Прежде, чем губернатор смог возразить, Джейми полез в карман и, достав что-то маленькое и темное, положил на стол. Черный бриллиант.
Блеск камня оборвал речь Мартина на полуслове. Губернатор моргнул, и выражение его длинноносого лица стало почти комичным. Он медленно потер пальцем верхнюю губу, размышляя.
Я видела большую часть личной переписки и счетов Мартина, и была осведомлена о практически плачевном состоянии его дел, ему приходилось жить совсем не по его скромным средствам, чтобы соответствовать статусу королевского губернатора.
Губернатор также понимал, что при нынешней ситуации постоянных беспорядков, шанс привлечь меня к суду своевременно был крайне мал. Пройдут месяцы, если не годы, пока судебная система наладится и придет к чему-нибудь, похожему на свой обычный порядок работы. Сколько бы времени это ни заняло, бриллиант останется в его распоряжении. Мартин не смог бы просто продать камень, но, несомненно, мог бы занимать под него приличные суммы, обнадеживая кредиторов вполне резонными обещаниями выкупить драгоценность позже.
Я видела пристальный, оценивающий взгляд, бегающий по пятнам сажи на сюртуке Джейми. Кроме того, велика была возможность того, что Джейми убьют или он будет арестован за измену. Я видела этот импульс, сиюминутный порыв сделать это, возникший в сознании губернатора — тогда-то бриллиант останется хотя и в руках закона, но в его полном распоряжении. Я должна была принудить себя продолжать дышать.
Но он не был глуп, Мартин, равно как не был и продажен. С легким вздохом, он подвинул камень обратно к Джейми.
— Нет, сэр, — проговорил он, уже без былого возмущения в голосе. — Я не принимаю этот залог за вашу жену. Но сама идея ручательства... — взгляд его обратился к стопке бумаг на столе, а затем вернулся к Джейми. — Я сделаю вам предложение, сэр, — сказал он довольно резко. — Я разрабатываю план операции, согласно которой, намереваюсь собрать большой отряд шотландских горцев, которые пройдут из отдаленных районов к побережью, чтобы соединиться с войсками, прибывшими из Англии, и впоследствии подчинить местное сельское население от имени короля.
Он остановился сделать вдох, пристально глядя на Джейми, пытаясь оценить произведенный его речью эффект. Я стояла позади Джейми и не видела его лица, но мне и не нужно было. Шутя, Бри называла его "лицо для брэга". Глядя на него, никто не мог с уверенностью сказать, держит он четыре туза — фулхаус, или пару троек. Я бы поставила на пару троек, но Мартин знал моего мужа не так хорошо.
— Некоторое время назад в колонию прибыли генерал Хью МакДональд и полковник Дональд МакЛауд. Во время похода по сельским районам, они собрали достаточные силы ополчения, о чем я рад вам сообщить, — пальцы Мартина постучали по пачке писем. Звук резко оборвался, когда губернатор подался вперед. — То, что я предлагаю, сэр, заключается в следующем: вы вернетесь к себе в провинцию и соберете столько людей, сколько сможете. Потом, доложитесь генералу МакДональду и передадите свои войска под его командование. Затем, когда я получу сообщение от МакДональда о вашем прибытии ну, скажем так, с двумя сотнями людей, тогда, сэр, я отпущу вашу жену.
Мой пульс участился. У Джейми тоже — я видела пульсацию жилки на шее. Определенно, пара троек. Очевидно, у МакДональда не было времени сказать губернатору, или он не знал, каким резонансным стало дело о смерти Мальвы Кристи. В Ридже, я уверена, еще остались люди, которые пошли бы за Джейми, но гораздо больше было тех, кто не стал бы этого делать, или же согласились бы пойти за ним, только если бы он отрекся от меня.
Я пыталась обдумать ситуацию логически, стараясь не впадать в панику от мысли, что губернатор и не собирался меня отпускать. Джейми придется уйти без меня, придется оставить меня здесь. На какой-то короткий миг мне вдруг подумалось, что я этого не вынесу, сойду с ума, начну вопить и прыгну через стол, чтоб выцарапать Джосайе Мартину глаза.
