— Спасаем ему жизнь, — резко ответила я. Я все еще дрожала от напряжения операции и была не в настроении для любезностей. — Вы что-то хотели?
Тонкие губы Кристи плотно сжались и прежде, чем он смог ответить, его сын Алан пробрался мимо него в комнату и, достигнув своей сестры за пару шагов, схватил ее за запястье.
— Пошли-ка отсюда, маленькая тупица, — сказал он грубо, дергая ее. — Нечего тебе тут делать.
— Отпусти ее, — сказал Роджер резко и схватил Алана за плечо, чтобы оттащить. Алан вывернулся и ударил Роджера в живот, коротко и резко, Роджер издал глухой каркающий звук, но не согнулся. Вместо этого, он ударил Алана Кристи в челюсть. Тот пошатнулся назад, опрокинув столик с инструментами — ножи и клещи зазвенели по полу, банка кетгутовых ниток в спирте разбилась, стекло и жидкость разлетелись повсюду.
Мягкий звук падения заставил меня посмотреть на пол. Эми МакКаллум, под воздействием паров эфира и эмоций, упала в обморок.
Я не успела ничего сделать: Алан снова пошел в атаку, замахнувшись со всей силы, Роджер поднырнул, перехватив стремительное движение тела молодого Кристи, и они оба отшатнулись назад, ударились о подоконник и, запутавшись, вывалились в открытое окно.
Том Кристи издал низкий рычащий звук и поспешил в сторону окна. Мальва, воспользовавшись шансом, выбежала в дверь. Я услышала быстрое постукивание ее шагов по коридору, в сторону кухни — и, предположительно, задней двери.
— Что, черт возьми?.. — сказала Бри, глядя на меня.
— Не смотри на меня, — сказал я, качая головой, — Я не имею представления, — это было правдой; я действительно не понимала, однако у меня было нехорошее предчувствие, что участие Мальвы в операции имело к этому непосредственное отношение. Мы с Томом Кристи достигли некоторого сближения после моей операции на его руке — но это не значило, что он изменил свои взгляды относительно нечестивости эфира.
Бри вдруг выпрямилась и словно окоченела. Кряхтенье, тяжелое дыхание и бессвязные оскорбления указывали, что борьба продолжается — но именно в этот момент Алан Кристи громко назвал Роджера прелюбодеем.
Брианна резко взглянула на бесформенные очертания Эми МакКаллум, и я выругалась про себя. Я слышала несколько брошенных вскользь замечаний относительно визитов Роджера к МакКаллумам, и Джейми уже был близок к тому, чтобы что-то высказать Роджеру по этому поводу, но я отговорила его от вмешательства, сказав ему, что тактично обсужу этот вопрос с Бри. Однако мне не представилось возможности, и теперь...
Бросив последний враждебный взгляд на Эми МакКаллум, Бри шагнула за дверь, явно намереваясь приложить свою руку к драке. Я свела брови и, должно быть, застонала, поскольку Том Кристи тут же отвернулся от окна.
— Вам нехорошо, мистрис?
— Нет, — ответила я, несколько слабо. — Просто... послушайте, Том. Я прошу прощения, что стала причиной неприятностей, попросив Мальву помочь мне. Я думаю, у нее настоящий дар к врачеванию, но я не хотела склонять ее делать что-то, чего вы не одобряете.
Он окинул меня холодным взором, который затем перевел на неподвижное тело Эйдана. Его взгляд внезапно заострился.
— Ребенок мертв? — спросил он.
— Нет-нет, — заверила я. — Я дала ему эфир — он просто засну...
Слова застряли в моем горле, поскольку я заметила, что Эйдан выбрал этот неподходящий момент, чтобы перестать дышать.
С бессвязным вскриком я оттолкнула Тома Кристи с дороги и бросилась к Эйдану, плотно прижав свой рот к его губам и надавливая основанием ладони в центр его грудной клетки.
Эфир из его легких заструился по моему лицу, как только я оторвалась, затуманив мне голову. Я крепко ухватилась за край стола свободной рукой, снова приложившись своим ртом к его губам. Я не могу потерять сознание, не могу.
