— О... Не такое уж это и страшное место, — сказал он, не в силах возразить на что-нибудь еще в этом заявлении. — Здесь есть леса... реки, горы... Здесь... Хм... Очень красиво. Когда не идет дождь, — бессодержательность сказанного, как ни странно, заставила ее рассмеяться, хотя смех быстро превратился в некое подобие плача. — Что? — он обнял ее и притянул поближе к себе, желая одновременно и успокоить и разобрать, что она говорит под своим импровизированным укрытием.
— Я скучаю по морю, — очень тихо сказала она и склонила свою покрытую ситцем голову на его плечо, словно она ужасно устала. — Я никогда его больше не увижу.
Скорей всего, она была права, и он ничего не смог сказать ей в ответ. Они сидели некоторое время в тишине, которую нарушало лишь чмоканье ребенка, сосавшего кулачок.
— Я не позволю вам голодать, — тихо сказал он, наконец. — Это все, что я могу обещать, и я так и сделаю. Вы не будете голодать, — с затекшими мышцами, он неуклюже поднялся на ноги и протянул свою руку к маленьким огрубевшим рукам, вяло покоящимся на ее коленях. — Ну, давайте. Поднимайтесь. Вы можете покормить ребенка, пока я здесь немного приберусь.
* * *
КОГДА ОН УШЕЛ, дождь уже прекратился, и серые тучи начали расходиться, оставляя пятна бледно-голубого неба. Он остановился на повороте крутой, грязной тропы, чтобы полюбоваться радугой — совершенной, распростершейся дугой с одного конца неба до другого, ее туманные цвета погружались в темную влажную зелень горного склона, находящегося напротив него.
Было тихо, за исключением всплесков воды, капающей с листьев, и журчания ручейков, стекающих по каменистому ущелью поблизости от тропы.
— Завет, — тихо произнес он вслух. — Что за обещание, тогда? Уж точно не горшок с золотом на конце радуги, — он покачал головой и продолжил путь, хватаясь за ветки и кусты, чтобы не соскользнуть вниз по склону; ему не хотелось закончить свои дни как Орем МакКаллум — грудой костей на дне.
Он поговорит с Джейми, а также с Томом Кристи и Хирамом Кромби. Они могут поговорить с людьми и убедиться, что вдова МакКаллум и ее дети имеют достаточно пищи. Народ будет рад поделиться — но кто-то должен попросить.
Он оглянулся назад через плечо; покосившийся дымоход все еще возвышался над деревьями, но дым из него не шел. Они могут собрать достаточно дров, сказала она — но влажной древесине потребуется несколько дней, чтобы стать пригодной для горения. Им нужен был сарай для дров и нарубленные бруски, достаточно большие, чтобы хватило на целый день, а не ветки и корешки, которые собирал Эйдан.
Как будто мысленно вызвав его, Эйдан появился в поле зрения. Мальчик ловил рыбу, сидя на корточках на камне у небольшого озера около тридцати футов ниже, спиной к тропе. Его лопатки торчали сквозь поношенную ткань рубашки, словно крошечные ангельские крылышки.
Шум воды скрыл шаги Роджера, пробиравшегося вниз по камням. Очень осторожно он приложил руку к тощей, бледной шее, и костлявые плечи сгорбились от удивления.
— Эйдан, — сказал он. — На пару слов, если позволишь.
* * *
ТЕМНОТА СПУСТИЛАСЬ в канун праздника Хэллоуин. Мы отправились спать под звуки свистящего ветра и проливного дождя, а проснулись в праздник Всех Святых посреди белизны и огромных белых хлопьев, беспрерывно падающих в полной тишине. Не существует более совершенного спокойствия, чем уединение в самом сердце снежной вьюги.
Это то редкое время, когда почившие любимые находятся рядом. Мир обращается внутрь себя, и холодный воздух наполняется снами и тайнами. Небо превращается из кристально чистой прохлады, в которой ярко мерцают миллионы звезд, в накрывающее землю серо-розовое облако, обещая снегопад.
