Как только Уилсон отвез его домой и понял, насколько все плохо на самом деле, он сразу же отправился обратно вниз с горы. Навыки Вероники были с самого начала бесценным приобретением, но их медицинские принадлежности никогда не предназначались для того, чтобы иметь дело с чем-то подобным этому. Если уж на то пошло, Веронике не удалось полностью остановить кровотечение, и Уилсону было очевидно, что без надлежащей медицинской помощи они все равно потеряют его шурина. Поэтому он сделал то, что всегда делали морские пехотинцы, когда им нужна была помощь, — он призвал другого морского пехотинца.
Или, в данном случае, скорее, двоюродного брата морского пехотинца,. Именно так Дворак пришел в себя — в основном — и обнаружил, что смотрит вверх на очень черное лицо в хирургической маске с профессионально компетентным выражением.
— Осия? — сообразил спросить он.
— Во плоти, — ответил доктор Джеймс Осия Макмердо.
Почему молодой чернокожий мужчина в детстве предпочитал "Осия" "Джеймсу", это всегда озадачивало Дворака, но Макмердо настаивал на том, чтобы его звали по второму имени с тех пор, как ему исполнилось шесть. Может быть, потому, что у него был дядя по имени Джеймс, которого никто в семье никогда особо не любил. Дворак не знал об этом, но он знал Макмердо почти пятнадцать лет. Его двоюродный брат, Элвин Бучевски, был методистским пастором, который часто служил приглашенным проповедником в собственной церкви Дворака. Более того, Элвин был одним из лучших друзей Роба Уилсона с тех пор, как они вместе служили в морской пехоте. Роб был почти на десять лет моложе другого мужчины, но они были из одного родного города, они знали многих одних и тех же людей, и в конечном итоге их распределяли по одним и тем же местам службы, особенно до того, как Бучевски стал офицером, зубрилой и капелланом.
Что, как объяснил Уилсон Двораку несколько лет назад, когда он, Элвин и Дворак наблюдали, как стейки подрумяниваются на гриле, было для него чем-то вроде шока. Но, несмотря на то, что Элвин перешел на службу во флот — причем как офицер, — они обнаружили, что могут оставаться друзьями. По крайней мере, до тех пор, пока об этом больше никто не знает.
Однако, в то время как его двоюродный брат стрелял в людей, а затем получил степень богослова и офицерский чин, Осия Макмердо получал медицинскую степень. На самом деле, их было несколько. Он был старшим партнером-основателем Ортопедической ассоциации Макмердо и, как правило, считался одним из лучших хирургов-ортопедов во всем штате Южная Каролина, а Дворак был далеко не первой недавней жертвой огнестрельного ранения, к которой его подвозил Роб Уилсон.
— Что... это ты...? — Дворак спросил в полусознании, и Макмердо фыркнул.
— О, ради Бога! — ответил он, закатывая глаза. — Ты получил пулю в плечо, а не в голову, Дэйв! Как ты думаешь, что я здесь делаю?
— Когда будешь достаточно заботлив, чтобы послать самое лучшее, — сказал другой голос, и Дворак повернул голову и увидел Роба и Веронику Уилсон, стоящих по другую сторону кровати. Его шурин тоже носил хирургическую маску, как заметил странно плавающий мозг Дворака. Ронни тоже, теперь, когда он заметил, но на ней еще были хирургические перчатки.
— Избавь меня от румянца, — сухо сказал Макмердо. — О, и Эл тоже шлет тебе привет.
— Спасибо, — прошептал Дворак.
— А теперь, несмотря на несколько примитивный характер моего оборудования, — продолжил Макмердо, кивнув Ронни, чтобы та начала вводить капельницу в правую руку Дворака, — мы собираемся кое-что сделать с твоим плечом. Так что иди спать и позволь мне заняться им.
Дворак знал, как ему повезло, что над ним работал кто-то с таким мастерством и опытом, как у Макмердо. И ему почти в равной степени повезло в том, что Макмердо и Сэм Митчелл смогли достать почти достаточное количество обезболивающих, учитывая, что морфин и его производные больше не были широко доступны. К сожалению, Макмердо не шутил по поводу "примитивной природы" своих средств. Без современной поддержки можно было сделать не так уж и много, и он трезво предупредил Дворака, что подвижность его плеча будет серьезно ограничена.