Мой взгляд поплыл, и комната, казалось, медленно вращается вокруг меня. Однако, я упрямо цеплялась за сознание, безотлагательно вдыхая воздух в его легкие, ощущая, как маленькая грудная клетка чуть приподнимается под моей рукой и затем опускается.
Это длилось не больше минуты, но эта минута была кошмаром, все вертелось вокруг меня, и только тело Эйдана было как твердый якорь, удерживающий меня в вихре хаоса. Эми МакКаллум зашевелилась на полу возле меня, раскачиваясь, приподнялась на колени, затем навалилась на меня с пронзительным криком, толкая, стремясь отогнать меня от своего сына. Я слышала голос Тома Кристи, усилившийся до командного тона, в попытках успокоить ее: должно быть, он оттащил ее, так как ее хватка на моей ноге исчезла.
Я вдохнула воздух в Эйдана снова — и в этот раз грудь под моей рукой дернулась. Он закашлялся, захлебнулся и снова закашлялся, и начал одновременно дышать и плакать. Я стояла с кружащейся головой, держась за стол, чтобы не упасть.
Я увидела перед собой пару фигур, черных, перекошенных, с зияющими ямами ртов, обращенных ко мне, наполненных заостренными зубами. Я, пошатываясь, моргнула и сделала несколько глубоких глотков воздуха. Моргнула снова, и фигуры определились в Тома Кристи и Эми МакКаллум. Он обхватил ее за талию, удерживая в отдалении.
— Все в порядке, — сказала я, мой голос звучал странно и отдаленно. — С ним все в порядке. Дайте ей подойти к нему.
Она бросилась к Эйдану с рыданиями, обхватив его руками. Мы с Томом Кристи стояли, уставившись друг на друга посреди разрушений. Снаружи все утихло.
— Вы только что воскресили этого ребенка из мертвых? — спросил он. Его голос был почти обыденным, хотя его пушистые брови высоко поднялись.
Я вытерла рукой рот, все еще чувствуя тошнотворную сладость эфира.
— Полагаю, так, — сказала я.
— О.
Он изумленно смотрел на меня, лицо его было пустым. В комнате пахло спиртом, и это, похоже, сушило слизистую моего носа. Мои глаза немного слезились: я утерла их фартуком. Наконец, он кивнул, будто бы себе самому, и повернулся, чтобы уйти.
Я должна была присмотреть за Эйданом и его матерью. Но я не могла дать Тому уйти без того, чтобы попытаться исправить ситуацию с Мальвой, насколько могу.
— Том... Мистер Кристи, — я поспешила за ним, поймав его за рукав. Он повернулся, удивленный и нахмуренный. — Мальва. Это моя вина; я послала Роджера привести ее. Вы не должны... — я запнулась, но не смогла придумать ничего более тактичного. — Вы же не станете наказывать ее?
На мгновение его брови сдвинулись еще сильнее, но затем расслабились. Он едва заметно покачал головой и, с коротким кивком, освободил свой рукав из моей руки.
— К вашим услугам, миссис Фрейзер, — тихо произнес он и, в последний раз взглянув на Эйдана, который уже требовал еды, он ушел.
* * *
БРИАННА ПРИКОСНУЛАСЬ влажным уголком носового платка к нижней губе Роджера, разбитой с одной стороны, вспухшей и кровоточащей от соприкосновения с какой-то частью тела Алана Кристи.
— Это моя вина, — повторил он в третий раз. — Я должен был придумать что-то более разумное, чтобы объяснить им.
— Заткнись, — сказала она, начиная терять шаткое самообладание. — Если ты продолжишь говорить, кровь не остановится, — это была первая фраза, которую она сказала ему после драки.
Бормоча извинения, он взял у нее платок и прижал к своему рту. Однако не в силах сохранять спокойствие, встал и открыл дверь хижины, выглянув наружу.
— Он ведь не бродит тут до сих пор? Алан? — она подошла, чтобы заглянуть через его плечо. — Если он здесь, оставь его в покое. Я пойду...
