Вася метнулся к бару, а за столиком с ней остались двое. На столе валялись непонятные схемы, нарисованные от руки на салфетках. Перед Алексом возвышалась пирамидка из кусочков сахара. Ребята явно убивали время, ожидая её пробуждения.
— Давайте знакомиться, Мариса, — Алекс водрузил очередной кусочек на вершину пирамидки и, удовлетворенно окинув взглядом шедевр, отряхнул руки. — В данный момент вы видите перед собой старожилов корпорации. Меня зовут Алекс. Ну, да вы, наверно, помните.
— Меня — Сэм, — Вставил мужчина в чёрной футболке. Он изучал её цепким взглядом и, вспомнив о сбившейся причёске, Мариса покраснела. Как девчонка.
— Васю вы и подавно должны уже были узнать.
— Очень приятно, — Мариса благодарно кивнула и взяла из рук Васи дымящуюся кружку ароматного кофе.
— Я помню, вы говорили про много вопросов. Не передумали спрашивать?
— Не передумала. Только я не знаю с чего лучше начать, — Мариса помедлила, выводя ложкой замысловатый узор по поверхности кофе. — Я хочу знать всё. Что за жидкость мне вкололи? Что такое эти ваши миры? Сколько их? Сколько вас? Асимы. Лимиты. Всё!
— Вася, ты что, совсем ничего не объяснял?
— Почему?.. Объяснял, — Растеряно пожал плечами рыжий. — Как мог.
— Ладно, короткий ликбез. Надеюсь, многие вопросы отпадут сами собой.
Коротким получившийся ликбез можно было назвать с большой натяжкой. Алекс распинался не менее часа. Очень основательно, с яркими образами и сочными метафорами. Поток информации мог бы литься и дольше, захватывая все смежные области, но скупые ремарки Сэма возвращали оратора к сути обсуждаемых вопросов. Мариса уже и не рада была своему желанию узнать всё и сразу.
История 'Ответа', со слов Алекса, насчитывала лет восемь плодотворных исследований. Ещё столько же шеф работал до корпорации на военных. Занимался моделированием реакций этнических групп, проживающих в зонах военных конфликтов. Проект со скандалом прикрыли после одного прогноза, который, мягко скажем, не оправдался. Все сотрудники и программные наработки оказались за бортом государственного финансирования, а сам шеф долго переживал неудачу. Копался в алгоритмах. Поддерживал связь с бывшими подчиненными, которые худо-бедно нашли себя на гражданке. В конце концов, провалу нашлось логичное объяснение, и шеф воспрял духом. Все прогнозы пошли псу под хвост из-за наличия в исследуемой группе харизматичного лидера и его влияния на сознание серых масс. Ни один алгоритм такого, естественно, не учитывал, выдавая 'среднюю температуру по больнице'.
День, когда было принято решение возобновить исследования на базе новых алгоритмов, можно считать днём рождения синтетических миров. Не сразу, но было найдено финансирование. Нашлась работа для некоторых старых коллег. Привлекли и специалистов из смежных областей. Программистов. Инженеров. Историков. Психологов. Даже дизайнеров компьютерных игр. Пакт 'Нетерпимых' как нельзя кстати расчистил очень прибыльную делянку маркетинговых исследований. Примерно к тому времени был закончен первый синтетический мир, который впоследствии назвали 'архивным'. В общих чертах он повторял историю реальной Земли.
А примерно за пять лет до этого стало понятно, что население синтетического мира, предоставленное само себе, развивается обычно 'не туда'. И такое непредвиденное ответвление в истории гарантированно приводило к глобальному катаклизму и зачастую к полному самоуничтожению разумных. Сначала боролись регулярным созданием промежуточных копий: так называемых исторических срезов. Помогало, но слабо. Потом кто-то пошутил про 'стадо без пастыря' и из шутки родилось решение. Так появилась должность асимов. Людей, которые контактировали с мирами и их обитателями напрямую, выполняя по сути роль богов.
— Так, а сколько всего миров?
— Самих миров — не знаю. Мы лабораториями считаем. Одна 'архивная'. Шесть штук по дискретному циклу и две по непрерывному.
