— Ну да, — сразу кивнула Вертушка. — Нашим же перепадает.
Гаор угрюмо промолчал, не стал спорить, объяснять, что обращённый. Зачем им это знать, пусть думают, что хотят.
— Не злись, — погладила его по груди Русалка. — Всё хорошо было. Хороши мы? Ну, по правде.
— Хороши, — кивнул Гаор.
— И ты хорош. Давай ещё напоследок, твой очухается уже скоро.
— А вы откуда знаете? — стало интересно Гаору.
Они засмеялись.
— Да мы их всех знаем.
— Ну, кто ездит часто.
— Кого на сколько хватает.
— А мы тебя взбодрим как раз.
— И ещё поешь.
— Согласен?
— Кто ж от такого отказывается? — ответно засмеялся Гаор, гася сигарету в услужливо подставленной пепельнице.
Он и в самом деле успел ещё раз побаловаться, передохнуть, поесть — возможно, это был завтрак, он не стал уточнять, а просто съел всё, что перед ним поставили — привести себя в порядок и одеться — чистая смена была очень кстати — и уже просто сидел и болтал с ними обо всяких пустяках, когда из-за двери прозвучал мужской голос:
— Раб Фрегора Ардина. К хозяину!
Он вскочил на ноги, схватил свёрток с грязной сменой, три ладошки прощально шлёпнули его между лопаток, и Розанчик сказала:
— Налево и прямо.
— Всё, девки, спасибо за всё, — вылетел он в коридор.
Коридор был опять пуст, и полуоткрытая дверь впереди недвусмысленно указывала маршрут. Гаор влетел в холл и гаркнул:
— Рыжий здесь, хозяин!
Фрегор был один. Свежий, отдохнувший и весёлый.
— Поехали, Рыжий.
— Да, хозяин, — Гаор послушно занял своё место телохранителя, и они пошли к выходу.
К изумлению Гаора, было опять утро, а их машина стояла у крыльца, но была вымыта, заправлена и вообще...
— Домой, Рыжий, — весело распорядился Фрегор, забрасывая свой чемоданчик на заднее сиденье и усаживаясь впереди.
— Да, хозяин, — откликнулся Гаор, выруливая к раскрывавшимся перед ними воротам.
Ну, надо же какая автоматика везде. Никого не видно, а следят... Да, велено же напомнить. Правда, можно и схлопотать, но... к чёрту, у него приказ. Гаор осторожно, но так, чтобы заметили, покосился на Фрегора.
— В чём дело, Рыжий? — строго спросил Фрегор.
— Велено напомнить про магнитофон, хозяин, — ответил Гаор.
— А! — рассмеялся Фрегор. — Я уже всё уладил. Механик вставит. Гони, Рыжий! Хотя нет, давай.
"Так ты знаешь, что он за тобой следит?" — мысленно удивился Гаор. Но тут же подумал, что ему-то на это накласть с присвистом: без него господа разберутся. Он послушно притёр "коробочку" к обочине. Фрегор, перегнувшись назад, взял свой чемоданчик, покопался в нём, к удивлению Гаора, так, будто опасался, что кто-то сбоку подглядит его содержимое, и достал перепутанный клубок из магнитофона, микрофона, кассеты и проводов.
— Держи, Рыжий, вставь, но не включай.
И с живым, даже каким-то детским интересом, но молча следил, как Гаор распутывает провода и вставляет подслушку на место.
— А теперь гони.
— Да, хозяин, — сорвал "коробочку" с места практически сразу на полную скорость Гаор.
— Об одном я жалею, Рыжий, — доверительно сказал Фрегор, задумчиво разглядывая несущийся навстречу серый бетон. — Не смог я подстроить, чтоб братец мой грёбаный видел, как я его корень истребляю. Ох, хотел бы я на его рожу посмотреть. А так, пока доедем, пока я его увижу... отойдёт он уже, самого смака я не увидел, Рыжий.
Гаор привычно молчал. И так же привычно его молчания не замечали, болтая уже опять обо всём сразу. В этом тоже ничего необычного не было, и Гаор вёл машину спокойно, не ожидая подвоха. Хотя шило в хозяйской заднице могло зашевелиться в любой момент, а это означало смену маршрута и непредсказуемость дальнейшего, но... "Но, похоже, тоже ублажился под завязку", — подумал Гаор о хозяине, пролетая мимо блокпоста на въезде в Королевскую Долину.
