— Артур!
— Что Артур, что я не так сказал?
— Пап, не ругайся!
— Не ругайся? Да как он посмел моей названной дочери такое говорить! И что вы меня держали! Я бы этому уроду рожу бы его наглую разбил, несмотря на то, что старый!
— Разбил бы он! Да этот лось стоптал бы тебя и не заметил! Тебе ведь, Артур, уже не двадцать лет, чтоб в таких забавах участвовать! Да и за честь Каади было кому заступится. Этот мерзавец долго теперь не сможет гадости говорить! Как сказал Стивен, сложно говорить со сломанной челюстью.
— Мой сын помнит, что такое честь, и этот мерзавец красиво улетел в окно головой!
Мы смотрели на это всё и тихо удивлялись! Чтобы у нас в Леонове, да случилась драка?! Причем наши такие правильные родители приняли в ней непосредственное участие?! Этот день точно войдет в анналы истории города. Интересно, под каким названием? Я тихонько поделилась соображениями со всеми братьями и сёстрами, чем вызвала нарастающие смешки. И Хэм, консолидируя все высказывания, сказал: "Этот день будут называть "День битвы у клуба"!" И ведь прав оказался, этот день потом так и называли! Половина города в драке поучаствовала, такое разве забудешь! Ещё и отмечали это событие в клубе на годовщину.
Передохнув несколько дней после драки, старшие решили слетать на сафари. Наш материк разделён горами на две неравных части, на меньшей, заросшей в основном сребролиственными лесами, находится наша колония. Животный мир, несмотря на обилие леса, довольно скуден и представлен в основном снуфлами, большим количеством пернатых и мукликами. Муклики — это такие местные то ли кролики, то ли суслики, по виду похожи на кролика, а по повадкам на суслика. В общем, цель всеобщей охоты, включая колонистов, за отличный мех и вкусное мясо, похожее на кроличье. А вот за горами, на большую часть континента, размерами около 2/3 Евразии, раскинулись степи, и в них жизнь просто кипела. Огромные травоядные самых невероятных размеров и видов, бродили колоссального размера стадами. Под стать им были хищники. Самыми мелкими были гривастые волки, эти огромные, действительно чем-то похожие на волков, звери достигали в холке полутора метров! А уж местный царь зверей не оставил бы земному никаких шансов. Шестиметровая в высоту тварь больше всего напоминала покрытого шерстью тираннозавра, но с большими и мощными на вид передними лапами заканчивающимися четырёхпалой ладонью с полуметровыми саблевидными когтями. В его пасть, с целым набором мощных зубов, запросто поместится взрослый человек целиком. Один такой выставлен в планетарном музее в виде чучела. Страшный, жуть! Не дай бог, во сне приснится, обгадишься! Взрослые договорились с нашим егерем, им кстати работает отец Ферона, Толият Танрис! Колониальный егерь это не тот, кто охраняет природу от разумных, а наоборот — разумных от природы. Они следят, чтобы опасные животные не заходили в пределы колонии, ведут поисково-спасательные операции, в общем, знатоки дикой части планеты. Дядя закрепил на лёгком пробковом шлеме глазки стереокамеры, все взяли оружие, сели в открытый летун Толията и улетели. Вернулись через четыре часа, как будто пыльным мешком стукнутые. Медленно вылезли из летуна обмениваясь нервными смешками, переглянулись.
— Ну как сафари? — спросила мама.
— Это незабываемо, дочь! Но ты знаешь, я больше никогда не поеду на сафари здесь на Мендуаре.
— Это точно! Не ездил никогда и больше не поеду, не по мне это! — передёрнув плечами сказал Дакар.
— Ну его нахер, это сафари! Мне вообще-то жить охота! Не заманит никто больше... — махнув рукой, утопал к себе Коэл.
— Анааррэ Бош'Тет! (2) Кила! О чём я вообще думал? — воскликнул Таэль, постучал кулаком по стеклу шлема и молча ушёл к себе.
— Я запись вёл, вечером покажем, — сказал дядя Стивен.
— Мне, адмирал, копию вышлите обязательно! Я её как пособие для дураков, стремящихся на равнины, буду использовать, — попросил Толият и улетел.
Взрослые разошлись, а мы остались гадать, чего-же такого увидели сильные и смелые мужчины с оружием, что выглядели откровенно испуганными.
