* * *
— Похоже, — сказал Тикейр своим старшим офицерам, — что мой прилет на эту планету был не самым блестящим достижением в моей карьере.
Они оглянулись на него, большинство из них все еще были явно ошеломлены отчетом Шейрез. Никто из них, — размышлял он, — не отреагировал на это лучше, чем он.
— Очевидно, — продолжил он, — необходимо пересмотреть нашу политику — мою политику — в свете открытий командира наземной базы. И, откровенно говоря, в свете наших и без того серьезных операционных потерь.
— Наши усилия на сегодняшний день заставить людей подчиниться убили где-то более половины первоначального населения планеты и стоили нам огромных собственных потерь. По текущим оценкам командующего сухопутными войсками Тейриса, если мы продолжим операции в течение одного местного года, мы потеряем три четверти его личного состава и более девяноста процентов его первоначальной боевой техники и наземных средств поддержки. За тот же период времени мы убьем более половины оставшихся людей. Кажется очевидным, что даже если модель командира наземной базы Шейрез ошибочна, мы не можем понести потери такого уровня. Также, предполагая, что ее модель столь же точна и проницательна, какой всегда была ее предыдущая работа, мы бы не рискнули предоставить такому... непокорному виду доступ к современным технологиям, предварительно убив более девяти из каждых двенадцати из них.
В конференц-зале воцарилась тишина, пока он изучал их лица.
— Пришло время сократить наши потери, — категорично сказал он. — Я не готов отказаться от этой планеты, не после той цены, которую мы уже заплатили за нее. Но в то же время я пришел к выводу, что люди слишком опасны. Действительно, столкнувшись с тем, что мы здесь обнаружили — что в полной мере подтверждает реакцию Совета на первоначальные отчеты об обследовании — я полагаю, что многие другие расы Гегемонии разделили бы этот вывод! Конечно, очевидно, что вице-спикер Кумааткия сделала бы это, и в данном случае я уверен, что реакцию крепту полностью разделили бы гарм, хаусант, трейгор и черейл. Если уж на то пошло, даже бартони и лайэту не почувствовали бы ничего, кроме облегчения, если бы... с людьми что-то должно было случиться, какой бы ни была их официальная, ханжеская позиция.
Он еще раз оглядел стол, наблюдая, как понимание борется с последствиями поразительного отчета Шейрез, затем глубоко вздохнул.
— Я решил реализовать нашу запасную стратегию и разработать целенаправленное биологическое оружие, — сказал он еще более категорично. — У такого решения с моей стороны есть очевидные потенциальные последствия. Несмотря на то, что бартони и лайэту явно в ужасе от того, что они знают о людях, "прогрессисты" среди них уже ненавидят и презирают и нас тоже. На их политических лидеров будет оказано большое давление, чтобы они "заняли позицию" против этого свежего свидетельства "кровожадности" шонгейри. У всех нас было достаточно опыта общения с их просвещенными взглядами, чтобы знать это!
Он наполовину обнажил клык в насмешливой вызывающей ухмылке, и один или два из его старших офицеров действительно усмехнулись.
— Однако в то же время, — продолжил он, — те же самые политические лидеры на самом деле испытают глубокое облегчение от того, что кто-то другой устранил угрозу, которую в конечном счете могли бы представлять эти люди. И я уверен, что если кто-то из них будет слишком сильно давить на Совет, то более... прагматичные члены Совета, такие как вице-спикер Кумааткия, попытаются отговорить их. Особенно, если император намекнет, что он готов обнародовать определенные записи бесед между Кумааткией и министром колонизации Вейртой. В сложившихся обстоятельствах я очень сомневаюсь, что наши критики — по крайней мере, в Совете — захотят, чтобы их ханжеское лицемерие было разоблачено, пока мы можем предоставить им даже самые жалкие оправдания, чтобы просто принять все, что здесь происходит.
— Соответственно, я решил, что для нас было бы лучше как можно более четко установить, что выпуск нашего биологического оружия был полностью "случайным" и не был частью какой-либо преднамеренной политики по уничтожению этого вредного вида. Это обеспечит этим лицемерам прикрытие, необходимое им для того, чтобы не задавать никаких неудобных вопросов, которые могли бы непреднамеренно разоблачить их собственное ханжество, в первую очередь позволившее — нет, поощряющее — нам завоевать людей. Вот почему я решил, что исследование будет проводиться на вашей базе, командир наземной базы Терейк.
Тикейр повернулся и посмотрел прямо на офицера, командующего второй наземной базой альфа. Терейк настороженно оглянулся, но было ясно, что он был немного озадачен логикой выбора Тикейром своей базы.
— У меня есть три основные причины для такого решения, — объяснил Тикейр, все еще глядя в глаза Терейку. — Во-первых, я полностью верю в ваши способности. Во-вторых, зона ответственности вашей базы ближе всего из любой наших зон здесь, в Северной Америке, к тому, чтобы быть соответствующим образом умиротворенной. В-третьих, мы сможем указать любым "беспристрастным следователям", которых Совет может назначить для расследования этого дела, что, поскольку мы были вынуждены собрать оборудование вашей базы из того, что осталось от первоначального разрушения второй наземной базы, ваше оборудование, возможно, было далеко не в идеальном состоянии и поэтому более склонно к "случайному отказу".
