— Скажи, ты ведь помнишь своих родителей из прошлой жизни?
— Помню.
— Ты скучала по ним?
— Немного, в самом начале. Видимо со мной что-то сделали, я поначалу воспринимала прошлую жизнь несколько отстранённо, да и эмпатия сыграла свою роль. Ваши чувства, быстро вытеснили тоску по оставшимся там. И ты не думай, мам, я люблю вас именно как родителей. Ты же чувствуешь это, знаешь.
— А жена и дети?
— Последний год, там, отношения в семье оставляли желать много лучшего. Жена привыкла, что мы жили в достатке и в его снижении винила меня, сильно винила, считала неудачником и лентяем, неспособным, заработать на достойную, по её мнению, жизнь. Скатившимся до частного извоза на собственной машине. Дети выросли и с подачи жены считали так же. Так что, я больше времени проводил на работе, стараясь не появляться дома, где мне были уже не очень-то и рады.
— Ты уверена, или всё же уверен?
— Уверена, мам, уверена. Пусть я тогда не была эмпатом, но жена умела донести до меня свою позицию с помощью слов. Надеюсь, моя смерть избавила её от сомнений на этот счёт.
— А родители, тебе их не жаль?
— Жаль, конечно, но всё уже случилось. Да и я был старшим в семье, на меня надеялись. Пока был на подъёме, как мог, помогал остальным. Только вот мать считала, что мог бы помогать и больше. Отец её позицию не разделял, но не перечил, стараясь не педалировать эту тему. Когда же всё пошло под откос, похоже, мама решила что я неудачник. Хотя вслух старалась этого не говорить, но с женой похоже обсуждала, так как в речах той, пару раз проскакивали оговорки.
— Странные люди, за что тебя винить, что нет предпринимательской жилки. Так во все времена она есть далеко не у всех, что считать остальных ущербными после этого?
— Тот мир в отличие от этого, умел вбивать в головы всякую чушь. С помощью телевидения, интернета и прочих средств массового оболванивания. Так что, многие женщины считали, что мужчины им должны по жизни, только за то, что они делят с ними постель.
— Психология шлюх. — Буркнула мама. — С таким подходом, мужчины будут избегать долгосрочных отношений, дабы не делать себя обязанными.
— Так и было. Молодые девчонки ещё и жаловались, что парни их используют, предпочитая короткие не обязывающие романчики.
— Гадко это всё.
— Согласна.
— Значит, ты умерла без особых сожалений?
— Да.
— А здесь?
— Здесь, я обрела то, что никогда не имела там. Этот мир гораздо чище и честнее моего прошлого. А может, это вы с папкой такие. Потом ещё и Тааниры добавились. Знаешь, как приятно жить с людьми, чьи слова и чувства не расходятся. Как легко мне с вами, как просто и душевно.
— Скажи, у тебя есть планы на дальнейшую жизнь, дочь? Что ты будешь делать, после войны?
Я усмехнулась. — До после войны, ещё дожить надо. Мало того победить.
— Но всё же?
— Если выживу я и Лиара, да мои мальки, то уйду из СПЕКТР и вернусь сюда. Дострою дом или построю новый и буду в нём жить, вместе со своей семьёй. И знаешь, попробую себя в роли матери, отцом я уже была. А тут... Ну, недаром же меня женщиной сделали, не для того же, чтобы меня все жалели и любили. Хотя, это только везение, что мне в пути попалось столько по-настоящему хороших людей.
— Детей значит хочешь?
— Очень, безумно. Это как наваждение какое-то, видишь ведь, какой хвост с собой притащила?
— Хвост действительно шикарный, сколько у тебя их?
— Шестеро уже. — Отвечаю я, глядя на Сини, полыхающую восторгом на глубокой воде.
— Хорошие люди говоришь, встречались, а шрамы у тебя тогда откуда? — Улыбнулась, посмотрев на меня мама.
