Поблёскивая очками, Стиг Файрон с явной почтительностью и тщательно скрытой иронией слушает, как его старшие опытные коллеги начинают обсуждать действительно интересную проблему.
— Кервин, классный фитиль!
— Где ты его откопал?
Кервин подмигивает собеседникам и отвечает стандартным названием газетной рубрики.
— В редакцию пришло письмо.
— Не боишься Торрагайна?
— Смотри, если он потребует опровержения и компенсации...
— Ты прогоришь.
— Ну, пусть он сначала докажет клевету, а потом обсудим компенсацию.
— Кервин, на два слова.
Редактор крупного еженедельника отводит его в угол холла Клуба Журналистов.
— Ты не против, если мои парни попробуют покопаться в прошлом?
— Чьём?
— Таррогайна, разумеется.
Кервин искренне улыбается.
— Конечно, нет.
Конечно, он не против: здесь куда большие возможности. И чем больше грязи и подлости в прошлом Крайнтира Таррогайна откопают и опубликуют, тем легче будет Стигу. И им всем в борьбе за Гаора. Освободить одного раба невозможно. Ни один закон не предусматривает такой возможности. Значит, надо отменить рабство. Полностью. Дать свободу всем, а значит, и Гаору. Нельзя воскресить убитого, значит, надо покарать убийцу.
— Читали?
— Да. Чудовищно!
— Да, коллеги, я никогда не считал Таррогайна... серьёзным учёным, но что он настолько непорядочен...
— Надо поставить вопрос его членства в Академии.
— Да, разумеется.
— И в Союзе Изобретателей.
— Уже.
— Да, и обязательно послать ему уведомление, что его посещения нашего Клуба нежелательны.
— Во избежание эксцессов.
— Да, молодёжь возмущена.
— Значит, решено. Как он появится, свистим.
— А потом?
— Смотрим по обстановке.
— Вам лишь бы поскандалить.
— Так, теперь у нас не повод, а причина.
— Ну да, если воры читают лекции, то...
— То деканат к чёрту!
— Но начнём с него. А деканат потом.
— Не учи!
Солидный заставленный книжными шкафами кабинет. В углу кульман со шторкой, прикрывающей незаконченный чертёж от чужих глаз. И солидная неторопливая беседа двух специалистов. Крупного теоретика и крупного журналиста, специализирующегося на проблемах науки.
— Разумеется, я помню Яунтера Крайгона. Мы вместе начинали, ещё в Политехнической Академии. Он и тогда выделялся. Многие считали его по-настоящему талантливым.
Хозяин кабинета говорит не спеша, обдумывая каждую фразу, не из страха, а из стремления к предельной точности.
— Вы сразу поверили, что Таррогайн мог...
— Да! — на мгновение выдержка изменяет хозяину кабинета. — Он бездарен и честолюбив. Это соединение неизбежно порождает подлость! Совершённое им... хуже, чем просто плагиат.
— Обокрасть беззащитного?
— Нет, это ещё хуже.
— Привет.
— Привет. Чего тебя не видно?
— Да, шум поднялся.
— Да? — удивился Венн Арм. — С чего вдруг? У тебя ж тихие клиенты.
— А сейчас, — собеседник и сослуживец Венна хохочет, — им как скипидаром задницы намазали. Такая каша заварилась. Представляешь, есть такой Таррогайн, обычное завистливое дерьмо, но с претензиями, и его поймали на присвоении чужого открытия. А клиентура у меня психованная, им на ордена и прочие блага плевать, было бы чем писать и на чём писать. А из отличий их одно волнует: вписать своё имя на скрижали истории! А тут... словом, долго рассказывать, но интересно стало. А заварила всю кашу одна газетёнка. Если ты сейчас не занят, дам подборку.
— Давай, у меня окно сейчас.
— Почитай, обхохочешься!
У себя в кабинете Венн открыл папку и быстро пролистал аккуратно подобранные вырезки. Прочитал. Удивлённо присвистнул и стал читать заново, хотя смысл уяснил сразу.