— Я сделал, что мог, — сказал он незадолго до того, как Сэм Митчелл отвез его за сорок с лишним миль домой, — и пока нет следов инфекции, я не вижу ничего такого, с чем Ронни не смогла бы справиться. Но я не мог начать делать все, что мне хотелось бы сделать. — У него было несчастное лицо. — Тебе понадобятся месяцы, чтобы оправиться от этого, Дэйв. Я хочу, чтобы ты тоже отнесся к этому спокойно, потому что, возможно, ты заметил, что нам немного не хватает того вида послеоперационного ухода, который я обычно назначаю. Я снова свяжусь с Ронни примерно через неделю, посмотрю, как у тебя идут дела, может быть, начну думать о том, какую физиотерапию мы можем назначить в данных обстоятельствах. Правда, однако, в том, что я не смог сделать ничего похожего на полную реконструкцию этого плеча. Тебе повезло во многих отношениях, но эта пуля... ну, давай просто скажем, что это не пошло на пользу скелетной структуре твоего плеча.
— Не могу сказать, что это стало для меня большим сюрпризом, — ответил Дворак, его голос был спокойнее, чем он чувствовал на самом деле.
— Я почему-то не думал, что это произойдет, — сверкнул короткой улыбкой Макмердо. — В любом случае, что нам действительно нужно, так это должным образом оборудованная операционная и время, чтобы правильно выполнить работу. Я мог бы поставить тебе хороший плечевой сустав, если бы они у меня были, но у меня их нет. И почему-то я не думаю, что в ближайшее время нам на пути попадется какой-то из них.
Он снова грустно улыбнулся, затем пожал здоровую руку Дворака и ушел, оставив своего пациента наедине со своими мыслями.
Не очень радостными мыслями, на самом деле.
Тем не менее, интеллектуально Дворак понимал тогда — как и сейчас, — что ему невероятно повезло, что он вообще остался в живых. И когда он подумал о том факте, что он жив, и что так же живы Шэрон, Моргэйна, Мейгрид и Мэйлэчей, такие мелочи, как то, сможет ли его левая рука когда-нибудь снова нормально работать, быстро встали на свои места.
Ничто из этого, — сонно подумал он сейчас, — не уменьшило его любопытства к тому, кто придет в гости.
* * *
— Ты в порядке, дорогой? — крикнул Роб Уилсон пронзительным фальцетом с дальней стороны перегородки из ящиков с боеприпасами, которая была устроена так, чтобы Дворак получил собственную маленькую каморку.
— Нет, но у меня под подушкой пистолет, грязный старикашка, — ответил Дворак.
— Да? Ну, я думаю, хорошая новость в том, что такой паршивый стрелок, как ты, все равно ни во что не попал бы! — возразил Уилсон, высовывая голову из-за угла. — Серьезно, готов к приему посетителей?
— В любом случае, готов настолько, насколько собираюсь, — ответил Дворак, пододвигаясь, чтобы сесть немного прямее на подушках, несмотря на горячую пульсацию в плече.
— Хорошо. — Уилсон оглянулся через плечо и кивнул кому-то, кого Дворак пока не мог видеть. — Сюда, джентльмены, — сказал он значительно более деловым тоном.
Бровь Дворака выгнулась, когда он услышал тон своего шурина, а затем Уилсон провел еще троих мужчин в его спальню.
Дворак отметил, что внезапно стало намного многолюднее, но его внимание было приковано к новичкам. Сэм Митчелл не был незнакомцем, но он понятия не имел, кем мог быть этот плотного телосложения парень с черными волосами и зелеными глазами или его более высокий бородатый спутник.
— Сэм, — сказал он, кивая в знак согласия единственному посетителю, которого он знал, а затем посмотрел на остальных с вежливо-вопросительным выражением лица.