— Это чего они там увидели-то? — вслух сказал Лёшка.
— Сохраняем спокойствие, ждем. Вечером увидим, — ответил Хэм.
Вечером, вытащив голопроектор и колонки, взрослые принесли стульев на наш палисадник, дядя Стив поколдовал с инструметроном, и просмотр начался.
Видно, что снимали в полёте, слышны разговоры мужчин, они смеются, задают вопросы егерю. В кадре периодически появляется рука, указывающая то на одно, то на другое. Вот предгорья закончились и пошла, кажущаяся бесконечной, степь. Высокая, почти в рост человека, трава колыхалась под ветром подобно морю.
— Видите, пыль на два часа? — слышится голос Толията.
В кадре появляется пыльное облако на горизонте и чья-то светловолосая макушка, или дед, или батя.
— Через пять минут догоним, это стадо круторогов идет. За ним всегда хищники таскаются. Повезёт, на гривастых посмотрите, а может и на тираннодона!
Тишина в машине, слышно как свистит ветер и гудит масс-преобразователь. На горизонте всё отчётливее видно огромное колышущееся стадо.
— На девять часов гривастые волки уходят от стада. Сейчас доверну и пройдём параллельным курсом. Смотрите и снимайте, только не вздумайте стрелять! Они увидят, залягут, в траве не найдём.
— Поняли, мастер! — нестройным хором ответили мужчины.
В кадре всё та же степь, но по ней невероятно плавным галопом мчатся огромные, красивые звери. Их бег бесшумен и стремителен, мощные мышцы переливаются под блестящей чёрно-серой полосатой шкурой, гривы развеваются. Стая, примерно двенадцать особей, растянулась острым клином и уходит в сторону предгорий.
— Какие красавцы! — слышится чей то восхищённый голос.
— Почему они уходят, мастер?
— Спугнул кто-то.
— Да кто таких напугать-то может? Они же крупнее белого медведя! Матерь божья, какие красавцы! Стив, ты заснял?
— Да, папа.
— На равнинах гривастые боятся только одного — тираннодона. Вот он, наверное, и спугнул.
— Это этот... который волосатый тираннозавр?
— Ха-ха-ха! Точно! Он...
Летун закладывает вираж, и стая остаётся в стороне, снова видно приближающееся стадо. Над ним висит облако пыли, слышен рёв множества животных. Бурое море спин. Торчащие как частокол рога, и позади всего этого топает ОН! Даже издали тварь производила неизгладимое впечатление. От неё тянуло такой мощью и опасностью, что все сидящие перед голограммой охнули.
— Какой он страшнющий, — прошептала прижимаясь ко мне Джина. — Громадный!
— Из чего его подстрелить можно? Ему пули карабина, что утиная дробь, даже не почешется. — сказал Там.
— Из зенитки, наверное, можно! — буркнул Денис.
— По зверю из зенитки? Да ты варвар! — смеётся Хэм.
По палисаднику проносятся нервные смешки. Смотрим дальше. Летун нарезает круги вокруг тираннодона, но зверю нет до него никакого дела. Он медленно бредёт вокруг стада, крутороги сбились в кучу: спереди стоят крупные, метра по два с половиной в холке самцы, за ними самки и в самом центре стада жалобно ревут детёныши.
— Какая колоссальная тварь! Мастер Танрис, можно подлететь поближе?
— Не стоит, господин адмирал, он хоть и массивный, но весьма прыткий, если заденет, можем упасть, а это верная смерть.
— Тогда может вон в тех кустах приземлимся, он мимо пройдёт в двадцати метрах, сможем поснимать спокойно. Он нас и не заметит. Как вы на это смотрите? — спросил дед.
— Можно, конечно. Но, господин адмирал, вы просто не представляете насколько это опасно. У тираннодона зрение и слух не очень, зато обоняние, куда там собачьему! Если учует, то убегать придётся очень быстро. Ну как, не боитесь?
— Так он что, на нас поведётся, вместо круторогов? — спросил отец.
— Тираннодон любопытен. Учует, пойдет разбираться. Крутороги никуда не денутся, а новый запах, может там вкусное? Кого ему на равнинах бояться?