Однако... прямо как по заказу. Рабство как преступное разбазаривание ресурсов. Прежде всего, человеческих. Разумеется, этих слов нет, но если не дать угаснуть, то неизбежен именно этот вывод. Таррогайн... семья старая, родовитая, но на грани вырождения. Кичится своей честностью. А тут глава рода пойман на таком, мягко говоря, неприглядном деянии. Нет, прикрывать этого дурака никто не будет. Так что пусть учёный мир его спокойно кушает. А второго... Крайгона... если он жив, его надо использовать. А так-то этот материал должен заинтересовать...
Венн набрал номер внутренней связи.
— Привет, Пузанчик, как твои дела с Оазисом? Зайди, у меня кое-что для тебя есть. Сочтёмся.
Положив трубку, Венн снова просмотрел папку. Скопировать? Да нет, всё-таки это не его сектор, разве только... исходную статью. Что-то у него мелькнуло, когда он её читал. Даже лучше не копировать статью, а выписать выходные данные и заняться этим отдельно. А шумиха пусть себе продолжается. Никто не знает будущего, что где и как отзовётся, какие ещё камушки в мозаику лягут.
— Ещё кофе?
— Давай. Я ведь помню их, обоих. И Яунтера, и эту сволочь. А ты?
— Я тогда "зеленью" ещё был, только-только начинал. Нет, Таррогайна я, конечно, встречал и даже общался. Надутая самодовольная скотина.
— И бездарная!
— Да, за два перехода и видно, и понятно. Пока молчит, ещё сойдет за умного, а откроет рот... Я никогда не мог понять, как такая скотина могла совершить такие открытия.
— Теперь понял?
— Ещё бы. Знаешь, когда я прочёл эту статью, то пошёл в нашу библиотеку и проверил.
— Библиографию?
— Ну конечно. И точно. Полное совпадение с датами в статье. Ни до, ни после ни одной самостоятельной работы, только соавторство. А последние лет уже шесть и соавторства нет, живёт старыми заслугами.
— А заслуга в том, что совершил убийство.
— Ну, ты уж слишком.
— А разве нет? Рабство — та же смерть. Не представляю Яунтера рабом.
— А Таррогайна?
— Что?
— А то самое! Я сейчас подумал. Ты прав. Это было убийство! Сознательное, как говорят юристы, умышленное, с корыстной целью, а за такое... да самому Таррогайну положено наказание.
— Рабство по приговору?
— Да, за убийство... у меня есть брат-бастард, он юрист, попробую связаться с ним.
— Точно, проконсультируйся. А то мои студенты собираются коллективно бить морду этой сволочи, а если можно по закону отправить его туда же, куда он Яунтера загнал...
— То мордобой и не понадобится. Идея!
Круги по воде...
* * *
Как Гаор и предполагал, предпраздничная неделя была хлопотной, суетливой и суматошной. Но, в основном, хлопоты оказались приятными. Во всяком случае, на "кобыле" ездить не пришлось, а пара оплеух не в счёт.
Едва он вернулся из очередного рейса, как сразу началась предпраздничная суета. То вези хозяйку за покупками, то езжай за ёлкой в специальный питомник, то срочно чини купленный по каталогу холодильник, а у того вилка к штепселю не подходит, и энергоёмкость такая, что вся проводка полететь может. К удивлению Гаора, Джадд разбирался не только в обуви, но и в электричестве. Хотя... артиллерист... вполне возможно. И вдвоём они фактически заново сделали всю проводку. Лутошка был на подхвате. Конечно, мальчишка, чуть ли не впервые попав в господские комнаты, сразу отвалил челюсть от изумления, глазел по сторонам и ни хрена не слышал. Да так, что Гаору пришлось почти каждое распоряжение предварять подзатыльником: громко ругаться было нельзя. Милуша успела ему шепнуть, что хозяйка сильно сердится, когда ругань слышит. Только сделали это, только он заметил, в какую кладовку остатки провода сложили и что там явно от телефонного провода обрезок найдётся, и стал прикидывать, как ему подкатиться к Няньке и выпросить его себе на поделки, да в фургоне оплётку на руль сделать, чтоб руки не скользили, как опять...
— Рыжий!
— Да, хозяин!
— Готовь легковушку, через период выезжаем.
