюсь. У меня эти раки, — схватил он себя за шею, — уже поперёк горла стоят. Рыбки хочу. Деликатесной, — обвиняюще уставился он на скуксившуюся Маню.
- Ладно, — тяжело вздохнула Маня, — будет тебе деликатес. Прям как на море.
- Это как это, — оживился Димон. — У нас что здесь, осьминоги водятся.
- Иди уж, — отмахнулась от него Маня, — на свою рыбалку, — уточнила она. — И чтоб без хариуса мне, не возвращался, — прокричала она в спину побежавшего к ручью Димона. — А я уж тут займусь, — проворчала она себе под нос.
Жемчуг.
Вспомнив свои былые кулинарные изыски, Маня решила побаловать народ новым блюдом, запомнившимся ей после поездки в Испанию.
Набрав в ручье ракушек, внешне похожих на мидий, предварительно прогнав с этого места, недовольно заворчавшего Димона, она решила устроить ребятам блюдо под названием 'поэлья'. Из морепродуктов, или как она уточнила Сидору, скептически за ней наблюдавшему, точнее, как она заметила, из реко — или озёро— продуктов.
Взяла ещё оставшихся раков, отмахнувшись от возмущённо заворчавшего Димона, к тому времени уже вернувшегося с богатым уловом, отварила рыбки всякой и разной, начистила мидий и заправила всё рисом из их стратегического запаса. Причём, мидий наловчилась чистить одной ложкой. Одним движением руки, раз, и готово, мидия в блюде.
- Маня, — мечтательно закатив глаза и принюхиваясь к разлившимся по округе очаровательным ароматам, проговорил Димон, — Ну почему я на тебе не женился?
- Раньше думать надо было, — ехидно заметила Маня. — А теперь нечего подлизываться.
- Или вот ты, Сидор, — продолжал развивать Димон животрепещущую тему. — Почему ты на Мане не женился? Я бы в гости к вам ходил, столоваться.
- Нет уж, — возмутился Сидор, представив на миг этого прожору за столом. — Да тебя ни один бюджет не выдержит.
- Вы за своими мечтами, сейчас без обеда останетесь, — насмешливо заметила Маня, покачивая половником. — Лучше бы сбегали, воды на чай принесли, я тут травки всякой разной набрала, а то уж брусничный лист надоел совсем.
- Да, Маня, — нечленораздельно пробормотал набитым ртом Димон, — повезёт тому мужику, за кого ты замуж выйдешь.
- Это же надо, — обратился он к Сидору. — На пустом месте, такое блюдо смайстрячить. А, чёрт, — заорал он, заскрипев зубами. — Маня! Я из-за тебя зуб сломал, — выплюнул он что-то белое на ладонь.
- Что-то у тебя больно зубы белые, — недоверчиво заметил Сидор, посмотрев на жёлтые от табака зубы Димона. — Да и круглый он какой-то, — добавил он, рассматривая обломки чего-то белого.
- Бли-и-ин, — замычал он, захрустев чем-то на зубах. — Маня, ты нас совсем без зубов решила оставить? Учти, здесь стоматологов нет. Сломаем, что делать будем? — промычал он, выплёвывая на траву что-то белое.
- Ого! — воскликнул Димон. — И у тебя то же самое.
- Маня, ты что, бусы в кашу уронила, или камней, в поэлью твою грёбанную, насыпала? — завопили оба в один голос.
Вот тут Маня разобиделась всерьёз, не ценят, мол, и обижают. Я к ним со всей душой. Со словами и без слов. А они...
- Ты погоди Маня причитать, — оборвал её Сидор, выковыривая из 'поэльи' очередной кругляш. — Ты нам правду скажи, бусы в кашу бросала?
- Какие бусы, — возмутилась Маня. — Где ты у меня бусы видел?
- А это тогда что? — Димон обвиняюще ткнул ей под нос ладонь с горстью круглых камешков, выковырянных им из каши.
- Мамочка моя, — ахнула Маня. — Да это же жемчуг.
- От именно! — возмущённо заметил Сидор. — Жемчуг! Ты свои бусы сыпешь, куда не попадя, а мы потом зубы ломаем. Ты глянь, сколько его здесь, — обвиняюще ткнул он пальцем в большую горсть жемчуга, разбросанного им по траве.
- Сидор, скотина, — чуть не заплакала от расстройства Маня. — Да, нету у меня никаких бус.
- А жемчуг, откуда, — заорал на неё Димон.
- А я почём знаю, — заорала в ответ разозлённая Маня.
- Ха, — закричал от берега ручья Сидор, — идите ка сюда! Что я вам покажу!
Заинтригованная компания столпилась возле Сидора, ковырявшегося в это время в скорлупках, оставшихся после Маниного приготовления 'поэльи'.
- Бог ты мой, — зачарованно прошептала Маня, — да это же жемчужницы. Самые настоящие.
