— М-м-м... В наших краях так не говорят, — Вереск в задумчивости пожевал ус. — А так, от рыжего и слышал. Когда он ругался.
— Кадай на таком не говорил?
— На незнакомых языках почитай сразу начинал болтать, как услышит, — Стал вспоминать Вереск. — Но на таком — ни разу.
— Вот и при мне ни разу. Но говор интересный. Я такого нигде не встречал. И ещё это их загадочное 'там', — Крэйвен указал пальцем в небо, копируя Васин жест. — Странно, не находишь?
Вереск нахмурился. Глянул в небо, тщетно пытаясь что-либо разглядеть помимо звёзд, луны и облаков. А затем уверенным тоном припечатал:
— Не! Она сказала, что ты обознался. Обознался! На том и весь сказ. Ясно!?
Ну да, обознался. Отчего ж тогда твои пальцы, Вереск, складываются в жесте восхваления Милосердной?
— Она сказала, что не Мэйма, — Возразил Крэйвен. — Она не отрицала, что...
— Заткнись! — Оборвал его Вереск. — Ох, не к добру это всё.
Крэйвен не стал развивать тему. Между ними повисло тягостное молчание, но каждый пристально всматривался в сумерки, ожидая неизвестно чего.
Мариса вышла к стоянке, тяжело ступая. Её лицо было мрачным. Двумя руками она с трудом удерживала за плечами мешок, которого до поспешного бегства при ней не наблюдалось.
— А где?..
— Ушёл! — Пресекла любые расспросы Мариса.
Она сгрузила мешок, который при падении подозрительно звякнул, и устало опустилась на землю. Её рыжего спутника нигде не было видно.
— Куда ушёл? — Всё же поинтересовался Крэйвен.
— Туда. За подмогой, — Мариса бросила взгляд на Вереска, вновь начавшего осенять себя жестами восхваления Милосердной. — Не вынуждай меня обманывать, я всё равно не смогу объяснить.
Так всё-таки, богиня или нет? Может не сама Мэйма, а лишь её посланница? Крэйвен пытался осознанно разглядеть в ней признаки сверхъестественной сущности, но девушка выглядела обыкновенней некуда. Да, симпатичная. Да, немного со странностями. Можно сказать, загадочная, но не более. Тёмные каштановые волосы свободными волнами ниспадали до плеч. Тонкие кисти рук, не знавшие тяжёлого труда. Грудь маловата и бёдра узковаты: женщина не для семьи, а для любви. Как раз в его вкусе.
Мариса же, не обращая внимания на мужчин, бездумно смотрела в костёр. Крэйвен честно выискивал изъяны в её внешности. И даже находил их, но не мог избавиться от ощущения, что эти изъяны только делают её образ милее, притягательнее. То, как она морщит носик от досады, устраиваясь перед костром и неумело поправляя длинную юбку. Как исконно женским движением заправляет локон за правое ухо. Зачем-то пристально рассматривает собственные пальцы, а затем повторяет жест с локоном. Снова и снова.
— Ладно, давайте спать, — Разочарованно вздохнула Мариса. — Все разговоры отложим на завтра.
Вереск без лишних вопросов постелил ей на телеге, а сам устроился подле костра на лежанку из лапника. Уже через несколько мгновений с его стороны стал доноситься крепкий мужицкий храп.
Крэйвену, несмотря на усталость, никак не удавалось уснуть. Он прошёлся по лагерю, подбросил в костёр пару веток, потрепал за ухом стреноженную лошадку, что флегматично жевала свою пайку овса. В какой-то момент он не выдержал и тихонько подошёл к телеге. Девушка трогательно свернулась калачиком, целиком уместившись под тёплым плащом. М-да, не Радуга, определённо не Радуга. Её притягательность в чём-то другом. Он глядел на силуэт Марисы и никак не мог отделаться от мысли, что возможно именно такую женщину и искал всю жизнь.
Крэйвен боролся с искушением дотронуться. А ну как наваждение исчезнет. Локон, скрывавший половину столь притягательного лица, так и манил, чтобы его сдвинули в сторону.
Но в тот момент, когда он уже решился, когда протянул, было, руку... Мариса шевельнулась и Крэйвен отдёрнулся, будто обжёгшись.