— Да, хозяин!
— И чтоб в приличном виде был!
Гаор изумлённо уставился на хозяина и тут же получил лёгкую оплеуху.
— Форма одежды парадная! Понял?
— Да, хозяин, — гаркнул Гаор, совершенно не представляя, как выглядит парадная форма в рабском варианте.
— Пшёл! — отпустил его хозяин.
Период на всё про всё. Ну, легковушка у него и так в порядке. А вот себя привести в парадно-приличный вид — это как? Чёрт, хуже нет, когда Устава не знаешь. И он бросился к Няньке.
— Старшая Мать, хозяин велел по-парадному. Это как?
— Рубашку смени, лохмы расчеши, — Нянька строго оглядела его. — На чём едете?
— На легковушке.
Нянька кивнула.
— Вот он, значит, куда собрался. Ну, в удачу ему. Идём, куртку тебе другую дам.
Нянька привела его в коридор, где стоял ларь с газетами, и из одного из шкафов достала старую, умеренно потёртую, но вполне крепкую кожаную куртку.
— Ну-ка прикинь.
Куртка оказалась впору, и Нянька удовлетворённо кивнула.
— Сапоги бы ещё сменить, да нету кожаных на тебя. Ну, так ботинки начисти как следовает. В кирзачах не садись. Гуталин у Джадда возьми, у него есть.
— Понял, Старшая Мать, — весело ответил Гаор, очень довольный тем, что всё так легко и просто уладилось.
И через период он въехал на "чистый" двор, остановил машину у крыльца, вышел и встал рядом. Машина сверкает, на нём начищенные до блеска ботинки, чистая рубашка и кожаная куртка, заодно Большуха ему и новые штаны дала, не "порты", а брюки, и он даже их на стрелку отгладил. Кудри, борода и усы расчёсаны. Полный парад, генеральский смотр!
Хозяин удовлетворённо кивнул, оглядев его и машину.
— Сейчас к Байгуру, — распорядился хозяин, усаживаясь на заднее сиденье.
— Да, хозяин, к Байгуру, — бодро гаркнул Гаор, выводя машину на улицу.
Он уже знал, что Байгур — это местный Сторрам. Магазин совсем не дешёвый и знаменитый на весь Дамхар. Значит, надо понимать, за подарками. А оттуда куда? Хозяин тоже при параде, но в штатском. А когда он его возил на встречу с однополчанами — было дело летом — то хозяин был при армейском параде, в капитанской форме со всеми орденами и с общевойсковыми петлицами, но без указания рода войск. Интересно, конечно: ордена боевые, а род не указан. Таких подразделений в армии немного. Прокуратура, интендантство, трофейщики... остальные свой род обязательно выставляют, знаки различия могут снять, даже награды, но пушечку, танк, или ещё что оставят, он своих пехотных тоже не стыдился. Что еще? ГРУ? Разведка-контрразведка? Но... не его это дело. Надрызгался тогда хозяин классически, в лучших армейских традициях. А сейчас что будет?
За этими размышлениями Гаор доехал до магазина и поставил машину на стоянку.
— Жди здесь, — бросил ему хозяин, выбираясь из машины.
— Да, хозяин, — привычно бездумно ответил в хозяйскую спину Гаор, откидываясь на спинку сиденья.
Будто он где-то в другом месте может ждать, а не в машине? Соседние машины пусты или со свободными шофёрами, так что ни поболтать, ни перемигнуться не с кем. Но ждать пришлось недолго. Вскоре хозяин появился, а за ним две девчонки-рабыни в оранжевых комбинезонах везли нагруженную нарядными коробками и пакетами тележку. Однако... Гаор вышел помочь уложить покупки в багажник и в толкотне успел по-быстрому лапнуться с ними. Хозяин дал девчонкам чаевых, кивком усадил его за руль и, когда они отъехали, хмыкнул.
— Умеешь ты, котяра, по-быстрому.