— Нет, его нет, — прервал ее Роджер. Все еще прижимая платок ко рту, он кивнул в сторону Большого Дома на дальней стороне расчищенного склона. — Это Том.
Без сомнения, это Том Кристи стоял на крыльце. Просто стоял, очевидно, глубоко задумавшись. Им было видно, как он потряс головой, словно пес, который отряхивается от воды, и решительно отправился в сторону своего дома.
— Я пойду и поговорю с ним, — Роджер бросил платок на стол.
— О, нет, не пойдешь, — она схватила его за руку, когда он повернулся к двери. — Не вмешивайся в это, Роджер!
— Я не буду драться с ним, — сказал он, похлопав ее по руке, что, по его мнению, должно было ее успокоить. — Но я должен поговорить с ним.
— Нет, не должен, — она крепче сжала его руку и потянула, пытаясь вернуть его обратно к очагу. — Ты только сделаешь еще хуже. Оставь их в покое.
— Не сделаю, — сказал он, на его лице начало проступать раздражение. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что я сделаю хуже? За кого ты меня принимаешь?
Это был не тот вопрос, на который она хотела отвечать прямо сейчас. Взволнованно вибрируя от напряжения операции Эйдана, вспышки драки и не дающего покоя укола оскорбления, выкрикнутого Аланом, она с трудом разрешала себе произносить слова, уже не говоря о том, чтобы быть тактичной.
— Не ходи, — повторила она, заставляя себя понизить тон и говорить спокойно. — Все расстроены. Нужно подождать, пока они успокоятся. А еще лучше подождать, когда вернется Па. Он сможет...
— Ну, да, он может сделать все что угодно лучше, чем я, я прекрасно это знаю, — ответил Роджер язвительно. — Но это я обещал Мальве, что ей не причинят вреда, если она придет. Я ухожу, — он рванул рукав достаточно сильно, чтобы она почувствовала, что шов подмышкой вот-вот порвется.
— Прекрасно! — она отпустила рубашку и сильно шлепнула его по руке. — Иди! Позаботься обо всех в мире, только не о своей семье. Иди к черту!
— Что? — он остановился, глядя сердито, колеблясь между гневом и замешательством.
— Ты слышал меня! Иди! — она топнула ногой, и банка с семенами дикой моркови, стоявшая слишком близко к краю полки, упала на пол, разбрызгивая маленькие черные семена, как горошины перца. — Теперь посмотри, что ты наделал!
— Что я...
— Не важно! Просто не важно. Выметайся, — она пыхтела как касатка, старательно пытаясь не заплакать. Ее щеки горели, глаза покраснели, налившись кровью, такие жаркие, что, казалось, она может сжечь его взглядом. Несомненно, она хотела, чтобы так и было.
Он колебался, очевидно, пытаясь решить, остаться ли и успокоить свою рассерженную жену, или удрать на благородную защиту Мальвы Кристи. Он сделал неуверенный шаг в сторону двери, и она нырнула за метлой, издав сумасшедший, высокий визг неожиданной ярости, когда замахнулась ему в голову.
Он увернулся, но она настигла его следующим взмахом, приложив его по ребрам сильным ударом. Он дернулся от неожиданности нападения, но сориентировался достаточно быстро для того, чтобы перехватить метлу в новом замахе. Он вырвал ее из рук Бри и, крякнув от напряжения, с треском сломал об колено.
Он швырнул обломки к ее ногам и сверкнул на нее глазами, разъяренный, но владеющий собой.
— Что, ради Бога, с тобой происходит?
Она выпрямилась и сверкнула на него глазами.
— То, что я сказала. Если ты проводишь так много времени с Эми МакКаллум, то все говорят, что у тебя с ней роман...
— Что у меня с ней? — в его голосе проступила глубокая обида, но ускользнувший взгляд выдал его с головой.
— Так ты тоже это слышал, не так ли? — она не испытывала ощущения триумфа, подловив его; больше — чувство болезненной ярости.
— Ты не можешь, в самом деле, думать, что это правда, Бри, — сказал он, тон его голоса колебался между гневным отрицанием и мольбой.
— Я знаю, что это неправда, — воскликнула она, с яростью услышав, что ее голос такой же дрожащий и надтреснутый, как и у него. — Но не в этом гребаная суть, Роджер!
