Неизведанные гати судьбы

— Князь, ты сказал что последний Иван у тебя в артели трудился. Значит его уже нет в живых, или я что-то не так понял?

— Нет его больше, Клест. Несколько лет назад помер, прожив больше ста десяти лет. Уснул и не проснулся. Его мой младший сын поутру обнаружил. Принёс ему пойманного ушастика, а тот в постели лежит с улыбкой на лице. Сын подумал, что дед Иван ещё спит и захотел его разбудить, а тот уже холодный был и не дышал.

— Дай бог нам всем такой уход, Князь, — с грустью сказал Клест и перекрестился. — Царствие ему Небесное. Хорошим человеком Иван был и долгую жизнь прожил. Многому он меня в жизни научил, но самая главная его заслуга состоит в том, что приучил меня пользоваться своей головой, а не пером или волыной. Что теперь со мной будет, Князь?

— Сие от тебя зависит. Ты пойдёшь дальше своим путём, а я своим. Примерно, через версту увидишь небольшую речушку. Мой тебе совет, Клест, искупайся в речке. Там вода всегда тёплая, даже зимой иногда речушка не замерзает. Сам же понимать должен, запашок от тебя идёт такой ядрёный, что любая деревенская собака за три версты учует.

— Значит ты меня отпускаешь?! — удивился Клест.

— А я тебя и не задерживал, Клест, разве что отвлёк ненадолго разговором. Перед нашим расставанием, дай мне твою левую руку посмотреть.

— Для чего это? — спросил старик, но всё же протянул мне левую руку.

— Сам вскоре узнаешь, — ответил я, и быстро нажал несколько точек на руке старика, после чего отпустил её.

Старик задумчиво стоял и прислушивался к своим ощущениям. Спустя минуту он произнёс:

— Не знаю, что ты сотворил со мной, Князь, но вся боль в ноге полностью ушла, а моё тело словно силой наполнилось. Благодарю тебя за всё. Теперь я могу идти.

— Иди с богом, Клест, и постарайся дальше жить по совести. А вот твой "напарник" Француз, уже никуда не пойдёт самостоятельно, а тут останется, пока я не решу, что с ним дальше делать. Иначе никак, ибо он нарушил закон.

— Не понял тебя, Князь. Какой закон нарушил Француз?

— Он мой закон нарушил, Клест, — со сталью в голосе ответил я вору. — Ты же сам, наверное, прекрасно помнишь, что "на моей земле и в моих лесах, только я и мои люди могут с оружием ходить". А он поганец, не только на мою землю с оружием пришёл... Француз енто оружие против меня направил. Я понятно объяснил?

— Я всё понял, Князь. Счастливо оставаться.

— И тебе доброго пути, Клест. Постарайся прожить свою жизнь так, чтобы потом не краснеть при встрече с Иван Иванычем.

Седой старик согласно кивнул мне, и подхватив заплечный мешок, направился через урман в сторону Томска, а я достал кожаные ремешки и крепко связал Француза, после чего, положил рядом с ним обрез. Сделал я это вовремя, так как неподалёку послышались голоса.

Посмотрев через кустарник, я увидел как в мою сторону от сопок, идут три милиционера с "Наганами" в руках. Один из них был мне хорошо знаком. Выйдя из кустарника дикой смородины, я закинул свой "Винчестер" за спину и поздоровался.

— Здравствуй, Кирьян Степанович, и вам доброго дня, товарищи. Что привело вас в наш лес?

— Здравствуй, Демид Ярославич, — поздоровался наш участковый, а остальные лишь кивнули мне головами. — Я как посмотрю, ты несмотря на возраст, сам продолжаешь на охоту в лес ходить.

— Так моих артельщиков скоро в Красную армию служить заберут, вот и приходится самому запасы на будущее делать.

