— И кого же это?
Вместо ответа Фил, многозначительно улыбаясь, обвел рукой компанию, сидящую за их столиком. Человек пятнадцать, если не больше. Мариса недоверчиво хмыкнула.
— Они согласны?
— Будут согласны. Никуда не денутся.
— А тема?
— И тему придумаем. — Фил уже увлекал ее в сторону танцпола. — До утра ещё много времени.
Ночная жизнь закрутилась с новой силой. До рассвета ещё, и правда, очень много времени. А Мариса уже была поглощена ворохом идей о том, как использовать толпу недалекой, но преданной своему лидеру молодежи.
* * *
— Если честно, Мариса, я очень удивлен.
— Но, профессор...
— Удивлен, и немного расстроен.
Девушка напоминала проштрафившуюся школьницу, хотя давно выросла из этого возраста.
— Я мог ожидать подобного отношения к работе от кого угодно, но от вас...
Мариса и сама понимала, что тема, которую она в итоге выбрала для своего исследования совсем не 'фонтан'. Когда эта идея пришла к ней в клубе, то казалась свежей, дерзкой и интересной. Эксперименты с добровольцами проходили в непринужденной обстановке, под дружный хохот и скабрезные тосты. Результаты записывались на салфетке и чудом не были потеряны. Когда Мариса добралась до компьютера и стала переводить всё это в пристойный формат, шанса передумать уже не было. Время поджимало.
— Думаете, будут проблемы с защитой?
— С защитой? — Профессор только сейчас обратил внимание, сколь подавленный вид у его любимой ученицы. — Нет. С формальной точки зрения вы сделали все безукоризненно.
Мариса даже и не думала расслабляться. Она чувствовала, что если формально всё хорошо, то проблема гораздо глубже.
— Мариса, я давно восхищаюсь вашими успехами, — Профессор снял старомодные очки и стал их тщательно протирать не менее старомодным галстуком. — В своё время я взял на себя смелость рекомендовать вас одному моему знакомому. Вы, надеюсь, слышали про корпорацию 'Ответ'?
Слышала ли она? У Марисы подкосились ноги. Сказать, что она очень хотела бы работать в этой корпорации — сильное преуменьшение. В области маркетинговых исследований... В той её части, что сохранилась после принятия конвенции 'Нетерпимых', компания считалась даже не лидером, просто монополистом. И если уж изучать полузапрещённый предмет, то знать такого крупного, и, главное, легального игрока на рынке — просто обязательно. Любая научная публикация, выпущенная от имени корпорации, значилась в личном списке источников Марисы как заслуживающая безоговорочного доверия.
— Вижу, что слышали, — В словах профессора чувствовался налёт грусти. — Так вот, Мариса, это должен был быть сюрприз для вас... И я правда хотел как лучше...
— Вы отправили им курсовую на рецензию? — Её голос прозвучал еле слышно. Мариса знала ответ, но просто обязана была спросить.
— Не только её. Предыдущие тоже. Но эту... — Нефёдов развел руками. — Эту в том числе. До того, как сам прочел. К сожалению.
Если бы она только знала, чем обернётся её легкомысленность... Мариса сжала кулаки, стараясь удержать наворачивающиеся слёзы. Ногти больно впились в кожу. Дура! Как есть дура. Ещё бы пошла выяснять у бездомных, какие коробки они предпочитают для ночлега. И чем только думала?
— Тем не менее, — Продолжал профессор. — С вами очень хотел пообщаться Иван Юлианович. И вы уж постарайтесь его убедить, что это просто досадное недоразумение.
— Я постараюсь.
* * *
Мариса захлопнула дверь авто-такси и вдохнула свежий воздух. Офис корпорации 'Ответ' располагался не в деловой части города, а в пригороде. Она, конечно, знала об этом. Знала ещё до того, как профессор продиктовал адрес.
