— Разве ты не знаешь? — сказала я очень нежно, обводя маленькие, аккуратные линии его уха. Крошечные, жесткие белокурые волосы проросли в крошечную завитушку от козелка, щекоча мой палец. — Неужели ни один из вас не знает? Что это ты сам. Не то, что ты можешь дать, или сделать, или обеспечить. Только ты сам.
Он сделал глубокий, прерывистый вдох и кивнул, хотя и не открыл глаза.
— Я знаю. Я сказал это Фергюсу, — начал он очень мягко. — Или, по крайней мере, я думаю, что сказал. Я наговорил тогда ужасно много вещей.
Они оба стояли на коленях у родника, обнявшись, мокрые от крови и воды, сцепленные вместе, как будто он мог удержать Фергюса на земле, с его семьей, лишь только усилием воли, и он не обращал внимания на все, что говорил, до конца растворившись в исступлении момента.
— Ты должен остаться ради них, если не ради себя, — прошептал он, прижав лицо Фергюса к своему плечу, черные волосы, мокрые от пота и воды, холодили щеку. "Tu comprends, mon enfant, mon fils? Comprends-tu?"
Я почувствовала, что его горло дернулось, когда он сглотнул.
— Видишь ли, я знал, что ты умираешь, — сказал он очень нежно. — Я был уверен, что тебя уже не станет, когда я вернусь домой, и я останусь один. Думаю, я тогда не столько с Фергюсом говорил, сколько с самим собой.
Он поднял голову, и посмотрел на меня сквозь пелену слез и смеха.
— О, Боже, Клэр, — сказал он, — я был бы так зол, если бы ты умерла и оставила меня!
Мне хотелось рассмеяться, или заплакать, или все сразу — и еще испытывала сожаления о потере вечного мира, ведь я бы сдалась ему без колебаний.
— Я не умерла, — сказала я и коснулась его губ. — И не умру. Или, по крайней мере, постараюсь, — руками скользнув по его голове, я притянула его обратно ко мне. Он был намного больше и тяжелее Анри-Кристиана, но я чувствовала, что смогу держать его вечно, если необходимо.
Был ранний полдень, и свет только-только начал меняться, косые лучи проникали сквозь верхнюю часть западного окна так, что комната наполнилась чистым, ярким свечением, которое пылало на волосах Джейми и окрашивало в кремовый оттенок ткань его рубахи. Я ощущала выступы в верхней части его спины, и мягкую плоть в узкой выемке между лопаткой и позвоночником.
— Куда ты отправишь их? — спросила я, пытаясь пригладить завившийся вихор на его макушке.
— В Кросс-Крик, возможно — или в Уилмингтон, — ответил он. Его глаза были полуприкрыты и наблюдали, как тени листьев дрожат на стенке шкафа, что он смастерил для меня. — Туда, где окажется лучше для печатного дела.
Он немного сместился, крепко стискивая мои ягодицы, и нахмурился.
— Христос, Сассенах, у тебя от задницы совсем ничего не осталось!
— Ничего страшного, — сказала я со смирением. — Уверена, что нарастет достаточно скоро.
Глава 65. МОМЕНТ ДЕКЛАРАЦИИ.
ДЖЕЙМИ ВСТРЕТИЛ ИХ возле Вуламс Милл, пятерых всадников. Двое были незнакомцами; двоих он знал — бывшие регуляторы из Солсбери, их звали Грин и Уэрри, ярые виги. Последним был Ричард Браун, его лицо, кроме выражения глаз, было холодным и непроницаемым.
Джейми молчаливо проклинал свою любовь к разговорам. Если бы не это, он бы расстался с МакДональдом как обычно, возле Куперсвилля. Но они беседовали о поэзии — о поэзии, во имя Божье! — и развлекали друг друга, декламируя стихи. И теперь он стоял на пустой дороге, держа на поводу двух лошадей, пока МакДональд, чьи внутренности оказались с ним несогласными, углубился в лес.
Амос Грин слегка кивнул ему и почти проехал, но Китман Уэрри натянул поводья, и незнакомцы тоже остановились, с любопытством смотря на него.
