— Не беспокойся, с твоими братьями и парнем всё в порядке. Гаррус проторчал здесь почти безвылазно трое суток и лишь прямым приказом Женьки был отправлен спать в каюту. Но, в остальном экипаже не всё так радужно...
— Кто? — Прошептала Наин, почувствовав комок льда, расползающийся визу живота.
— Трое молодых ушли навсегда, двое на длительную реабилитацию. Света Тартаковски, поймала осколок в позвоночник. Мы с Карин оказались бессильны, её комиссуют. Отправят на Лазурную в руки Медведя. Они с Волком доработали технологию полной регенерации и приступают к клиническим испытаниям. Но в любом случае, это затянется не меньше чем на полтора года, а то, и гораздо дольше. И да, я должна тебя спросить, ты будешь ждать новую руку или согласна поставить биопротез? — Ответила Снегурка.
— Если ждать живую руку, то сколько? — Спросила в ответ турианка.
— Не меньше года, очень большая очередь. — Ответила Сильви. — Биопротез же, придёт через неделю.
— Давай биопротез, я не желаю столько времени быть калекой. Я желаю сражаться. — Сказала Наин.
— До сражаться, тебе не меньше трёх месяцев реабилитации на Цитадели. Как и Женьке и Иесуа с вами за компанию. Будете втроём квартировать на станции, пока Карин не даст добро. Поняла?
— Поняла. — Понуро ответила Наинэ. — А кто будет командиром "Нормандии"?
— Найлус. И его уже утвердили в этой должности, пока не поправится Шепард. Карл, так и останется первым помощником, чтобы не усложнять вертикаль подчинения. Да и остальным, как-то спокойнее под командой "видящего". — Сказала Сильв. — Давай-ка присядем, Серафима, я помогу тебе одеться и отведу на камбуз, а потом в каюту к Гаррусу.
Наинэ, послушная воле медика, позволила себя одеть и аккуратно потихонечку отвести в кают-компанию. А после плотного ужина, когда её совершенно разморило, Сильв не слушая возражений, легко и непринуждённо на руках отнесла Наин в каюту к Гаррусу. Где отдала её с рук на руки, пожелала спокойной ночи и ушла. Муж облил просто безумной радостью и, нежно уложив её в кровать, раздел и лег рядом.
Улыбнулся, почти совсем по-человечески. — Берёшь пример с сестры?
— Приходится. — Глубоко вздохнув, ответила она. — Но, я всё-таки выжила, правда не без потерь.
— Вас спасла броня Иесуа, после того как сорвало биотические щиты, почти весь удар она приняла на себя. Защитив вас всех, ты стояла с краю, позади него и тоже получила немало. Азари отхватили меньше всех, но и защиты у них почти не было. Как выжил при этом Дроу, я не понимаю до сих пор. Но, видимо, мы чего-то просто не знаем о себе.
— Может Старик? А что если отправиться к нему? — Сказала Наинэ, разглядывая свою культю. — Думаю, он нас починит, а?!
— Не получится, Дорога на Ферос перекрыта Врагом. Мы и на Цитадель-то, идём окружным путём. Прямая дорога, тоже перекрыта. — Сказал Гаррус.
— Вот оно что? Опять мы Врагу все планы поломали... Это уже становится традицией в нашей семье. — Сказала молодая женщина и парочка, прижавшись к друг другу, тихо рассмеялась.
* * *
— айтррэ иннар, ин саййо каннрро! — Сочетание слов сложного многогранного смысла на турианском. "Айтррэ иннар" — В прямом смысле, сестра близнец. В переносном смысле, очень близкая духовно и телесно родственница. "Ин саййо каннро" — Ушедшая к духам (умершая), но вернувшаяся. Так у турианцев говорят о переживших клиническую смерть.
Полтора месяца спустя.
Теплый мрак квартиры сестры, её же тихое дыхание рядом. Наин проснулась и смотрела в потолок гостиной, сейчас превращённый усилиями голопректора в ночное небо родины. Женька спит, разметавшись по здоровенному дивану, на её лице блуждает улыбка. Чуть дальше, в обнимку спят сестрёнки клоны и сложно с первого взгляда понять, где чья нога и рука, настолько они ими переплелись.