Он хотел бы обнять её за хрупкие плечи. Согреть. Прижать крепко-крепко и вдыхать аромат её волос. Но, она проснётся и что он ей скажет? 'Привет, я самый пылкий иннол на всех Призрачных островах?'. Глупости! Она как минимум посланница Мэймы. А кто он такой, чтобы претендовать на такую женщину?
Это ощущение было настолько внове для обычно самоуверенного в таких вопросах Крэйвена, что он скривился. Бросил последний взгляд на беззащитную фигурку и заставил себя вернуться к лежанке у костра. Он намеренно отвернулся в другую сторону и попытался всё же уснуть.
* * *
Сон ещё долго не шёл и, наверное, он промаялся почти до рассвета, потому как утром проснулся последним. Крэйвена разбудил спор, хотя ни Вереск, ни Мариса старались не повышать голос.
— Это огромные деньги! — Бубнил мужской голос.
— И всё равно ты заслужил их, — Настаивал женский.
Крэйвен поднял голову и поприветствовал парочку:
— Доброе утро! Что происходит?
— Доброе. Ты готов выдвигаться? — Вместо ответа Мариса задала встречный вопрос.
— Без завтрака?
— Вереск дал нам немного провизии. Перекусим на ходу, — От вчерашней потерянности не осталось и следа. Мариса была собрана и решительна. — Посмотри, сколько нам может понадобиться денег с собой. Только я тебя умоляю, не перестарайся — всё это придётся тащить на себе.
Крэйвен нехотя встал и, сонно почёсывая щетину, подошёл к телеге. И стоило ему увидеть то, над чем спорили Вереск с Марисой, как сон окончательно улетучился, а сердце заколотилось с бешеной скоростью.
На свободном от баулов Вереска месте был разложен потрёпанный плащ, на котором высилась горка серебряных монет. Крупные кругляши — хасты, чуть поменьше — спаты, совсем маленькие — скутумы. Всё валялось вперемешку, но это была не просто огромная сумма, это было целое состояние. На три, а может и все четыре дюжины дюжин нависов. За такую сумму вполне можно было сторговать дом того же Пепла в Уствине, а уж для деревни — это и вовсе немыслимые деньжищи.
— Забирайте всё, — Набычившийся Вереск продолжал гнуть свою линию. — Мне ничего не надо.
— Ты Кадая в лесу нашёл? Нашёл! — Мариса была непоколебима. — Ты его выходил? Выходил. Это меньшее, чем мы можем тебя отблагодарить.
— Так я ж не заради денег его выхаживал.
— Вот именно! И потому только больше достоин награды, — Не дождавшись возражений от Вереска она обратилась к Крэйвену. — Возьми сколько надо на пять дней пути и выдвигаемся.
Под тяжелый, из-под бровей, взгляд Вереска Крэйвен отсчитал четыре хасты и жменьку скутумов. Крупняк спрятал за голенище, мелочь ссыпал за подкладку жилета. На явное, но невысказанное требование взять ещё, просто виновато пожал плечами.
Марису процесс дележа не интересовал. Вместо этого она с умилительной неловкостью пристраивала на плечи выданный крестьянином вещмешок.
— Готов?
Он просто кивнул и, не удержавшись, поправил перекрученную лямку на её хрупком плече.
— Спасибо, — Шепнула Мариса, смутившись. — Вереск, пожелай нам удачи! И береги себя.
— Удачи, госпожа, — Послушно пожелал мужик и вновь принялся прославлять Мэйму Милосердную.
* * *
Слава Духам глубин эта женщина оказалась ещё менее приспособлена к путешествиям, нежели травмированный Крэйвен. Солнце сдвинулось всего на пару ладоней вверх и только-только приблизилось к зениту, но за это время они устраивали привал четыре раза, и каждый раз о привале просила Мариса. Хотя и для Крэйвена путешествие давалось с трудом, да ещё каким. Обещанные пять дней такими темпами легко могли превратиться в седмицу, а то и больше.
Большую часть пути Мариса пребывала в задумчивом состоянии, в которое впала после расставания со своим рыжим спутником. Она постоянно что-то бубнила и тихонько ругалась. Крэйвен никак не мог понять, что именно её беспокоит и предпочитал не вмешиваться. Просто присматривался.
