— Денег дала, — Равнодушно пожала плечами Мариса. — И почему ты называешь себя йоннолом. Ты же иннол. Разве нет?
— Был иннолом... — Рука дернулась, чтобы коснуться выбритого виска, но бессильно упала обратно. — Теперь я должник Милосердной, а Духи глубин жестоко мстят предателям.
Мариса одарила его долгим изучающим взглядом. Меж её бровей залегла морщинка.
— Господи, Крэйвен, я уже устала разгадывать твои недомолвки, — Неожиданно вспылила девушка. — И вообще: нет никаких духов глубин. Нет никакой милосердной. Успокойся уже и спи. Тебе нужно набираться сил.
Успокоиться? Она, правда, считает, что таким богохульством можно кого-то успокоить? Крэйвен нервно сглотнул, вглядываясь в лицо Марисы в поисках признаков того, что она пошутила. Хотя, кто таким шутит?
— Извини, — Так же неожиданно девушка пошла на попятную. — Я сейчас наговорила глупостей... Забудь, это нервы.
Она не смотрела ему в глаза. Стыдливо отвела их в сторону. А Крэйвен понял, что тот мимолетный взрыв эмоций — правда. Как бы безумно она ни звучала, но именно в это девушка по-настоящему верит. А вот извиняясь — уже врёт.
— Ты не посланница Мэймы? — Мрачно резюмировал он.
— Нет, — Поджала губы Мариса. — И я тебе об этом уже говорила. Прости.
— Тогда кто же ты?
Она долго молчала. Крэйвену даже показалось, что он никогда не услышит ответа.
— Это трудно объяснить... — Мариса по-прежнему избегала смотреть на него. — Я почти такой же человек, как и ты. По крайней мере, в этом мире.
— В этом? А есть и другие?
-Есть, — Едва слышный шёпот.
Звучит невероятно. Зато многое объясняет. Крэйвен покатал эту мысль в голове, свыкаясь с тем, что Мариса — девушка из иного мира.
— И вы нашли способ пройти из своего мира к нам?
— Всё немного сложнее... Мы создали этот мир.
Взгляд девушки теперь был направлен куда-то вверх. В потолок, но, скорее всего, ещё дальше. Наверно она любовалась чистым небом, а старые корабельные доски просто не замечала.
— Но, ты не подумай, мы не боги, — Предвосхитила закономерный вопрос Мариса. — Мы такие же люди, как и вы. Никаких особых божественных деяний, каждый занят своими обычными делами. Люди работают, учатся, влюбляются, женятся. Заводят детей. Умирают.
Она неопределенно повела рукой, переводя дыхание.
— Всё, как и здесь. Большинство даже не знает о существовании иных миров. Что и говорить, я сама до недавнего времени не знала...
А вот это уже в голове у Крэйвена не укладывалось. Обычные люди, создающие миры? Так не бывает. Так просто не может быть!
— Зачем же вы тогда создали нас? — Севшим голосом спросил Крэйвен.
— Зачем? — Грустно улыбнулась Мариса. — Мы создали вас, чтобы понять себя. Спи. Всё будет хорошо.
Она ободряюще похлопала его по плечу и вышла из каюты. А Крэйвен ещё долго, очень долго не мог уснуть.
Глава 31
— Попал! Попал! — Радостно вскинулся Ленгмар. — Видели? Я попал.
— Эгеж, и правда, попал, — Похвалил мальчишку Сухой, хлопнув того по плечу. — Молодецкий молодец.
Подбитый из пращи тетерев заполошно крутился на одном месте. Добить такого подранка — дело плёвое.
Кадай тоже ободряюще подмигнул мальцу и свернул свою пращу. Сегодня от него подвигов требовать уже не будут.
Старый следопыт не обманул. Как и обещал: увёл от погони, проложил мудрёный маршрут по безлюдным горным тропкам, и вот...
И вот они всё бредут и бредут. Сколько уж тех тропок истоптали за прошедшие пару седмиц? И не счесть. Кадай, конечно, не помнил, но свято верил — в жизни ему столько ходить не доводилось.
А седмицу назад, втянувшись в размеренный ритм и перестав опасаться погони, они задались вопросом: каким это волшебным образом старик обустраивает комфортный быт в условиях дикой природы?