Мужчины загомонили, заспорили и всё-таки решили сесть в кустах. В кадре показались кусты, не очень крупные с высоты, вблизи оказались двухметровыми густыми зарослями колючих перепутанных веток с тонкими иглообразными листьями и длиннющими острыми и страшными на вид колючками. Внутри оказалась небольшая полянка размерами чуть больше летуна.
— Будто убежище в степи! — проговорил Дакар оглядываясь.
— Да, похоже, — согласился отец.
Камера качается и периодически перескакивает с одного на другое, понятно, что дядя надел шлем. Протискиваются сквозь кусты, становится видно стоящее стадо. Вот в кадр входит тираннодон, с земли он ещё страшнее, тихо охает кто-то сбоку от дяди.
— Тише! — слышится чей-то шёпот.
Шаги твари отчётливо отдаются по земле. Чувствуется, что от каждого шага чуть вздрагивает камера, ну или дядя вместе с камерой. Я ощущаю, как от каждого шага на голограмме вздрагивает Джина и всё сильнее прижимается ко мне. Зверь медленно идет, не сводя взгляда со стада. Остановился, задрал голову и с шумом втянул воздух. Раз, другой, третий. Начинает оборачиваться.
— Засёк, бежим к машине! Быстро! — громко шепчет Толият.
По камере видно, что мужчины бегут: впереди маячит спина Таэля, справа сопит отец. Вот впрыгнули в летуна, дядя закрепил шлем на дуге и развернул в сторону стада. Над кустами появилась башка тираннодона, вот и почти вся тварь показалась, кусты ему по брюхо. Уставилась багровыми глазами на летун, пасть распахнулась, и зверь издал низкий грассирующий рёв.
— Кила! Да он сейчас сожрёт нас! — истерично закричал Таэль.
— Толият, увози, скорее! — громко говорит отец.
Зверь двинулся вперёд, кусты затрещали. Мужчины в машине дружно заорали от страха, с ними вместе орали и все смотрящие голозапись. Машина поднялась и с нарастающей скоростью полетела из такого опасного места. Тираннодон провожал её внимательным взглядом и на прощанье снова взревел. Запись закончилась, над палисадником повисла тишина, и после небольшой паузы мама тихим, спокойным голосом сказала:
— Мужчины, вы все отмороженные дураки!
Мужчины подавлено молчали. Я чувствовала, что маму поддерживают абсолютно все сидящие рядом женщины.
— Вы заметили странность? — спросил дядя Стив.
— Какую? — ответили сразу несколько голосов.
— Смотрите! — дядя отмотал запись назад и пустил на медленной скорости. — Тираннодон вовсе не лез в кусты, там колючки с палец длинной и даже его могут поцарапать, а для дикого зверя любая рана опасна. Он нас просто пугал, ревел, давил грудью на кусты и ждал, пока мы ломанёмся в степь, а в степи от него не уйти.
— Ну Толият, ну жук! Провёл нас! А мы и поверили. Заметьте, такие островки кустов по степи разбросаны довольно часто. Явно не просто так! — сказал дед.
— Будто кто-то специально посадил. Только вот кто? Явно ведь не колонисты и не егеря, — говорит Дакар сидя с задумчивым видом.
— Эта планета полна загадок и не знаю, разгадаем ли мы их все. Колонии всего 15 лет, — слышится тихий голос кварианца.
Пришло время дядюшке улетать на флот, его отпуск закончился. Он увозит с собой канистру сока "землянки", коготь тираннодона на подставке, голозаписи и впечатления. Таэля совсем развезло, и его под руки отвели домой. Дед обнял дядю на прощанье, сказал, чтоб он не посрамил, показал кулак и ушёл в дом. Остались родители и дети, дядя обвёл нас всех осоловевшим взглядом, улыбнулся.
— Как я по вам скучать буду! Но ничего, на будущий год ждите, обязательно приеду!
2. Анааррэ Бош'Тет (кварианск.) — (анааррэ — пожилой, бывалый, в возрасте, зрелый, старый по контексту), (Бош'Тет — дурак, болван, мерзавец, подонок, тоже по контексту, буквально Пустой Шлем) в данном случае Таэль сказал старый дурак.
========== Глава 8. Они всё знают! ==========
Женька (Мендуар сентябрь 2360)
Дед.