Вспомнился прошлый вечер, они всей компанией смотрели очередной ретро-фильм нарытый сестрой в недрах экстранета. И, несмотря на его древность, с большим удовольствием. Всей большой компанией, в которую входили Этита, Иесуа с Джен, и так и квартирующая на станции Миранда Лоусон. Так мало того, пришедшая в гости Келли Чамберс. У Наин зачесалась ладонь на левой руке, турианка подняла её и слегка почесала свою механическую руку. Что, конечно же, не решило проблемы. Вообще протез чувствовался очень хорошо, но все же, на живую руку не тянул. Конечность ощущалась так, словно девушка её отлежала, мало того, периодически возникали фантомные боли и разные другие ощущения.
Все трое пострадавшие на Омеге, довольно быстро восстанавливались. Только вот, несмотря на все усилия Дженнифер, Ису до выздоровления было ещё ой как далеко, он и стоял то пока еле-еле, про ходить, речи пока не шло, парня возили на грави-коляске. Наин же, почти восстановилась и уже вовсю тренировалась по утрам, восстанавливая потерянную было форму.
Девушка посмотрела на часы, стоящие на столике у стены и увидела 06:35. Раннее утро, но скоро все проснутся, и начнётся ещё один длинный день. Этита, позавтракав, уйдёт в своё кафе, заниматься делами. Джен, умотает на службу в СБЦ, где будет ходить со своими воспитанниками в патруле. Миранда, скорее всего, отправится в посольский сектор, где у неё налаженные контакты с представителями множества рас. Чем уж занимается "Церберша" — тайна, которую она вряд ли раскроет. Сестрёнки клоны, после занятий на мнемографе, которые продолжаются у них до обеда, уйдут в кафе к матриарху, работать официантками. И останутся они на квартире втроём.
Масай пока плохо ходит, и за Иесу нужен присмотр. Чем они с сестрой и занимаются пока не приходит с работы Джен. Помогают мужчине потихоньку разрабатывать мышцы и растягивать связки. Тот скрипит зубами от слабости и боли, но упорно занимается. Ису сам сказал им всем, что ни за что не согласен на комиссование, его место в строю, на борту их корабля.
"Нормандия" третьего дня, ушла в вылет. Несмотря на некомплект экипажей и общие проблемы с его пополнением, задачи стоящие перед эскадрой никто не отменял. Только вот Петрович настрого запретил наземные операции и вообще, запретил кораблям эскадры высадки, куда бы то ни было.
Пара азари, бывшие её напарницами в бою у "Загробной жизни" оказались бывшими десантницами с непростой историей. Девчонки умудрились впутаться в разборки корпоратов и в итоге их так подставили, что бегство на Омегу, стало единственным выходом. Обеих пробили по каналам контрразведки Республики и Серого посредника, и в итоге месячных разбирательств, сняли все обвинения. Найлус и Женька, тут же предложили им обеим войти в экипаж, и парочка недолго подумав, согласилась и сейчас быстрым темпом восстанавливают форму после ранений. Им меньше всех досталось в том бою, и они восстановились быстрее их всех. Вместе с девчонками в экипаж вернулась и Анаэль. Их азари, решила, что в экипаже, с которым она прошла столько, ей будет комфортнее всего. А может, всё дело в их крогане, к которому Меленис, как выяснилось, сильно неравнодушна. Да и сам Крулл, последнее время с удовольствием принимает знаки внимания азари, делая весьма прозрачные ответные шаги.
Шорох рядом и в грудь уткнулось лицо сестры, а правая, всё ещё плохо слушающаяся рука, обхватила Наин за шею. Турианка ласково пропустила багровую гриву волос Женьки сквозь пальцы своего протеза.
— Ты почему не спишь? — Донеслось от груди.
— Выспалась. — Ответила турианка продолжая играть с волосами сестры. — Ты я смотрю, тоже.
— Это ты меня разбудила. — Буркнула Женька, привстала на руках и нежно поцеловала Наин. — С добрым утром.
— С добрым, жаль только...
— Чего жаль? — Удивилась человечка.
— Что я не могу поцеловать тебя в ответ.
