— Они убьют вас, — заверил их Йен.
— Нам все равно, — решительно заявил Свет.
— Ну конечно, вам все равно, — сказал Джейми. — А что будет с твоей женой? Она в таком случае, останется одна, и далеко не в лучшем положении.
Гусь рассудительно кивнул.
— Он прав, знаешь ли, — сказал он своему агрессивно настроенному брату.
— Мы можем сосватать ее, — предложил Джейми. — Как жену для тебя, Йен. Ты у Птицы на хорошем счету: он, вполне вероятно, согласится выдать ее за тебя.
Это была шутка лишь отчасти. Если никто еще на взял ее в жены, то человека, который держит ее у себя в качестве рабыни, можно будет убедить выдать ее за Йена, пользовавшегося всеобщим глубоким уважением.
Йен слегка улыбнулся, но покачал головой.
— Нее, мы лучше выкупим ее. Или... — он оценивающе посмотрел на двух индейцев, старательно запихивавших в рот остатки провизии из седельных сумок. — Может, мы попросим Птицу принять их в племя?
Это была мысль, достойная внимания. Ведь лишь только они получат женщину обратно, она и братья снова окажутся в том же ужасном положении — скитаний и голода.
Однако братья нахмурились и покачали головами.
— Еда — хорошая вещь, — сказал Гусь, облизывая пальцы. — Но мы видели, как они убивают наши семьи, наших друзей. Если бы мы не видели это собственными глазами, то наверняка согласились бы. Но...
— Да, я понимаю, — сказал Джейми, и на мгновение слегка удивился, что он и в самом деле понимал. Видимо, он слишком долго пробыл среди индейцев.
Братья обменялись взглядами, очевидно совещаясь друг с другом. Затем решение было принято, и Свет сделал Джейми жест почтения.
— Мы ваши рабы, — отметил он с некоторой робостью. — Вам решать, что с нами делать, — он деликатно замолчал, выжидая.
Джейми почесал щеку, размышляя, что возможно, все-таки недостаточно долго пробыл среди индейцев. Йен не улыбался, но казалось, едва сдерживает смех.
МакДональд рассказывал ему истории о военных кампаниях времен франко-индейской войны. Солдаты, бравшие индейцев в плен, обычно либо убивали их, чтобы получить денег за скальп, либо продавали в рабство. Эти события происходили каких-то десять лет назад; перемирие с тех пор неоднократно нарушалось, и Бог знает, сколько индейцев превратили своих пленников в рабов, если только они не выбирали — по каким-то, уму непостижимым, индейским причинам — вместо этого принять их в племя или убить их.
Джейми захватил двоих тускарора. Соответственно, по их обычаям, они теперь были его рабами.
Он отлично понимал, что предлагал Свет — что он возьмет братьев под свое крыло, и без сомнения, молодую женщину тоже, как только они освободят ее. И как, скажите на милость, он вдруг оказался ответственным за все это?
— Что же, на их скальпы сейчас спроса не будет, — заметил Йен. — Хотя, полагаю, ты можешь продать обоих Птице. Правда, много за них не выручишь, они слишком худые и немощные.
Братья безучастно смотрели на него, ожидая решения. Свет внезапно отрыгнул, и очень удивился изданному им звуку. Йен засмеялся, низким скрипучим голосом.
— О, я не могу на это пойти, и вы трое это отлично знаете, — сердито сказал Джейми. — Надо было ударить тебя сильнее — и избавить себя от хлопот, — сказал он Гусю, который широко улыбнулся ему, с беззубым добродушием.
— Да, дядя, — сказал он, поклонившись в глубоком почтении.
Джейми издал в ответ недовольный возглас, но оба индейца не обратили на это внимания.
