Дальше, они отобрали парочку матросов с самым запуганным взглядом и выгнали их на палубу, изображать обычную жизнь речного судна, ставшего на стоянку возле приглянувшегося берега реки.
Как Корней и сказал, ничего больше не произошло. Вокруг была разлита тихая вечерняя благодать, и единственными звуками, разносившимися по реке, были только шлёпанье мокрой швабры, которой чистоплотный Корней заставил обоих матросов драить грязную палубу, да невнятное мычание Сидора, напевавшего какую-то свою песенку.
Дождавшись, пока ночная тьма полностью не покрыла реку, полностью скрыв всё, происходящее на судне, Корней загнал обоих матросов обратно в чулан, превращённый ими в тюрьму. Распределив всех по намеченным им местам, полностью перекрывая все угрожающие направления, себе же он оставил место, наиболее, по его мнению, опасное.
- Если ни откуда и пойдут, — тихо заметил он мрачному Сидору, устроившемуся на бухте якорного каната по соседству с ним, — то только с этой стороны. Больше, просто неоткуда. Сзади, — кивнул он в сторону противоположного борта, — стремнина. Спереди — плёс. Пойдут со стороны плёса. Тут легче всего подобраться незаметно.
Следующие полчаса все аккуратно устраивались на своих отведённых местах. Уложив арбалетные болты так, чтобы они не мешались при стрельбе, и в то же время всегда были под рукой, вся компания постепенно успокоилась и настроилась на длительное ожидание, понимая, что ранее, чем с рассветом, гостей ждать не стоит.
Речные пираты. Нападение под утро
- 'Туман, — думал Сидор, сидя под бортом лодьи, — удобно для нападения, но как же они нас найдут? Не дай Бог, ещё мимо промахнутся, ищи их потом по всей реке. Жди нападения неизвестно когда и непонятно откуда. Блин, — Сидор медленно почесал нос концом арбалета. — Вот непруха'.
Этим ранним утром над рекой стоял необычно густой туман. Было такое впечатление, что вода просто парила, подымая вверх тонкие, размытые струйки пара.
Правда, и время это утром назвать было бы не совсем верно. Так, краткий предрассветный миг, когда ночь уже ушла, а солнце ещё не взошло и не разогнало лучами эту промозглую сырость, что начинала постепенно пробираться под куртки притаившимся под высоким бортом ребят.
Сидор, мучительно подавляя зевок, тщательно всматривался в клубящиеся полосы тумана и понимал, что с этим звоном, поселившимся в его ушах от нервного недосыпа, ему совершенно не на что надеяться, а не то, что услышать тихие звуки, крадущихся по реке лодок.
Вдруг Корней, медленно и осторожно поднял руку, привлекая их внимание, и пальцем несколько раз потыкал в сторону, куда они все так напряжённо смотрели. Было видно, что он что-то там услышал, но до Сидора не доносилось совершенно ни единого звука, не говоря про то, что, среди клубов этого тумана, ему не видно было ни малейшего движения.
Тихо и осторожно придвинувшись поближе к борту, и, старательно за ним укрываясь, Сидор переглянулся с Димоном. Тот, недоумённо глянул на него и тут же скривил рожу, вопросительно пожав плечами.
Однако, буквально через мгновение, и до них стали доноситься какие-то тихие, неясные звуки, неожиданно появившиеся над рекой. И ещё через пару мгновений, до Сидора стало доходить, что это могут быть только звуки, издаваемые вёслами, тихо шлёпающими по воде.
- Две, — одними губами, беззвучно выговорил Корней, одновременно показывая пальцами количество лодок, осторожно двигающихся в сторону их лодьи.
Дождавшись того мгновения, когда лодки полностью выдвинутся из полосы тумана, они ясно смогли рассмотреть две небольшие лодки, грузно сидящие чуть ли не под самые борта в воде, и битком набитые вооружёнными людьми.
Чуть шевельнув рукой, Корней пальцами распределил, кому и куда стрелять, и кем заниматься, и, вдруг мгновенно насторожившись, неожиданно бросился к противоположному борту судна.