Раз, два и стоянка готова. Не успеешь оглянуться, а Сухой уже тащит откуда-то дичь. И ведь что странно — у старика не было даже лука с собой. Не иначе магия.
Но секрет оказался прост. Следопыт продемонстрировал простую петлю из пеньки с кожаной чашечкой — пращу. Да на спор запустил камнем в белку. Один камень — одна белка. И все вопросы отпали.
А Ленгмар упросил и его научить так белок стрелять. Сухой то согласился, но теперь и Кадай был вынужден постигать охотничью премудрость. За компанию, так сказать. Успехами похвастать не мог, но зато сам факт отсутствия успехов наводил на мысль: легко даются только те навыки, которыми уже обладал до потери памяти. Всё 'новое' приходится осваивать так же, как и остальным людям. Упорными тренировками.
— Знатный выйдет обед, — Подытожил Сухой.
Угомонив подранка, он подвесил тушку к котомке, и компания двинулась дальше.
Их путь уже несколько дней шёл под уклон. Ночи становились теплее, дни иной раз выдавались даже жаркими. Самая сложная часть перехода осталась позади и совсем скоро, по заверениям Сухого, на горизонте покажется Оскахина. Кадая разбирало нетерпение, но поторапливать следопыта смысла не имело. Они по-прежнему подстраивались под самого медленного в команде — Ленгмара.
Горы незаметно перетекали в предгорья. Куда ни кинь взгляд — всюду царили безлюдные просторы. Где мхи и разнотравье, а где по-прежнему голые камни. Заросли можжевельника и рододендрона, рощицы карликовых берёз. Величие первозданной природы.
Перевалив очередную сопку, путники наткнулись на едва заметную тропу. И тропу не звериную, уж это Кадай научился определять.
— Люди? — Кивком указал на находку маг.
— Они самые, — Подтвердил следопыт. — Сухой помнит жилое жильё добрых осханов. Там, ниже по склону.
Он посмотрел на солнце, что ещё не успело вскарабкаться в зенит, почесал бороду.
— Давай как в прошлый раз, твоё магичество, — Предложил, наконец, старик. — Травы то ещё не повыкидал?
— Новых наберу, — Пожал плечами Кадай, заглядывая в котомку. — Это не долго.
С того самого прошлого раза на дне сумки обретались изрядно увядшие корешки и листочки. Часть выдуманного образа странствующего мага.
За время совместного путешествия они выходили к людям всего дважды. В первую деревушку, правда, Кадая даже не взяли. Но именно там Сухой с Ленгмаром сторговали одежду пацану под размер и латаный плащ для Кадая. Освободившаяся экипировка, что княжич снял со стражника ещё в Уствине, тоже перешла магу вместо его рванья.
Во вторую деревушку они наведались уже всерьёз и всей честной компанией. Готовились заранее. Именно тогда Кадай и придумал изображать благопристойного мага-лекаря, что бродит по Туманному кряжу в поисках редких травок. Княжич сошёл за ученика, а следопыт... за следопыта. В кои-то веки полноценно отдохнули, да и запасы пополнили.
Спуск по найденной тропе вывел их к деревне под названием Ахивана. И та оказалась крупнее, чем думалось поначалу Кадаю. Среди частых холмов притаилось более сотни дворов. Но тут всё было просто Имея под боком богатый медный рудник в пору задаваться вопросом: отчего это Ахивана не превратилась в полноценный город?
— Стало быть, лекарь? — Не прекращая подновлять рейки штакетника, поинтересовался староста деревни. — И евоный ученик?
Мужик с виду был, как и все жители деревни — осханом. Плечистый, носатый, черноволосый с обильной проседью. С лихими усищами, но без бороды. А по валайски говорил почти без акцента.
— Точно так. И ещё проводник, — Кадай кивнул на Сухого. — Всего трое. Нам бы переночевать где и запасы пополнить. А завтра снова в путь. Ежели подлечить кого надо — я готов взяться.
— Та здоровы все, навродь, — Староста сплюнул сквозь дыру в зубах и, махнув куда-то в сторону окраины, вернулся к своему занятию, — Сходите к Вересее. Она у нас за болезных главная. Как решит, так тому и быть.
