Снимаю рюкзак и кейс с карабином и заглядываю в шкаф. — Ого какие двери толстые и стенки тоже. Прямо не шкаф, а мини сейф и блокируется ключ-картой.
Приняв душ, сажусь на диван и включаю головизор, там идёт какое-то тупое разговорное шоу. Худой парень пошло шутит, а толпа в зале громко смеётся над его плоскими шутками. — И здесь "камеди клаб" бля. — Пощёлкала каналами, но ничего стоящего так и не нашла. Выключив голо просто сидела и смотрела в окно, но интуиция свербела, иди на улицу, иди, прогуляйся. — Черт, ладно! — Подумала я. И достала из чемодана сарафан и босоножки, под вечер стало довольно жарко. Закрепив на бедре нож и закрыв его сарафаном, затолкала все свои вещи в шкаф, заблокировав его.
У выхода меня окликнул хозяин мотеля.
— На прогулку, Лис?
— Ага, что-то прогуляться потянуло. Кстати как тебя называть?
— Зови меня, Ал или Шишел-мышел, как больше понравиться.
— Шишел-мышел вышел вон. — Говорю я на русском.
— Ха-ха-ха! Точно. Знаешь русский?
— Говорю свободно. А Ал это, наверное Алексей?
— Угадала, Алексей Добряков. Ты смотри там в оба, Лис, вечером на улицах опасно и банды шалят.
— Поняла, спасибо за заботу, Шишел.
— Не за что. — Махнул рукой Лёха и снова уставился в головизор, там сейчас играли в теннис.
Улица встретила меня душной жарой, ни ветерка, ни вообще какого-то шевеления в воздухе, я поправила сарафан и потопала в сторону небольшого парка видимого неподалёку.
(разговор по голосвязи)
— Луиза! Где твоя девка? Какого хера, уже вечер, а её всё ещё нет?
— Не ори на меня, Дилан, я её отправила уже часа три как! И она давно должна была приехать.
— Должна! Какого хера ты отправила её одну, что, проводить не могла?!
— Я боюсь её, Дилан, она ненормальная, обещала мне кишки выпустить. И я ей, почему-то верю.
— Ты тупая корова, Луиза. Если девка попадёт в полицию эти шакалы тут же учинят проверку, а ты знаешь, чем она может закончиться. Что ты молчишь, тупая скотина?! Ты нас всех под вышку подвести хочешь?!
— В Канаде нет смертной казни, Дилан!
— Да ты ебанутая, большая часть из тех, кого мы продали батарианцам, это европейцы и русские! Они сразу потребуют выдачи! И знаешь что, немцы делают за такие дела?
— Нет. А что?
— Сажают на электрический стул. Хочешь на молнии прокатиться? Я лично нет, и не дай бог русским отдадут. Эти варвары вообще киборгизируют и на рудник отправят до конца твоих дней, и будет он ох как не скоро! Так что молись, Луиза, чтоб девка попалась какой-нибудь банде, а не копам.
* * *
Возвращаюсь с прогулки, на удивление не столкнулась ни с кем, город был тих и пустынен. Редкие пешеходы и пролетающие в вышине летуны почти не портят картину запустения. Уже сумерки, а по корабельному времени вообще глубокая ночь, но сна ни в одном глазу. В душе пустота и покой и лишь печальная мысль от второго я: — Опять мы одни. — Прохожу мимо переулка и чувствую, как из него тянет, болью, тоской и отчаяньем вперемешку со страхом. — Какого хера? — Думаю я, и захожу в переулок.
Это тупик с мусорными баками, по виду пустой. Медленно продвигаюсь и за одним из последних баков вижу сидящую на пустом пластиковом ящике девчонку. На ней драные шорты и майка, на ногах стоптанные сандалии на босу ногу. Сама тощая одни глаза. По виду моя ровесница.
— Ты кто, и что тут делаешь?
Девчонка вздрогнула и дрожа уставилась на меня.
— Кто ты? — Ещё раз спросила я.
— Кэйти, Кэйтлин Доннели.
— И что ты тут делаешь?
— Прячусь.
— От кого?
— От отчима, этот, эта скотина... — И девчонка заливается горькими слезами.
Обнимаю её, фу ну и запашок. Пытаюсь успокоить, в чувствах у неё отчаянная мольба о помощи. — Да что же это за мир такой?! Красивая обёртка, а внутри такое г...
