— Не бери на себя лишнего. — Говорит по связи Ростам. — Враг, силён и коварен, а сканеры есть не только на "Нормандии". Мы все должны были быть внимательнее, и самое главное, в прошлый раз, "разрушители" атаковали конвой, а сейчас нас.
— Пора на базу. — Подводит итог Иван.
— Группа, войти в канал ретранслятора. — Командую я.
Миновало девять часов как мы в канале, остаётся ещё двадцать. Я сижу в каюте прижимая к себе всхлипывающую Лиару. Моя любимая впервые столкнулась с откатом от одновременной потери стольких близких. Ведь Артур и его ребята, безо всяких вопросов за год войны стали для азари близкими друзьями и товарищами и вот их нет. Разом всех...
Внутри меня холод отрешённости. Мне плохо и горько, я позволила себе расслабиться, и враг немедленно наказал меня самым безжалостным образом. Вырвав из моего сердца и души очередной кровавый кусок. Но, что-то всё ещё тревожит меня, что-то всё ещё не в порядке. Ли чувствует это и поднимает на меня заплаканные глаза.
— Чт-чт-что тревожит те-те-тебя? — Спрашивает она всхлипывая.
— Что-то грядёт, проблемы, похоже, не закончились. — Отвечаю я.
— Они что?! Перехватят нас у Цитадели? Рискнут?! — Удивляется она.
— Тут что-то другое, не враг. Только я не вижу что, только чувствую растущую опасность. — Говорю я.
— Опять! Опя-а-ать! — стонет подруга и заливается горьким плачем. — Кто! Кто следующий? Мы, Ваня, а может быть Ростик?!
— Я не знаю, Звёздочка. Не знаю...
И прижимаю её к себе, укачивая в руках как ребёнка. Самой тоже хочется реветь, утыкаюсь ей в шею и молчу, чувствуя, как по щекам бежит влага, капая на кожу моей половинки.
В экипаже глухая тоска, люди ошарашены и потрясены. Никто из нас, ещё не проходил через настолько большие потери разом. Не теряли ни я, ни мои напарники, целый корабль.
— Что будет дальше? — Спросила меня Ли.
— Придём на Цитадель, будет видно.
Восемнадцать часов спустя.
Раннее утро, комната отдыха по правому борту, стою у экрана, глядя на картинку снятую мной дома, на Мендуаре. Словно море колышутся травы, свистит ветер, и поигрывают серебряными бликами листья на сребролистах. Тишина, покой, и красота разлитая вокруг и издали мирный крик: "Кли-кли-мукли-и-и-и".
Шипение дверей за спиной, чувства двоих вошедших, таких близких, родных. Тихие шаги и тонкие руки обнимают меня за талию и, к спине прижимается девичье тело. Рядом встаёт другой, задумчиво глядя на голограмму с экрана.
— Почему ты здесь и одна? — Шепчет в ухо Ира.
— Здесь тихо...
— Что тревожит тебя? — Спрашивает Найлус, сложив на груди руки.
— То же, что и тебя... — Отвечаю я.
— У Ростама проблемы, "Бородино" в беде, видимо, повреждения оказались серьёзнее, чем он и мы думали. Мы в канале и выйти из него можем только с помощью ретранслятора...
— Почему же, есть ещё один способ. — Говорю я, — но в этом случае, я не хочу даже думать о том, что может произойти.
— А что за способ? — Спрашивает Ира.
— Если объект в канале теряет целостность, канал гасится и обломки разбрасывает по последнему вектору передачи. Всё живое на борту гибнет от воздействия излучения Черенкова. Шансов никаких, а ребятам попали в реакторный отсек и если повреждено ядро "Тантал", то они его даже отстрелить не смогут, это гарантированная смерть, даже если в момент выброса из канала корпус уцелеет. — Отвечаю я.
— Откуда ты знаешь, что что-то не так? — Спросила сестра.
— Чувствую тревогу и иногда страх Гор'Бе. И не только Ростика, но и многих его парней включая Решата и Анья'Ти. Там какая-то беда и беда именно с кораблём, господи, дай им сил и возможностей дойти до конца маршрута, дай им дойти?! — Глухо скулю я.
— А с Ваней, всё в порядке? — Спросила Ира.