Тёмный, чуть присыпанный выпавшим за ночь снегом лес, пустынная тишина, которую он ощущал даже за рёвом мотора. Заколдованное королевство, Кощеево царство... Да, виллы, где творятся страшные дела, гнёзда разврата... Нет, Кервин бы забраковал, а я всё равно, пусть другими словами, но об этом. Что нет такого закона, людского и Огненного, которого бы здесь не нарушили и не нарушают, и остаются безнаказанными, и не год, не два, десятилетиями, и не очаги культуры, а... Нет, вон впереди поворот, всё, делай морду лица и до ночи забудь обо всём.
Как сами собой распахиваются ворота с орлом, знакомая дорога, громада замка, восточное крыло, подъезд...
— Так, Рыжий, — тон Фрегора стал деловым. — Сегодня как сам знаешь, завтра в девять на лимузине.
— Да, хозяин, завтра в девять на лимузине, — гаркнул ему в спину Гаор.
Полученный приказ был редкой удачей: давал возможность передохнуть, отоспаться и вообще... и Гаор радостно рванул на гаражный двор. На обед он вряд ли успеет, но всё-таки...
На обед он не успел и въехал в пустой гараж, где и сдал "коробочку" и пустые канистры дежурному механику, вытащил поставец и понёс его на господскую кухню. Там опять дальше тамбура не пустили, но, к его удивлению, отнеслись вполне приветливо и почти по-дружески, даже спросили, удачно ли прошла поездка. Значит что? "Значит, и здесь что-то такое за эти дни случилось", — быстро думал Гаор, скатываясь по лестницам и переходам в рабскую казарму. И это уже касается не господ, а рабов, и его самого в частности. С чего-то же господская кухня, где одни родовые, чуть ли не с приездом его поздравляла, прямо-таки... по-дамхарски.
В казарму он вошёл, когда остальные, судя по пустому коридору и далёкому шуму, ещё сидели за столами, и потому сразу прошёл в спальню, на ходу расстёгивая куртку, и ошарашенно остановился перед своей пустой кроватью. Не то, что простыней или наволочки, тюфяка не было! Проверяя мелькнувшую догадку, он открыл тумбочку и шкаф. Пусто! Все его вещи кто-то забрал и унёс. Куда? Зачем? Почему? Неужели решили, что он продан? Но...
— Тебя в первую спальню перевели, — сказал за его спиной голос Старшего по спальне.
Гаор резко обернулся к нему.
— Почему?!
— Сам так велел, — громко ответил Старший.
И Гаор понял, что сейчас он никаких объяснений не получит.
— Я никого ни о чём не просил, — сказал он негромко и твёрдо, глядя прямо в глаза Старшему.
Старший кивнул:
— Знаю, — и повторил: — Сам так велел. Иди в первую.
И когда Гаор проходил мимо него, Старший, как бы невзначай, но вполне по-дружески подтолкнул его плечом.
У входа в первую спальню Гаора встретил ещё что-то дожёвывавший Вьюнок и радостно схватил его за руку.
— Идём, я тебе всё-всё покажу.
На первый взгляд спальня родовых ничем особым не отличалась. Те же кровати, тумбочки, шкафы, но... на тумбочках лампы-ночнички, шкафы большие, трёхстворчатые, и стоят так, чтоб создать хотя бы видимость перегородок, кровати застелены не по-армейски, с узорчатыми покрывалами. На некоторых кроватях спали, некоторые были пусты, но разобраны, будто их обитатели только встали, или наоборот, собираются ложиться. "Ну да, — сообразил Гаор, — у здешних свой режим: ночные отсыпаются, утренние ложатся, вечерние встают, а дневные на работе". Сновали мальчишки всех возрастов — местная прислуга и услада. На Гаора они косились с явным интересом, но помалкивали.
Вьюнок гордо подвёл Гаора к почти правильно застеленной кровати.
— Вот, это наша теперь. Я всё правильно сделал?
— На первый раз сойдёт, — стараясь оставаться спокойным, ответил Гаор и стал переодеваться.
Да, все его вещи: и расхожие, и спортивный костюм, и даже гаражный комбинезон — были на месте. И конверт с картами и планами. Но кое-что и прибавилось. Ещё одна белая рубашка, и... две зелёных, шёлковых рубашки, и такие же шёлковые лёгкие брюки, и чёрные лаковые полуботинки.