— Шрамы-то? А шрамы это память о встречах с плохишами, много их было плохишей-то. И всё понимаешь, убить меня желали, да и не только меня, но и моих друзей почему-то, а после произошедшего здесь, я страсть как не люблю, когда гибнут мои люди. И без разницы мои это друзья или просто подчинённые.
— Это заметно, "Леди — миссия прошла без потерь". — Говорит мама и прижимается ко мне.
Подошла Анджи, посмотрела на нас под одеялом, я распахнула одеяло под левой рукой и подруга села, прижавшись ко мне и накрывшись им же.
— Прости меня, Жень. — Тихо сказала подруга, — Я порой такая дура.
— Забей, Змейка. Ты меня нисколечко не обидела.
— Просто, это всё несколько неожиданно. И скажи, я красивая? — Прошептала красавица, уткнувшись мне носом в шею.
— Ты же помнишь: "Кто самый красивый в REDS?"
— Змейка! — Отвечает Анжела и вторит мне, — Кто самый умный?
— Волк. — Говорим мы хором. — А кто самый хитрый и загадочный?
И мама, приняв нашу игру, отвечает: — Лисёнок, так?
— Так. — Говорим мы.
Анджи оторвалась от меня, потянулась и, ухватив ремень гитары, подтянула инструмент, лежащий на траве к нам, взяла её и подала мне.
— Сыграй что-нибудь, Лиска. Сыграй и спой чего лиричного, а?
Беру гитару, и пальцы как-то сами бегают по струнам, рождая тихую и грустную мелодию. Проиграв её и восстановив ритм, тихо говорю: — Это, из никогда не петого в этом мире. — И гитара тихонько запела в руках.
He deals the cards as a meditation
And those he plays never suspect.
He doesn't play for the money he wins,
He don't play for respect.
He deals the cards to find the answer,
The sacred geometry of chance.
The hidden law of a probable outcome,
The numbers lead a dance.
На мою песню обернулись друзья и родичи, замолчали дети и в повисшей в воздухе тишине звучит мелодия и слова:
I know that the spades are the swords of a soldier,
I know that the clubs are weapons of war.
I know that diamonds mean money for this art,
But that's not the shape of my heart.(1)
Льётся мелодия и слова, задумчиво смотрят на меня близкие. Мама просто заслушалась, отец и Заид оторвались от шахмат. Каади задремавшая на солнце, проснулась и с радостью слушает меня. Как давно, я не пела своим родным...
Когда песня закончилась, тишину нарушил голос Китти.
— Ребята, а почему бы вам не дать концерт? Здесь на Мендуаре, тут же у тебя, Жень, самые преданные поклонники. Вся планета считай, дай только узнать, что ты местная, тем более именно та Женя, на которую равняются местные скауты.
— Жень, а эти песни, они из того мира? — Спросила меня мама Каади.
— Да, мам, оттуда. И вспомнить я смогла далеко не все. Так, малую часть из слышанного.
— Поэтому ты всегда говорила, что это не твоё творчество? — Спросила Сьюзан.
— Ага.
— И всё равно! Вы просто представьте, этого тут никто никогда не пел, а она смогла вспомнить тексты и восстановить музыку и подарила нашему миру образцы замечательного искусства. — Говорит Сильв. — Сами попробуйте по памяти восстановить хоть одну песню, а я посмотрю на вас.
— С её памятью, это наверное не сложная задача. — Говорит Аленко.
— Кайден, свою прошлую жизнь, я помню примерно так же, как и ты свою, далеко не все я могу вспомнить. Тем более что, в прошлой жизни немецкого не знала и восстанавливать песни на этом языке, для меня сущее мучение, хорошо хоть сейчас я Хох Дойч, знаю в совершенстве. — Говорю я.
— Хм, тогда это действительно достойный труд, командир, а кто пел эту песню? — Спросил Зануда.
— Был у нас такой исполнитель, как Sting, он и у вас был. Только вот так и не написал эту композицию.
Смотрю, как Аленко роется в инструметроне, и закономерно находит информацию на Мэттью Гордона Томаса Самнера, всем известного как певец Стинг. Вижу, как капитан увлечённо читает информацию, хмыкая при этом, Эшли смотрит из-за его плеча.