От парковки к главному входу вела аллея из каштанов. Само здание — два-три этажа максимум. Поверх деревьев не видно даже крышу. Только в конце аллеи виднеется крыльцо с зеркальной дверью. Скромность построек, представших перед Марисой, совсем не сочеталась с имиджем корпорации. Всем известно, что цена, которую выставляет 'Ответ' за свои услуги, содержит неприличное количество нулей. И этот факт никогда не отпугивает клиентов. У них и выбора то особого нет. Вернее, есть, но все альтернативы можно ёмко охарактеризовать двумя словами: или 'неэффективно', или 'незаконно'.
В своё время конкуренция между крупнейшими корпорациями привела к так называемым 'маркетинговым бунтам'. Борьба за потребителя вынуждала их вынюхивать о своих покупателях самое сокровенное. И методы, которыми собиралась такая информация, были далеки от понятия этичных. Всё чаще происходили громкие разоблачения, вспыхивали скандалы. Недовольство обывателей достигало такого накала, что, ещё вчера лояльные покупатели, назавтра полностью игнорировали любимый бренд. А без поддержки покупателей непотопляемые титаны бодро шли ко дну и их остатки по частям скупались конкурентами.
Правозащитники, что называется, правили бал. Особо отличились 'Нетерпимые' — наиболее агрессивная организация, которая в итоге добилась законодательного запрета на подобные методы, отбросив всю сферу исследований на десятилетия назад.
Корпорация 'Ответ' вышла на рынок с революционным методом. Суть его держалась в секрете, но давал он потрясающе точные прогнозы. Многие подозревали, что это всё те же неэтичные методы, просто выведенные на новый уровень. Достаточный, чтобы не попадаться. Нетерпимые вновь обрели цель и с прежним напором стали топить корпорацию, но, кроме слухов и домыслов, ничего предъявить не могли.
С точки зрения обывателя, Марису не особо интересовала правда. Подавляющее большинство, как и она сама, за прошедшие годы банально свыклось. Выросло новое поколение, которое все эти волнения воспринимало как сказки на ночь. А вот с профессиональной точки зрения, она, что называется, готова была душу продать за возможность приобщиться.
Мечта была близко, но кое-кто сам все испортил.
Мариса не уставала корить себя за проявленное легкомыслие. Если есть хоть малейший шанс все исправить — она им воспользуется. Готовилась к встрече она тщательно и была намерена произвести должное впечатление. Единственный строгий костюм в её гардеробе отутюжен, прическа идеальна, неброский макияж. Точь-в-точь девушка из каталога одежды в деловом стиле. Мариса остановилась перед зеркальной дверью и в последний раз окинула себя критическим взглядом. Отражение смотрело на неё глазами испуганной девчонки.
* * *
Мужчина в кресле напротив чем-то неуловимо напоминал Марисе её любимого профессора Нефёдова. И вроде костюм на порядки дороже, и в целом вид более ухоженный. Даже лысина блестит как-то благороднее. Наверное, всё дело в необъяснимой тяге к старомодным вещам. Глава корпорации 'Ответ', Иван Юлианович Хромов задумчиво постукивал карандашом по краю стола. Обычным, деревянным карандашом, которым нынче пользуются разве что дети.
Мариса знала, что директора и профессора связывает многолетняя дружба. Она даже попыталась представить этих двоих в непринужденной обстановке. Там, где не будет видна разница в доходах и статусе. Например: двое пожилых мужчин на совместной рыбалке. Мариса невольно улыбнулась, но тут-же вернула сосредоточенное выражение лица. Сейчас всё очень серьезно.
Перед директором лежала увесистая стопка научных работ Марисы. По старинке распечатанных на настоящей бумаге. И, по расчетам самой Марисы, эта стопка должна была перевесить злополучную несерьезную курсовую.
— Занятное чтиво, — Иван Юлианович отодвинул стопку работ, не просмотрев, даже бегло, и половины. — Но я бы хотел поговорить о последней.
— Это просто недоразумение, — Мариса не ожидала, что разговор так быстро свернёт в неприятное для неё русло и стала лихорадочно оправдываться. — Поверьте. Просто неудачный эксперимент...