Вересея — женщина в самом соку, статная осханка, травница и повитуха, встретила делегацию хмуро. Лишь после клятвенных заверений Кадая о том, что в её ремесле он ничегошеньки не смыслит и хлеб отбивать не намерен, женщина всё же пошла навстречу. В распоряжение троицы были предоставлены два ларя в сенях её дома и ворох стёганых одеял. Ленгмар, как обычно устававший больше всех, тут-же завалился навёрстывать упущенный сон. Сухой, пробурчав что-то невразумительное, отправился обустраиваться на крыльцо.
Одеял Вересея выделила с избытком, потому Кадай, сорганизовав место для ночлега, направился вглубь избы в поисках хозяйки.
— Вот, остались, — Продемонстрировал он стопку. — Куда сложить?
— На печь кидай, — Кивком указала травница даже не оборачиваясь. — Я потом разберу.
Сама при этом споро вязала пучки трав и развешивала их близ очага. Кадай на мгновение задержался, очарованный мистическим действом. Гордая, осанистая женщина делала лишь необходимый минимум движений. Зато руки порхали, словно в замысловатом танце.
Первая же фраза, которую выдал Сухой, когда маг присоединился к нему на крыльце была:
— Красивая баба.
Следопыт сидел на ступеньках и задумчиво созерцал облака.
— Кто? Вересея? — На всякий случай переспросил Кадай, усаживаясь рядом.
— Ага. Сухой же того... Старик старый. Понимаешь? — Он тяжело вздохнул и перевёл взгляд на мага. — Как нога то отсохла, так и Сухой стал на сеновалы не ходок. А тут, нате здрасьте. Как глянул на эту Вересею, так... ну, сердце-то и защемило. Магия.
— Ах, э-это. Да, магия, — Усмехнулся Кадай. — Я, когда ногу тебе латал, так и сердечных дел мышцу заодно поправил. Ты же, надеюсь, не против?
— От оно как, — Крякнул от такой новости старик. — А Сухой уж думу думал... Ладно, дадут то боги, на обратном пути наведаюсь к ней. С сурьёзными намерениями.
Он встал и украдкой заглянул в дом. Вересея возилась со своими травами где-то в глубине, и слышать о столь далеко идущих планах на её счёт никак не могла.
— Вот до Оскахины дойдём и уж Сухой тогда...
— А как же Запороженка? — Удивился Кадай. — Неужели тебя там никто не ждёт?
— В Запороженке то? Боров ждёт, — Отмахнулся следопыт. — Или ещё кто из этих гадских гадов. Они ж не дурни. Смекнут, что Сухой то вас и вывел.
— Извини...
— А, пустая пустота, — Дед задорно подмигнул и отстучал пятками нечто заковыристое и залихватское. — Оно того стоило!
— Тебе виднее, — Улыбнулся в ответ Кадай. — Кстати, далеко ещё до Оскахины?
— Не особо, — Старик приглашающе махнул рукой, развернулся и направился по улочке на выход из деревни. — Пойдём.
Дом Вересеи и так стоял почти крайним и очень скоро они снова шли меж холмов, а о близости людей напоминала лишь тропа. Кадай всё порывался спросить куда они направляются, но Сухой только загадочно улыбался. В какой-то момент следопыт и вовсе свернул с тропы, углубившись в редкий лесок, пройдя который насквозь они очутились на краю обрыва.
Вид с вершины открывался потрясающий. Перед ними простиралась низина, зажатая между горами и морем. Вниз вилась лента дороги, а там, вдалеке, у самого моря раскинулся город.
Домики светлых оттенков с плоскими крышами перемежались зеленью садов. С такой высоты они казались игрушечными. У Кадая перехватило дыхание. Оскахина! Вот же она, рукой подать. Может быть уже завтра он получит свои ответы.
— Красота, — Восхищённо прошептал маг. — Какая красота!
— Красота, — Согласился Сухой, а затем махнул рукой, указывая на комплекс строений чуть в стороне от города и немного выше по склону. — А там, Обитель Оракула.