— Это всем личным положено, — шёпотом сказал Вьюнок, видя его удивлёние. — Ты же Второму Молодому служишь, а не разгонный.
Гаор хмуро кивнул. Спорить, что-то доказывать... что и, главное, кому... а ещё важнее — зачем? Решит Фрегор заставить его прислуживать себе в комнатах, и никуда он не денется.
* * *
26.01 — 02.05.2003; 28.02.2011
СОН ВОСЬМОЙ
Окончание.
...всё там же и всё те же...
Жизнь в первой спальне оказалась и легче, и сложнее. Здесь был свой, не менее строгий и мелочный, чем везде, Устав, которому поневоле пришлось подчиниться. И не сказать, что ему стало так уж намного хуже, а кое в чём и лучше. Кормили первую спальню не по общему распорядку, а когда придут, в маленькой на десятерых, не больше, отдельной столовой. Так что обед он получил. "Как в Дамхаре, в заведении — подумал Гаор, быстро хлебая суп, — там тоже всегда накормят и спать уложат". Но просто... просто в третьей спальне он был своим среди своих, а здесь... Его вынужденно, по хозяйскому приказу, терпели.
Причину перевода он узнал в тот же вечер, когда после тренировки, ведь было велено "сегодня как сам знаешь", спустился вниз и был встречен Вьюнком для препровождения в амбулаторию, выговаривал, кстати, Вьюнок это длинное сложное название вполне чисто. И вот там, осматривая его, Первушка как бы невзначай спросила:
— Ну, и как съездил?
— Нормально, — пожал плечами Гаор. — Вернулся целым, чего ещё?
Первушка кивнула и спросила уже с прежней ехидцей:
— Намахался? Отвёл душу?
Гаор насторожился, сообразив, что изменения в его жизни как-то связаны с событиями в питомнике.
— А ты что об этом знаешь? — спросил он впрямую.
Она так же прямо посмотрела ему в глаза.
— Знал, куда едешь?
— Нет, — ответил Гаор. — Ни куда, ни зачем... знал, что на сутки, взять паёк и смену белья, и всё.
Первушка дала ему пакет с колотым льдом захолодить синяки, хотя особо у него сегодня физиономия не пострадала, и Гаор понял, что предстоит разговор.
— С какого хрена меня в первую перевели? — открыто спросил он.
— А тебе не понравилось?
— Ещё не знаю, но мне и в третьей хорошо было.
Первушка вздохнула и села напротив него.
— Ты личный, телохранитель, тебе в первой положено.
И замолчала, будто ожидая его вопросов. Гаор решил подыграть.
— Кто велел?
Первушка молчала, разглаживая на колене халат.
— Ну, чего ты? — не выдержал Гаор. — Сама разговор затеяла, а теперь...
— Второй Старый, — наконец сказала Первушка. — Он хочет, чтобы тебе хорошо было.
Гаор сцепил зубы, глотая рвущуюся наружу ругань. А Первушка продолжала:
— Вчера к Самому прицепился, он редко вот так, но уж тогда сразу и за всё. Ну, и среди прочего и про тебя вспомнил. Ты же личный, полукровка, а тебе, — она усмехнулась, — положенного недодают. Ну... чего молчишь, Дамхарец?
Гаор протянул ей пакет со льдом.
— Держи, спасибо. А что я сказать должен?
Она пожала плечами.
— Ладно, ступай.
В спальне Гаор быстро переоделся и на ужин пошёл со всеми. Сел на своё обычное место, а после ужина специально пошёл в курилку. К его удовольствию, отношение к нему, во всяком случае, внешне не изменилось. Те же молчаливые кивки, скупые разговоры. И в ремонтной, где он привычно готовил себе на завтра форму, ничего нового ни во взглядах, ни в отношении к себе он не заметил. Что ж... как говорится? А вспомнил! "Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация на тебя". И уже совсем спокойно, ни на кого не обращая внимания, он сходил в душ, разобрал постель и лёг. Вьюнок, как всегда бегавший за ним по пятам, тут же ловко нырнул к нему под одеяло, ткнулся головой к нему в подмышку.
— Повернись и спи давай, — строго сказал ему Гаор.