— Ну, ты можешь меня укусить... — Изогнувшись как кошка, ответила та и подставила шею. — Ну же, укуси меня.
Наин хихикнула и, склонившись, ласково куснула сестру.
— Ещё. — Сказала та.
Турианка повторила, проведя языком от шеи к уху.
— М-м-м-м... — Тихо промычала Женька. — Как же приятно, когда ты так делаешь. И твой шершавый язычок... Помнишь, в детстве, ты любила по утрам, когда мы спали вместе. Покусывать меня...
Наинэ хмыкнула: — Мне нравился вкус твоей кожи, да и сейчас нравится. Ещё и чувства твои, стали для меня доступны. — И Наин, провела ладонью по коже человечки, рука забралась под футболку и мягко сжала полушарие груди, после мягко ущипнула за сосок. Женька вскрикнула, но совсем не от боли.
— Что ты делаешь?!
— Хи-хи-хи-хи... — Засмеялась Наин.
— Нинка!
— Ха-ха-ха-ха!
— Ты...
— Ну, тебе же понравилось! Так ведь?
— Ах ты, провокаторша! — вскрикнула сестра и повалила Наин на спину.
— Ха-ха-ха-ха... — Смеялась турианка, шутливо борясь с человечкой. — А вот и не справишься, не справишься... — Говорила она, стараясь не дать сестре завладеть своими руками и тут... Женька словно размазалась в воздухе и таки прижала Наинэ к дивану. Наин удивлённо посмотрела в сверкающие возбуждённые глаза сестры и спросила:
— Что ты только что сделала?!
— Я?! Я, ох-х-х... — Прошептала совершенно изумлённо Шепард. — Я что, ускорилась?
Надо сказать, что после Омеги, а особенно после чудовищного по мучительности отката. Женька не могла входить в форсированный режим движения. Сестрёнка просто сжималась от страха при любой попытке.
— Нинка! Я снова могу ускоряться! И страх, он ушёл! Его больше нет... — С восторгом прошептала сестра. Вскочила с дивана и, размазавшись в воздухе, оказалась у входа на кухню. — Я, снова я! — Прошептала она, тяжело со всхлипами дыша. — И пусть, сил пока маловато, но я, я прежняя — возвращаюсь...
— Это радует. — Отвечает турианка. — Смотреть на твои мучения было с каждым днём всё мучительнее.
Шепард ухмыльнулась и текучим движением вернулась на диван. Тот только чуть дрогнул под её невеликим весом, да Жанна тихо пискнула: — Женя, Нина! Давайте потише, спать же хочется...
А Яна, лишь тихо буркнула, что-то неразборчивое.
— Идём наверх. — Сказала Женька, потянув её за руку.
— Ну, идём... — Ответила Наинэ.
Девушки, оставив клонов дрыхнуть на диване в гостиной поднялись в спальню хозяек дома. Закрыли двери и Наин, под удивлённым взглядом сестры плюхнулась на её кровать, раскинув руки.
— Ах ты, нахалка! — Вскрикнула Женька и запрыгнула на кровать следом. — Что происходит, Наинэ?! Что с тобой?
— Ничего. — Ответила турианка и притянула сестру к себе, нежно покусывая её шею. — Ничего особенного, просто вспомнила традиции своего народа.
— Что ты хочешь сказать? — Спросила сестра.
— Вспоминай о принципах существования женского дома в кланах и родах...
— Так это когда было?!
— Ничего не изменилось, принципы неизменны. Традиции нерушимы. — Ответила Наин, ласково проводя руками по телу человечки. — Ты турианка не только по названию, ты давно одна из нас, по сути.
— Но, саймио
* * *
?! Зачем?
— Женщины дома, всегда были ближе друг другу, чем мужчины. Мы хранители системы, оберегатели традиций и сути нашего народа. Мужчины уходят вперёд, жертвуют собой на фронтире. У них свои ритуалы и своя мотивация. А женщины остаются позади, сохраняя потомство и дом, храня и преумножая традиции. — Сказала турианка.
— И в постели? — Сумрачно спросила сестра.