— А спой что-нибудь ещё, командир. Только в этот раз на русском, можно? — Попросила Полина.
— Можно конечно, в двадцатом веке в обоих мирах, в СССР жил замечательный поэт и певец Владимир Семёнович Высоцкий. У него много песен, но вот конкретно этой в вашем мире нет совсем. Этот мир так и не услышал нескольких баллад в его исполнении, поскольку фильм, для которого он их написал, так и не сняли. — Отвечаю я.
— Что за баллады? — Спросил подошедший Иван, прижимая к себе Тали.
— Слушайте...
Когда вода всемирного потопа,
Вернулась вновь в границы берегов.
Из пены уходящего потока,
На берег тихо выбралась любовь.
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было сорок сороков.
И чудаки — еще такие есть,
Вдыхают полной грудью эту смесь.
И ни наград не ждут, ни наказанья,
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт,
Такого же неровного дыханья...(2)
Пою и смотрю, как мечтательно застыли лица близких, слушая прекрасную, лиричную песню...
Уже в конце, тихие шаги сзади, чувствую отца и дядю Стивена. Адмиралы летали на встречу с местным истеблишментом. В резиденции губернатора, их ждали все наличествующие в колонии старшие офицеры армии и флота, а так же высшие администраторы. Не каждый день, в провинцию прилетают такие фигуры, как верховный главнокомандующий и один из известнейших адмиралов Альянса систем.
Папка присел сзади и просто облил обожанием, слушая песню. Дядя стоял и просто слушал, светясь глухой тоской, а перед моими глазами внезапно появилась Шала. Как наяву я увидела кварианку стоящую на берегу, ветер трепал длинные светлые волосы, заставляя женщину, щурится. На ней был похожий на мой сарафан, оставлявший открытыми ноги до колен. Сзади к ней подошёл дядя и ласково обнял и прижал к себе и под сарафаном явно выступил выпирающий животик беременной. Но... Видение пропало, оставив после себя чувство светлой грусти.
И я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву:
— Я дышу, и значит — я люблю.
— Я люблю, и значит — я живу.
Гитара замолчала, и в тишине был слышен свист ветра в траве.
— Почему? — Хрипло сказал дядя, — почему ты ни разу её не пела?
— Не знаю, вам понравилось? — Спрашиваю я.
— Здорово! — Тихо сказала Китти. — Знаешь, несмотря на твои слова, что тот мир плох. В чём-то он и хорош, раз там написали такие песни.
— Это точно. — Эхом поддержали все остальные.
— Дядя Стив, вы будете вместе. — Говорю я затосковавшему главкому. — Мало того, ты наконец-то подаришь нам двоюродных братьев и сестёр.
— Серьёзно?! — Удивляется он.
— Ага.
— У-у-о-о-о-о! — Полетело над берегом и лица близких осветили улыбки.
— Спой её ещё разок, Жень. — Тихо попросила мама.
1. — Песня Стинга — Shape Of My Heart.
2. — Песня В.С. Высоцкого — Баллада о любви.
Женька (Мендуар, 20 сентября 2385 г. утро)
Стою на аппарели "Нормандии", а внизу здоровенная толпа народу. Нарядные одежды, парадная форма офицеров армий, флотов и СПЕКТР. Столики, заставленные снедью и напитками, укрытые от палящего солнца большими зонтами. На мне самой парадный мундир капитана второго ранга, отделанный золотой нитью с золотыми погонами и золотой же тульей на фуражке и массивным крабом ВКС. Белые перчатки, кортик, шитый золотом ремень и аксельбант справа на груди. Справа и слева от меня мои друзья, офицеры моего корабля и дядя, как распорядитель церемонии.