— Там да, там вроде всё окей. Хотя по "Эль-Алю" тоже попали знатно, повреждения были довольно протяжёнными, самое плохое, броня была проплавлена вблизи одного из несущих ригелей. Если он повреждён, корпус может повести, и он деформируется.
— И чем это опасно?! — Пискнула Ирка.
— Корабль спишут, проще построить новый корпус, чем ремонтировать деформированный силовой набор. — Говорит Найлус.
— Но, в каналах ретрансляторов, деформация невозможна. Нас разгоняет и тормозит само реле, деформация опасна для самостоятельных прыжков. — Дополняю я.
— И что дальше? — Спросила Ира.
— Через два часа всё станет ясно, или раньше... — Шепчу я.
Ира всхлипнула и молча, прижалась ко мне.
— Где Ли? — спросил брат.
— Спит, потеря "Канн" очень сильно по ней ударила. Лиара, ещё ни разу не теряла стольких друзей одномоментно. Это очень болезненно, она проплакала почти всё время, что мы летим. Лишь часа четыре, как успокоилась. Хотя, на неё влияют, как чувства команды, так и, что уж говорить, мои.
— Как ты сама? — Спросил Найлус.
— Плохо. Тяжко мне и больно. — Отвечаю я, закрыв глаза, чувствуя, как их щиплет от подступившей влаги. Сзади всхлипывает Иришка, уткнувшись носом мне в шею.
— Пойдём хоть чаю попьём. — Говорит брат. — Пусть это и не снимет тревогу, но хоть позволит убить время.
— Пойдём... — Говорю я и гашу экран.
Два часа спустя.
БИЦ полон народу, здесь почти вся команда. Люди и не люди уже знают, что с напарниками не всё в порядке. Но, пока есть надежда, что всё обойдётся. На главной голограмме багровым горят цифры обратного отсчёта, и я вижу, как у некоторых ребят их моей команды шевелятся губы, повторяя цифры за счётчиком.
Время истекло и спустя неуловимый миг перед нами знакомая картина туманности Змея.
Видим идущий чуть впереди "Эль-Аламейн", а за ним, окутанный облаком замерзающего пара, летит "Бородино". В корме SR-2 сверкнуло, пластины брони разлетелись в стороны и из проёма вылетел шарообразный предмет.
— Они отстрелили масс-ядро! — Воскликнул Карл.
Шарик отлетел метров на пятьсот и, экраны засветила вспышка.
— Взрыв масс-генератора! — Заголосили операторы. — Фиксируем повреждения корпуса SR-2. "Бородино" оторвало крылья и сорвало до трети внешней обшивки. Вероятно сильнейшее загрязнение корпуса не распавшимся нулевым элементом.
— Сигнал флоту обороны станции: "Требуется помощь спасателей", боевой группе, немедленно надеть броню и приготовиться к проведению спасательных работ. Пилотажной группе, используя луч-захват зафиксировать корпус SR-2. Сигнал на SR-3: "Делай как я". — Командую я, уже выбегая из БИЦ. — Сью, командуй космонавтам, задействовать протокол РХБ-защиты и развернуть станцию очистки в ангаре. Медицинскому отсеку, быть готовыми принимать раненых и поражённых "нулёвкой".
Уже в лифте, сдирая китель, слышу от искина: — Приказ ясен. — На второй палубе из лифта выметаются почти все, остаёмся лишь я и Лиара.
Азари смотрит на меня, совершенно измученным взглядом: — Надеюсь, никто не погиб?
— Я не чувствовала смертей, но это ещё ничего не значит. Всё станет ясно, после спасательной операции. — Отвечаю я, чувствуя страх за своих друзей и напарников. — Господи, спаси и сохрани их жизни, пока мы не придём на помощь! — Шепчу я.
1. — Атгарр — Некрупный хищник экваториальной зоны Палавена, охотится в ночное время в основном из засады, устраиваясь на ветвях деревьев и скалах, ловкий, сильный и крайне опасный даже для взрослого турианца.