— Суть, — повторил он. Его черные брови опустились вниз, взгляд стал сумрачным и пронзительным.
— Суть в том, — сказала она, с жадностью глотая воздух, — что тебя все время нет. Мальва Кристи, Эми МакКаллум, Марсали, Лиззи... ради Бога, ты отправился помогать даже Юте МакГилливрей!
— Кто еще сделает это? — спросил он резко. — Твой отец или кузен могли бы, да, но они уехали к индейцам. Я здесь. И я не всегда отсутствую, — добавил он, подумав. — Я дома каждую ночь, разве нет?
Она закрыла глаза и сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
— Ты помогаешь всем женщинам, кроме меня, — сказала она, открывая глаза. — Почему?
Он посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом, и ей вдруг стало интересно, существует ли в природе черный изумруд.
— Возможно потому, что я не чувствую, что ты нуждаешься во мне, — сказал он. Потом развернулся и вышел.
Глава 51. ПРИЗВАНИЕ.
ВОДА БЫЛА СПОКОЙНОЙ как расплавленное серебро, только время от времени набегали тени от вечерних облаков. Но скоро заводь проснется; это чувствовалось. Или, возможно, Роджер думал, что он так чувствовал в ожидании, пока его тесть, присел на берегу форелевой заводи, словно леопард, готовый оттолкнуться и прыгнуть по первому зову ряби.
— Похоже на купальню в Вифезде, — довольно сказал он.
— Да? — сказал Джейми, не глядя на него, его внимание было приковано к воде.
— Там ангел спускался в заводь и баламутил воду время от времени. И все сидели в ожидании, чтобы окунуться в ту минуту, когда вода начнет двигаться.
Джейми улыбнулся, но все же не поворачивался. Рыбалка была серьезным делом.
Это было хорошо; он бы предпочел, чтобы Джейми не смотрел на него. Но ему придется поторопиться, если он хочет сказать кое-то; Фрейзер уже ослабил веревки снасти, собираясь сделать, как обычно, бросок или два.
— Я думаю... — он остановился, поправив себя, — нет, я не думаю, я знаю. Я хочу... — воздух выходил с хрипом, раздражая его; последнее, чего бы он хотел, это чтобы звук заставил сомневаться в том, что он говорил. Он сделал огромный вдох и произнес следующие несколько слов, будто выстрелил из пистолета. — Я хотел бы быть священником.
Ну, вот. Он сказал это вслух. Он невольно взглянул вверх, но, конечно, небо не упало. Оно было подернуто дымкой, с перистыми облаками, но сквозь них просвечивало ясное небо и едва заметная ранняя луна, плывущая над склоном горы.
Джейми посмотрел на него внимательно, но не было заметно, что он шокирован или захвачен врасплох.
— Священником. Ты имеешь в виду проповедником?
— Ну... да. И это тоже.
Предположение смутило его. Он предполагал, что ему придется проповедовать, но это его пугало.
— Это тоже? — повторил Фрейзер, глядя на него искоса.
— Да. Я имел в виду — священник проповедует, конечно, — конечно. О чем? Как? — Но это не... я имею в виду, это не главное. Это не то, ради чего я должен сделать это, — он был смущен, пытаясь ясно объяснить то, что не мог объяснить внятно даже самому себе.
Он вздохнул и потер ладонью лицо.
— Послушай. Ты, конечно, помнишь похороны бабули Уилсон. И о МакКаллумах?
Джейми молча кивнул, а Роджер подумал, что, возможно, увидел проблеск понимания в его глазах.
— Я сделал... некоторые вещи. Я бы сказал, что это было необходимо. И... — он дернул рукой, не зная с чего начать, описывая такие вещи, как встречу с Хермоном Хасбандом на берегу Аламанса, или беседы со своим умершим отцом поздно ночью.
Он снова вздохнул и начал бросать камушки в воду и остановился только тогда, когда увидел напряженную на удочке руку Джейми. Он кашлянул, чувствуя знакомое удушье и першение в горле, и зажал в руке камень.