— Куда ты едешь, друг Джеймс? — любезно поинтересовался Уэрри, который был квакером. — Ты направляешься на собрание в Галлифакс? Если так, тогда можешь присоединиться и ехать с нами.
Галлифакс. Джейми почувствовал, как струйка пота пробежала вниз по ложбинке его спины. Собрание Комитета по Взаимосвязям, чтобы выбрать делегатов на Континентальный Конгресс.
— Я провожаю друга на его пути, — ответил он вежливо, кивая на лошадь МакДональда. — Я, однако, последую за вами. Возможно, я догоню вас чуть позже, — слабая надежда, подумал он, стараясь не смотреть на Брауна.
— Я бы не был так уверен в том, что вам обрадуются, мистер Фрейзер, — Грин говорил довольно вежливо, но с подчеркнутой холодностью, и это заставило Уэрри удивленно посмотреть на него. — После всего, что случилось в Кросс-Крик.
— О? А вы бы спокойно смотрели, как невинного человека сжигают заживо или обваливают в дегте и перьях? — последнее, чего он хотел, это вступать в спор, но что-то надо было сказать.
Один из незнакомцев сплюнул на дорогу.
— Не такой уж он и невинный, если мы говорим о Фоггарти Симмсе. Мелкий ничтожный тори, — добавил он, подумав.
— А этот — его соратник, — сказал Грин и сплюнул, как бы в подтверждение. — Комитет в Кросс-Крик постановил преподать Симмсу урок, но, похоже, мистер Фрейзер с этим не согласился. То еще представление было, судя по тому, что я слышал, — он потянулся, наклоняясь немного назад на своей лошади, чтобы посмотреть на Джейми с превосходящей высоты. — Как я сказал, мистер Фрейзер, в настоящий момент вы не слишком популярны.
Уэрри хмурился, переводя взгляд туда-сюда между Джейми и Грином.
— Спасти человека от дегтя и перьев, неважно, каковы его политические взгляды, кажется не более чем обычной человечностью, — сказал он резко.
Браун неприятно рассмеялся.
— Для вас, я понимаю, может так и есть. Но не для других. Человек узнается по той компании, которой он придерживается. И, кроме того, что насчет твоей тети? — сказал он, перенаправляя свою речь Джейми. — И небезызвестной миссис Флоры МакДональд? Я читал ту речь, которую она произнесла — в окончательной редакции газеты Симмса, — добавил он и снова невесело рассмеялся.
— Гости моей тети не имеют отношения ко мне, — сказал Джейми, пытаясь упростить дело.
— Нет? Как насчет мужа твоей тети — он ведь твой дядя, не так ли?
— Дункан? — в его голосе ясно чувствовался скептицизм, и незнакомцы несколько расслабились, обмениваясь взглядами. — Нет, он четвертый муж моей тети и мой друг. Почему вы о нем заговорили?
— Как почему? Дункан Иннес запросто общается с Фаркардом Кэмпбелом и с большим количеством других лоялистов. Эти двое вложили достаточно денег, чтобы с помощью памфлетов удержать на плаву проповедование воссоединения с Матерью-Англией. Удивлен, что вы этого не знали, мистер Фрейзер.
Джейми был не просто удивлен, он был буквально потрясен этим разоблачением, но скрывал это.
— Мнение мужчины — это его собственное дело, — сказал он, пожав плечами. — Дункан может поступать так, как он хочет, и я буду делать так.
Уэрри кивал, соглашаясь с этим, но другие смотрели на него с выражением, которое ранжировалось от скептицизма до угрозы.
И Уэрри не остался безразличным к реакции его компаньонов.
— Каково же тогда твое мнение, друг? — вежливо спросил он.
Что ж, он знал, что время приближается. Часто пытался представить обстоятельства своего официального заявления, в ситуациях, варьировавшихся от тщеславно героических до открыто опасных. Но как обычно в таких случаях, чувство юмора Бога превзошло всякое воображение. И вот, он обнаружил себя, делающим этот последний шаг в безоговорочную и открытую приверженность делу революции, стоящим в одиночестве посреди пыльной дороги, только случайно не будучи обнаруженным в союзе со смертельным врагом — одетым в форму офицером Короны, сидящим на корточках в кустах позади него со спущенными вокруг его лодыжек штанами.
