Ушаков снова кивнул. Сельхозугодья вокруг Воронежа были богатыми и плодородными даже по украинским меркам. И Колесников был прав — если бы люди, прячущиеся в руинах города, только захотели направить свои усилия на сельское хозяйство, они бы через несколько месяцев оказались в гораздо лучшем положении, когда сегодняшняя жара осталась бы лишь горьким воспоминанием.
Они умрут с голоду... если сначала не замерзнут до смерти, — подумал он, осматриваясь голубыми глазами, которые стали мертвыми вместе с его семьей. — Одному богу известно, какой будет зима, но я был бы удивлен, если бы до весны дожили двадцать пять процентов населения, жившего до вторжения. Предполагая, что гребаные шонгейри позволят кому-нибудь выжить.
Он был совершенно уверен, что в его собственном случае это будет спорным вопросом. И хотя он никогда никому не признавался в этом вслух — даже Колесникову, — ноющая пустота внутри него была рада, что так оно и будет. Он сохранит жизнь как можно большему числу своих людей, пока сможет, но когда придет время, боль наконец закончится. . . .
Он вытер пот со лба, поворачиваясь, чтобы посмотреть, как остальные его люди перебираются вброд на берег с построенного ими плота.
Одна неплохая черта в инженерах, — язвительно подумал он. — Мы хороши в импровизации переправ через реки.
Они также были хороши в том, чтобы все взрывать, — размышлял он, — и это было то, чем они занимались последние пять ужасных недель. Или, по крайней мере, до тех пор, пока у них не начали заканчиваться мишени.
Какое-то время он был в состоянии отслеживать через интернет — по крайней мере, в целом — то, что происходило в других местах. Затем, две с половиной недели назад, интернет внезапно перестал работать. По-видимому, горстка узлов все еще работала, но эта горстка неуклонно сокращалась, что наводило на мысль о том, что либо шонгейри систематически уничтожали их по мере обнаружения, либо энергетическая сеть, наконец, полностью отключилась.
И то, и другое было плохим знаком. Не то чтобы в последнее время было что-то хорошее.
Сообщение американского адмирала Робинсона об уничтожении двадцати или тридцати десантных шаттлов шонгейри сделало больше для собственного морального духа Ушакова, чем он мог бы вообразить возможным, когда, наконец, просмотрел это на своем армейском ноутбуке. Очевидно, это ободрило немало других людей осознанием того, что инопланетяне тоже не были по-настоящему непобедимыми. Французская зенитная батарея сбила еще три шаттла — меньшие по размеру и более быстрые, которые шонгейри, по-видимому, использовали для операций аэромобильной пехоты, — а также ходили слухи, что им жестоко пустил кровь американский бронетанковый батальон, который каким-то образом выжил при бомбардировке перед высадкой в Афганистане.
Однако, помимо этого, новости представляли собой бесконечную череду сообщений о посадках шонгейри, разрушенных городах, коллапсе общественных служб и начале болезней и голода, поскольку начали выходить из строя транспортные сети и общественная гигиена.
Ушаков подсчитал, что он и его "рота" — хотя до прибытия шонгейри она едва ли могла считаться взводом — к настоящему времени убили более тысячи инопланетян. Если уж на то пошло, его первоначальная атака с самодельными взрывными устройствами могла сама по себе убить так много врагов. Однако ему так и не удалось подсчитать количество убитых, поскольку шонгейри вывезли по воздуху всех своих погибших еще до того, как он покинул свое замаскированное убежище, поэтому он не добавил их к своему официальному списку. Однако он был уверен, что с тех пор они добавили по крайней мере столько же. Тот факт, что для сил межзвездного вторжения инопланетянам удивительно не хватало воздушного транспорта, во многом помог в этом отношении. В районах своих операций они активно использовали созданные людьми дорожные сети, и это концентрировало цели там, где люди могли до них добраться. Предполагая, конечно, что нападавшие-люди знали, какими дорогами пользовались цели в любой данный момент.
Поначалу таких целей было довольно много, и они находились недалеко от дома. Однако теперь конвои шонгейри на земле становились все реже. Из последних нескольких намеков, которые он получил перед отключением интернета, Ушаков подозревал, что шонгейри осознали, что их первоначальная схема развертывания была такой... чрезмерно амбициозной. Они, очевидно, думали, что смогут использовать относительно небольшие, широко разнесенные силы, чтобы обеспечить контроль над обширными районами планеты, что казалось Ушакову необычайно глупым. Конечно, они должны были понять, что по всей Земле найдется достаточно людей и оружия, чтобы превратить отряды уровня отделения в слишком заманчивые цели, от которых нельзя отказаться!
Однако, судя по состоянию дел, осознание наконец просочилось через то, что они использовали вместо мозгов. Если он был прав, они стягивали свои силы, концентрируя их в небольших географических районах на первом этапе инициирования какой-то программы умиротворения.