— Пойдем со мной. Я тут в мотеле недалеко живу. Пойдёшь?
Девчонка лишь кивает, всхлипывая.
Встаем, и её отчётливо ведёт в сторону, ловлю Кэти за руку не давая упасть.
— Ты, когда последний раз ела? — Спрашиваю её.
— Позавчера. — Отвечает девчонка.
— Пошли тихонечко, тут всего пара кварталов осталась.
При входе Шишел с изумлением смотрит на меня. — Это кто, Лис?
— Подобрала на улице, она там загибалась. Слушай, Алексей Батькович?
— Сергеевич, вообще-то.
— Хорошо, Алексей Сергеевич, ты можешь сделать бульона, а то Кэти два дня голодная. Ну, или скажи где здесь ближайший ночной магазин.
— Иди в номер, Лис, подружке твоей в душ бы не помешало, но боюсь, она одна в нем свалится. Я сам бульон сделаю и яйцо отварю. С голодухи, самое оно.
Увожу Кэти в номер, стаскиваю с неё рванину и выбрасываю ту в мусор. Снимаю сарафан и завожу девчонку в душ. Начинаю мыть, она просто стоит, как кукла, с полуприкрытыми глазами. Отмыв ей голову, начинаю мыть всё остальное. Весь пах в запекшейся крови и она продолжает сочится.
— Кэти! Он тебя что изнасиловал? — Восклицаю я.
Девушка встрепенулась и очень смутилась. Даже ноги сжала. — Нет, что ты. — Она потупилась. — Просто у меня месячные.
— Твою мать! Стой здесь. — Говорю я, и оставляю её в душевой. Выхожу из санузла и вызываю Мышела по внутренней связи.
— Да, Лис?
— Мышел, у тебя женские гигиенические наборы есть?
— У меня всё есть.
— Тогда принеси, пожалуйста.
— Хорошо, сейчас.
Через пару минут Алексей принёс мне пакет с прокладками. Я лишь успела накинуть халат.
— Что, потоп начался? — Спросил он.
— Да, не у меня. — Сказала я покраснев.
— А-а-а! Сейчас бульон принесу, готово всё. — И Шишел утопал к себе. Вернулся и отдал мне большую кружку бульона с плавающим там яйцом и пару таблеток в упаковке. — Скорми ей сначала таблетки, потом уже давай бульон. Поняла?
— Ай-Ай, сэр.
Он улыбнулся, потрепал мне волосы и пошёл к себе.
— Что я должна? — Крикнула я ему в спину. Мышел только рукой махнул в ответ.
Заперев дверь, скинула халат и снова отправилась в душевую, Кэти сидела на полу и спала. Вот ведь! Еле растолкав её, домыла до конца и, закутав в полотенце, усадила на диван. Сунула в руки таблетки и бутылку с минералкой. Девчонка на автомате выпила их, и я дала ей бульон. Почуяв его запах, Кэти сразу проснулась и, держа кружку дрожащими руками, стала пить горячую жидкость маленькими глоточками. Пока она пила я вытащила из чемодана трусики, положила на диван, достав и кинув рядом прокладку из набора.
— Оденешь сама или помочь? — Спросила я.
— Сама. — Ответила Кэти, покраснев.
Пока развешивала и раскладывала в шкафу вещи, девчонка допила бульон и надела трусики. Зашла в спальню и вопросительно посмотрела на меня.
— Ложись, давай. — Сказала я, кивнув на кровать. — Я сейчас умоюсь и тоже спать приду.
Разбудило меня чьё-то внимание и чувства, в них было удивление и нежность, смешанная со странной радостью. Открыв глаза, встретилась взглядом со смотрящими на меня тёмно-синими, как штормовое море, глазами, в обрамлении золотисто-багровых волос. Кэти смотрела на меня будто пытаясь запомнить каждую чёрточку моего лица.
— Привет. — Сказала я, потягиваясь. — Уже проснулась?
— Спасибо тебе. — Прошептала она и уткнулась мне в ключицу. — Спасибо. Только почему ты мне помогла?
— Потому что люди, если они люди конечно, должны помогать друг другу в беде. А ты была в беде, ведь так?
— Так. — Сказала Кэти.