Мгновенно с той стороны раздались дикие человеческие крики, сразу же взломавшие тишину этого утра. Всё разом навалилось на них, физически ударив по ушам. Крики людей, орущих что-то непотребное, звон стали, хрипы умирающих, а перед ними, буквально в двадцати шагах встревоженные лица сидящих в лодках людей, неожиданно понявших, что внезапность нападения не получилось. Бросив уже скрываться, они резко заработали вёслами, рывком устремляя свои лодки к совсем уже близкому борту лодьи.
Ощущая всем своим естеством, что времени абсолютно нет, Сидор, тем не менее, чувствуя себя как бы в стеклянном аквариуме, медленно поднял арбалет и, выцелив первого, кто попался на глаза, спустил курок. Дальше он уже практически не обращал внимания на то куда стрелял, направляя арбалет просто в чернеющую перед ним массу людей и слыша только треск хлопков арбалетной тетивы, стрелявших рядом Димона с Маней. Единственная мысль, что отчаянно билась в его мозгах, была одна одинёшенька и проста до безобразия. Больше, больше, больше, билось в его мозгу. Как можно больше болтов всадить в эту людскую массу, чтобы, не дай Бог, они не взобрались на борт, и он не увидел их прямо перед собой.
- Может быть, всё-таки хватит, — неожиданно раздался у него прямо над головой насмешливый голос Корнея. — Ты уже днище насквозь пробиваешь, а всё лупишь и лупишь. Пожалел бы болты. Где ты их ещё здесь найдёшь?
И только тут, перед растерянными взглядами, как Сидора, так и остальных ребят, предстала какая-то страшная, сюрреалистическая картина, совершенно, казалось бы, невозможная ещё пять минут назад.
Прямо перед ними, в клубах ещё не рассеянного до конца тумана, только, только разгоняемого первыми лучами восходящего солнца, на тихой речной воде, качались обе лодки с неподвижными уже телами людей, густо, густо истыканными короткими арбалетными болтами.
В каждом из них было не менее двух, трёх болтов, зачастую торчащих из тела только кончиками короткого оперения. А уж борта лодок представляли собой самого натурального ежа, так густо они были истыканы болтами.
- По-моему, вы перестарались, — хмыкнул Корней, насмешливо прищурив глаза.
- О-о, — деланно удивлённо округлил он глаза, — да они же тонут, — ехидно заметил он, увидав, что пробитые днища лодок начинают постепенно заполняться водой и они, и так перегруженные, начинают медленно погружаться под воду.
- Это кто же такой меткий стрелок, что всё днище издырявил, — усмехнулся он, глядя на это. — Гляди к ты, как стреляли, — задумчиво посмотрел он на погружающиеся лодки, — насквозь борта пробили.
- А что тут пробивать то было, — растерянно откликнулся Сидор, неверяще глядя, как тяжело гружённые, полузатопленные лодки начинают медленно опрокидываться на борт и погружаться под воду. — На таком то расстоянии, да с нашими арбалетами, это как два пальца обрызгать, — более уверенно хмыкнул он, начиная постепенно приходить в себя и понимая, что их и на этот раз от смерти пронесло.
- На таком то расстоянии, — снова, чуть рассеянно, добавил Сидор, — он же насквозь пробивает даже пятидесятимиллиметровую доску. — Он как-то неверяще посмотрел на свой арбалет. — А тут какое-то гнильё, а не лодка.
- Так это твоя работа?! — неожиданно, нервно и в полный голос, радостно завопил Димон, тыкая разряженным арбалетом в бок Сидора.
- Вехтор, зараза, тебе по чему говорили стрелять?! По трупам! Тьфу, ты, — аж сплюнул с расстройством Димон, — по людям! — ткнул он арбалетом в сторону тихо качающихся на только, только появившейся мелкой утренней волне, лодок. — А ты по чему стрелял?! — возмущённо посмотрел он на него.