Что ж, "умиротворение" сработало для нас чертовски хорошо, когда гребаные Советы втянули нас в Афганистан, не так ли? — кисло подумал он, вспомнив дядей Владиславы и двоюродного брата своего собственного отца, Илариона. — По общему признанию, американцам и их союзникам повезло там намного больше, чем нам, но даже они нашли моджахедов — простите, талибов, как будто была какая-то чертова разница! — королевской занозой в заднице. И у них было, по крайней мере, какое-то представление о том, как убедить местных жителей, что они хорошие парни, а другая сторона — плохие парни, чего у этого Тикейра, очевидно, нет. Что ж, Советы так до конца и не освоились с этим, когда настала наша очередь в Афганистане, но даже они подошли к этому ближе, чем сейчас! Так что, если он каким-то чудесным образом не поймет, я не думаю, что длинноухим ублюдкам друга Тикейра будет намного легче, чем нам.
Однако на данный момент шонгейри, похоже, сосредоточились на Северной Америке и позволили Европе и остальному миру вариться в собственном соку. В конце концов, голод и болезни сделали бы за них большую часть своей работы, если бы они только были терпеливы. Ушаков не знал, насколько сильно пострадали Азия и Китай, но по оценкам, которые он слышал через интернет, в одной Индии, вероятно, погибло около четырехсот миллионов человек только в результате первоначальных ударов. Другие сообщения предполагали, что Китай пострадал еще сильнее после того, как Центральный комитет (или что-то, называющее себя так, во всяком случае) призвал к одновременным восстаниям во всех своих крупных городах. Он никогда особенно не любил китайцев — слишком многое из старой советской традиции и ее предрассудков перешло к нему, — но его желудок сжимался каждый раз, когда он думал о том, что, вероятно, случилось с любым городом, который подчинился этому приказу.
Однако он ничего не мог с этим поделать. На самом деле, если он собирался быть реалистом, то не было ничего, что он мог бы эффективно сделать, имея практически минимум ресурсов. Но где-то должен был быть предел ресурсам шонгейри. Где-то, в какой-то момент, у ублюдков просто должна была закончиться рабочая сила. Возможно, человечество не смогло убить достаточное их количество, чтобы достичь этой точки, но Петр Ушаков, черт возьми, намеревался попытаться.
Вот почему он и его рота неуклонно продвигались на восток.
Шонгейри, очевидно, сократили свое присутствие — по крайней мере, за пределами Северной Америки — до нескольких зон, каждая не более двухсот-трехсот километров в поперечнике, сосредоточенных вокруг наземных баз, которые они создали сразу после бомбардировки. Судя по всему, на территории бывшей Украины не было ни одной из этих баз, но предполагалось, что одна из них находится недалеко от города Инжавино в Тамбовской области, в пятистах с лишним километрах к юго-востоку от руин Москвы. Это было почти в восьмистах километрах от того, что осталось от Киева, но он был почти на полпути туда.
Еще неделя до Инжавино, — подумал он. — Может быть, больше похоже на десять дней, учитывая обстоятельства. Но нам осталось пройти всего сотню километров или около того, прежде чем мы попадем в их "зону оккупации", и тогда мы начнем довольно быстро находить цели.
Он не знал, принесет ли это вообще какую-нибудь пользу в долгосрочной перспективе. Во всяком случае, для своей планеты и своего вида. Но на самом деле это не имело для него значения, и ни для кого из мужчин, которые были с ним, это тоже не имело значения. Потому что, так или иначе, это принесло бы чертовски много пользы для мстительного голода, пылающего внутри каждого из них.
Возможно, мы долго не продержимся, — подумал он с мрачным, горьким удовлетворением, — но эти ублюдки, черт возьми, узнают, что мы были здесь.
— Давай, Ваня! — сказал он, хлопая Колесникова по плечу. — Если мы поторопимся, то сможем к закату убраться от всех этих обломков и найти хорошее безопасное место для ночлега.
. XXV .
Командующий флотом Тикейр нажал кнопку допуска на подлокотнике своего кресла, когда прозвучал сигнал, и дверь комнаты брифингов с шипением открылась. Командир наземной базы Шейрез вошла в отсек, подошла к столу для совещаний и опустила уши в знак приветствия.
— Вы хотели видеть меня, командующий флотом? — почтительно спросила Шейрез, и уши Тикейра дернулись в знак согласия.
— Хотел, командир наземной базы, — ответил он и указал на один из стульев на дальней стороне стола в комнате брифингов. Командующий сухопутными войсками Тейрис сидел слева от Тикейра, а командир эскадры Джейнфар — справа от него. Теперь Шейрез сидела, спокойно глядя на всех троих своих начальников, а Тикейр наклонился вперед, сложив свои шестипалые руки на столе перед собой.
— К завтрашнему дню мы действуем на КУ-197-20 в течение одного стандартного месяца, — сказал он. — Это примерно два с половиной местных месяца, что больше, чем две двенадцатых части их года, и я думаю, что это разумное время для нас, чтобы оценить нашу текущую ситуацию. Я хотел, чтобы вы присутствовали на этой встрече, чтобы вы могли услышать доклады командующего сухопутными войсками Тейриса и командира эскадры Джейнфара, и чтобы они могли услышать вас.
— Конечно, командующий флотом.
— Очень хорошо. — Тикейр повернул голову влево, глядя на Тейриса. — Командующий сухопутными войсками? — пригласил он.