— А я? — Вмешался обиженный Вася.
— Ну, да. И еще одна тестовая.
— И чем они отличаются? Дискретные от непрерывных. Про тестовый я, пожалуй, догадываюсь.
— С дискретными всё просто, — Алекс стал загибать для наглядности пальцы. — Получаем заказ. Берём нужный исторический срез из архивного мира. Стартуем. Кураторы отрабатывают сколько необходимо для получения результатов. Мир в утиль. Результаты заказчику. Машину под следующий проект.
— Понятно.
Мариса сидела над очередной кружкой и пыталась разложить по полочкам полученную информацию. От кофе уже изрядно мутило, и желудок требовал чего-нибудь съестного. Она уже собиралась пересилить себя и налить новую порцию бодрящего зелья, как её коммуникатор издал сигнал входящего сообщения. Мариса даже вздрогнула от неожиданности. На экране значилось короткое 'Ты где?' от Фила.
— Господи, который час? — Задумчивость как рукой сняло. — Похоже, я засиделась.
— Примерно восемь вечера.
— Ужас! — Мариса вскочила и заметалась в поисках сумочки. — А вы что, домой не собираетесь?
— Мы уже дома, — Развел руками Алекс, а Вася сдавленно хихикнул.
Ну да. Они же асимы и живут на территории центра. А вот как ей в такой поздний час добираться до города?
— Я подброшу, — Уловил ход её мыслей Сэм. — Заодно дочку проведаю.
— Спасибо, — Ей, наконец— то удалось выудить сумочку из-под пледа. — А ваша семья живёт не с вами?
Сэм проигнорировал вопрос, только желваки заходили. Он встал из-за стола и, направившись к выходу, бросил:
— Жду вас на парковке.
— Знаете, Мариса, — Алекс дождался, пока за Сэмом закроется дверь. — Это болезненная тема.
— Но что я сказала не так?
— Каждый из нас в своё время столкнулся с дилеммой: работа или личная жизнь. Выбор сделан. Я не знаю, верный он или нет, но совместить эти вещи, ни одному из нас не удалось.
— У миллионов людей такие-же проблемы, — Мариса растеряно смотрела на дверь, за которой скрылся Сэм. — И ничего, совмещают.
— Совмещают. Но мы работаем больше двадцати четырех часов в сутки. И это не метафора. Думаете легко запомнить, что обещал пойти с ребенком в зоопарк на выходных, когда субъективно выходные наступят через полгода?
— Мне кажется, это надуманная проблема, — Неуверенно пробормотала Мариса.
— Поверьте, мы старались.
Мариса перевела взгляд на Васю в поисках поддержки, но тот просто пожал плечами.
Скомкано попрощавшись, она еле догнала Сэма в одном из коридоров корпорации. Весь дальнейший путь прошёл в напряженном молчании. Взгляд Сэма потеплел только на подъезде к городу. Он на минуту выскочил из машины в круглосуточный супермаркет и вернулся с плюшевым медведем под мышкой и остаток пути улыбался собственным мыслям.
— Вот здесь налево и, пожалуй, всё. Спасибо, что подвезли.
— Да не за что, — Сэм окинул взглядом уютный переулок, где Мариса с Филом снимали квартирку. — Передавайте привет бойфренду.
— Обязательно. А вы дочке.
Вырвалось машинально и Марисе показалось, что она опять сказала лишнего. Сэм задумался буквально на секунду, но ничего не ответил. Только подмигнул ей и ударил по газам.
Глава 8
Бой всё никак не начинался. Отлаженный механизм приёма ставок оказался не готов к такому повороту событий. Пришлось ждать, пока Пепел раздаст все указания по поводу коэффициентов. Потом — пока подручные букмекера разберутся, какие бирки на какой исход выдавать, чтоб не возникло путаницы. Сами ставки тоже принимали не быстро. Азартные игроки не сразу осознали, как воспользоваться такой возможностью. И нет ли здесь какого подвоха.