Губернатор перевел взгляд, увидел выражение моего лица и, приподнявшись со своего кресла, попятился назад.
Джейми протянул назад руку и сильно стиснул мое запястье.
— Спокойно, a nighean, — сказал он мягко.
Все это время я задерживала дыхание, совершенно не осознавая этого. Теперь же я задыхалась и буквально заставила себя дышать медленно.
Также медленно, как и губернатор, все еще не сводящий с меня пристального взгляда, опустился в кресло. Теперь, в его глазах, обвинения против меня выглядели вполне вероятными. "Ну и ладно, — зло подумала я, сдерживаясь, чтобы не заплакать. — Посмотрим, каково тебе будет спаться с мыслью о том, что я где-то поблизости".
Джейми протяжно и глубоко вдохнул, и плечи его распрямились под разодранным сюртуком.
— С вашего позволения я уйду, сэр, чтобы обдумать ваше предложение, — сказал он официальным тоном и, отпустив мою руку, поднялся на ноги. — Не отчаивайся, mo chridhe, — сказал он на гэльском. — Я увижу тебя, когда настанет утро.
Он поднял к губам и поцеловал мою руку, затем, едва заметно кивнув губернатору, быстро вышел, не оглядываясь.
В каюте внезапно повисла тишина, и я слышала его удаляющиеся шаги, когда он поднимался по трапу. Недолго думая, я вытащила из корсета маленький нож, который взяла из хирургического чемоданчика. И со всей силы воткнула его в столешницу, где он и остался подрагивать, прямо напротив изумленных глаз губернатора.
— Ты, чертов ублюдок, — сказала я ровным голосом и вышла.
ГЛАВА 97. РАДИ ТОГО, КТО СТсИТ.
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ, еще до зари, я снова стояла у борта возле поручней и ждала. Ветер доносил сильный и раздражающе едкий запах пепла, но дым ушел. Рассветная дымка все еще окутывала берег, и я почувствовала легкий, смешанный с надеждой, трепет deja vu, когда увидела маленькую лодку, появившуюся из тумана и медленно поплывшую в сторону корабля.
Когда она приблизилась, я крепче вцепилась руками в поручни. В лодке был не Джейми. Несколько мгновений я пыталась убедить себя, что это был он, просто сменил сюртук, но с каждым взмахом весел становилось все более очевидно, что это не так. Я закрыла глаза, которые жалили слезы, в то же время, уговаривая себя, что глупо так расстраиваться, что это еще ничего не значит.
Джейми обещал быть здесь, и он придет. Факт, что кто-то еще рано утром прибывает на корабль, не имеет к нам никакого отношения.
Как оказалось, имеет. Открыв глаза и вытерев их запястьем, я снова посмотрела на шлюпку и почувствовала, как во мне растет отрицание происходящего. Этого не может быть. Однако так и было. Отзываясь на оклик смотрящего, он посмотрел вверх и увидел меня у поручней. На мгновение наши глаза встретились, потом он наклонил голову и взялся за весла. Том Кристи.
Губернатор совсем не обрадовался тому, что третий день подряд его поднимают с кровати ни свет, ни заря: я слышала его голос внизу, он приказывал одному из моряков попросить прибывшего, кто бы это ни был, подождать более подобающего часа... за этим последовал звук категорически захлопнутой двери каюты.
Я тоже не была довольной, и не в настроении ждать. Но моряк, стоявший у сходного трапа, отказался пропустить меня вниз. Тогда, с бьющимся сердцем, я повернулась и пошла к корме, куда они отправили Кристи ожидать, когда губернатор соизволит его принять.
Моряк, дежуривший там, поколебался, но, в конце концов, не было приказов, запрещавших мне разговаривать с посетителями, и он позволил мне пройти.
— Мистер Кристи, — он стоял у перил и смотрел в сторону берега, но, услышав мои слова, повернулся.