- Не умеешь ты стрелять Сидор, — сожалеючи поцокал н языком. — Брал бы пример с нас с Маней. Во! — продолжая орать, нервно ткнул Димон арбалетом в сторону лодок. — Видишь, нашу работу? А ты всё по лодкам, да по лодкам. Такой транспорт хороший уничтожил, — снова сожалеючи поцокал он языком, наблюдая, как издырявленные лодки медленно погружаются под воду.
- Зараза, — мрачно проговорил Сидор, глядя, на лодку, медленно скрывающуюся под воду. — Чуть ли не треть нашего запаса. А поход только начался. Где мы их ещё купим.
- А где мы на них денег найдём, — мрачно прокомментировал его причитания Димон. — Если болты можно у кузнеца какого-нибудь заказать, то денег на это надо ещё поискать.
- Ныряй, — флегматично заметил Корней, ехидно на него посмотрев. — Тут должно быть неглубоко. Заодно и искупаешься. А где искупаешься, там и помоешься. Утренняя водичка, она как раз взбодрит после безсонной ночи.
- Нет уж, — отрицательно покачал головой Сидор, наблюдая за последними бурунами скрывшейся под водой лодки. — Насчёт мелководья, это ты ошибаешься. Ты посмотри на русло. Видишь, где мы стоим, — показал он рукой на обрывистый берег, нависающий над лодьей, буквально в нескольких метрах. Так что здесь должно быть глыбоко.
- Предусмотрительный, ты, однако, — недовольно проворчал Димон. — А о том, что болты надо будет потом доставать, ты подумал?!
- Я, значит — до Сидора неожиданно дошло, в чём его обвиняют. Я?! — поражённо ткнул он себя пальцем в грудь. — А ты где был?! — сердито посмотрел он на стоящего рядом и ухмыляющегося Корнея. — Ты то чего лыбишься. Опять в одиночку кого-то там перебил, — накинулся он на Корнея. — Это, в конце то концов, не по-товарищески! — осуждающе покачал он головой. — Ну ладно, — безнадёжно махнул он рукой, — давай уж, показывай, чего ты там наворочал.
И больше не обращая ни на кого внимания, он поднялся с канатной бухты, на которой продолжал до того сидеть, и неторопливо двинулся к другому борту, про который они все, кроме Корнея, совершенно забыли.
Маня с Димоном, возмущённо переглянувшись, тут же подхватили своё оружие и опрометью бросились следом за ним.
Да-а. Как они потом все друг другу признались, эту картину им лучше было бы и не видеть. Нигде и никогда.
Вся палуба по правому борту была завалена порубанными телами. Точнее даже сказать, не порубанными, а разрубленными. А ещё точнее это можно было бы назвать — расчленёнными или нашинкованными. Головы, руки, ноги, корпуса тел, полностью или отдельными, мелко порубанными частями, валялись по всей палубе, покрывая её ровным слоем перемешанных частей человеческих тел. Разобрать кому, что, когда-то принадлежало, было совершенно невозможно.
А возле борта лодьи, на мелкой утренней волне, тихо покачивалась одинокая пустая лодка, на которой, по-видимому, бандиты и подобрались к их лодье.
В отличие от тех двух, что приблизились к ним с левого борта, все, кто на ней был, успели выбраться на палубу, а теперь покрывали её ровным слоем перемешанных частей порубанных тел.
- Да-а, — медленно и задумчиво протянул Сидор, бросив взгляд на бледного Димона и еле держащуюся на ногах Маню, — славно ты тут поработал. Сразу видно специалиста.
- Надо команду выпускать, — тяжело вздохнул он, с трудом сглотнув застрявший в горле комок. — Пусть прибираются. Нечего им сидеть сиднем, пусть поработают. Может, поймут, от чего их избавили.
- Пойду ка, я ими займусь, — мрачно ухмыльнулся Корней, обведя бледных товарищей внимательным взглядом, и весело насвистывая какую-то мелодию, двинулся к корме, где была заперта команда судна, так и не успевшая вмешаться в бойню и ничем бандитам, так и помогшая.