Я достала из коробки одну из спичек Бри и зажгла ее, восхищаясь мгновенной маленькой вспышкой пламени, затем наклонилась положить ее в растопку. Падал снег, пришла зима; время огня. Огонь свечей и очага, этот прекрасный, прыгающий парадокс, который содержит разрушение, но так и не приручен, сдерживаемый на безопасном расстоянии, чтобы дарить тепло и очаровывать, но всегда, но все еще, с малой толикой опасения.
Запах жареной тыквы пропитал воздух густым и сладким духом. Проведя ночь мерцающими царицами, тыквы-фонари теперь приняли более мирную судьбу в виде пирогов и компоста, присоединившись к спокойному отдыху земли перед обновлением. Я разрыхлила землю в своем саду накануне, посадив семена озимых, чтобы они спали, набухали и мечтали о рождении из мертвых.
Теперь наступило время, когда мы заново входим в утробу мира, видя сны о снеге и тишине. Пробуждаясь в потрясении замерзших озер под убывающим лунным светом и холодным низким солнцем, горящим синим сквозь покрытые ледяной коркой ветки, возвращаясь после наших коротких, но необходимых трудов к еде и разговорам, к теплу очага в темноте.
В темноте у огня может быть рассказана вся правда, и услышана в безопасности.
Я натянула на себя шерстяные носки, толстые нижние юбки, свою самую теплую шаль и пошла разжигать огонь на кухне. Я стояла, наблюдая клубы пара, плывущие из ароматного котла, и чувствовала, как погружаюсь внутрь себя. Мир может уйти далеко, а мы можем исцелиться.
Глава 39. Я ЕСМЬ ВОСКРЕСЕНИЕ.
Ноябрь 1773.
СТУК В ДВЕРЬ разбудил Роджера как раз перед рассветом. Рядом с ним Брианна издала нечленораздельный звук, который по опыту расценивался как заявление, что если он не поднимется и не откроет дверь, это сделает она — но он пожалеет, как и бедолага снаружи.
Покорившись, он отбросил стеганое одеяло и провел рукой по спутанным волосам. Ветер ударил холодом по его голым ногам, и в воздухе чувствовалось ледяное дыхание снега.
— В следующий раз, когда я женюсь на ком-нибудь, я выберу девушку, легко встающую по утрам, — сказал он выступающим под постельным бельем формам.
— Уж будь так любезен, — произнес приглушенный голос из-под подушки, и то, что его было плохо слышно, не скрыло враждебной интонации.
Стук повторился, и Джемми, — вот уж кто легко просыпался по утрам, — подскочил в своей кроватке, словно рыжеголовый одуванчик, переходящий в пух.
— Кто-то стучит, — сообщил он Роджеру.
— Что, правда? Ммфм, — подавляя побуждение застонать, он поднялся и пошел, чтобы отпереть дверь.
Снаружи стоял Хирам Кромби, в молочной полутьме выглядевший еще более суровым, чем обычно. "Очевидно, тоже не шибко счастлив от раннего пробуждения", — размышлял Роджер.
— Старая мать моей жены этой ночью отправилась на тот свет, — уведомил он Роджера без предисловий.
— Отправила что? — спросил Джемми с интересом, высовывая свою взъерошенную голову между ног Роджера. Он потер один глаз кулаком и широко зевнул. — Мистер Сторнавей отправил камень — он показывал его нам с Германом.
— Теща мистера Кромби умерла, — сказал Роджер, опустив руку на голову Джемми, успокаивая его, с извиняющимся покашливанием в сторону Кромби. — Прискорбно слышать это, мистер Кромби.
— Ага, — мистер Кромби проявил абсолютное безразличие к соболезнованиям. — Мурдо Линдсей говорит, будто вы немного знаете Священное писание для похорон. Моя жена спрашивает, не могли бы вы прийти и сказать несколько слов при погребении?
— Мурдо сказал... о! — это все голландская семья. Джейми тогда заставил его говорить над могилами. — Да, конечно, — он рефлекторно прочистил горло; его голос основательно охрип — как обычно по утрам, до того, как он выпьет чашку чего-нибудь горячего. Неудивительно, что на лице Кромби отражалось сомнение. — Конечно, — повторил Роджер более сильным голосом. — Есть ли что-нибудь... эээ... чем мы можем помочь?