Иван Михайлович Шепард ("Цитадель" 30 августа 2387 г. утро)
Он медленно шёл по дорожке в парке госпиталя "Гуэрта", на стоящих тут и там лавочках сидели во множестве выздоравливающие. В массе своей это были воины всех рас Совета, проходящие лечение от ранений. Почти все они входили в состав экипажей эскадр подчиняющихся непосредственно Совету Цитадели. Раненых было относительно немного, так как в большинстве случаев, после боестолкновений с силами врага оставались лишь трупы или ходячие трупы, что гораздо хуже. Где-то здесь, скорее всего, прогуливались выздоравливающие члены экипажа "Бородино", Иван с содроганием вспоминал спасательную операцию. Как они все, надев броню, буквально пропиливали себе путь ко второй палубе искорёженного фрегата, сквозь оплавленные и фонящие радиацией и излучением нулевого элемента конструкции.
Как Крулл, на пару с Иесуа, прорезали силовыми резаками бронестенку. Как вытаскивали и с максимальной скоростью относили членов команды SR-2 в ангары своих кораблей. Где космонавты, одетые в КОКОСы, мыли напарников специальным составом. Вытаскивали из бронекостюмов и скафандров, и относили в лазареты. Спасли почти всех, почти, страшное в сегодняшнее время слово.
Инженерная группа "Бородино", и её командир, ещё во время полёта и последующей подготовки к отстрелу реактора, получили такие дозы. Что шансов почти не осталось...
Старший инженер SR-2, Яков Ситцер, уже умер от лучевой болезни и отравления нулевым элементом. Младшие инженеры, отчаянно боролись вместе с медиками за свою жизнь, а напарник и друг Ростам Саджади, медленно умирал и, по словам медиков, шансов не осталось.
Рядом, чуть позади, шла любимая жена, Тали после всего произошедшего стала совсем тихой и почти не улыбалась. А по ночам, уже несколько раз, Ивану приходилось её утешать, когда девушка горько плакала.
Холл, встретил тихим гулом разговоров и снующими почти бесшумно медиками в бело-голубых униках медслужбы Цитадели. Иван увидел, стоявшую у стенда с объявлениями Хлою Мишель и поспешил к медику, отчаянно надеясь на чудо.
— Здравствуйте, доктор. — Поздоровался он.
Врач обернулась, узнала Ивана и грустно улыбнувшись, ответила: — Здравствуйте, Джон. — После посмотрела на Тали, — Здравствуй, девочка моя, как ты?
— Здравствуйте, всё хорошо, доктор Хлоя, ну почти... Как там наши ребята с "Бородино" есть новости? — Ответила кварианка.
— Инженеры, похоже, пошли на поправку. — Ответила женщина улыбнувшись.
— А, штаб-коммандер Саджади? — Спросил Иван.
Улыбка медика угасла, и она отвела взгляд в сторону. — Мне нечем вас обрадовать, господа офицеры. Кавторанга Саджади мы спасти не можем, он умирает, и просил меня, если вы придёте, направить вас к нему.
— Он один? — спросил Иван.
— Нет, у него ваша сестра. — Ответила Мишель.
Тали обняла его за руку и потянула в сторону лифтов. — Мы пойдём? Палата не поменялась? — Спросил он врача.
Та грустно улыбнулась и покачала головой.
Палата встретила запахом каких-то лекарств и глухой тоской идущей от сидящей на стуле у койки, на которой лежал Ростам, сестры. Женька держала мужчину за руку и что-то тихо говорила.
Гор'Бе увидел вошедших и тепло и искренне улыбнулся. Иван почувствовал радость напарника и друга. Подошёл, взял от стены два кресла и поставил рядом с первым. Помог сесть жене и сел сам, всматриваясь в бледное, но какое-то просветлённое лицо Ростама.
— Как ты, Котяра? — Спросил Ив.
— Отдыхаю и готовлюсь ко встрече с вечностью. Жалею лишь об одном, не увижу, как вы надерёте Врагу зад и все закончите. — Ответил перс. Посмотрел на Тали, чьи глаза наполнились слезами. — Не плачь, Ушастик, слёзы тебе не идут. Портят твою изумительную красоту.
Жена ничего не сказала, лишь прижалась к Женьке, уткнувшись той в плечо. Иван посмотрел в бледное лицо сестры в её малахитовые глаза, сейчас похожие на кусочки камня. — Как ты?
Женька, молча, опустила взгляд, продолжая держать Гор'Бе за руку.
— Не видишь, я ещё жив, а она меня уже оплакивает... — Тихо сказал Саджади.