В непосредственной близости от Обители домов не наблюдалось. Зато весь промежуток до ближайших построек напоминал лоскутное одеяло. Кадай напряженно всматривался, пытаясь разобрать что бы это могло быть. Та память, которую он восстанавливал из осколков, не отозвалась. Но из недавних воспоминаний самым близким оказалась картина ярмарочного поля у стен Уствина. Палатки торговцев и менял. Кибитки, шатры и загоны со зверьём. Цветные вкрапления не ограничивались площадью у Обители, они словно пронизывали весь город тоненькими ручейками и снова сходились где-то на побережье. Судя по всему, в порту.
Маяк, такой же игрушечный, как и всё остальное, возвышался на мысе, отсекающем почти квадратную бухту от бескрайних морских просторов. Кораблики, размером не больше муравья, стояли на рейде или сновали туда-сюда.
А ещё Кадай приметил, что у города нет даже намёка на крепостные стены.
* * *
На следующее утро они покинули дом гостеприимной Вересеи. Вышли с рассветом и уже к полудню ступили на улицы Оскахины.
На въезде действительно не оказалось никакой защиты от вторжения. Просто в какой-то момент вдоль тропы стали попадаться домики и чем дальше они продвигались, тем плотнее становилась застройка.
Кадай на пару с Ленгмаром вертели головами, глазея по сторонам. Сухой шествовал с видом бывалого путешественника.
— Я думал в городе живут осханы, — Кадай озадаченно почесал бровь.
Он заметил это не сразу, но жители, что попадались им на пути все сплошь были чернокожими. Гардахарцы, как и знакомый по Уствинской ярмарке Саваах, только роста нормального. Ни одного лица, похожего на жителей Ахиваны.
— Раньше жили. Давным-давно...
Следопыт притормозил, пропуская паланкин, покоящийся на плечах четырех здоровенных чернокожих носильщиков. Улочка, по которой они вошли в город всё больше напоминала торговый квартал. На глаза то и дело попадались палатки с различными товарами.
— Старая Оскахина была разрушена. Её ровно сравняли с землёй, — Продолжил старик. — Так давно, что может и вовсе неправда. Сухой слыхал, что было то ещё до основания Верхнего Вальнара.
Звучало так внушительно, будто и вправду события седой старины. Кадай нахмурился. Конечно, какую-то информацию о Верхнем Вальнаре он почерпнул из рассказов Крэйвена, но сопоставить даты основания одного города и дату разрушения другого никак не мог.
Дома, мимо которых они проходили, видали виды. Им явно было по многу лет.
— Царь древней Оскахины поклонялся демонам, — Блеснул познаниями Ленгмар, но потом почему-то смутился. — Так говорят жрецы.
— Их завоевали гардахарцы? — Предположил Кадай, провожая взглядом очередного чернокожего горожанина.
— Ах, вот ты о чём, — Осклабился следопыт, проследив за взглядом мага. — Сухой думает, что Оскахину рушили всем миром. И заселили по новой тоже всем миром.
Два удивлённых взгляда скрестились на старике.
— Теперь, завместо города тут посольские кварталы, — Сухой абстрактно обвёл рукой окрестности. — Этот квартал гардахарский. Там — валайский, ещё дальше — рунгийский и милунитский.
Кадай выпал из дальнейшего разговора. Он прокручивал про себя новую информацию, силясь найти следы в сбоящей памяти. Зато Ленгмар очень заинтересовался:
— И кто же правит городом?
— Никто, — Сухой пожал плечами. — В каждом квартале свои порядошные порядки. А город... Так Оскахина и не город почитай. Токмо внешне похож.
— И вот этот сброд не смогли побить имперские легионы? — Ленгмар скорчил рожу, демонстрируя сомнения. — Не верю.
— А на такие случаи у Оскахины был и есть Оракул, — Резонно заметил Сухой.
Уже через два дома им попался меднокожий мужчина в цветастой чалме, что азартно торговался с продавцом фиников. Почти сразу за ним абсолютно лысый старик в розовой тоге. Бледную кожу покрывали старческие пятна, а глаза были подведены углём или чем-то столь же чёрным. Дальше больше. Люди самых разных национальной попадались почти на каждом шагу.