Значит, это будут медали. МакДональд привез ему сундук, доверху набитый медалями, позолоченными пуговицами, дешевыми латунными компасами, стальными лезвиями ножей и другими предметами привлекательного мусора. Исходя из того, что вожди черпали свою власть из популярности, а их популярность росла прямо пропорционально их способности дарить подарки, британские индейские агенты добивались влияния путем проявления неслыханной щедрости тем вождям, кто выказывал готовность вступить в союз с Короной.
Он взял с собой лишь две сумки подобного подкупа; остальные оставил дома для будущего использования. Того, что имелось у него на руках, он был уверен, вполне хватит для выкупа миссис Свет, но потратить все это подобным образом означало, что он останется с пустыми руками для других вождей — а этого нельзя было допустить.
Что ж, он полагал, что должен отправить Йена обратно, привезти еще безделушек. Но только после того, как они обговорят выкуп — ему требовалась в этом помощь Йена.
— Ну, ладно, — сказал он, поднимаясь. Он перетерпел волну головокружения. — Но я не принимаю их к себе, — последнее, что ему было нужно в данный момент — это кормить еще три дополнительных рта.
Глава 44. СКОТЧИ.
ОРГАНИЗАЦИЯ ВЫКУПА, как он и предполагал, была лишь простой торговлей. И в конечном итоге, миссис Свет обошлась довольно дешево: по цене шести медалей, четырех ножей и компаса. И это все, если учесть, что он не видел ее до заключения сделки — если бы видел, дал бы еще меньше: она была маленькой, рябой девчушкой примерно лет четырнадцати, с легким бельмом в глазу.
Все же, подумал он, о вкусах не спорят, ведь оба, и Гусь, и Свет, были готовы отдать за нее жизнь. Без сомнения, у нее было доброе сердце, или какое-нибудь другое замечательное качество, например, талант завлечь мужчину в постель.
Он ужасно удивился самому себе, что вообще подумал об этом, и более внимательно присмотрелся к ней. Это никоим образом не бросалось в глаза, и все же, — теперь, когда он пригляделся — она действительно излучала тот странный призыв, тот удивительный дар, присущий лишь немногим женщинам, не принимающий во внимание такие поверхностные характеристики, как внешность, возраст и ум, а заставлял мужчину лишь желать схватить ее и...
Джейми подавил зарождающуюся картинку в зачатке. Он знал несколько подобных женщин, по большей части француженок. И он не единожды полагал, что возможно, это французские корни его жены были ответственны за ее обладание этим самым желанным, но очень опасным даром.
Он видел, как Птица задумчиво разглядывал девочку, очевидно, сожалея, что отпустил ее за такую малую цену. К счастью, его внимание отвлекла вернувшаяся группа охотников, которые привели с собой гостей.
Гостями были чероки из Оверхил Бенд, оказавшиеся очень далеко от своего дома в горах Теннесси. А с ними был человек, о котором Джейми был много наслышан, но ни разу не видел до сего дня — его звали Александр Камерон, индейцы прозвали его "Скотчи".
Смуглый, обветренный мужчина средних лет, Камерон выделялся среди остальных индейцев лишь густой бородой и длинным пытливым носом. Он жил среди чероки с пятнадцати лет, его жена была чероки, и вообще он пользовался большим уважением у индейцев. Он также был индейским агентом, плотно сотрудничавшим с Джоном Стюартом. И его присутствие здесь, в двухстах милях от дома, заставило собственный пытливый нос Джейми зачесаться от любопытства.
А интерес был, откровенно говоря, обоюдный. Камерон оценивающе изучал его своими глубоко посажеными глазами, в которых в равной степени отражался ум и хитрость.
— Ого-го, рыжеволосый Убийца Медведя! — воскликнул он, горячо пожимая руку Джейми, затем обняв его на индейский манер. — Я слышал столько историй о вас, знаете, и жаждал встречи, чтобы узнать, правда ли это.
— Сомневаюсь, — сказал Джейми. — В последней истории, которую я собственными ушами слышал, говорили, будто я сражался с тремя медведями сразу, убив последнего высоко на дереве, куда он загнал меня, откусив мне пятку.