Так все-таки: человек она или нет? Мариса не походила на простолюдинку. Ни на крестьянку, ни на горожанку. Не выглядела она и представителем благородных кровей. Может быть каста магически одарённых? Но тут Крэйвену не хватало опыта. Кто их этих магиков разберёт. Её беспомощность в простейших бытовых вопросах просто поражала. А уж как умилительно она смущалась и краснела, когда вынуждена была отлучиться в кустики... Вела бы себя так богиня или даже просто её посланница из числа Великих духов? Тыхран фарага её знает. Вот и Крэйвен не знал.
До заката ещё оставалось ладони полторы, как их, устало бредущих по дороге, нагнал караван зульгарцев. Крэйвен заметил авангард отряда раньше Марисы и, взяв ту за локоток, попытался отвести чуть в сторону от дороги.
— Ты чего? — Напряглась девушка.
— Караван идёт, — Пояснил Крэйвен.
— Ах, эти... Да, мы с Васей сталкивались уже с ними. Грубые люди.
— Они не грубые, — Возразил Крэйвен. — Шумные, лживые, льстивые. Это — они, но не грубые.
Недоверчивый взгляд и кривая ухмылка заставил Крэйвена заподозрить, что его спутница с зульгарцами не общалась в жизни ни разу.
— Зульгарцы верят, что одинокий путник... Ну или пара, как мы, может оказаться демонами дорог.
— И? — Мариса вздёрнула бровь, предлагая продолжить пояснения.
— Они верят, что демон запутает их мысли и обманом заставит идти совсем не туда, куда бы им хотелось. За перевалом, — Он махнул рукой в сторону видневшихся за спиной вершин. — По ту сторону Южной гряды, большая часть их пути проходит по пустыне. Бывает, караваны пропадают целиком и ни один зульгарец не проигнорирует одинокого путника на своей дороге.
— И что они сделают с нами?
— Ничего, — Крэйвен пожал плечами. — Поздороваются, проедут мимо. Главное, чтобы они увидели нас стоящими не на дороге. Они верят, что демон дорог не может с неё сойти.
— Как просто, — Мариса тепло ему улыбнулась. — Хорошо, что ты идёшь со мной. Без таких подсказок я бы наломала дров.
— Я, конечно, считаю, что это глупость и не верю в демонов дорог. Но, если имеешь дело с зульгарцами, то лучше им такого не говорить.
— А во что же веришь ты? — Ехидно поинтересовалась Мариса.
Сердце Крэйвена пропустило удар, а кровь отхлынула от лица. Духи глубин, к чему она клонит? Испытывает, насколько искренне он молился Мэйме, выпрашивая спасение? Проверяет, отрёкся ли от Духов Глубин?
— Извини, — Мариса примиряюще похлопала его по предплечью. — Там, откуда я родом, спорить о вере считается дурным тоном. Но люди всё равно спорят. Наверно это в их природе: верить и спорить. Как считаешь?
— Наверно, — Выдавил из себя Крэйвен. Заводить с Марисой подобные разговоры впредь он зарёкся.
Авангард каравана проехал мимо них. Крэйвен приветственно махнул рукой и один из воинов даже поднял в ответ руку со сжатым кулаком. Когда подтянулась основная часть — верблюды, гружённые огромными тюками всяческого скарба, Крэйвен счёл возможным снова ступить на дорогу.
— Хатту инноль! Вжжжу! — Окликнул их улыбчивый зульгарец изображая удар рукой, сомкнутой на манер копья. — Мольния! Ха?
— Да, да, — Кивнул Крэйвен, натужно улыбаясь в ответ. — Молния.
— Быстрый иннол? Молния? — Мариса окинула его ироничным взглядом, а затем переменилась в лице. — Он тебя узнал, верно?
— Верно, — Скривился тот. — Давай пропустим их вперёд. Не горю желанием обсуждать с ними мои подвиги. Особенно моё участие в пожаре на ярмарке. Этот, видимо, не в курсе. Но мало ли...
Они вновь сошли с дороги. Мариса глядела вслед удаляющемуся каравану, а затем обернулась и оценила высоту солнца над горизонтом.
— До темноты как раз будем на постоялом дворе, — Прокомментировал Крэйвен, догадываясь о мыслях Марисы. — Если дальше пойдём без остановок.