Вот и начался новый учебный год, но мы с девчонками в школу не пошли. Дед сходил к директору и договорился, чтобы нам на два месяца продлили каникулы и что он сам с нами позанимается. Ездили только на мнемограф, остальное время проводили на рыбалке или на охоте. Дед купил нам троим по лёгкому карабину и учил охотиться. Компактный и лёгкий карабин калибром 6,5 мм, весом всего 1,5 килограмма был невероятно удобен в охоте на "мукликов", прозванных так за издаваемые характерные звуки. В предгорьях часто можно было слышать их "кли-кли-мукли-кли-кли-мукли" и видеть торчащие из травы ушки. Зверьки крайне осторожные и подпускают к себе лишь на 300-400 метров. Подойдёшь ближе, прячутся в норах, а они как лабиринт, все холмы ими перерыты. Вот и приходится стрелять с 400 метров, а с такого расстояния в маленькую цель ещё попади. Но как говорит дед: "Стрелять разумного надо учить чем раньше, тем лучше." Так что взял нас троих в оборот, две недели мы провели в городском тире, там дед учил нас стрелять, ухаживать за оружием, правильно заряжать-разряжать, калибровать пули, следить за зарядом батареи. В общем, по полной преподал уроки меткого стрелка.
— Запомните, девоньки! Главное в меткой стрельбе это не глазомер и не острый глаз, хотя они конечно тоже важны. Главное — это выдержка и правильное дыхание. Вы должны чувствовать себя, следить за своим дыханием, и тогда ни одна цель от вас не уйдёт. Настоящий снайпер при стрельбе всегда спокоен, вокруг всё может рушиться, взрываться и сходить с ума, но стрелок должен быть спокоен. На охоте же вы не должны вашему азарту дать вас захватить, зверь чувствует ваше желание его убить, начинает нервничать, и это может стать причиной промаха. Будьте спокойны, представьте, что вы трава, куст, дерево. Вы бесстрастны, но зорко следите за добычей. Выстрел! И добыча ваша.
Поначалу у меня плохо получалось, но потом я догадалась использовать средний эмоциональный щит. Вообще, у хранителей было три формы эмозащиты — малый щит закрывает тебя от слабых и средних эмоциональных всплесков извне, стабилизирует сознание, позволяет лучше сосредоточится, но собственные эмоции не блокирует, его можно носить постоянно без видимых последствий. Средний эмощит полностью блокирует внешние эмоции и сильно притупляет собственные, очищает сознание, обостряет восприятие, облегчает работу с памятью, но сильно утомляет, силы на поддержание быстро заканчиваются. Третий — полный щит. Это даже не защита, это такой способ контроля сознания, когда разумный превращается в живую машину. Он чувствует чужие эмоции, но перестаёт на них реагировать, разум обостряется до невозможности, ускоряется восприятие, скорость реакции, скорость принятия решений, ты превращаешься в живой суперкомпьютер, способный решать с огромной скоростью сложнейшие уравнения и комплексные задачи, этакий "ментат" из Хербертовской "Дюны". Холодный, жестокий, расчетливый и, если надо, абсолютно безжалостный. К сожалению, у этого метода был изъян, изъян который и не позволял разумному пользоваться им постоянно, — это откат! Первый раз я его использовала чтобы прекратить назревающую драку между классами, в нашей школе таким образом решили выяснить отношения 9 и 10 классы. Мой вид напугал не только довольно взрослых парней, но и учителей. Как сказала Наин: "У тебя глаза стали как два лазерных прицела, холодные и страшные. Как у дроида. В них невозможно было смотреть." Я тогда старших просто задавила логикой и взглядом, потом отошла от притихших скандалистов и сняла щит. Как меня накрыло! Мешая смех и слёзы, я закатила в уголке натуральную истерику и только минут через пять успокоилась в объятиях Риэн Ваис. Воспитатель на руках унесла меня в класс, обозвав попутно старшеклассников "безмозглыми варренами". Они потом приходили извиняться всей толпой за недостойное разумных поведение. Ведь в школе культивировался турианский метод выяснения отношений: есть претензии — добро пожаловать в спортзал на ринг, там и выясняй, а не устраивай безобразную массовую драку в школе. И ведь прекрасно работало со всеми видами разумных учеников школы. И люди, и азари, и турианцы, и батарианцы, и дреллы — все находили такой способ решения претензий вполне уместным, ну если словесные аргументы закончились.