— Демид Ярославич, ты случаем никого постороннего сегодня в лесу не встречал? — спросил меня участковый. — Я имею в виду, помимо лесхозовских лесорубов, что возле сопок на дальнем урмане работают. В нашем районе вчера убийство произошло, деревенского жителя зарезали ножом в сердце. Он скотником в деревне работал. Да ещё из Барнаула нам сообщение пришло, о побеге бандитов, которые убили двух конвойных.

— Было дело, Кирьян Степанович. Повстречал я в лесу одного типчика. Если бы моя подруга меня вовремя не предупредила, то у вас на одно убийство в районе больше было бы. Сейчас он в кустах дикой смородины связанный лежит. Я его прикладом сзади оглушил, пока он тут беды не натворил.

Милиционеры сразу кинулись в указанный кустарник. Один начал осматривать Француза, а другой обрез, что лежал рядышком.

— А что у вас за подруга? — тут же спросил меня один из милиционеров, что обрез винтаря рассматривал. — Вам её паспортные данные известны?

— Да рыська мне помогает охотиться, уважаемый товарищ, Урчаной её зовут. Вот она меня и предупредила, что впереди чужой спрятался. Пришлось обходить по кругу и лишать его сознания. Ежели есть желание на мою рысь посмотреть, могу позвать, вы только оружие приберите от греха подальше. Она кроме меня, лишь мою супругу и младшего сына признаёт.

— Звать её не нужно. Вы лучше нам расскажите, каким образом у вас получилось лесную рысь приручить? — задал вопрос второй милиционер.

— Так мы её и не приручали. Спасли её из ямы, когда она ещё совсем кутёнком была, а потом подкармливали, когда ей голодно было. Вот она к нам и привыкла. В стародавние времена наши предки всегда так поступали. За такое доброе отношение, рысь верным помощником становилась и лучшую дичь на охотника из лесу выгоняла, — ответил я, и сразу сменил тему разговора. — Енто тот самый злыдень, которого вы так усердно искали, Кирьян Степанович?

— Он самый, Демид Ярославич. Мы у него в сапоге нож нашли со следами крови, да и обрез именно тот, про который нам деревенские жители рассказали. В нём как раз пять патронов.

— Мне одно непонятно, Кирьян Степанович. Почему вы у деревенского жителя обрез раньше не забрали?

— Так скотник из него зимой волков отпугивал. А после вчерашнего убийства скотника, его жена нам призналась, что муж, как напьётся самогонки, выходил на дорогу и у путников деньги отымал. Вот только ни в кого из обреза не стрелял, так как у него пять патронов в подотчете были.

— Да уж, наказала скотника судьба. Вернула ему чужое горюшко с лихвой.

— Тут я с вами полностью согласен, Демид Ярославич. Благодарим за помощь в задержании опасного преступника. Я к вам, потом, в Управу загляну, протоколы надобно будет подписать.

— Приходите, Кирьян Степанович, мы не только протоколы подпишем, но и хорошего чайку с лесными травами попьём.

— Ваш чай мне очень понравился, — сказал участковый. — Так что от него не откажусь. Скажите, Демид Ярославич, а вы сейчас к сопкам пойдёте?

— Там мне делать нечего. Лесхозовские работники всё зверьё поразогнали, так что пойдём мы с Урчаной к соленым камням. Ежели будет удача, то марала добудем. А вы чего про сопки-то спросили, Кирьян Степанович?

— Да военные к сопкам понаехали. Решили вход в пещеру взорвать, чтобы всякие бандитские элементы не могли снова в пещере свой схрон устроить, — словно подтверждая слова участкового, до нас долетел звук большого взрыва.

— Вот теперь мне всё понятно стало. Военные похоже со своими делами уже справились. Ну что же, не буду отвлекать от важных дел, ни вас, ни лесхозовских работников. Всего вам доброго, товарищи.

— И вам всего доброго, — попрощались со мной милиционеры.

А дальше мы пошли каждый в свою сторону. Огорчало меня одно, что доступа к портальным вратам у меня снова не будет. К тому порталу, что где-то возле озера Байкал находится, ещё надо путь-дорожку найти. Ну что же, постараемся дальше жить без помощи свыше...