— Миссис Фрейзер, — он был очень бледным, и его с проседью борода выглядела почти черной. Он подстриг ее, так же, как и волосы. И, несмотря на то, что он по-прежнему выглядел, как разбитое молнией дерево, в его глазах снова была жизнь, когда он посмотрел на меня.
— Мой муж... — начала я, но он перебил меня.
— С ним все в порядке. Он ждет вас на берегу, вы увидите его вскоре.
— О? — кипящие внутри меня страх и злость немного ослабли, как будто кто-то, повернув ручку, пригасил огонь, но чувство нетерпения все еще бурлило. — Ну и что, черт возьми, происходит, можете вы мне это сказать?
Том Кристи молча посмотрел на меня долгим взглядом, затем коротко облизнул свои губы и отвернулся, чтобы взглянуть поверх поручней на гладкие серые волны. Он снова повернулся ко мне и глубоко вздохнул, как будто приготавливая себя к чему-то.
— Я пришел признаться в убийстве моей дочери.
Я просто уставилась на него, не в состоянии вникнуть в смысл его слов. Потом я собрала их в предложение, прочла их, написанные на табло в моем сознании, и, наконец, поняла его.
— Ничего подобного, — сказала я.
Мельчайшая тень улыбки, кажется, двинулась в его бороде, и тут же исчезла, почти до того, как я успела ее заметить.
— Как я вижу, вы, по-прежнему, говорите наперекор, — сказал он сухо.
— Не имеет значения, какая я по-прежнему, — сказала я довольно грубо. — Вы с ума сошли? Или это Джейми только что придумал этот план? Потому что, если так...
Он остановил меня, положив руку на мое запястье, и я вздрогнула от прикосновения, не ожидая его.
— Это правда, — сказал он очень тихо. — И я поклянусь в этом на Святом Писании.
Я стояла, не двигаясь, глядя на него. Том Кристи тоже смотрел прямо на меня, и, внезапно, я осознала, как редко он вообще глядел мне в глаза: все время нашего знакомства он отводил взгляд в сторону, уклоняясь от моего, будто пытался избежать признания реальности моего существования, даже когда вынужден был говорить со мной.
Теперь это ушло, и выражение его глаз было таким, каким я никогда до этого у него не видела. Линии боли и страданий прорезали кожу вокруг них, и веки были тяжелыми от печали... но сами глаза были глубокими и спокойными, как море позади нас. То, что он чувствовал во время нашего кошмарного путешествия на юг, та атмосфера молчаливого ужаса, онемелой боли покинули его, уступив место решительности и чему-то еще... чему-то, что горело глубоко внутри него.
— Почему? — спросила я, наконец, и он ослабил хватку на моей руке, сделав шаг назад.
— Вы помните, как-то... — по ностальгическому тону его голоса, казалось, что это произошло десятилетия назад, — вы спросили меня, считаю ли я вас ведьмой?
— Я помню, — ответила я осторожно. — Вы сказали... — теперь я вспомнила тот разговор, и что-то маленькое и ледяное затрепыхалось у основания моей спины, — вы сказали, что верите в ведьм, но не думаете, что я одна из них.
Он кивнул, темные серые глаза неотрывно смотрели в мои. Я подумала, неужели он собирается изменить свое мнение, но, очевидно, нет.
— Я верю в ведьм, — сказал он с полным самообладанием и серьезностью, — потому, что я знавал их. Девочка была такой, и ее мать до нее — тоже, — ледяная дрожь внутри усилилась.
— Девочка, — сказала я. — Вы имеете в виду вашу дочь? Мальву?
Он слегка покачал головой, и его глаза еще больше потемнели.
— Не моя дочь, — сказал он.
— Не... не ваша? Но... ее глаза. У нее были ваши глаза, — я слышала, как произнесла эти слова и хотела бы прикусить язык. Он только улыбнулся, хотя и хмуро.
