— Я согласна, — почти одновременно сказали Тина и Тана.
— Цыц, — рявкнул на них отец, — вас не спрашивают, нечего вмешиваться в разговор серьёзных мужчин. Дан Витас, я вас совсем не знаю, а доверить незнакомцу своих дочерей — не могу. Согласитесь, две потенциальные магини — это дорогостоящий материал...
И начался банальный торг за право распоряжаться судьбой его дочерей в течении десяти лет.
— Я иноземец, моя страна находится очень далеко отсюда, так далеко, что о её существовании у вас вряд ли кто знает. По меркам моего мира, я очень сильный маг, но мои способности отличаются о тех, что используют маги вашего мира. Именно из-за этого я решил поучиться в вашей академии, что бы изучить для себя совершенно новые знания и умения. Если мы подпишем договор, то я более подробно расскажу вам о себе. Теперь о компенсации за расставание с горячо любимыми дочерями аж на десять лет. Пять тысяч золотых монет у ворот академии позволят вам скрасить горечь расставания.
И опять начался жаркий торг. Остановились мы на шести тысячах за обеих и то, только после того, как я заявил, что не настаиваю именно на его дочерях, и что мне проще выкупить у империи контракт на двух уже готовых магов, чем возиться с новичками. Поняв, что он может лишиться всего и остаться со своими проблемами один на один, Мих согласился на мои условия. Тут же из воздуха возник контракт на трёх листах в двух экземплярах, которые дан Мих и его дочери начали внимательно читать. Затем мы все четверо поставили свои подписи на пергаменте, и дан, свой экземпляр спрятал в футляр, а его повесил себе на грудь.
И так леди, с момента подписания договора, вы полностью поступаете в моё распоряжение. Первое, что вы должны сразу же уяснить для себя — вы благородные леди и свои деревенские замашки должны сразу же забыть. Ваше обучение начинается немедленно. Для начала вы переоденетесь в ту одежду, которую я вам сейчас выдам, а свою старую отдадите отцу. Она вам больше не понадобится. Я извлёк два комплекта женской одежды — приталенные френчи, брюки, полусапожки, нижнее бельё, нательное бельё и носки. После чего стал показывать, как всё это одевать и носить.
К моему удивлению, девчонки ни капли не смущаясь, слушали мои объяснения и внимательно следили за тем, как пользоваться застёжками, завязками и пуговицами. Их совершенно не волновали незнакомые трусики и лифчики, а при виде поясных ремней с небольшими клинками их глаза загорелись, и я в очередной раз убедился в том, что женщин этого мира интересуют не только тряпки.
Мы продолжали своё неспешное путешествие, и я убедил всех, что на перекус останавливаться не надо, поедим на ходу, а уж вечером, когда остановимся на ночлег, тогда плотно и покушаем. Со мной спорить не стали, а ограничились бутербродами с бужениной, колбасой и сыром, запивая всё это несладким чаем из пахучего травяного сбора.
Вечером мы не стали останавливаться на одном из постоялых дворов, коих было несколько штук вдоль дороги на любой кошелёк, а съехали в сторону и, испросив разрешения, остановились на лугу. По привычке, раскинув сторожевую сеть и установив купол безопасности, я установил четыре шатра. Два из них с мягкими кроватями, третий — вроде столовой со столами и удобными креслами, а четвёртый — нечто похожее на душевую комнату. Первыми в душ завёл сестёр и провёл краткий инструктаж, как и чем пользоваться, как регулировать температуру воды и её напор, а также, куда сложить свою одежду, что бы потом отсюда же забрать чистую и глаженную.