Через неделю после празднования Новолетия, пришлось снова накрывать столы напротив Управы, ибо почтальонша привезла нашим мужчинам повестки об их призыве в Красную армию. Во время застолья, мне пришлось произнести речь, в которой я дал своё напутствие призывникам нашего поселения и рассказал им, как они должны воспринимать свою службу в армии и кого они идут защищать. Меня все выслушали внимательно, а потом началась прощальная трапеза.

На следующий день, после обеда, к поселянской Управе подъехали несколько грузовиков, в кузовах которых были видны лавки. Из кабин вылезли командиры, зачитали списки призывников и приказали им грузиться в машины. Наших мужчин провожали все жители поселения. Женщины и девчата плакали не скрывая своих слёз. У меня возникло такое ощущение, что они прощаются с ними навсегда.

После того, как машины уехали, в нашей артели осталось всего лишь пятеро мужчин. На Яре с Ванечкой лежала ответственность за охоту, а Мирослав со Станиславом остались единственными в нашем поселении рыбаками. А на мне лежала ответственность за всех жителей Урманного...

Глава 69

После призыва в армию наших артельщиков, жизнь в поселении словно бы замерла. Лишь на вечерних посиделках возле поселянской больницы, женщины и девчата частенько вспоминали, как всем миром дружно отмечали десятилетие красавицы Вереславы, празднование Новолетия и проводы мужчин в Красную армию. Все поселянки с нетерпением ждали появления почтальонши, и каждая в душе надеялась, что первое письмо от родного человека будет именно для неё.

Вернувшиеся из города оставшиеся артельщики, выглядели угрюмыми. По их виду было сразу понятно, что в Барнауле у них что-то случилось. Мы поздоровались, а потом началась разгрузка подвод. Дождавшись, когда парни перетаскают все мешки с зерном и мукой на склад, я заметил, что количество привезённого было в полтора раза меньше, чем положено по договору с властями. Но ещё больше меня удивило то, что мои артельщики не привезли ни одного ящика с патронами.

Отправив Мирослава со Станиславом заниматься лошадьми, я пригласил зайти Ивана и Яра в Управу. Мы разместились в моём рабочем кабинете. Ничего не спрашивая, я наполнил стаканы духовитым чаем из самовара. И лишь когда чай на лесных травах был выпит, коротко сказал:

— Рассказывай, Яр.

— Опять обманули нас райисполкомовские чиновники, Глава. Сославшись на неурожай, они привезли взамен наших копчёных продуктов, в два раза меньше мешков с зерном и с мукой. А ответственный чиновник, с толстой мордой, который уже пять лет принимает все наши продукты и доставляет в представительство мешки с хлебом и ящики с патронами, нам нагло заявил: "Ежели ваша деревенская артелька и дальше мечтает получать от Советской власти такое же количество товаров на обмен, то в следующем месяце ваша поставка копчёностей должна быть увеличена на двадцать пять процентов". Я не стал с мордатым чиновником ругаться и спорить, а лишь сказал ему, что "передам всё сказанное Главе нашей артели".

— Погоди, Яр. Ты сказал, что чиновник привёз "в два раза меньше мешков", но при разгрузке подвод мешков было гораздо больше. Ты не мог ошибиться?

— Нет. Я не ошибся. Мешков с зерном мы привезли больше из-за того, что деловые люди нам доставили в два раза больше мешков, чем мы с ними заранее договаривались. У них там какие-то накладки с деньгами произошли, вот они и привезли больше мешков с отборным зерном, чтобы рассчитаться с нами честь по чести. Зерна они доставили нам ровно на две трети наличной суммы.

— А тебе хватило денег на зарплату людям, что у нас в представительстве трудятся?