Впереди нарядной толпы, мой родной брат в точно такой же как и на мне форме. За ним родня почти вся в парадных мундирах, братья, сёстры родители, дети, за ними друзья и соседи. Иван ждёт, когда я спущусь к нему и дам ему самому и всем присутствующим разрешение подняться на борт. Без этого правила, неукоснительно соблюдаемого во всех флотах и соединениях как ВКС, так и торгового флота церемония не может начаться. Только я и Карл, как старший офицер корабля имеем право дать подобное разрешение. Будь внизу даже президент Альянса Систем или турианский Примарх, без разрешения они на борт не попадут.
Ванька полон нетерпения и бросает на меня умоляющие взгляды. Младший первый, он открывает чреду подобных церемоний. За ним в очередь выстроились все остальные, в том числе и я, но наш с Лиарой праздник почти в самом конце списка. Ничего, подождём...
Спустилась к нему и вскинула руку к козырьку в воинском приветствии.
— Капитан второго ранга Шепард, прошу разрешения для себя и свидетелей подняться на борт корабля для проведения церемонии. — Козырнув мне в ответ, говорит брат.
— Разрешаю, капитан второго ранга Шепард. Добро пожаловать на борт.
На борту, в своей каюте сидит Тали. Одетая в белоснежное невестино платье, рядом с нею Таэль Ригар, и её двоюродный дядя будет играть роль отца. Вместо отсутствующего, по весьма уважительной причине Раэля'Зора. Кварианскому послу сейчас совершенно не до этого, адмирал просто на разрыв. Они с Легионом ведут титаническую работу по интеграции кварианцев обратно в Пространство Цитадели, причём уже вполне официально, кварианцев два вида, синтетики и органики. Но, Раэль обещал, что вечером по местному времени и глубокой ночью по времени Цитадели он с помощью связи поприсутствует на празднике дочери.
Иду наверх, за мной идёт Иван и четверо свидетелей церемонии, двое со стороны брата, а двое со стороны Тали. И это парочка молодых ушастиков, приходящихся какой-то там роднёй моей подруге. И эта парочка, выглядит слегка потерянной.
Вообще в СМИ разгорелась натуральная истерика насчёт нас всех, тех, кто участвовал в походе за реле Омега 4. Всех кто туда ходил, уже официально называют "Команда Гнева". Местные же, узнав, кто я такая, кто через столько лет вернулся наконец домой, готовы были носить меня буквально на руках. И это ещё не прилетела Диана Аллерс и не рассказала правду обо мне всей остальной галактике. Пока журналюги гадали на кофейной гуще пытаясь понять, почему я осела на Мендуаре. Выдвигаются разные версии, от близких к истине, до совершенно фантастических. Дуболомы, заглянули бы в вестник кланов Иерархии, где чёрным по белому было написано про меня всё, что только можно не раскрывая секретных сведений.
Вот и кают-компания, у стены небольшой подиум с которого я и буду давать объявления и принимать клятвы. Все выстроились, я встала на подиум и посмотрела на дядю. Тот поправил фуражку и объявил о начале церемонии, заиграла торжественная музыка, двери открылись, и в проёме стояла под руку с Таэлем полыхающая румянцем с сияющими от счастья глазами Тали.
========== Глава 53 часть 2. и Медные Трубы. ==========
Интервью.
Диана Аллерс (Мендуар, 10 октября 2385 г.)
Яркие сполохи сгорающего газа на экране внешнего обзора, отбрасывали тени на салон небольшого пассажирского челнока. Диана сидела в кресле и старалась унять дрожь, которая мелко сотрясала внутренности. С самого детства Аллерс боялась летать, боялась летунов, малых космических кораблей и челноков. Исключение составляли лишь большие круизники в которых чувство полёта отсутствовало как факт. И то, даже в них она старалась не подходить к экранам иллюминаторам, на которых отображалось открытое пространство.
Вот и сейчас, а особенно весь полёт сюда, на Мендуар, она боролась с приступами паники и липкого страха. И хотя и достигла в этом некоторых успехов, но до окончательной победы было далеко. Напротив, в таком же кресле расслабленно развалился Даниил Стахов, корреспондент "Известий" и весь вид, довольного мужчины говорил, что он наслаждается полётом. Ещё и посматривал на неё со скрытой, но чувствуемой усмешкой.