Через некоторое время после того, как девчонки зашли в душ, сначала раздались взвизгивания, а потом смех. Мылись и поласкались они больше часа, я уж было собирался их поторопить, но благо, что они сами вышли. Красные и довольные, одетые в чистое бельё, в махровых халатах, они смотрелись как пушистые птенцы. Нам же с Михом вполне хватило пятнадцати минут, что бы ополоснуться, смыть дорожную пыль и переодеться в чистое. При этом я дану выдал примерно такой же комплект одежды, что носил и сам, а единая униформа, по моему мнению, делала из нас небольшой отряд. На ужине особых разносолов не было, всё-таки мы были в дороге, так что ограничились двумя видами сыра, кашей с мясным подливом и несколькими видами различного мяса. На десерт девчонкам подкинул десяток пирожных к чаю, которые они умяли в один присест и с мольбой стали посматривать на меня. Я добавил ещё десяток и предупредил, что от сладкого леди полнеют и превращаются в толстушек. После ужина, мгновенно убрав всё со стола, я поинтересовался, кому и что на завтрак приготовить. Эти две подружки в один голос заявили, что им хватит одних пирожных, а мы можем есть, что нам заблагорассудится. Утром, после того, как все встали и привели себя в порядок, все шатры, кроме столовой исчезли, а после завтрака не стало и её.
Хорошо отдохнувшие лошади весело тащили фургон, который я несколько привёл в порядок, а именно: смазал ступицы, обновил герб на бортах и натянул новый тент. Внутри появились два мягких матраца для отдыха, несколько сундуков под разные житейские мелочи и, даже, биотуалет за занавеской.
И вновь, как и вчера, дан Мих стал меня просвещать о порядках в империи, о наличии дорожных застав на въезде в крупные города, в том числе и в столицу, об обязательных платежах и их размере, о том, какие монеты в ходу, как одевается знать и о наиболее важных имперских законах. Из всего этого я сделал вывод, что мой попутчик действительно получил хорошее образование и, чем чёрт не шутит, действительно был разорён в результате деятельности завистников и врагов семьи. В любом случае, шесть тысяч золотых, очень хорошая сумма, что бы начать всё с начала.
С первой заставой мы встретились буквально через час. Десяток воинов в одинаковой одежде, надменный десятник, внимательно следили за тем, что бы внешний вид въезжающих соответствовал столичным требованиям и не вызывал брезгливости или отвратных чувств. Перед нами выстроилась небольшая очередь, так что мы остановились метрах в пятидесяти от заставы. По идее, здесь не должно было быть затора, так как застава предназначалась только для проверки внешнего вида, но десятник распорядился проводить и проверку багажа, что больше походила на узаконенный грабёж мелких вещей из повозок путников, кареты они не трогали.
Мы все слезли с фургона и стали разминать ноги. Наша униформа вызвала интерес не только окружающих, но и стражников. Двое из них лениво направились в нашу сторону, в нескольких метрах остановились, и стали с любопытством разглядывать девушек и фургон. Даже десятник соизволил подойти к нам.
Скривив губы, он процедил сквозь зубы — Кто такие? Что везёте? Имеете запрещённые к провозу вещи? Приготовьте фургон к досмотру.
— Предъявите разрешение на досмотр благородных лиц и их имущества, — я говорил спокойно и доброжелательно посматривал на этого зажравшегося вояку. Если он не настолько туп, что бы нарываться на неприятности, то сейчас отступит и принесёт извинения. Герб то был хорошо заметен на бортах фургона.
— Мне не нужны особые распоряжения, здесь я олицетворяю закон и порядок.
— Вы из благородных? — Ответом мне было презрительное молчание.— Понятно, обычное быдло, возомнившее себя пупом земли. Что ж, десяток ударов кнутом приведут вас в порядок. Выполнять!
В тот же миг с десятника слетела его форма, и он завис в метре над землёй. В воздухе возник хороший кнут и со свистом был нанесён первый удар, который сразу же рассёк несвежую рубашку и спину до мяса. После каждого удара десятник визжал, как свинья, но потом, после шестого затих. Я досчитал до десяти. Кнут исчез, а тушка десятника шлёпнулась на землю, обильно поливая её кровью.