Кромби сделал небольшой отрицательный жест.
— Женщины уже должны были приготовить ее к погребению, я надеюсь, — сказал он, мельком взглянув на холм, который Брианна представляла собой в кровати. — Мы начнем копать после завтрака. Если повезет, мы похороним ее прежде, чем выпадет снег, — он поднял острый подбородок к тусклому небу, цвета мягкой серой шерсти на животе Адсо, затем кивнул, круто развернулся и ушел без лишних сантиментов.
— Папочка, смотри!
Роджер опустил взгляд, чтобы увидеть Джемми, который пальцами, согнутыми в крючки, растянул уголки своего рта, опустив их вниз, наподобие перевернутой буквы U — привычного выражения Хирама Кромби. Маленькие рыжие бровки сморщились в свирепую угрюмость, создав поразительное сходство. От удивления Роджер рассмеялся, охнул и поперхнулся, затем, хрипя, закашлялся, пока не согнулся пополам.
— Ты в порядке? — Брианна выкопалась из-под одеял и сидела на кровати, скосив непроснувшиеся глаза, но выглядела обеспокоенной.
— Ага, нормально, — слова выходили тонким свистом, почти беззвучно. Он перевел дыхание и хорошенько прокашлялся, сплюнув отвратительный комок в ладонь за неимением носового платка.
— Фуу! — сказала его горячо любимая жена, отшатнувшись.
— Дай посатреть, папа! — сказал его сын и наследник, проталкиваясь, чтобы увидеть. — Фуу!
Роджер вышел наружу и вытер руку о влажную траву у двери. Было довольно холодно. Рано для зимы, но Кромби, несомненно, прав: снег был уже в пути. В воздухе ощущалось его мягкое, укутывающее предчувствие.
— Так старая миссис Уилсон умерла? — Брианна вышла вслед за ним, обернув шаль вокруг плеч. — Очень жаль. Представь, приехать так далеко и затем умереть в странном месте, так и не успев как следует обосноваться.
— Ну, с ней, в конце концов, была ее семья. Полагаю, вряд ли она хотела быть покинутой в одиночестве, чтобы умереть в Шотландии.
— Мм, — Бри убрала пряди волос со своих щек; она заплетала волосы в толстую косу перед тем, как лечь спать, но добрая их часть вырвалась из своего плена и волнами обрамляла ее лицо в холодном, влажном воздухе. — Я должна пойти туда, как ты думаешь?
— Выразить соболезнования? Он сказал, что они уже подготовили старую леди.
Она фыркнула, белые облачка дыхания из ее ноздрей тотчас заставили его подумать о драконах.
— Сейчас не позднее семи утра; на улице еще чертовски темно! И я ни на секунду не поверю, что его жена и сестра обряжали старушку при свечах. Для начала, Хирам быстрее удавился бы, чем потратился на дополнительные свечи. Нет, ему так свербело просить об одолжении, что он постарался досадить тебе, намекая, что твоя жена — ленивая шлюха.
"Это было проницательно, — подумал Роджер, улыбнувшись, — особенно если учесть, что она не видела красноречивого взгляда Кромби на ее лежащие очертания".
— Что такое шлюха? — заинтересовался Джемми, мгновенно схватывая все неприлично звучащее.
— Это леди, которая не является леди, — сообщил ему Роджер. — И плохая хозяйка, вдобавок.
— Это одно из слов, за которое миссис Баг вымоет твой рот с мылом, если услышит, как ты его произносишь, — внесла поправку его жена с непедагогичной остротой.
На Роджере по-прежнему не было ничего, кроме ночной рубашки, и его ноги и ступни мерзли. Джемми тоже скакал вокруг с босыми ногами, но без единого признака того, что ему холодно.
— Мамочка не такая, — строго произнес Роджер, беря Джемми за руку. — Давай, приятель, бегом в уборную, пока мама готовит завтрак.
— Спасибо за доверие, — сказала Брианна, зевая. — Я захвачу баночку меда или чего-нибудь еще, когда пойдем к Кромби.
— Я тоже пойду, — тут же объявил Джемми.