— Ага, — шепнул Вьюнок, но вместо того, чтобы лечь, как Гаор его уже приучил, спина к спине, ловко пополз вверх, пока не уткнулся губами в его ухо, и зашептал: — Я тебя ждал, ждал...
И Гаор не выдержал.
— Обижали тебя тут без меня? — спросил он шёпотом.
— Нет, — не сразу, но убеждённо ответил Вьюнок, — и не подкладывали ни под кого, я один спал, — и вздохнул.
И Гаор, не удержавшись, свободной рукой потрепал маленькую головку, взъерошив жёсткие прямые волосы, но сказал чуть строже.
— Всё, сползай и спи.
И решительно повернулся на бок спиной к Вьюнку.
За шкафом зазвенели пружины, и тоненько застонал, даже заскулил — не от удовольствия, от боли — мальчишка. "Вот мразь востроносая", — отчуждённо охарактеризовал невидимого соседа Гаор, окончательно засыпая.
Общего подъёма в первой спальне не было, и проснулся Гаор сам, но вовремя, по привычному намертво вбитому училищем распорядку.
Вместе с ним встало ещё несколько человек, многие спали, несколько кроватей опять разобрано под сон, суета, беготня. Гаор, твёрдо держась принятого вчера решения, никого и ничего не замечал. У него своя работа и свой распорядок.
Выезд на лимузине, значит, рестораны и бордели. Интересно, здесь его тоже с собой возьмут? Или всё-таки в машине оставят? А ведь хорошо было, чёрт возьми! И система вся его репродуктивная в порядке оказалась. Так что хрен вам, с вашими комплексными воздействиями, просто так вы меня не возьмёте, хрен вам в глотку и белы рученьки!
— В Аргат, — распорядился Фрегор, усаживаясь на заднее, как и положено в лимузине, сиденье.
— Да, хозяин, в Аргат! — гаркнул Гаор, захлопывая за хозяином дверцу и занимая своё место.
Приказа гнать не было, но ему такой и не нужен. Мощная отлаженная машина, ровная дорога, сухо, ясно, видимость отличная... Виденное, пережитое им в питомнике ушло куда-то вглубь, почти забылось.
Первая спальня жила своей жизнью. Гаор старался особо не вникать: противно. Но приходилось. Да и... рядом живёшь, поневоле и сталкиваешься, и разговариваешь. И не все сволочи, и нормальные попадаются. Те же Драбант с Третьяком. Здешний Старший, как и все черноволосый, черноглазый и остроносый, чистокровный дуггур и истинный Ардинайл с голубым кружком клейма выдал ему будильник, кратко объяснив:
— За подъёмом сам следи.
— Понял, Старший, — кивнул Гаор.
Старший внимательно оглядел его.
— Ты грамотный?
— Да, — кратко ответил Гаор.
— Когда проклеймили?
— Пять лет назад.
Гаор ждал вопроса о причине, но Старший снова кивнул:
— В спальне не шуметь и не курить. Трахаешь когда кого, остальным не мешай или в будуар иди. Правый для баб, левый для мальчиков. — Старший усмехнулся. — Нам всегда можно, занимаешь свободный и всё.
Гаор заставил себя молча выслушать инструкцию. И удовлетворённый его молчанием, Старший закончил инструктаж вполне доброжелательным и чуть ли не дружеским:
— Если проблемы какие, сразу ко мне, сам не рыпайся, — и подмигнув, — и к Самому тоже не лезь. Чего его по пустякам беспокоить?
Последнее было чем-то новым и требовало осмысления. Похоже, первая спальня относилась к Мажордому далеко не с тем уважением и страхом, что третья, или... или что-то и впрямь изменилось. Но расспросы и здесь не полагались, да и некого ему было расспрашивать. И незачем.
Потому что снова началась сумасшедшая гонка по обмёрзшим дорогам вокруг Аргата, перемежавшаяся многочасовыми сидениями в подземном гараже Дома-на-Холме, а после них... вот чёрт, ведь ничего нет, ну подумаешь, ну посидит он в машине, ну... а всякий раз рубашку хоть выжми и волосы в поту, противном холодном поту страха. Он боялся. Что в любой момент оживёт динамик и вызовет его к пятой двери, а за ней мешок на голову и всё заново. А второго раза ему не выдержать.