— Если нужно, мы становимся любовницами друг другу. Мы суть семьи, мы её нерушимый тыл, в котором каждая должна быть уверена, что её детей не бросят на произвол судьбы и каждый её ребёнок, даже в случае гибели его отца и матери обретёт в лице остальных женщин Дома, двоих, троих, а то и десятерых, матерей. Мы неразделимы ещё и поэтому, Женя. Мы семья в гораздо более глубоком смысле этого слова, женщины турианки это суть нашей расы. — Сказала Наин.
— И причём тут это? — Тихо сказала Шепард.
— При всём. Я люблю тебя, не только как сестру, с которой выросла, не только как боевого товарища, которому могу доверить свою спину в любом бою. Я люблю тебя гораздо глубже, и если у меня будут дети и случится, так что я или мой Змей покинем их раньше положенного срока. Ты будешь воспринимать их куда как ближе чем просто племянников. Они будут и твоими детьми тоже...
— Нин?
— Иди же ко мне... — Прошептала турианка, прижимая сестру к себе. — Мы одно целое в Доме нашем.
— А как же твоя вера? — Спросила человечка.
— Чем я нарушаю завет? Сказано: Возлюби ближнего своего — как самого себя. Я следую ему, я люблю тебя, сестра моя. Люблю и вовлекаю в жизнь Дома твоего. Прими свою суть — женщина семьи Таанирр, женщина рода Риккт, женщина клана Киибир. — Ответила Наинэ, чувствуя возбуждение сестры, вызывающее горячий отклик внутри себя самой.
— А как же Гаррус?
— Мы женщины Дома, мы нерушимый тыл наших мужчин, но всё что происходит между нами. Лишь наше дело и только наше дело. Главное, это их уверенность в нас. В нашей верности им...
— А как же Лиара? — Тихо шепнула Женька.
— Она одна из нас, и примет наши традиции, уже приняла в отличие от тебя. Это её судьба, как и твоя. Ты сама приняла суть, принимай и всё что ей сопутствует. И Лиара прекрасно знает эту часть жизни турианских кланов. Так что...
— Она, похоже, большая турианка, чем я. — Тихо сказала Шепард, прижимаясь к Наинэ и ведя губами по шее турианки.
И Наин тихо рассмеялась, стягивая с сестры футболку. — Мы, одно целое в Доме нашем, сестрёнка. Мы и есть Иерархия...
* * *
— Саймио — сестра. (турианский)
Женька ("Цитадель" 11 мая 2387 г. Утро.)
Лежу, глядя в потолок своей спальни на Цитадели. Рядом прижалась сестрёнка, грея мой бок своим горячим телом. Я же просто прокручиваю в голове то, что узнала во время полного ментального контакта с нею. С моей любимой турианкой, которая в итоге стала мне почти настолько же близкой, как и Лиара. И всё произошедшее несколько минут назад, на самом деле инициатива моей любимой азари, а сестра лишь поддержала её. Устроив мне сеанс своеобразной терапии.
Надо сказать, что после боя на Омеге во мне что-то будто бы перегорело. И, несмотря на все усилия моей возлюбленной и родных. Я чем дальше, тем больше погружалась в состояние этакой холодной отрешённости, в которой меня почти ничего не трогало. Всё будто бы подёрнулось пеплом, и я взирала на мир с этакой отстранённостью древнего старца. Все мои попытки показать близким, что это не так рассыпались прахом, любящие меня разумные раскусывали мою игру легко. Но, всё равно, не оставили надежду вернуть меня прежнюю, а я сама... Даже не могла себе, себе самой до последнего момента ответить хочу я этого или нет?
Чудовищная боль, сначала от потери Наин и Ису, а потом от отката, словно выжгла меня изнутри. Испепелила все мои чувства, оставив после себя лишь серый пепел.
Я как могла сопротивлялась этому. Ли, моя милая Лиара, бросила на это всю силу собственных чувств, но всё было тщетно. Чем дальше, тем больше я уходила в пучину холодного созерцания, в которой меня не особенно и волновало происходящее вокруг.
А сейчас, прижимаясь к горячему боку любящей меня турианки, внезапно осознала. Что от отрешённости не осталось и следа. Пламя любви Наинэ растопило холод в моей душе, вернув окружающему яркие краски.