— Дэйв, — сказал Митчелл, — позволь мне представить тебе наших друзей. Это здесь, — он указал на зеленоглазого мужчину, — Дэн Торино, майор Дэн Торино, которого по какой-то причине называют "Лонгбоу". А это, — он кивнул на значительно более высокого и темнокожего незнакомца, — Абу Бакр бин Мухаммед эль-Хири.
Обе брови Дворака приподнялись, и бородатый мужчина усмехнулся.
— Это действительно мое имя, — заверил он Дворака. — И для провинциального полицейского Сэм не так уж плохо справился с произношением этого слова!
— Эй, полгода назад я бы проверил, не удосужились ли федералы выдать ордер на твой арест, — парировал Митчелл, ухмыляясь эль-Хири, который, несмотря на свой рост, все еще был на добрых два дюйма ниже его. — И они, вероятно, так бы и сделали!
— Давайте не будем ворошить прошлое, джентльмены, — сказал человек по имени Торино упрекающим тоном, и Митчелл и эль-Хири фыркнули почти в унисон.
— В любом случае, — сказал Митчелл, — чтобы завершить представление. Майор, Абу Бакр, познакомьтесь с Дейвом Двораком.
— Рад познакомиться, — сказал Дворак, протягивая здоровую руку каждому из них по очереди.
У обоих были признаки напряжения и усталости, — подумал он. — Конечно, большинство людей в наши дни такими и были. Но у Торино и эль-Хири тоже был такой настороженный вид. Тот, который сочетал в себе осознание того, что на него охотятся, с жестокостью хищника, находящегося на коротком поводке. Вряд ли они сидели без дела в хижинах высоко в горах последние три или четыре месяца, — подумал он с чем-то очень похожим на чувство вины.
— Полагаю, тебе интересно, что привело сюда двух наших посетителей, — продолжил Митчелл, и Дворак кивнул.
— Этот вопрос приходил мне в голову, — признался он.
— Ну, факт в том, что эти двое — лидеры партизан, которых губернатор Хауэлл уже некоторое время снабжает информацией. На самом деле, ты, возможно, этого не осознаешь, но ты, так сказать, уже встречался с майором Торино.
— Встречался? — Дворак на мгновение задумался, затем покачал головой. — Если и видел, то я этого не помню.
— Наверное, мне следовало сказать, что ты видел его по телевизору, — ответил Митчелл, и его голос был гораздо более трезвым, чем раньше. — Майор Торино возглавлял истребители, которые адмирал Робинсон натравил на эти шаттлы щенков в первый день.
Глаза Дворака расширились, затем сузились в быстром размышлении, когда они снова метнулись к лицу Торино. На мгновение он больше всего осознал, насколько мало на самом деле Торино походит на фигуру из легенды. Но затем он разглядел кое-что еще — усталую печаль и потери за стальной решимостью в этих зеленых глазах.
— Это честь, — услышал он свой тихий голос, и Торино пожал плечами. Это был жест неудобства.
— Мы не смогли бы сделать этого без Робинсона, — ответил он через мгновение. — На самом деле, я отчасти сомневаюсь, что без него люди сопротивлялись бы так же яростно, как где бы то ни было.
— Думаю, вы правы, — согласился Дворак. — Не знаете, жив ли он еще?
— Я почти уверен, что это не так, — тяжело сказал бывший пилот истребителя. — Знаю, что они уничтожили Далгрен, и нам действительно удалось создать наполовину приличную коммуникационную сеть. Я почти уверен, что уже услышал бы об этом, если бы он вовремя выбрался.
— Черт, — тихо сказал Дворак.
— Аминь, брат, — согласился Уилсон таким же тихим голосом.
— Что ж, — сказал Дворак мгновение спустя, встряхнувшись, — не буду смущать вас разговорами об этом, майор, но скажу вам спасибо. Почти уверен, когда произношу это, что говорю также от имени большей части человечества,. Но вряд ли вы проделали весь этот путь пешком сюда, в горы, только для того, чтобы представиться?
— Нет, — согласился Торино, явно счастливый оставить всю эту тему позади. — Так получилось, что у меня на уме кое-что другое, и мистер Митчелл, — настала его очередь кивнуть головой в сторону высокого бывшего полицейского, — сказал мне, что вы и ваш шурин похоже являетесь основным центром коммуникаций для кровожадных жителей здешних гор.