Уши Терейка дернулись в знак согласия, но он все еще выглядел немного неуверенно, и Тикейр незаметно вздохнул.
— Понимаю, что ваша зона на самом деле не успокоена, — сказал он, сумев удержаться от того, чтобы не показаться чрезмерно терпеливым по отношению к слегка медлительному подчиненному. — Тем не менее, вы установили, по крайней мере, скелет надлежащих отношений с местным правителем — с "губернатором Хауэллом", как его зовут. Должно быть возможно лишь незначительно отредактировать наши отчеты, чтобы стало ясно, что он искренне и лояльно сотрудничал с нами в течение последних двух местных месяцев.
— Конечно, я пересмотрел его "подчинение" в свете открытий командира наземной базы Шейрез, и теперь кажется очевидным, что его кажущееся сотрудничество на самом деле было результатом притворного подчинения. Это, несомненно, дало ему доступ к большому количеству информации, которую не смог бы получить ни один другой человеческий шпион, не говоря уже о том, что дало ему еще другие преимущества. Действительно, некоторые вещи, которые ставили меня в тупик, становятся намного яснее, если смотреть на них с этой точки зрения. Например, я полагаю, что теперь понимаю, почему решения, которые работали на благо людей в сфере его полномочий, всегда выполнялись намного быстрее и эффективнее, чем решения, которые работали на нашу пользу в той же области. — Тикейр изобразил ушами мрачную улыбку. — Теперь, когда выводы командира наземной базы прояснили мое видение, мне кажется до боли очевидным, что одной из причин, по которой он вообще решил "подчиниться", было желание втереться к нам в доверие, поставить себя в положение, позволяющее добиться именно такого рода манипуляций и вмешательства. Действительно, командир наземной базы Шейрез указала мне, что на самом деле существует специфическое человеческое слово — "саботаж", — которое, несомненно, отражает его истинную мотивацию казаться нам таким полезным.
Несколько офицеров за столом оскалили сверкающие клыки при мысли о таком бесчестном поведении, но Тикейр поднял руку, останавливая их.
— Я разделяю ваше отвращение к таким действиям, — заверил он их, — но имейте в виду, что, с его точки зрения, они не были бесчестными. Понимаю, что ни один шонгейри никогда по-настоящему не сможет понять такой искаженный взгляд на Вселенную, но это не делает его несуществующим. Несмотря на это, я, естественно, разделяю ваше желание наказать его настолько полно, насколько его действия заслуживают в соответствии с нашим кодексом чести. К сожалению, поскольку моя цель при выборе наземной базы два альфа в качестве места нашего "несчастного случая" состоит в том, чтобы позволить нам утверждать, что мы никогда бы намеренно не атаковали единственную область на всей планете, где наша программа умиротворения явно работала, я едва ли могу приказать казнить местного правителя за предательство и раздать его части тела в столовых наших офицеров, как бы сильно он этого ни заслуживал. Это слишком сильно подорвало бы правдоподобие нашей легенды.
Некоторые из его офицеров все еще казались недовольными, и он ни капельки их не винил. Он также не упрекал их. На самом деле, его уши приподнялись будто в медленной, злорадной улыбке.
— О, нет, — мягко сказал он им. — Совсем не стоит казнить его за предательство. С другой стороны, командир наземной базы Шейрез говорит нам, что основная лояльность этих существ сосредоточена в их собственных семейных группах. Раз так, я не вижу причин, по которым наше биологическое оружие не могло быть "случайно выпущено" сначала у него дома.
. XXVIII .
— Двигайся! Двигайся! Черт возьми, Ваня, шевелись!
Петр Ушаков понятия не имел, как у него хватило духу накричать на Ивана Колесникова. Уголок его мозга отражал, что он не должен был этого делать — ни у кого, бегущего так быстро, как бежал он, не должно было хватать дыхания ни для чего, кроме как для того, чтобы задыхаться.
Конечно, за последние месяцы он обнаружил, что достаточное количество адреналина может преодолеть почти все.
Прогремел еще один взрыв, и тот уголок его мозга, который все еще думал, вместо того чтобы сосредоточиться на том, чтобы увернуться от следующего дерева и не споткнуться о собственные ноги, съежился. Взрывы приближались, и еще одна вещь, которую он обнаружил, заключалась в том, что, какими бы ни были их другие слабости, шонгейри не были слабаками, когда дело доходило до минометного огня. Их оружие было дальнобойным, мощным и точным. Казалось, что оно стреляет немного медленнее, чем их человеческие аналоги, но они компенсировали это завидным ассортиментом боеприпасов. До сих пор он сталкивался или наблюдал по крайней мере два различных варианта фугасных снарядов, зажигательные снаряды, дымовые, один из которых применял действительно опасные противопехотные суббоеприпасы, а другой, который выдавал то, что выглядело (судя по состоянию трупов) как быстродействующий и эффективный нейротоксин.