— Стоп. Стоп, стоп. — Иван Юлианович резко отложил в сторону карандаш и, наклонившись через стол к Марисе, продолжил. — Мне кажется, профессор Нефёдов настроил вас на эту встречу как-то негативно. Давайте для начала проясним ситуацию: если бы ваша последняя курсовая была в том же духе, что и вот эта стопка, наш разговор никогда бы не состоялся.
— В смысле?
— В том смысле, что таких специалистов на рынке пусть и немного, но больше чем необходимо. Один только Нефёдов сватает нам каждый год человек по десять. Я его, конечно, безмерно уважаю. Он действительно прекрасный педагог. Но для нас, всё, что вы изучаете — вчерашний... нет, даже позавчерашний день.
— Вы хотите сказать, что моя курсовая — это день сегодняшний?
— М-м-м...— Ход мыслей Марисы его явно позабавил. — Не совсем.
Если бы речь шла о ком-нибудь другом, Мариса бы тоже с удовольствием повеселилась. Какая связь между 'Динамикой потребительских предпочтений в условиях нарушения циркадианных ритмов' и сверхактуальными исследованиями корпорации? А по-простому говоря: какая связь между пьяной молодёжью, трое суток без продыху шатающейся по клубам, и интересами корпорации, зарабатывающей миллионы на исследованиях?
— Меня привлек немного иной аспект вашей работы, — Иван Юлианович посерьёзнел. — Скажите, вы сами следили за ходом опроса, или вам кто-то помогал?
— Сама. Кто мне помогать то будет? Они все пьяные, а половина ещё и уснуть умудрились, — Понимая, что несёт уже полную чушь, Мариса смутилась. — Простите...
— Значит сами, — Иван Юлианович снова стал постукивать карандашом по столу. — Занятно.
— Простите, Иван Юлианович, но я вас не очень понимаю.
— Это нормально, — Хромов отвлёкся от размышлений. — Если согласитесь сотрудничать с нами — поймете. Итак, вы согласны?
Иван Юлианович выжидающе смотрел на Марису поверх очков. Она же только и могла, что глупо хлопать глазами. Здесь точно какой-то подвох. Мариса чувствовала, что совершенно не понимает мотивов этого человека.
— Я предлагаю вам работу, — Директор решил, что лучше перефразировать предложение. — Вы согласны или вам дать время подумать?
— Д-да, — Растерянно пробормотала Мариса.
— 'Да' — согласны? Или 'да' — нужно время?
Иван Юлианович, не скрывая, потешался, и дожидаться вразумительного ответа не стал. Уверенным движением он набрал кого-то по селектору. На том конце — тишина. Вторая попытка и снова тишина.
— Занятно...
Явно теряя терпение, он сделал последнюю попытку. Из динамика донеслось неуверенно:
— Да?
— Вася, зайди ко мне.
— Юлианыч, это не я. Честное слово! Врут, ей богу врут.
Мариса не удержалась и сдавленно хихикнула, за что тут же удостоилась испепеляющего взгляда от директора. Нервное напряжение как рукой сняло.
— Значит так: чего ты там не делал — мы разберемся позже. А сейчас, зайди ко мне. У нас новая сотрудница.
— Я? Может...
— Да, ты! Остальные заняты.
— А она симпатичная?
— Вася, — Иван Юлианович уже цедил сквозь зубы. Две подставы подряд — это слишком. — Она тебя слышит.
— Ой... Прошу прощения.
— Покажешь всё, расскажешь. Да, и вот ещё что: обязательно проследи, чтоб бумаги все подписаны были.
— Замётано. А, это... бумаги где взять?
— Нигде. Я сам распечатаю. Ты только проверишь. Живо давай ко мне, — Директор отключил селектор и уже для Марисы добавил. — Минут десять придётся подождать. Тот ещё раздолбай. Посидите в приёмной.
Глава 3
И вот это они называют городом? Крэйвен потратил четыре дня, добираясь пешком из Пируссы, и теперь с большим скепсисом разглядывал Уствин. Город без моря. Что тут ещё скажешь? Для него, человека с просоленной душой, здесь все было 'не так'. Где привычный шум волн? Рокот или легкий шелест — не важно. Где знакомый с детства запах?