Он не то, чтобы хорошо помнил местность, но зульгарцы в любом случае на ночь встанут на постоялом дворе, значит, до него ровно до заката идти. У этих караванщиков всё чётко.
— Не думаю, что в этом есть смысл, — Задумчиво протянула Мариса. А затем и вовсе ошарашила Крэйвена: — Ты можешь сделать что-нибудь со своей внешностью?
— В смысле?
— Ну, замаскироваться, — Мариса обвела его неопределённым жестом. — Бороду, например, сбрить. Или косы...
Крэйвена будто мачтой по голове приложило. Как такое вообще можно предложить? Неужели она не знает, что значат для иннола косы? Или знает и именно поэтому?.. Он провёл дрожащей рукой по правому виску. Одна коса, пусть и растрёпанная. Старший род. Род кунга. На левом виске две — младший сын. Гордиться особо нечем, он у отца был восьмым и после него, небось, столько же народилось. Но сбрить косы?! Как презренный йоннол?
Наверно ужас в глазах Крэйвена был настолько явным, что Мариса мигом посчитала своим долгом дать задний ход:
— Извини. Мне просто показалось, что так будет проще.
— Нет! Ты права. Я всё сделаю, — Слова ещё никогда не давались ему с таким трудом. — Давай устроим привал до утра.
Тыхран фарага! Как же это тяжело, переступать через себя. Почём ему было знать, что неумелая молитва Мэйме подарит ему новый шанс и при этом обернётся таким испытанием? Простите, Духи Глубин. Прости, отец, непутёвого сына...
Они обосновались в овражке близ тракта, где протекал совсем уж тоненький ручеёк. Среди вещей, собранных для них Вереском, обнаружился трут и огниво. А ещё нож, вполне пригодный для бритья. Крэйвен оттягивал неизбежное, посвящая себя мелким бытовым делам. Он в одиночку набрал хворост, развёл костёр, обустроил лежанки из лапника для себя и Марисы.
Девушка пару раз пыталась с ним заговорить, но он действовал как бездушная кукла. Кажется, она спрашивала чем помочь, но Крэйвен не был в этом уверен. Его сознание пребывало будто под огромной толщей воды. На глубине, среди Духов Глубин. Которых он собирался предать. Вернее, уже предал, испросив помощи у чужих богов.
Он отошёл от лагеря чуть выше по течению ручейка. Не хотел, чтобы Мариса видела его за этим занятием. Вначале подкоротил бороду. Когда же нож скользил по вискам, обрезая расплетённые косы, он ни о чём не думал. Возможно, из глаз в эти мгновения текли слезы, но тому не было свидетелей. А раз никто не видел, то это неправда.
Закончив процедуру, он вернулся к их лагерю и сразу завалился спать. И практически сразу провалился в сон без сновидений.
* * *
Наутро он чувствовал себя всё так же паршиво, но давящее ощущение конца прежней жизни чуть попустило.
— Прости, — Мариса начала с извинений, как только поняла, что Крэйвен проснулся. — Я предложила глупость. Ты не должен был...
— Должен, — Уверенно припечатал Крэйвен.
Костёр за ночь прогорел и потух. Изо рта по утренней прохладе ещё шёл пар. Нужно двигаться дальше.
— Возможно, я многого не понимаю, — Чуть не плача продолжила Мариса. — Но я же вижу, насколько для тебя это важно. Я не слепая и не дура. Прости.
— Я просил помощи у Мэймы. Пришла ты. Я не просил помощи у Духов Глубин, так что всё по справедливости. Пора выдвигаться.
Они вновь двигались по тракту, делая остановки по два раза за ладонь. Как раз к полудню показалась деревенька.
— Зайдём? — Поинтересовался Крэйвен, кивком указывая на показавшиеся крыши домов.
— Ура, цивилизация! — Лицо Марисы озарилось улыбкой. — Наконец-то!
Слово 'цивилизация' Крэйвен слышал впервые, но наверняка это что-то хорошее. На божественном языке. Или даже заклинание какое, потому как в девушку, будто сил вдохнули и она, ускорив шаг, понеслась в сторону гостеприимно распахнутых ворот. Нормальный отдых им не помешает. Да и припасы неплохо бы пополнить, а то уж больно скудные.