Не справившись с собой, Камерон взглянул на ноги Джейми, затем в его глаза и разразился хохотом, все морщины на его лице искривились в таком веселье, что Джейми едва сдержался, чтобы самому не засмеяться.
Конечно, некоторое время говорить о делах было неуместным. Охотники забили буйвола, и готовился большой пир. Печень забрали, чтобы зажарить и сразу съесть, тонкое нежное мясо с боков жарилось вместе с цельным луком, а сердце — так сказал Йен — должно было быть разделено между ними четырьмя: Джейми, Камероном, Птицей и Бегущим Лисом, в знак уважения.
После поедания печени, они на час-другой удалились выпить пива в дом Птицы, пока женщины готовили остальные блюда. И когда по зову природы, он оказался снаружи, с удовольствием увлажняя стоящее вблизи дерево, сзади послышались тихие шаги, и Александр Камерон встал рядом, расстегивая свои бриджи.
Казалось естественным — хотя Камерон явно это спланировал — после прогуляться немного вместе, вдыхая свежий прохладный воздух и отдыхая от дыма внутри дома, беседуя о чем-нибудь, представляющим общий интерес — о Джоне Стюарте, с одной стороны, и о принципах и способах работы Южного Департамента. Об индейцах, с другой стороны, сравнивая личности и варианты взаимодействия с различными вождями деревень, размышляя о том, кто будет следующим лидером, и будет ли созван общий сбор в этом году.
— Полагаю, вы задаетесь вопросом, — сказал Камерон как бы вскользь, — что привело меня сюда?
Джейми слегка дернул плечами, признавая интерес, но вежливо показывая, что не собирается совать нос в дела Камерона.
Камерон усмехнулся.
— Ну что вы. Никакого секрета тут нет, будьте уверены. Это Джеймс Хендерсон, вот почему я здесь, возможно, вам знакомо это имя?
Да, оно было ему знакомо. Хендерсон был главным судьей в Верховном суде Северной Каролины — до тех пор, пока восстание регуляторов не заставило его оставить этот пост, выпрыгнув из окна собственного здания суда и спасаясь бегством от разъяренной толпы.
Богатый человек, с должным вниманием относящийся к цене своей шкуры, Хендерсон отошел от публичной жизни и нацелился на увеличение своего благосостояния. Для чего сейчас он предложил выкупить огромный участок земли у чероки из Теннесси и основать там поселения.
Джейми внимательно посмотрел на Камерона, мгновенно оценив всю сложность ситуации. С одной стороны, территория, о которой шла речь, находилась далеко за пределами Линии Договора. Для Хендерсона, инициировать подобного рода сделки, было знаком, — если таковой вообще требовался, — насколько ничтожной стала власть Короны в последнее время. Попросту говоря, Хендерсон считал нарушение договора Его Величества мелким пустяком и не ожидал никакого вмешательства в свои дела, как последствие от его действий.
Но это было с одной стороны. С другой же — чероки владели землей сообща, как и все индейцы. Вожди могли продавать, да и продавали землю бледнолицым, пренебрегая такими юридическими тонкостями, как чистый титул, но все же, им надлежало постфактум получить одобрение или неодобрение своих людей. Это одобрение никак не влияло на продажу, которая к тому времени уже состоялась, но могло привести к свержению вождя, и к крупным неприятностям для человека, намеревавшегося вступить в права собственности землей, за которую честно заплатил — или считал, что честно, как бывало в подобного рода сделках.
— Джон Стюарт, разумеется, в курсе всего, — сказал Джейми, и Камерон несколько самодовольно кивнул.
— Неофициально, как вы понимаете, — сказал он.
Конечно же, нет. Управляющий по делам индейцев вряд ли бы одобрил такое соглашение официально. В то же время, на неофициальном уровне делу будут благоприятствовать, так как такое приобретение не могло не способствовать продвижению цели департамента привлечь индейцев под колпак британского влияния.