— Воровство на государственной службе для простолюдинов карается смертной казнью через повешение. — Я тяжело вздохнул. — Закон есть закон, делать нечего, придётся повесить тех двоих, что залезли в чужой карман. — Вновь в воздухе появились уже два кнута, которые захлестнули двух стражников за горло и воздели их над землёй. Они немного подёргали ногами и затихли. — Ну а вы что застыли? Мне ведь может надоесть ждать, когда вы проверите внешний вид въезжающих в пригороды столицы и тогда нерадивые будут наказаны.
Два стражника, что стояли возле нашего возка словно в ступоре, сорвались с места и понеслись к заставе, подгоняя всех тех, кто стоял впереди нас. Через несколько минут дорога была расчищена и мы спокойно поехали дальше.
Первой в себя пришла леди Тана, — Милорд, а стоило ли лишать жизни десятника и тех двух стражников? Часто проезжающие сами вручают им разные безделушки, что бы их скорее пропустили.
— Вот что значит, не знать имперские законы. Здесь вообще не должны останавливать никого, у кого аккуратный внешний вид, исправная сбруя и кони содержатся в чистоте, а повозки и фургоны не требуют ремонта. Эти же присвоили себе исключительные права, за что и поплатились. Император изредка отправляет для проверок на дорогах своих магов с правом карать и миловать нарушителей. Так что ничего особенного не произошло, просто в канцелярию уйдёт доклад о том, что в результате инспекции с поличным были пойманы три стражника на первой заставе, которые и были казнены с применением магии. Император об этом, скорее всего, не узнает, а для других это послужит наглядным уроком о том, что сколько верёвочки не виться, а конца можно достигнуть.
Вечером этого же дня мы подъехали ко второй заставе. Здесь уже бал правили маги и городская стража. Дежурный маг мазнул по нам взглядом, заинтересовано взглянул на девушек и доброжелательно произнёс, — Магическая академия уже закрыла свои ворота, так что вам лучше переночевать в гостинице, а утром наведаться в приёмную комиссию. Этот светлячок проводит вас в академическую гостиницу, там и кормят вкуснее и цены ниже, чем в столичных. Удачи вам леди, только не ошибитесь с выбором факультета.
— Дан Санта, вы же прекрасно знаете, что нам запрещено оказывать давление на будущих студентов.
— Дан Фро, а я даже полусловом не намекнул на свой факультет, просто посоветовал девушкам удачи....
Следуя за светящимся шариком, мы довольно скоро проехали городские ворота, где нас даже не стали останавливать, увидев маячок, который уверенно довёл нас до высокого пятиэтажного здания, где и рассыпался на искры. Мы не успели спуститься с облучка, как возникшие у ворот слуги, низко кланяясь, разобрали наш багаж и препроводили в холл гостиницы. Сёстры с удивлением рассматривали всё это великолепие, а я остановил дана Мих.
— Желаете получить расчёт сейчас или с утра? Рекомендую в столице надолго не задерживаться, слишком много соблазнов, да и вас могут вспомнить ваши недоброжелатели.
— Лучше с утра. С такими деньгами, боюсь заснуть не смогу.
— Не волнуйтесь, я наложу заклятие, и кроме вас никто не сможет прикоснуться к кошельку. Только когда вы достигнете своего дома и войдёте в него, кошель превратится в мешок с шестью тысячами золотых монет. Хотя я вам советую их завтра с раннего утра отнести в надёжный банкирский дом и там положить под проценты. Оставьте себе на мелкие расходы пятьсот или тысячу монет, а всё остальной отдайте в рост. Этой суммы вам хватит рассчитаться с долгами и привести свои дела в порядок, а процентов вполне хватит на безбедную жизнь в дальнейшем.
— Ох и задачу вы задали мне, дан Витас, хорошо, я подумаю, как мне поступить.