— Расскажи мне всё, что с тобой случилось?
И Кэти рассказала, как жила с матерью и отцом. Как они были счастливы, пока отец не погиб во время аварии в космопорте. Как страховая компания, придравшись к какой-то фигне, отказалась выплачивать страховку за отца. Как её мать осталась с малолетней дочерью и кучей долгов на руках. Она много работала и смогла-таки исправить ситуацию. Как потом появился этот Брэндон Левински, как он поначалу красиво ухаживал за её матерью и сильно понравился Кэти. Как мать вышла за него замуж, и тут выяснилось, что он неравнодушен к алкоголю. Проблема росла, Брэн потерял работу и стал ещё больше пить, перебиваясь случайными заработками, тратя всё заработанное на выпивку. Мать одна содержала семью. В один "прекрасный" день, кто-то ударил её по голове, вытащив из рук сумку с продуктами. Удар был настолько сильный, что мать умерла в больнице, так и не придя в себя. Отчим запил ещё сильнее, тратя на выпивку и так не самое большое пособие, выплачиваемое на Кэти. И вот три дня назад находясь в пьяном угаре, попытался её изнасиловать, девушка сбежала, успев захватить только шорты и старые сандалии и с тех пор пряталась.
— Собирайся. — Говорю я. — Пойдем, навестим твоего отчима. Мне ужасно хочется с ним поговорить.
— Лис, Лис! Не надо! Он тебя прибьёт. — Шепчет в страхе Кэти.
— Не бойся, я сама его прибью как таракана.
— Но, мне даже одеть нечего. — Снова шепчет девчонка.
— Ну-ка встань.
Кэти встаёт, и я становлюсь рядом. Девушка на пять сантиметров ниже меня и субтильнее.
— Хм. Да неужели. — Говорю я. И лезу в шкаф к чемодану. Достаю свои старые уники и платья и вываливаю на диван. Рядом кидаю ботинки.
— Ну-ка примерь это всё. — Говорю я девчонке. И Кэти с радостным писком начинает мерить мои старые шмотки. Все они сидят на ней как родные, особенно уники. Всё-таки она, несмотря на субтильность, уже довольно развитая девушка и грудь у неё имеется. Так что выглядит в них просто здорово. Ботинки тоже приходятся в пору.
— Ну, вот! — Говорю я. — А ты переживала, что надеть нечего. Полно вещей у тебя теперь. А я, от старых, уже маленьких мне шмоток, избавилась.
Кэти бросается мне на шею и начинает целовать шепча: — Спасибо тебе, Лис, очень большое спасибо! Ты самая лучшая на свете. — И в чувствах такая искренняя радость, будто я ей миллион подарила. А не кучу ношеного барахла. Мне становится немного стыдно. — Надо будет ей, чего-нибудь нового прикупить. — И внезапно меня поражает мысль, что я просто не собираюсь отпускать её от себя. И самое главное, я знаю, что это правильно.
— Куда идёте? — Спросил на выходе Мышел. Услышав мои тяжелые шаги в ботинках с магнитной подошвой.
— Наводить порядок и причинять справедливость. — Отвечаю я.
— Бог в помощь. — Напутствует Алексей.
По дороге Кэти спросила, когда мы позавтракаем, на что я ответила. — После того как разберёмся с твоим отчимом.
На мне серый рабочий уник и мощные тяжёлые боты с магнитной подошвой, я таким один раз на спор проломила борт металлопластикового контейнера. Ну, а сейчас, кого-то отпинаю. Двери в квартиру Кэти не заперты и в квартире витает запах притона, кислая вонь перегара, пролитой выпивки и окурков. В большой комнате на диване валяется тело в трусах и майке. Оно даже не услышало, как мы зашли. Подхожу и пинаю тело в бочину. Мужик всхлипывает и глухо матерясь садится на диване. И тут я, с размаху пинаю его в лицо. Мэна уносит в угол, а у меня от злобы срывает планку. Подскакиваю к нему и начинаю с хеканьем месить его ногами. Мужик сначала вопил и пытался отмахиваться, но получив пару раз по морде упал и только скулил свернувшись калачиком. Выпустив пар, я дёрнув за майку усадила его у стены и вытащила нож. Нос у мужика разбит вдребезги, как и губы, правый глаз заплыл и не открывается. Я использовав полный щит, упёрлась кончиком лезвия в нижнее веко его левого глаза и тихо сказала:
— Эй, урод, ты меня слушаешь?