— И моего брата, — он повернулся к поручням, положив на них руки, и посмотрел вдоль раскинувшегося моря в сторону берега. — Его звали Эдгар. Когда началось Восстание, и я поддержал Стюартов, ему все это не нравилось, он сказал, что это было глупостью и безрассудством. И умолял меня не делать этого, — Кристи медленно покачал головой, как будто видел что-то мысленным взором, и я знала, это был не лесистый берег. — Я думал... ладно, неважно, что я тогда думал, но я ушел. И попросил его, чтобы он приглядывал за моей женой и маленьким сыном, — он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — И он присмотрел.
— Понимаю, — сказала я очень тихо. Он резко повернул голову, услышав тон моего голоса, пронизывающе глядя серыми глазами.
— Это не было его виной. Мона была ведьмой... чаровницей, колдуньей, — его губы сжались, когда он увидел выражение моего лица. — Вы мне не верите, я вижу. Но это правда. Много раз я ловил ее за этим — произносящей заклинания, колдующей в определенные часы... Я пошел как-то в полночь на крышу дома, в поисках ее. Я увидел ее там, голую и смотрящую на звезды. Она стояла в центре пятиконечной звезды, которую нарисовала кровью задушенного голубя, ее волосы развевались на ветру.
— Ее волосы, — сказала я, ища хоть какую-нибудь зацепку, чтобы понять его, и внезапно догадалась. — У нее волосы были, как мои, так ведь?
Он кивнул, отведя взгляд, и я увидела, как он сглотнул.
— Она была... такой, какой была, — сказал он тихо. — Я пробовал ее спасти... молитвами, любовью. Я не смог.
— Что с ней случилось? — спросила я, стараясь говорить так же тихо, как и он. С таким ветром, было мало шансов, что нас кто-нибудь услышит, и все же, это были не те признания, которые хотелось бы сообщать другим.
Он вздохнул и снова сглотнул.
— Ее повесили, — сказал он почти равнодушно. — За убийство моего брата.
Это, как оказалось, произошло, когда Том был заключен в тюрьму в Ардсмуире: она послала ему весть, перед тем, как ее казнили, рассказав о рождении Мальвы и о том, что поручила жене Эдгара заботиться о детях.
— Я полагаю, она считала это забавным, — сказал он задумчиво. — У Моны было самое странное чувство юмора, какое я только встречал.
Мороз пробежал по моей коже, вдобавок к холоду раннего утра, и я обняла себя за локти.
— Но вы вернули их... Алана и Мальву.
Он кивнул. Его транспортировали в Америку, но ему повезло, его контракт был куплен добрым и состоятельным человеком, который дал ему денег, чтобы привезти детей в Колонии. Но потом, и его работодатель, и его жена, которая появилась у него здесь, умерли во время эпидемии желтой лихорадки. И он, находясь в поисках нового места, услышал, что Джейми Фрейзер обосновался в Северной Каролине, и, что он на своей земле помогает людям, которые были с ним в Ардсмуире.
— Господи, лучше я бы перерезал себе горло, до того, как пришел, — сказал он, внезапно поворачиваясь ко мне. — Поверьте мне.
Он казался абсолютно искренним. Я не знала, что сказать в ответ, но ему, казалось, и не нужен был ответ, и он продолжил.
— Девочка... ей было не больше пяти лет, когда я впервые ее увидел, но уже тогда в ней было это... та же хитрость, очарование... та же темная душа.
Он изо всех своих возможностей пытался спасти Мальву, так же, как и жену... выбить из нее всю дурь, обуздать ее дикость, и больше всего, уберечь ее от применения своих чар к мужчинам.
— Ее мать тоже умела такое, — его губы сжались при мысли. — Срабатывало на любом мужчине. Это было проклятьем Лилит, то, что имели они обе.
Я почувствовала пустоту в животе, когда он вернулся к теме Мальвы.
— Но она была беременной... — сказала я.
Он еще больше побледнел, но голос оставался твердым.
— Да, была. Я не думаю, что было неправильным предотвратить появление на свет еще одной ведьмы.
Увидев мое лицо, он продолжил, пока я не смогла его перебить.