— Поплачь о нём — пока он живой... — Тихо сказала сестра.
— Люби его — таким, какой он есть. — Закончил за ней Ростам.
— Что говорят врачи? — Спросил его Иван.
Друг усмехнулся, тихо фыркнул: — А что они могут сказать? Я хапнул столько, что раньше уже склеил бы ласты, а тут Старик борется за мою жизнь — жаль, что напрасно... Вон, Яша уже отошёл, я тоже не задержусь. Не брошу друга там одного, вместе пойдём, как здесь, мы с ним с самого начала службы на "Бородино", так и там будем вместе. Жаль, командир, наверное, расстроится, Вадим Георгич, любил нашу птичку и нашу банду бабуинов на ней. А ты не скули... — Сказал он, посмотрев на Женьку. — Я хорошо пожил, многое повидал, даже дети есть. И уйду достойно, не опозорю памяти предков.
— У тебя есть дети?! — Удивилась сестра. — Откуда, ты же не женат?
— Да, помнишь ту дамочку, официантку из "ДД" на Арктуре?
— Помню, она за тобой хвостиком таскалась и смотрела в рот. Ты что, поддался?
— Вера хорошая девушка я даже жениться собирался, да она уехала. Лишь через два года сообщила мне, что я отец очаровательных близнецов. Позвала в гости, и я съездил к ним.
— Кто у тебя? — Спросил Иван.
— Дочери... — И Саджади расплылся в мечтательной улыбке. — Такие куколки, на мою маму немного похожи.
— Засранец, сиротами оставил. — Сказала Женя.
— Не ругайся, Лисёнок. У меня хотя бы дети есть, а у большей части моих ребятишек на фрегате не то что, детей, любви-то ещё не случилось. Пусть поживут, хоть немного, хоть что-то познают, хоть шанс на это появится. — Ответил перс. — Я Вере и девочкам свой сертификат перевёл и почти все счета. Мало того официально признал своими дочерьми и женой, жаль женится не успел.
— Им от этого, станет сильно легче? Лучше бы живой вернулся... — сказала Женя.
— Сейчас уже поздно об этом говорить. Ты выполнила мою просьбу, принесла гитару? — Спросил её друг.
— Принесла. — Ответила Женя и Иван увидел гриф инструмента, торчащий из-за ширмы.
— Тогда не тяни, пока я ещё хоть что-то вижу и слышу, спой мне, Лисёнок.
Сестра сходила за гитарой, села на кресло. Поплыла музыка и девушка запела:
Как на грозный Терек, на широкий берег.
Ехали казаки — сорок тысяч лошадей...
И покрылся берег, и покрылся Терек.
Сотнями порубленных, пострелянных людей...
И припев пели уже втроём, лишь Тали молчала, прижавшись к Ивану, глядя заплаканными глазами на Ростама.
Любо братцы — любо!
Любо братцы жить!
С нашим атаманом — не приходится тужить.
* * *
Тусклый свет из большой гостиной квартиры сестры, Иван шёл по коридору, тихо напевая про себя песню которую спела та сегодня в госпитале:
Ай, то не пыль по лесной дороге стелется,
Ай, не ходи до беды не трогай, девица.(2).
Вышел на балкон и посмотрел вниз. На диване, обхватив руками колени, сидела Женька, а рядом с сестрой мигал огоньками включенный псионический щит и валялся рыжий, заливая комнату звуком своего громкого мурчания. Вот почему Ив не чувствовал её эмоции, она просто отгородилась ото всех за полем этого устройства. Спустился вниз и встал рядом.
— Его больше нет, Вань, Ростам умер десять минут назад, мне звонила Хлоя.
— Мы знали, что так будет... — Ответил он, чувствуя сухой ком внутри. Вот и не стало их напарников, в одной, простой операции не грозившей почти ничем, потеряли.
— Моя душа и память — кладбище моих друзей и родных. Кого ещё я потеряю, прежде чем всё закончится?
— Тебе не стоит этого знать.
— Я почти не пользуюсь своим даром. Будущее словно калейдоскоп, только вместо красочных узоров в нём ад кромешный.
Он сел рядом и притянул девушку к себе. Сестра прижалась к нему и затихла. Так и сидели, глядя в окно, на переливы огней на соседнем лепестке станции и тусклые отсветы их в водах водохранилища.