Всё это время Гром буравил неказистого противника тяжелым взглядом. Такую наглость со стороны иннола, как одна только мысль о победе, он явно не намеревался спускать с рук. Сам Крэйвен уже перешел ту грань, когда имеет смысл бояться. Теперь он воспринимал происходящее как будто со стороны. Вроде и не ему сейчас биться с на две головы превосходящим соперником. Взгляд скользил по толпе, выхватывая отдельные картинки. Улыбку гардахарца. Ему улыбается или собственным мыслям? Поди разбери... Прищуренный взгляд Зафира на каменном загорелом лице. Горящие неподдельным интересом глаза кузнеца. Пришёл в себя? Молодец. Крепкий малый. Видать не захотел уходить и, повиснув на плече у одного из товарищей, отмахивается от увещеваний заплаканной подруги. Блохи не видно, но и досталось-то ему покрепче.
Витающий в облаках Крэйвен чуть было не пропустил момент, когда начался отсчёт. Гром же не был намерен терять ни мгновения. Несущаяся на иннола туша мигом вывела его из оцепенения. Началось!
От первого удара Крэйвен легко отпрыгнул. Но, вопреки ожиданиям, тяжелый с виду Гром не терял напора. В его движениях чувствовалась уверенность. За годы боёв у сержанта городской стражи и по совместительству лучшего бойца турнира праздника 'Схода снегов' набралась обширная практика. И богатый арсенал приёмов именно против шустрых бойцов. Никаких тебе тяжелых ударов. Всё больше загребающие движения. Да так, что рука проносится в одну сторону, а, не встретив препятствий, моментальный удар локтем в обратную. Или ещё какая каверза. Не поднырнешь, не проскочишь. Крэйвен уже пару раз схлопотал в затылок такие 'подарки'. Не сильно, но крайне неприятно. Барабан наверняка и первой дюжины не отстучал, а пришлось уже и поваляться, и вкус собственной крови испробовать. Постоянные попытки Грома ухватить соперника, ни к чему не привели. Только рубаха по всем швам разошлась, и болталась теперь бесполезными лохмами.
Скорость, которой хвалился Крэйвен, в защите не помогала. Атаковать пока тоже не получалось — всё приноровиться к сопернику не мог. Где-то на краю сознания слышались восторженные возгласы зрителей, а пространство вокруг заполонил Гром. Огромный, волосатый, с удушающим запахом пота. Куда не ткнись — везде он.
Мгновения передышки и Крэйвен осознал, что стоит на самом краю помоста. Духи глубин! Нельзя давать себя загонять в угол. Тогда точно никаких шансов. Он рванул вперед, до того, как Гром успел замахнуться. Рука гиганта прошла в опасной близости, но расслабляться было рано. Крэйвен ощутил резкий рывок назад и треск разрываемой ткани. Остатки рубахи остались в руках у Грома, а иннол кубарем откатился на противоположный край площадки.
Противоположный. Ха! Долгожданный простор для манёвра. И это уже шанс атаковать самому. Не успев толком встать на ноги, Крэйвен ринулся на противника. Скорость и напор сделали своё дело. Тем более, что для соперника такой маневр оказался сюрпризом. Прыжок и серия ударов: один в челюсть, один куда-то наугад в корпус и, уже приземлившись, локтем чуть повыше колена. После такого удара соперник просто обязан хромать. Но если 'как атаковать' Крэйвен успел продумать, то 'как отступить' после этого — даже не начинал. Серия ударов вышла прекрасная, но недостаточно сильная, чтобы свалить такого как Гром. Враг оказался слишком близко и слишком озлоблен.
Мир вокруг закружился каруселью. Мгновение и Крэйвен понял, что перед ним разъяренное лицо Грома, а сам он зажат в клещи. Где-то в районе рёбер больно впилась бляха от кожаного перекрестья. Огромные ручищи, словно пресс выжимали из легких остатки воздуха. Крэйвен попытался нанести удар головой — единственной свободной частью тела, но соперник оказался к этому готов. Перед глазами стали расползаться тёмные круги, а сознание проваливаться в бездну. В голове пульсировало: 'Притвориться. Притвориться, что без сознания, пока это не стало правдой'. Крэйвен закатил глаза и затих, безвольно повиснув в объятиях Грома. Кто-то из зрителей, совсем рядом от помоста крикнул:
— Гром, давай коронный!!!