- Во, во, — насмешливо заметил Димон, выковыривая из раковины жемчужину, — а ты их в суп.
- В поэлью, Дима, в поэлью, — уточнил Сидор. Суп, это что, мелочь, а вот поэлья, — мечтательно закатил он глаза. — С жемчугом, — ехидно добавил он. — Помирать буду, а не забуду. Такого дорогого блюда, я в жизни не едал.
- А ведь до революции, — задумчиво проговорил Димон, катая на ладони жемчужину, — в России были целые реки, из которых добывался особый, речной жемчуг. Существовали даже такие промыслы по добыче этого жемчуга. Может быть и здесь так?
- А ну ка, проверим, — стал закатывать он свои брючины.
Следующие полчаса они таскали из воды раковины, а наловчившаяся уже Маня вскрывала их. И в каждой второй, если не в каждой первой, какая-нибудь жемчужинка да была. Где больше, где меньше, но все одинаково круглые, ровные, высшего качества. Маня только ахала, аккуратно складывая их в горстку. Бросили этим заниматься только тогда, когда стало совсем уже ничего под водой не видно. Решили вернуться к жемчужному промыслу завтра с утра. А пока пошли к костру разбирать богатую добычу,
ибо опять, как-то незаметно, вечер наступил. Надо было на ночь устраиваться, да и поесть чего-нибудь не мешало бы, а то за этой жемчужной лихорадкой, совсем без еды целый день провели.
Назавтра, поднявшись ни свет, ни заря, весь божий день потрошили раковины. Напали на место, где они гирляндами висели, прямо друг на друге. На дно не встанешь, ковёр целый. Красотища. Маня только ахала. Она то, как оказалось, всё с краю таскала, по чуть, чуть, и думала, что это всё что тут есть. А их тут! Мо-оре!
Хоть и изредка, но попадались и раковины заметно большего размера, чем обычно. На пробу вскрыли пару таких раковин. Вскрыли и ахнули. Там была ЖЕМЧУЖИНА. И не простая, а идеальная! В другой подобной раковине — ещё одна, такая же. Стали ещё вскрывать, там ещё такие же. И ещё, и ещё, и ещё. Набрав, чуть ли не два полных сапога Сидора подобных жемчужин, решили пока остановиться. Надо было разобрать то, что уже наковыряли.
Стали сортировать. Димон, не выдержав нудной работы, опять куда-то отправился, заявив, что пойдёт, рыбки половит, что бы завтра днём не отвлекаться.
- А всё-таки удивительно, — заметил Сидор, любовно рассматривая особенно крупную жемчужину, — почему же здесь никто не живёт. Место то благодатное. Есть всё. Рыба, птица, гигантские раки, жемчуг наконец-то. Ну почему здесь никто не живёт?
- А я знаю почему, — мрачным голосом проговорил Димон, безшумной тенью выныривая из темноты. — Завтра, по свету, я вам кое что покажу. Уверяю, вам это не понравится.
- А что? — сварливо заметила Маня. — Сейчас нельзя.
- Сейчас вы все равно ничего не увидите. А до утра ничего не случится. До этого не случалось и сейчас ничего не будет.
Утром, едва только первые проблески света появились среди деревьев, он уже вёл заинтригованных друзей, куда-то в обход дальнего озерка.
- Тут лучше всего пройти будет, — пояснил он Сидору, поинтересовавшемуся, не лучше ли было по левому, более высокому берегу, обойти озеро.
- А вот теперь смотрите, — бросил он, раздвигая кусты на краю какого-то очередного оврага.
Там были кости. Человеческие. Много. Гораздо больше того, что они видели в первом овраге. И это были свежие кости. Не пролежавшие и месяца под солнцем. Чисто обглоданные со следами тех же зубов, что и в прошлый раз.
- Может я, и ошибаюсь, — мрачно проговорил Димон вмиг помрачневшим друзьям. — Но, по моему, это ящеры.
- А здесь у них что? — поинтересовался у него Сидор. — Кормовая база?
- Похоже на то, — ответил Димон, — подымая чисто обглоданную кость. — Свежая, — мрачно заключил он.
- Да тут же уже, сколько лет, никто не живёт, — неверяще уставилась на него Маня.
- Вот и я думаю, — задумался Димон, — откуда здесь они.
- Ты здесь всё осмотрел? — уточнил у него Сидор.
- Откуда. Только на этот овраг наткнулся и сразу обратно.
- А мы костёр не погасили, — задумчиво проговорила Маня. — И там все наши вещи.
- Это ты не погасила, — невозмутимо заметил Димон, — а я его пока ты в кустах возилась, затоптал. Даже водой залил, чтоб дыма не было.
- Давай ка всё тут в округе осмотрим, — предложил Сидор, — а потом решим, что делать будем. А то есть у меня подозрение, что я догадываюсь, кто те кости у города, в овраг свалил.