Гаор позволил себе ухмыльнуться в ответ. Котярой хозяин его назвал в одном из первых, ещё совместных рейсов. Когда из-за чего-то он заночевал в фургоне. Ночью к нему поскреблись, и он впустил эту шалую бабёнку. Что фургон отлично просматривается из окна гостевой спальни, он не подумал, и хозяин увидел, как он на рассвете выпускал ночную гостью. Тогда обошлось лёгкой оплеухой за помятые мешки с мукой.
— В Клумбочку, — распорядился хозяин.
На карте этого названия не было, и Гаор изумлённо обернулся к хозяину. Рассмеявшись его удивлению, хозяин назвал официальную версию. Гаор кивнул и достал карту.
— Гони.
— Да, хозяин, — ответил Гаор, выруливая на шоссе.
Название, а не номер, но на карте отмечен посёлком, а не городом. Значит, посёлок, но свободных, посёлок полукровок. Ему уже случалось проезжать через такие. И после двух раз он предпочитал дать крюк, получить "горячих" за перерасход бензина, но не видеть обшарпанных домов, спящих под покосившимися заборами пьяных, стаек ребятни, забрасывавшей его камнями с радостными криками: "Дикарь! Волосатик!" — и с ещё неумелой по-детски руганью, стоявших вдоль дороги девчонок в линялых подчёркнуто обтягивающих с разрезами и вырезами платьишках, презрительно воротивших нос от машины с рабом за рулём. Видел он такие посёлки и раньше, и на летних учениях, и в прифронтовой полосе, и целыми, и сожжёнными то ли аггрскими бомбёжками, то ли зачистками, хрен там разберёшь, кто кого и за что. И знал, что и сам до пяти лет жил в таком. Во всяком случае, то немногое, что он помнил о своей жизни до Орртена, было таким же. И чего там хозяину понадобилось? Да ещё с покупками от Байгура. И при полном параде зачем?! Но его дело рабское. Делай, что велено, и не вякай.
Доехали быстро. Но Клумбочка если и была посёлком полукровок, то весьма... респектабельным, вспомнил Гаор нужное слово. Дома с палисадничками за аккуратными заборами, дорога и съезды к домам разметены, в окнах домов нарядные ёлки...
— Сюда.
— Да, хозяин.
Гаор послушно остановил машину у одного из домиков, ничем не выделявшегося из остальных.
Хозяин велел ему достать из багажника часть пакетов и коробок и нести за ним. Гаор, уже догадываясь, кому предназначены коробка с игрушечной железной дорогой, большой плюшевый тигр и пёстрый мяч, а кому пакеты с чем-то мягким, похоже, одеждой, и нарядный футляр маникюрного набора, угрюмо шёл следом.
Догадался он правильно. В нарядно убранном холле с елкой и гирляндами хозяин расцеловался с молодой женщиной, поднял на руки, подбросил и поймал четырёхлетнего мальчишку. Ахи, охи, восторги по поводу подарков... Гаор молча подавал требуемое, снимая обёртки и вынимая из пакетов.
Больше всего он хотел, чтобы его отпустили в машину. Вообще, на хрена он нужен в такой поездке? Навестил бы хозяин своего бастарда и без него.
— Ступай в машину и жди там, — словно догадался о его переживаниях хозяин.
— Да, хозяин, — выдохнул Гаор, спеша убраться из этой... идиллии.
На улице было тихо и спокойно, как всегда в снегопад. И ни одного прохожего. Все по домам, готовятся к празднику. А детей нет... ну да, время обеденное. В багажнике ещё пакеты и коробки. "Видно, сейчас к другому бастарду поедем", — мрачно подумал Гаор. Садиться в машину он не стал: раз предстоит и дальше ехать, лучше постоять, чтоб хоть немного размять мышцы. Ну и для чего он чистился, расчёсывался? "А на что ты рассчитывал?" — тут же спросил он сам себя. Вола зачем на свадьбу зовут? То-то.
Хозяин вернулся довольный, раскрасневшийся и с лёгким, но вполне ощутимым запахом спиртного.
— Поехали.
— Да, хозяин, — занял Гаор своё место за рулем.
К его удивлению, хозяин положил на заднее сиденье какой-то сверток, а сам сел рядом с ним.
— Держи, чтоб не оголодал.
Гаор взял ещё тёплый мягкий пирожок.