Пнув сапогом по створке двери, запиравшей кладовку, Корней, так и продолжая насвистывать какой-то мотивчик, отодвинул в сторону запиравший дверь засов, и чуть приоткрыв дверь кормовой пристройки, заорал во всё горло.
- Эй, там, в чулане! Крысы корабельные! Живо на палубу!
И, дождавшись, когда первые, медленно и осторожно выходящие оттуда матросы, появились на палубе, заорал на них.
- А ну, быстро прибрались тут, — пнул он под зад первого же попавшегося ему под ногу матроса. — Чтобы через десять минут на палубе было чисто и прибрано. А то развели мне тут грязь, понимаешь ли! Вся палуба мусором завалена. Живо прибираться!
- А ну хватит блевать, — пнул он под зад очередного матроса, увидевшего то, что натворил на палубе Корней и перегнувшегося мгновенно через борт, освобождая желудок.
- Чего стал, — снова заорал он на очередного матроса, застывшего столбом перед валяющейся у него под ногами отрубленной головой. — Сколько плаваете, а к расчленёнке ещё не привыкли. Попались бы вы мне пару лет назад, быстро бы перестали обращать внимание на подобную ерунду.
- Это говно плавает, — хмуро бросил выбравшийся из кладовки последним капитан, — а мы на лодье ходим.
- Вот я и говорю, — недобро уставился на него Корней, — сколько плаваете, — выделил он последнее слово, а ещё не привыкли, — злобно оскалился он.
- Кому сказано, не блевать, — пнул он сапогом очередного подвернувшегося под ногу матроса, оказавшегося в пределах досягаемости. — И так на палубе грязи полно, а вы ещё больше её разводите.
- Капитан, — Корней взял его за плечо и подтянул вплотную к себе, практически уткнувшись ему в лицо. — Ты свою команду организуй, а то я сам, лично возьмусь за её организацию. И уверяю тебя, — он несколько раз ткнул пальцем ему в грудь. — Тебе, это, не понравится, — медленно, тщательно выговаривая каждое слово, цедя их, буквально сквозь зубы, выговорил он.
- И учти, — медленно добавил он, внимательно проследив за реакцией капитана, — вы живы лишь потому, что пока ещё нам нужны и только потому, что нам надо подальше отсюда смотаться, чтобы нас, — он ткнул себя в грудь пальцем, — достать не смогли.
Следующие час, полтора, команда носилась по палубе, как будто за нею гонялись рои ос. На палубе было слышно только плюханье воды, да шлепки об воду выбрасываемых за борт кусков тел, да скрежет ножей по палубе, которыми матросы отскрябывали кровь с палубы.
Только когда солнце уже встало достаточно высоко над рекою, поднявшись уже практически в зенит, экипаж смог полностью справиться с поставленной задачей.
Бледные, смертельно испуганные матросы, толпились теперь на корме, обречённо ожидая своей участи.
По их виду было видно, что они полностью смирились со своей судьбой и даже не пытались что-либо изменить, полностью положившись на то, что решат их пассажиры, на которых они теперь смотрели с чувством мистического ужаса.
- Ну что, канальи? — Корней мрачно оглядел столпившихся на корме и жавшихся друг к другу матросов. — Что мы с вами делать то будем?
- За разбой и пиратство, вас всех положено повесить, включая вашего капитана. Понятно? — неожиданно громко и яростно рявкнул он.
- Но я добрый, — довольно оскалился он, хлопнув ладонью по висящей у него на боку сабле, и, с удовольствием посмотрев на то, как матросы в ужасе шарахнулись от него к краю кормы.
- Только вот, пока, — добавил он, мрачно окинув взглядом толпу матросов. — Пока, я вам жизнь ставлю. До тех пор, пока, вы мне нужны, — довольно осклабился он.
- Ну, а раз вы, мне. Пока, — выделил он последних два слова, — пока, вы, мне, нужны, вы будете жить, — тщательно выговаривая каждое слово, проговорил он.
- Доедем до места, — можете гулять куда хотите, а сейчас будете делать всё, что вам прикажут. Любой из нас, — неожиданно заорал он. — Всё, что прикажут. Понятно?