К счастью, последнего у них, похоже, было не так уж много. Либо это, либо они должны были получить разрешение от вышестоящего командования, прежде чем использовать его. С другой стороны, было очевидно, что недостатка в нем у них не было.
Раздался еще один обжигающий залп, и он услышал оборвавшийся крик слева сзади. Он ухватился за ствол дерева, развернувшись лицом назад, туда, откуда пришел, и устремив взгляд в сторону источника крика. Он сморгнул пот с глаз, затем крякнул и снова бросился в погоню за Колесниковым. От человека, который кричал, осталось недостаточно, чтобы с уверенностью сказать, кто это был, но он подумал, что это был Чашников, один из русских, который присоединился к ним на позапрошлой неделе. На самом деле это не имело значения — кем бы ни был этот бедняга, теперь он был мертв, — но Ушаков почувствовал укол стыда, осознав, какое облегчение он испытал, узнав, что ему, в конце концов, не придется возвращаться и пытаться доставить раненого в безопасное место.
Забавно, что этот наблюдатель отразился в уголке его сознания. Большая часть его просто хотела отступить и умереть, попытаться догнать Владиславу и детей, но другая упрямая часть настаивала на том, чтобы продолжать выживать.
Ты не сможешь убить хорьков, если будешь мертв, — сказал он себе. — Что является довольно веской причиной для того, чтобы бежать быстрее, ты, идиот!
Ему отчаянно хотелось взглянуть на часы, проверить время, но он был слишком занят тем, что оставался на ногах и обходил препятствия, чтобы уделять этому какое-либо внимание. Кроме того, либо он подсчитал правильно, либо нет. А если он этого не сделал, это не имело бы большого значения.
Позади него густой черный дым и пламя вырывались из горящих машин конвоя шонгейри. Они взорвали мост после того, как его перешел плавающий танк, но когда три БТРа, ведущие грузовые машины, все еще находились на нем. Все три отправились прямиком на дно реки, и танк немедленно развернулся, повернувшись на полные сто восемьдесят градусов, чтобы помчаться обратно над мутно-коричневой водой, спасая своих подопечных.
К несчастью для танка, в течение трех дней Ушаков наблюдал за этой конкретной переправой через реку, прежде чем он и его рота атаковали. Он каждый раз отмечал, где танк съезжал с дороги и переходил реку, и закопал десять килограммов пластиковой взрывчатки, чтобы дождаться его. Он предпочел бы что-нибудь получше — месяц назад, когда он обследовал остатки склада боеприпасов российской армии, он наткнулся на небольшой запас российских противотанковых мин ТМ-72, и они оказались весьма эффективными. К сожалению, он израсходовал последние из них всего за неделю до этого.
С другой стороны, там же он обнаружил довольно большой запас взрывчатки — на самом деле, больше, чем его люди смогли унести. Они потратили пару дней на то, чтобы перевезти взрывчатку в более безопасное место, и он обнаружил, что примерно десять килограммов ПВВ-5А (российский эквивалент американской пластиковой взрывчатки С-4), сформованные в грубый кумулятивный заряд путем придания ему воронкообразной формы, произвели великолепную работу по потрошению одного из парящих танков "хорьков". Он скорее думал, что так и будет; потому что воспользовался возможностью лично осмотреть подбитый танк в первую неделю после высадки и обнаружил, что конструкторы шонгейри, похоже, никогда не слышали о концепции противотанковых мин или даже простых самодельных взрывных устройств. Во всяком случае, броня на брюхе их танков была смехотворной по сравнению с броней человеческих БМП, и единственный вопрос, возникший у него в голове после осмотра, заключался в том, парили ли они слишком высоко над землей, чтобы их эффективно атаковать заложенной взрывчаткой.
Они не парили слишком высоко. По крайней мере, если атака была должным образом спланирована и выполнена. Хитрость заключалась в том, чтобы взорвать заряд точно в нужный момент и в точно нужном месте. Предсказуемость шонгейри сделала относительно простой установку его самодельной мины в нужное место; после этого это был просто вопрос крепких нервов, надежности детонатора и глаза, который научился точно определять скорость танка.
Избавившись от танка и ведущих БТР, стрелки и два пулеметчика, размещенные вдоль северного края проезжей части, обстреляли небронированные грузовые автомобили смертоносно точным огнем. Половина "грузовых" машин на самом деле была загружена солдатами шонгейри, и Ушаков получал холодное, жгучее удовольствие от их криков.
Крики стали выше и пронзительнее, когда трассирующие пули пулеметов подожгли топливные баки машин, а к кошмарной бойне добавился запах горящей инопланетной плоти. Затем подъехали идущие сзади БТРы... и самодельные взрывные устройства, которые он закопал в канавах по обе стороны дороги именно для такого момента, также вывели из строя два из них.