Ранним утром я вручил Миху зачарованный кошель и пожелал счастливого пути, сёстры пустили слезу при прощании, но быстро успокоились, стоило отцу съехать из гостиницы. После завтрака мы собрались в академию, а у ворот нас уже ждала карета. Я попросил кучера о том, чтобы он провёз нас через центральные кварталы и показал дворец императора франков. Франкбург особого впечатления на меня не произвёл, по сравнению со столицей Центурии он не тянул даже на звание деревни. Хотя по местным меркам город был очень большим и густо заселённым, особенно на окраинах, но в пределах городских стен. Проезжая через одну не очень большую площадь со старым деревом в самой середине, я вдруг почувствовал, как моё сердце учащённо забилось, да так, словно собиралось вырваться из грудной клетки. Лошади встали как вкопанные, а я выскочил из кареты и чуть ли не бегом направился к дереву. Там, на толстой ветке сидели, нахохлившись, три дракончика — чёрный, красный и синий. Это были не мои симбионты, но для меня это уже было неважно.
— Ребята, как же я рад вас видеть. Ничего, ничего, сейчас я вас помещу к себе и обязательно подлечу и напитаю силой.
Я взял сначала чёрного и осторожно сунул его за пазуху, но он даже не попытался пошевелиться.
— Чёрт, — я стукнул себя по лбу и очень быстро разрезал палец кинжалом, капнув капельку крови прямо в небольшую пасть дракончика. Он встрепенулся и, не открывая глаз, шустро переместился мне на левое предплечье, но я его попросил отправиться мне на спину, где раньше было место моего чёрного. Точно такую же процедуру я повторил с красным и синим дракончиками. Вот они-то разместились на предплечьях, удобно устроились и затихли. Я уже знал, что у меня вновь появились наколки, вернее проявились те, что были до этого. А все три дракончики, продолжали спать и понемногу тянули из меня магическую силу. Форсировать их насыщение я не стал, а вернулся в карету, — Все вопросы потом, когда для этого настанет время.
— Милорд, гляньте, дерево выбросило зелёные листочки, это вы его вылечили. Там уже народ стал собираться. — А я вспомнил, что дракончики невидимы для простых смертных...
Через два часа мы оказались перед воротами академии, приветливо распахнутые, они приглашали зайти в них, что мы и сделали. К нам тут же попытался подойти благообразного вида старичок с седой бородой и в шляпе с пером, но установленное мною в двух метрах от нас силовое поле, не пустило его. Он хмыкнул и стал внимательно рассматривать чуть светящую сферу, что-то бормоча себе под нос, сделал пас руками и повторил попытку приблизиться. В этот раз несколько маленьких разрядов молнии чувствительно его встряхнули.
— Не советую пробовать в третий раз, силовое поле неразумно и при третьей попытке вас просто сожжёт и даже пепла не останется, уж поверьте мне на слово.
— Не больно то и хотелось. Вы новенькие? Прибыли для поступления? — Обращался он только к девушкам, начисто игнорируя меня. — Рекомендую сразу же обзавестись покровителями из числа старшекурсников, это избавит вас от домогательств и неприятностей со стороны других. Сейчас идите по этой аллее в сторону вон того зелёного здания. Там приёмная комиссия, где и решится ваша судьба.
Теперь настало моё время игнорировать его, — Перед вами, благородные леди, типичный образчик озлобленного неудачника. Его способности на самом низком уровне и пригодны лишь для должности привратника и дворника. Подкупленный так называемой золотой молодёжью академии, он продаёт сведения о симпатичных девушках, которых безнаказанные родовитые оболтусы склоняют или принуждают к сожительству. Он уже подал условленный сигнал о том, что две цыпочки вступили в стены академии, а с ними их охранник без малейшего признака силы и способностей. И что прикажете с ним делать? А давайте, за неуважение, я его обрею наголо? Тогда, уж точно, никто его не примет за преподавателя, и всем станет понятно, кем он является на самом деле.