Вместо 'большой воды' — говорливый поток Ворчуньи и зелёные холмы с петляющими между ними лентами дорог. И со всех сторон вместо нормального горизонта — горы.
А домишки? Ну, кто так строит? Уствинские жилища не шли ни в какое сравнение с домами той же Пируссы. Жалкие халупы... Разве что замок местного правителя, что высился на утёсе и был виден из любой точки города, выделялся на общем фоне. Вот уж действительно сочетание изящества и несокрушимости.
Рядом с земляным валом с деревянным частоколом в полтора человеческих роста на вершине, означающим границу города, вырос едва ли не больший по площади временный палаточный 'город'. Ярмарочное поле, как назвал его кто-то из местных. Море людей. Велеречивые разговоры, шумный торг, крики вьючных животных. Казалось бы — куча возможностей, а проблемы те же, что и в Пируссе: никому-то умения Крэйвена не нужны.
Идея наняться в какой-нибудь караван из Зульгарата провалилась с треском. По крайней мере, в первый день. 'Ты же иннол. Что ты умеешь делать на суше?' — это ещё самые мягкие формулировки. 'Ах, потом на море пригодишься? Ну, вот мы доедем до моря, а там и будем думать'. Улыбались, кивали головами, но на работу никто не брал. Попытки позиционировать себя как охранника и вовсе вызывали хохот.
Злой на весь мир, Крэйвен решил прибегнуть к единственному проверенному способу справиться со стрессом — напиться. Знающие люди посоветовали одно заведеньице, почти у городской стены. Туда и направился.
Обшарпанный кабак чем-то неуловимо напоминал сотни своих собратьев по всему свету, в которых успел побывать Крэйвен. Коновязь и поилка для лошадей вдоль стены. Приземистый первый этаж из камня с узкими окнами-бойницами, что не особо то и повредишь в пьяной драке. Второй этаж из потемневших от времени брёвен. Там, поди, можно и комнатку снять. По центру шумного зала стояло два длинных стола, а в закутках мостились столики для компаний поменьше. Массивная барная стойка в глубине, а за ней виднеется вход на кухню. Уверенной походкой Крэйвен сразу двинул к стойке. За ней как раз суетился щуплый мужчина. Э-э-э, брат, да ты тоже не местный. Хозяин таверны явно был уроженцем острова Шинг Ди. Одежда, причёска, характерный разрез глаз — всё указывало на это. Хотя, чему удивляться? Выходцев с Острова — даньгенов, можно было встретить по всему миру. Чудны́е заскоки даньгенской религии не позволяли селиться некоторым из них на родном острове. О причинах такие изгнанники не распространялись, зато с удовольствием расползались по всему свету и, незаметно для местных, вливались в их повседневную жизнь.
— Это ты здесь всем заправляешь?
— Я, господин, — Даньген обозначил лёгкий поклон. — Пить? Есть? Постой?
— Много пить, немного есть, — Крэйвен еще раз окинул заведение взглядом и, обнаружив сладко сопящего под соседним столом пьяницу, удовлетворенно хмыкнул. — Постой не надо, это лишнее.
Все подобные заведения похожи, кто бы их ни содержал. Будь то даньген, иннол, зульгарец, валаец или караилит. Может выпивка и будет отличаться, но итог всегда один. Уж у Крэйвена так точно.
* * *
— А знаешь, я вот таких, как ты, уважаю. В смысле даньгенов, — Крэйвен уже порядочно принял на грудь и теперь вещал о тёплых чувствах новому 'лучшему другу' Хи ун Фаю. — Мы ж родственные души.
— Да, господин, — Хозяин таверны часто кивал, доставая из-за стойки бутылку с чем-то горячительным. — Ты вырос на остров, я вырос на остров. Похожи.
— Изверг! Разорить меня хочешь? — Хохотнул Крэйвен. — Ладно, наливай.