— Я за свободу, — сказал он тоном, в котором звучало мягкое удивление от того, что вообще могли быть вопросы относительно его позиции.
— В самом деле? — Грин сурово посмотрел на него, затем поднял подбородок в направлении лошади МакДональда, где полковой меч МакДональда свешивался с седла, позолота и витой орнамент сияли на солнце. — Как же вы объясните свою компанию с красномундирником?
— Он — мой друг, — сказал Джейми ровным голосом.
— Красномундирник? — один из незнакомцев резко приподнялся в своем седле, как будто его ужалила пчела. — Откуда здесь красномундирник? — голос мужчины звучал с изумлением, он быстро посмотрел туда-сюда, как будто ожидая, что целая куча тварей сейчас выскочит из леса, стреляя из мушкетов.
— Здесь только один, насколько я знаю, — уверил его Браун. — Его зовут МакДональд. Он не настоящий солдат: он вольнонаемный, и получает только половину жалования, работает на губернатора.
Его компаньонов это, казалось, не очень успокоило.
— Что тебя связывает с этим МакДональдом? — потребовал он ответа от Джейми.
— Как я уже сказал, он — мой друг, — настроение мужчин мгновенно изменилось, от скептицизма и мягкой угрозы к открытому нападению.
— Он шпион губернатора, вот кто он такой, — прямо объявил Грин.
Это было не более чем правдой, и Джейми был абсолютно уверен, что половина провинции это знало: МакДональд не прилагал усилий, чтобы прятать свое обличье и свои поручения. Отрицать сей факт было все равно, что просить их поверить, что Джейми либо тупица, либо двуличный и способный на предательство человек, или и то, и другое.
Среди мужчин пробежало волнение, они обменивались взглядами, маленькими движениями, руки их касались рукоятей ножей и пистолей.
"Очень хорошо", — подумал Джейми. Не удовлетворившись иронией самой ситуации, Бог теперь решил, что он должен сражаться не на жизнь, а на смерть против тех, союз с которыми он объявил моментом раньше, защищая офицера Короны, против которой только что сделал официальное заявление.
Как любит говорить его зять — великолепно.
— Выведи его, — приказал Браун, подталкивая свою лошадь вперед, — посмотрим, что он нам сам скажет, этот твой друг.
— А потом, может быть, мы преподадим ему урок, который он сможет передать губернатору, а? — один из незнакомцев снял свою шляпу и аккуратно заткнул ее за край седла, приготавливаясь.
— Погоди-ка! — Уэрри приподнялся, пытаясь удержать и успокоить их движением своей руки, хотя Джейми мог сказать ему, что он на несколько минут опоздал с этой попыткой, чтобы она могла иметь хоть какой-нибудь эффект. — Вы не можете применить насилие к...
— Мы не можем, думаешь? — Браун, смотря на Джейми, ухмыльнулся улыбкой мертвеца и начал развязывать кожаный кнут, свернутый и пристегнутый к его седлу. — Увы, совсем нет никакого дегтя под рукой. Но хорошенько выпороть, скажем, и отправить вас обоих, скулящих, домой к губернатору абсолютно голыми — вот это ответ.
Второй незнакомец рассмеялся и снова сплюнул так, что плевок сочно приземлился прямо у ног Джейми.
— Ага, так сойдет. Слышал, что ты сам, один сдерживал толпу в Кросс Крик, Фрейзер. Сейчас всего пятеро против двоих, как тебе нравятся твои шансы?
Джейми они очень нравились. Опустив вожжи, которые он держал, он развернулся и ринулся между двух лошадей, хрипло и громко крича и сильно хлопая их по бокам, затем нырнул головой вперед в заросли возле обочины, продираясь на руках и коленях сквозь корни и камни так быстро, как только мог.
Позади него лошади вздыбливались и разворачивались, громко ржали и распространяли испуг среди лошадей других всадников: он мог слышать возгласы гнева и тревоги, пока они пытались получить контроль над бросающимися вперед лошадьми.