Джейми лениво подумал, имеется ли у Стюарта личная выгода от этой сделки. Стюарт обладал хорошей репутацией, и не был заподозрен в коррупции — но у него могли быть и скрытые интересы в этом деле. Впрочем, даже не имея личной финансовой заинтересованности, он мог официально закрыть глаза на это соглашение исключительно ради продвижения интересов департамента.
А вот Камерон... Конечно, он не мог сказать наверняка, но был бы очень удивлен, если бы тот не хотел урвать себе кусок от пирога.
Он не знал, на чьей стороне находились личные интересы Камерона. Были ли это индейцы, среди которых он жил, или англичане, среди которых он родился. Он сомневался, что кто-либо вообще мог это знать — возможно, даже сам Камерон. Независимо от долгосрочных интересов, его сиюминутные задачи были ясны. Он хотел, чтобы продажа встретила одобрение — или, по крайней мере, равнодушие, — у окружающих чероки, сохранив тем самым популярность своих ручных вождей среди их последователей, и позволив Хендерсону внедрять свой план без излишней агрессии со стороны местных индейцев.
— Разумеется, мне пока не стоит ничего говорить в ближайшие пару дней, — сказал ему Камерон, и Джейми кивнул в ответ. Такие дела обычно продвигались сами собой. Но, конечно, он сказал ему об этом сейчас, чтобы Джейми мог быть полезным, когда тема поднимется в свое время.
Камерон посчитал само собой разумеющимся, что Джейми поможет. Никакого явного обещания, что ему перепадет часть от пирога Хендерсона, не было, но в том и не было необходимости; это как раз была та самая благоприятная возможность, приносящая дополнительные выгоды индейскому агенту — причина, по которой такие должности считались лакомым кусочком.
Учитывая то, что Джейми знал о будущем, он не видел для себя ни пользы, ни выгоды от сделки Хендерсона — но данный вопрос подарил ему замечательную возможность просить услугу за услугу.
Он легонько кашлянул.
— Вы знаете девчушку тускарора, которую я купил у Птицы?
— Да. И он находится в полном недоумении относительно того, что вы намереваетесь с ней делать. Он говорит, вы не хотели принимать ни одну из девушек, которых он присылал согреть вашу постель. Она не так хороша собой, но все же...
— Я совсем не об этом, — заверил его Джейми. — Прежде всего, она замужем, Я привел с собой двух молодых тускарора — она принадлежит одному из них.
— Ах, вот как? — нос Камерона дернулся от любопытства, почуяв какую-то историю. Джейми ждал этого шанса с тех самых пор, как впервые увидел Камерона, и ему в голову пришла эта мысль. Он рассказал ее настолько хорошо, что к его искреннему удовольствию, Камерон согласился взять троих беженцев тускарора с собой, и посодействовать их принятию в Оверхил Бенд. — Для меня это не впервой, — сказал он Джейми. — Их становится все больше и больше — крошечные остатки от того, что раньше было целыми деревнями, даже племенами, скитающихся по всей стране, голодных и нищих. Слыхали о племени догаш, верно?
— Нет.
— И вряд ли услышите, — сказал Камерон, покачав головой. — Их осталось не более десятка. Они приходили к нам прошлой зимой, предлагали себя в качестве рабов, только так они могли пережить холода. Нет, не беспокойтесь, дружище, — заверил он, заметив выражение лица Джейми. — Ваши парни и девушка не станут рабами, даю вам слово.
Джейми кивнул в благодарность, довольный положением дел. Они отошли на некоторое расстояние от деревни и стояли, разговаривая, на краю ущелья, где лес внезапно расстелился над чередой горных хребтов, уходивших все дальше и дальше, словно вспаханные борозды бесконечного поля богов, с темными задумчивыми гребнями под звездным небом.