Мужик открыл глаз и с ужасом уставился на меня.
— Кто ты и чего тебе надо? — Прохрипел он.
— Кто я, неважно, где документы Кэйтлин и её кредитный чип?
— Чип в штанах в кармане, а документы в комоде в верхнем ящике.
— Кэти, проверь.
Девчонка, брезгливо морщась, достала из кармана штанов кредитный чип. И с удивлением уставилась на него.
— Что там, Китти? — Спросила я.
— Лис. На чипе двадцать тысяч! А мне носить нечего. — Ответила она.
— Ну дак, этот козёл жил за твой счёт. Правильно? — Спросила я мужика.
— Да я это... — Промямлил он.
— Клюв закрой, сука! — Зашипела я. И мужик испуганно застыл. — Кэйти, вещи свои собери, и возьми документы. А я пока с этим козлом побеседую.
— Слушай сюда, тварь. — Зашипела я. — Сейчас мы с Кэйти, заберём её вещи и деньги и, уйдём. А ты, соберешься и исчезнешь в неизвестном направлении. И учти, если ты, сука, попробуешь остаться, я тебя этим ножом как колбасу, ломтиками настрогаю. Понял?! — И уставилась на него взглядом под полным щитом.
Мужик всхлипнул и послышался пердёж и журчание, по комнате поплыла жуткая вонища. А под мужиком расплылась жёлто-коричневая лужа. Он же диким взглядом смотрел лишь на мой нож. И молчал.
— Ты меня слышишь вообще! — Спросила я.
— Я всё понял. — Пропищал фальцетом он. — Никаких проблем, госпожа, всё сделаю, как скажешь!
— Смотри у меня, козёл! — Поворачиваюсь к Кэти. — Пошли, Солнышко.
Отпускаю мужика, который медузой расплывается на полу и подхватив девушку под руку выхожу из квартиры.
— Всё забрала? — Спрашиваю её.
— Да, Лис! Но только у тебя такие глаза, что мне очень страшно!
— Не бойся меня, Солнышко моё, я такая только для врагов. — Отвечаю я, сняв щит.
Женька (5 августа 2367 г. Ванкувер, Земля).
— Джейни, Джейни! Что мы ищем? — Слышу за спиной шёпот Китти.
— Не знаю Китти, но моя интуиция шепчет, что это где-то здесь. — Говорю я, оглядывая сквозь решётку вентиляции один из тоннелей под космопортом. Вот уже две недели мы с подругой шаримся здесь в поисках непонятно чего.
— Джейни!
— Да, сейчас. — Говорю я, осматривая вентиляционный канал. Впереди виднеются ещё решётки, правда одна почему-то выходит в другую сторону от коридора. Подхожу, а за ней кромешный мрак.
— Что там? — Шепчет из-за плеча подруга.
— Не видно ни хрена, сейчас посвечу. — Отвечаю я и включаю инструметрон в режиме фонаря. Яркий луч выхватывает из темноты слегка закруглённый коридор, который заканчивается через несколько метров в обе стороны от решётки.
— Джейни, а чего он такой короткий и непонятно зачем нужный? — Спрашивает снова Китти.
— Хм, вот и мне интересно! — Взяв из кармана мультитул, я снимаю решётку и по диагонали затаскиваю в канал, прислонив ту к стене. Под решёткой видны обычные скобы, идущие до пола коридора. Спускаюсь по ним и оглядываюсь вокруг. Простая бетонная стена и ничего. — Китти включи фонарь и направь в потолок. — Говорю я любопытно оглядывающейся девчонке.
— Ага, сейчас. — И яркий луч упирается в потолок.
Переключив инструметрон в режим сканирования, я медленно провожу им вдоль стены. В бетоне идут энерговоды и видна странная стальная структура. Через несколько секунд нахожу модуль управления и подаю на него сигнал с инструметрона. Модуль активировался, и передо мной загорелась оранжевая голограмма заблокированного замка.
— Ух ты! — Восклицает рядом подружка.
— Ага, бабах. — Говорю я. — Сейчас мы его откроем. И используя программу ломщик лезу в меню замка.