Он соскользнул вниз по короткому овражку, разбрасывая вокруг ног грязь и растения, вырванные с корнем, потерял баланс и упал на задницу, подскочил вверх и стремительно ринулся в дубовую рощицу, где упал, тяжело дыша, позади завесы из молодых побегов.
Кто-то из всадников был достаточно сообразительным — или рассерженным — чтобы спрыгнуть со своей лошади и последовать за ним: он слышал треск и проклятия совсем рядом, поверх более слабых и отдаленных возгласов волнения и суматохи на дороге. Осторожно взглянув сквозь листву, он увидел Ричарда Брауна, растрепанного и без шляпы, дико озирающегося вокруг, с пистолем в руке.
Всякая мысль о том, чтобы вступить в конфронтацию, исчезла: он не был вооружен ничем, кроме маленького ножа в носке, и ему было ясно, что Браун пристрелит его мгновенно, сказав, что это была самозащита, когда другие, наконец, присоединятся к нему.
Вверху овражка, напротив дороги, он увидел проблеск красного. Браун, повернувшись в том же направлении, увидел его тоже и выстрелил, после чего Дональд МакДональд, предусмотрительно повесивший свой мундир на дерево, вышел из укрытия позади Ричарда Брауна и ударил того по голове тяжелым концом длинной ветки.
Браун упал на колени, мгновенно потеряв сознание, и Джейми выскользнул из-за укрытия дубовых зарослей, подзывая МакДональда, который тяжело бежал ему навстречу. Вместе они проскользнули вглубь леса, подождав возле ручья, пока продолжительная тишина с дороги дала понять, что можно безопасно вернуться и посмотреть.
Мужчины ушли. Вместе с лошадью МакДональда. Гидеон, с плоско лежащими ушами и закатившимися белками глаз, приподнял верхнюю губу вверх и угрожающе визжал на врагов, обнажая большие желтые зубы и брызгая слюной. Браун и компания мудро не решились красть взбесившегося коня, но все же смогли привязать его к дереву и испортить сбрую. Меч МакДональда лежал в пыли, вытащенный из ножен и сломанный пополам.
МакДональд поднял половинки меча, посмотрел на них, затем, качая головой, заправил за свой ремень.
— Как ты думаешь, Джонс может это починить? — спросил он. — Или лучше отправиться в Солсбери?
— В Уилмингтон или Нью-Берн, — сказал Джейми, вытирая рукавом лоб. — Дэй Джонс недостаточно мастеровит, чтобы починить меч, и, насколько я слышал, у тебя совсем немного друзей в Солсбери.
Солсбери был в сердцевине регуляторства, и антиправительственные чувства все еще были там довольно сильны. Его собственное сердце вернулось к своему нормальному ритму, но он еще чувствовал слабость в коленях из-за падения и гнева.
МакДональд холодно кивнул, затем взглянул на Гидеона.
— Твоя лошадь безопасна для езды?
— Нет.
В том состоянии возбуждения, в котором находился Гидеон, Джейми не рискнул бы ехать на нем один, не говоря уж о том, чтобы взгромоздиться на коня вдвоем, тем более без узды и поводьев, хотя люди Брауна оставили завязку на его седле. Стараясь не быть покусанным, он сделал петлю поверх головы жеребца, и они молча отправились пешком назад в Ридж.
— Очень неудачно, — задумчиво заметил чуть погодя МакДональд, — что они встретили нас вместе. Как ты думаешь, это уменьшит твои шансы проникнуть в их Советы? Я бы отдал свое левое яйцо, чтобы иметь глаз и ухо на той встрече, о которой они говорили, я говорю тебе это без обиняков.
С легким чувством удивления Джейми обнаружил, что его слова не убедили никого: его заявлению не поверил человек, чье дело он собирался предать. И его чуть не убили его новые соратники, чью сторону он хотел поддержать.
— Ты когда-нибудь интересовался тем, как звучит смех Бога, Дональд? — спросил он задумчиво.
МакДональд сжал свои губы и взглянул за горизонт, где клубились темные облака прямо позади горного плеча.