Брианна заколебалась на мгновение, затем посмотрела на Роджера и приподняла брови. Джемми никогда не видел мертвых.
Роджер пожал одним плечом. Это должна была быть мирная смерть, и это было, видит Бог, одной из сторон жизни в горах. Он не думал, что лицезрение тела миссис Уилсон могло бы вызвать детские ночные кошмары, хотя, зная Джемми, это, вполне вероятно, приведет к множеству громких и неловких вопросов на публике. "Немного подготовительных разъяснений не помешает", — размышлял он.
— Конечно, — сказал он Джемми. — Но сначала мы должны после завтрака сходить в Большой Дом и взять на время Библию у деда.
* * *
ОН НАШЕЛ ДЖЕЙМИ за завтраком, теплый овсяный запах свежеприготовленной каши накрыл его как одеяло, когда он ступил в кухню. Прежде, чем он смог объяснить цель своего прихода, миссис Баг усадила его, снабдив собственной миской каши с банкой меда, блюдом соленого жареного бекона, горячими тостами, намазанными маслом и свежей чашкой чего-то темного и ароматного, что выглядело как кофе. Джемми был рядом с ним, уже измазанный медом и маслом до ушей. На один предательский момент он задумался, что Брианна была, пожалуй, немного лентяйкой, хотя, безусловно, ни в коей мере не шлюхой.
Затем он посмотрел через стол на Клэр, — растрепанные волосы поднялись дыбом, в то время как она сонно мигнула ему над тостом, — и великодушно пришел к заключению, что, возможно, это не было сознательным выбором Бри, а скорее обусловлено генетическим фактором.
Тем не менее, Клэр сразу же проснулась, когда, откусывая понемногу от бекона и тоста, он объяснил, зачем пришел.
— Старая миссис Уилсон? — спросила она с интересом. — От чего она умерла, мистер Кромби не говорил?
Роджер покачал головой, проглатывая овсянку.
— Только то, что она преставилась этой ночью. Полагаю, они нашли ее уже мертвой. Сердце, наверное — ей, должно быть, было не меньше восьмидесяти.
— Она была примерно на пять лет старше меня, — сухо заметила Клэр. — Она говорила мне.
— О. Ммфм, — прочищение горла было болезненным, и он сделал глоток горячей темной жидкости из своей чашки. Это был отвар цикория и желудей, но не такой уж и плохой.
— Я надеюсь, ты не говорила ей, сколько тебе лет, Сассенах, — Джейми потянулся и ухватил последний кусок тоста. Бдительная миссис Баг унесла блюдо, чтобы наполнить его снова.
— Я не настолько легкомысленна, — сказала Клэр, деликатно приложив указательный палец к капельке меда и облизав его. — Они и так думают, что я заключила некий договор с дьяволом; если я скажу им свой возраст, они будут уверены в этом.
Роджер усмехнулся, но подумал, что она права. Отметины ее тяжелых испытаний почти исчезли, синяки сошли, и переносица зажила чисто и прямо. Даже растрепанная и с припухшими ото сна глазами она была более чем привлекательна, с прекрасной кожей, пышными густыми волнистыми волосами и изящными чертами, невиданными среди шотландских рыбаков. Не говоря уже о глазах — потрясающих, цвета золотистого хереса.
Добавьте сюда естественные дары двадцатого столетия — упорядоченное питание и гигиену — у нее сохранились все зубы, белые и прямые, и она легко выглядела более чем на двадцать лет моложе, нежели другие женщины ее возраста. Эта мысль его успокаивала: вполне возможно Брианна тоже унаследовала от своей матери искусство красиво стареть. Он всегда мог сам приготовить себе завтрак, в конце концов.
Джейми закончил завтракать и ушел за Библией. Вернулся, положив ее рядом с тарелкой Роджера.
— Мы пойдем с тобой на похороны, — сказал он, кивнув на книгу. — Миссис Баг, вы можете собрать небольшую корзинку для Кромби?
— Уже готово, — сообщила она и плюхнула перед ним на стол огромную корзину, накрытую салфеткой и полную вкусностей. — Возьмете ее, ладно? Я должна рассказать Арчи и захватить мою лучшую шаль. Встретимся на погребении, ага?