— Давай, размажь его... — поддержали первого оратора.
После этого в толпе перестали считать, а дружно начали скандировать 'Гром! Гром! Гром!'.
Крэйвен почувствовал, что тиски слабеют. Но вместо попытки вырваться его хватило только на судорожный вдох, а в следующее мгновение он оказался уже высоко поднят над головой Грома. 'Сейчас меня действительно размажут!' пронеслось в голове. Перед глазами снова всплыл образ Блохи с обвисшей рукой. Нет! Не позволю... Крэйвен уже не притворялся потерявшим сознание. Дёрнулся, но безрезультатно. Тыхран фарага! Последний шанс не остаться инвалидом — это удачное приземление. Вот только с удачей в последнее время сплошные нелады.
Гром кружил по помосту, держа свою жертву на вытянутых руках. Так, чтобы и в самых дальних рядах видели. В голове у Крэйвена крутилась одна и та же мысль об удачном приземлении. Как мантра. Как молитва. 'Сгруппироваться... погасить удар, перевести в другую плоскость... откатиться в сторону'. Он в мельчайших деталях видел, как именно произойдёт падение.
'Сгруппироваться... откатиться! Сгруппироваться... откатиться!'.
Где-то внутри зародилось незнакомое чувство, будто тетива натягивается. И с каждым повтором она становилась всё туже и туже.
Когда земля ринулась ему навстречу, Крэйвен отпустил 'тетиву' и тело само повторило всю последовательность спасительных движений. Голоса вокруг стихли. Изображение будто размазалось. Но он не обратил на такую мелочь внимания. Мало ли на какие ещё выверты способно сознание после такого падения.
Запнувшийся было барабан, продолжил отсчет. Бой ещё не окончен. Рано радуешься, образина.
Их разделяли несколько шагов, но сейчас Крэйвену казалось, что это пропасть. Пока Гром будет её преодолевать, у него есть мгновения отдыха. Такого необходимого отдыха.
Или лучше снова попытаться атаковать самому? Он с удивлением обнаружил, что 'тетива' внутри никуда не исчезла. Просто ослабла. Что ж, смог вымолить удачное приземление, а ну как ещё раз получится. Один удар... Чтоб разом и наповал. Да ну, глупости. Тут тараном нужно бить, чтоб наверняка.
Выбора нет, и Крэйвен решил довериться обретенному союзнику внутри себя. В голове прокручивалась последовательность шагов. Тетива послушно стала натягиваться.
'Шаг сюда, потом сюда... прыжок... изогнуться... и двумя ногами в челюсть'. Собственное тело вместо тарана. Обязано получиться.
Повторить! Ещё раз повторить.
Мгновения, что заняли эти мысли в голове Крэйвена, понадобились Грому, чтобы придти в себя. Он не был бы столько лет подряд лучшим, если бы позволял себе мысли, вроде 'Как этот задохлик умудрился вывернуться?'. Сначала добить, потом думать. И сержант не собирался затягивать.
Сейчас! 'Тетива' натянута до предела и противник уже набирает ход. Ещё шаг и выверенная последовательность будет неактуальна. Крэйвен сорвался с места и крики толпы снова стихли. Будто в воду нырнул, только двигаться легко. Соперник замер, словно не замечая опасности. Его взгляд устремлен куда-то за спину. Туда, где Крэйвен был пару мгновений назад. Так даже проще.
Ноги впечатались в челюсть Грома в точности как во время мысленных повторений. А ощущения — будто на стену налетел. По измученному телу прошла волна боли. Вернулось ощущение реальности. Падение с такой высоты не входило в расчеты Крэйвена. А зря... Почти плашмя рухнув на помост после тщательно продуманного удара, он сдавленно застонал. И без того мятые Громом рёбра приняли на себя всю массу тела. Если удар не вырубил Грома, то ничего больше предпринять не удастся.