— Не знаю, зашел ли бы я так далеко, — сказал Дворак. — Я имею в виду, мы...
— Не будь идиотом, — резко перебил Митчелл. — Ты чертовски хорошо знаешь, что это так. Если у кого-то есть кто-то, кого они должны спрятать, они говорят об этом вам, и вы, ребята, находите кого-то, кто будет прятать. Кто-то ищет боеприпасы, чтобы поразить шонгейри, они упоминают об этом кому-то, и рано или поздно кто-то упоминает об этом тебе, а ты упоминаешь об этом мне. Кому-то еще нужен врач, они приходят к вам, и вы, ребята, находите им такого. Черт возьми, ты не хуже меня знаешь, что вы с Робом — те, кто на самом деле организовал маршрут побега — и нашел контакты в Теннесси — для тех бедолаг, о которых предупредили мэр и его люди! И кто же это заставил нас вовремя развернуться, чтобы мы не нарвались прямо на этот чертов патруль щенков, который кто-то потом полностью уничтожил?
Дворак начал спорить, затем остановился.
Он прав, — подумал он почти с удивлением. — Черт.
Это было странно, на самом деле, — предположил он. — Он знал, что они с Робом действуют как своего рода центр обмена информацией, но он никогда по-настоящему не думал о себе как о "центре обмена информацией". И все же теперь, когда он обдумал это, в этом действительно была немалая доля правды. Может быть, он не заметил, потому что это никогда не планировалось. Это произошло само собой, и до этого момента он по-настоящему не осознавал, насколько сильно люди, которые знали, где их найти, стали полагаться на них в передаче информации и помощи в планировании. Сами того не замечая, они стали... посредниками, возможно, было бы лучшим словом для этого, как он предположил.
Конечно, его собственные "посреднические" дни, казалось, закончились. Он понял, что его правая рука снова касается тыльной стороны левой, и заставил себя остановиться.
Полагаю, что "коммуникационный центр" — это примерно все, на что я отныне буду годен, — размышлял он.
— На самом деле я не думал о нас с такой точки зрения, — сказал он вслух, — но считаю, что Сэм действительно прав. Итак, что мы можем для вас сделать?
— Нам нужно, чтобы вы распространили некоторую информацию от нас, и как можно шире, — ответил Торино, и его голос был тверже, категоричнее.
— Какого рода информацию? — спросил Дворак немного осторожно, переводя взгляд с одного посетителя на другого.
— Мы взяли живыми двух щенков, когда напали на их конвой, — сказал эль-Хири. — Благодаря информации от губернатора и его друзей, мы знаем, что у этих их поясных переводчиков нет встроенной радиосвязи. Это означает, что нам не нужно беспокоиться о том, что они позвонят домой за помощью. И что мы можем идти дальше и... задавать им вопросы и требовать ответов, даже если они не говорят на нашем языке, а мы не можем говорить с ними напрямую.
В его глазах был уродливый огонек. Почему-то Дворак не сомневался, что любой шонгейри, у которого он "запросил" ответы, предоставит их.
И меня это тоже ни капельки не беспокоит, — мрачно подумал он.
— Должен ли я предположить, что вы здесь по поводу того, что они хотели сказать? — спросил он.
— Абсолютно, — мрачно сказал Торино. — Я не думаю, что кто-то из них должен был знать, зачем Терейку нужны были те люди, которых они ему доставляли. Однако один из них — старший — был офицером. Я бы предположил, примерно тем, что мы бы назвали первым лейтенантом,. Он знал больше, чем ему полагалось. Он не смог рассказать нам всего, но думаю, что мы смогли в значительной степени заполнить пробелы, или соединить точки, или как, черт возьми, вы хотите это назвать. И все сводится к тому, что нам нужно донести до всех, что жить мирно, когда щенки прилетают, уже не очень хорошая идея. Они сказали всем в колонне, что их призвали в качестве части человеческих трудовых сил, которые шонгейри использовали, чтобы попытаться убрать некоторые из самых страшных обломков в своих зонах оккупации, но это было совсем не то, что им на самом деле было уготовано.