- Да, — задумчиво протянул Димон, — кажется, я тоже догадываюсь. Больно уж подчерк похожий. Значит, — заметил он, — пока наши с немцами воевали, ящеры победителей и съели.
- Похоже на то, — каким-то сиплым и тусклым голосом согласился с ним Сидор.
- Пошли ка, обыщем окрестности, — оборвал его Димон, — больно уж мрачные у меня догадки.
Обыскав все ближайшие перелески, нашли ещё девять подобных ям. Всё! Больше искать было безполезно, так как и без дополнительных поисков стало окончательно ясно, кто здесь хозяйничал. Это было постоянное место базирования ящеров, где они регулярно поедали народ, добытый в набегах. Все с ужасом смотрели друг на друга, неожиданно поняв, насколько они вели себя безпечно.
Быстро и осторожно вернувшись в лагерь, тут же принялись за уничтожение всех следов своего пребывания. Скрыли старое кострище под новым дёрном. Замаскировали так, чтобы, не то, что ящер, ни одна собака бы не нашла. Лагерь свернули и перенесли на другое место, более укромное, под раскидистой елью, скрывающей своими ветвями всякого, кто под них скроется. Вырыли яму, землю на скатёрку, верхний слой дёрна в сторону, чтобы потом, после приготовления пищи, прикрыть кострище. Приготовили ужин, разлили по мискам. Тут же приготовили чай. Затушили моментом костёр, скрыли его и ушли далеко в сторону, подальше от места кострища, чтобы даже если заметят по дыму, на старом месте, месте костра, никого уже не было. Поели и переночевали уже без костра, на новом месте.
На следующий день опять пошли на добычу жемчуга. Уж больно прибыльное дело, да и никак не могли оторваться, больно уж их это захватило. Но теперь брали только самые большие раковины, где встречаются самые большие жемчужины. Набрали ещё чуть ли не на два рюкзака. Остановились, ибо уже класть некуда, все запасные рюкзаки кончились, а в голых руках много не унесёшь. Да и тяжесть это оказалась, просто неподъёмная, таская этот жемчуг на своём горбу, далеко не уйдёшь. Нести, кстати, уже тоже не в чем.
Снова сходили на рачье озеро и наловили раков, уже на следующий день, в дорогу. Решили завтра отправляться дальше, поскольку собирать жемчуг уже было некуда, да и идти надо. Приготовили раков, чтобы с утра не возиться, заодно и завтрак соорудили. Опять готовили в одном месте, а ели в другом. Скрыли все следы своего кострища. Ночевали опять в другом месте, чтобы даже запаха костра не было.
Собранный жемчуг разделили на две неравные части. Меньшую, отборную, взяли с собой, на всякие нужды, да и прицениться у специалистов, сколько же это может стоить.
Большую, практически три полных рюкзака, припрятали в приметных местах, чтобы потом, при случае, на обратном пути, или специально сюда собравшись, забрать. Место должно было быть где-то на солнце, чтобы не испортился жемчуг, или вершине дерева, бывшее воронье или орлиное гнездо, или же верхняя площадка полуразрушенной башни, что они видели в крепости, или ещё где. Выбрали вершину дерева. Снизу не видно, да и крона густая. Ветви выбрали покрупнее, чтобы выдержали наверняка.
Потом подобрали второе дерево, могучий дуб, ничем, тем не менее, внешне не выделяющийся, но который легко найти. Третью часть клада решили укрыть на вершине виденной неподалёку разрушенной башни. Ни один человек, в здравом уме не полез бы в эти руины, грозящие вот, вот развалиться, однако на поверку вполне устойчивые и готовые простоять ещё хоть сто лет.
Вернуться за жемчугом решили, кровь из носа, до осени, иначе пропадёт зимой, на морозе.
Покидая озёра, решили что, всё-таки надо сюда ещё раз вернуться. Уж больно место хорошее, прибыльное, да и раки, если, правда, с ценой, очень хороший источник дохода. Да и место для крепости практически готово. Ставь тын и всё. Если что, то можно и переждать чей-нибудь набег.
Корзина для переноса раков.
С собой, взяли десяток варенных и пару десятков живых раков, положив их в рюкзаки и переложив крапивой. Решили посмотреть, насколько их хватит, на какое расстояние их можно пешком перенести и как долго они смогут выжить. Ещё не было такой жары как летом, а вечерами вообще прохладно. Для переноски раков сплели короб из ивовых веток, для чего всё-таки заставили Димона сплести три небольшие корзины с крышками, как раз, чтобы можно было удобно их устроить в рюкзаке. Переложив раков крапивой, тщательно закрепили крышки, чтобы, не дай бог, не вылезли по дороге. Больно уж они были кусючие. Корзины были удобны ещё и тем, что позволяли на привалах, при наличии любого ручья, держать их в воде, продлевая ракам жизнь.