— Ситуация остается далеко не удовлетворительной, командующий флотом, — сказал Тейрис, не дрогнув. — В некоторых отношениях произошли улучшения; в других ситуация фактически ухудшилась. Наши потери в автотранспорте остаются болезненно высокими. Хотя у нас больше не было таких фиаско, как с Харшейром, мы продолжаем терять их по двенадцать и дважды двенадцать — два или три здесь, еще два там, еще три грузовика и БТР здесь. И иногда, к сожалению, людям везет, и они уничтожают целую колонну из двух по двенадцать или более грузовиков за один рейд.
Его уши как будто несчастно пожали плечами.
— Потери пехоты также остаются высокими, но именно потеря транспортных средств вызывает у меня наибольшее беспокойство. У нас есть только ограниченные возможности по транспортировке шаттлами — или, скорее, только ограниченные возможности по тактической транспортировке войск. В то время как запасы того, что люди называют "ЗРК", похоже, постепенно истощаются, они сохраняют их слишком много, чтобы мне было комфортно управлять "Старлендерами" где-либо поблизости от реальной сцены боя. Из-за них мы потеряли даже "Крылья смерти", что само по себе плохо, но, по крайней мере, "Крыло смерти" несет не более одного взвода пехоты одновременно.
— Следствием сведения операций Старлендеров только к перемещениям в тылу является серьезное ограничение нашей тактической гибкости. Мы просто не осмеливаемся перемещать наши силы так быстро и агрессивно, как того требует наша обычная доктрина. Кроме того, необходимость постоянного пополнения личного состава и материальных средств в попытке не отставать от потерь, вкупе с уничтожением целой тяжелой транспортной группы в первый же день десантных операций, означает, что перед звездолетчиками, которые у нас есть, стоят серьезные задачи по "обычным" операциям высадки из космоса на поверхность. Что, конечно же, означает, что они недоступны для нужд логистики в тыловых районах, что ложится еще большей нагрузкой на наш колесный транспорт, который мы теряем в значительных количествах с самого начала. Это вынудило нас еще больше ограничить наши операции во вторичных и третичных зонах оккупации, чтобы сконцентрироваться на первичных зонах на континенте Северная Америка.
— Мы попытались восполнить некоторые недостатки нашего транспорта, обращаясь к человеческому оборудованию. К сожалению, наши люди значительно ниже ростом, чем люди, а человеческое тяжелое транспортное оборудование значительно примитивнее нашего собственного. Интерьеры человеческих транспортных средств не рассчитаны на нас, и большинство их тяжелых транспортных средств используют то, что они называют "механическими коробками передач". В целом, нашим сотрудникам очень трудно развить какие-либо навыки в управлении ими. Мы прибегали к попыткам нанять людей или заставить их, чтобы они управляли этим оборудованием для нас, но с ограниченным успехом. Многие люди просто отказываются, даже когда им угрожают расправой. Другие соглашаются, а затем исчезают — несмотря на то, что они с честью подчинились, я мог бы добавить, — как только мы поворачиваемся спиной. Третьи соглашаются, а затем фактически скрываются со своими грузами при первой возможности! Некоторые из моих подразделений технического обслуживания на местах пытаются переоборудовать человеческие транспортные средства в соответствии с нашими потребностями, но темпы эксплуатации и истощение нашего собственного парка транспортных средств ставят перед ними колоссальные требования к внутреннему техническому обслуживанию. Откровенно говоря, командующий флотом, несмотря на огромное количество человеческих транспортных средств на континенте, потребуется некоторое время — возможно, даже стандартный год — чтобы добиться существенного прогресса в обеспечении наших транспортных потребностей оборудованием, созданным человеком.
— Понимаю, — кивнул ушами Тикейр. — А сами операции?
— Мы добиваемся некоторого прогресса. — Шейрез показалось, что Тейрис подбирал слова с некоторой осторожностью. — Наши основные операционные зоны в Северной Америке неуклонно расширяются. К сожалению, цена в виде жертв остается высокой. Даже человеческое охотничье оружие и оружие для отдыха, откровенно говоря, пугающе эффективно против нашей пехоты, и, похоже, на этом континенте, и особенно в национальном государстве Соединенных Штатов, до нашего прибытия было больше оружия, чем жителей! Большинство из этих видов оружия сейчас, похоже, используется против нас.
— Хорошей новостью является то, что наши полевые офицеры и младшие офицерские чины добиваются прогресса в адаптации к этой новой среде угроз. Боюсь, что нам еще предстоит пройти немалый путь, прежде чем мы полностью адаптируемся, но я вижу неуклонное улучшение в этом отношении. Другая хорошая новость заключается в том, что частота нападений, похоже, действительно снижается, по крайней мере, несколько, и, как предположила командир наземной базы Шейрез, в настоящее время мы практически не видим тяжелого вооружения. Полагаю, что могу с уверенностью сообщить, что фактически все их самолеты, бронетанковые подразделения и полевая артиллерия были уничтожены, хотя мы продолжаем противостоять их переносным зенитным ракетам и минометам.