— Хватило, Демид Ярославич. Люди попросили меня, половину зарплаты им зерном и нашей копчёной продукцией выдать. В городе везде громадные очереди во все магазины, а продукты и товары в них теперича довольно редко завозят. Теперь большинство продуктов и товаров можно приобрести только по блату или у спекулянтов. На рынках уже молоко предлагают не крынками или бутылками, а стаканчиками. Хлебную муку на базарах продают не в полотняных мешочках на три-четыре фунта, а блюдцами. Да, что там мука, люди уже картошку начали покупать поштучно. Такое ощущение у нас с Иваном сложилось, что в стране сызнова голодное время начинается. Вы же сами прекрасно помните, что у наших людей из артельного представительства, семьи дюже большие и у всех дети кушать хотят, вот я и выполнил их просьбу.

— Правильно сделал, Ярик. О своих людях и об ихних семьях, мы всегда заботиться должны. Ты мне лучше расскажи, почему вы патроны не привезли?

— Так мордатый чиновник отказался нам патроны выдавать. Он заявил, что "ваша продукция в основном из копчёной зайчатины состоит и копчёной рыбы, а на них вам патроны не нужны". Я попытался ему объяснить, что он не только нарушает договор с артелью, но и своими действиями прекращает поставку копчёных продуктов в город. Но чиновник меня даже слушать не стал, лишь нагло мне заявил: "Я с сопляками договоры обсуждать не намерен. Передай своему Главе артели, чтобы он незамедлительно явился в райисполком, вместе со своими помощниками. Им придётся дать подробный отчёт, перед Комиссией по продовольствию, о деятельности артели".

— Раз райисполкомовские чиновники так мечтают меня увидеть, да ещё и с помощниками, то придётся их уважить, а то они сдуру придумают, что наша артель должна задарма на них работать. Тем более квартальный отчёт о деятельности нашей артели у нас полностью составлен. Так что, Яр, готовься, поедешь со мной в Барнаул, а Ивана за старшего в Управе оставим.

— А кто ещё с нами поедет в город?

— Ярина Родасветишна поедет. Уж очень хорошо у неё разных чиновников на место ставить получается. Ты мне проясни вот какой непонятный момент. Почему райисполкомовский чиновник вдруг решил, что наша таёжная артель коптит в основном только рыбу и зайчатину?

— Так наши артельщики, перед своим уходом в Красную армию, добыли всего вдвое больше прежнего. А рыбы, птицы и ушастиков наловили ажно втрое больше обычного. Вот и получилось у нас очень много продуктов из копчёной зайчатины и копчёной рыбы. Кроме всего прочего, наши деды, в артельном представительстве, два новых холодных склада в подвале здания сделали.

— Не понял, ты про каких дедов сейчас сказал, Ярик?

— Да, про Анисима Авдеича и Фёдора Андреича. Они хоть и старенькие уже, но за порядком в представительстве присматривают и постоянно что-то стараются улучшить, вот и сделали новые холодные склады для копчёной продукции.

— Всё понятно. Рассказывай дальше.

— Так вот, мы хоть и поздно ночью в Барнаул приехали, но всё же решили все разгрузить на холодные склады, чтобы продукты не испортились. В один склад сложили копчёную зайчатину, в другой — копчёную рыбу, в третьем — копчёную оленину, кабанятину и лосятину разместили, а в последний, четвёртый склад, вся копчёная птица поместилась. В отдельную кладовку, мы по паре ящиков из каждого холодного склада перенесли, для выполнения договора с деловыми людьми. А рано утром, приехал мордатый на легковом автомобиле. Его сопровождали два помощника, милиционеры и грузчики, что приехали на трёх грузовиках. Они все скопом сразу же направились к нашим первым двум складам в подвале здания. Благо, что мы уже пробудились, позавтракали и возле входа в подвал стояли. Главный чиновник, к нам подошёл, и вместе с нами проследовал к складам, где всегда получал наши продукты. Скорее всего, из-за того изобилия копчёностей, что у нас находились на старых складах, мордатый чиновник и сделал ошибочное мнение о всей нашей продукции. Закончилось всё тем, что все наши продукты с обоих складов представители власти подчистую вывезли. Хорошо ещё, что при ночной разгрузке нашего продовольственного обоза, мы всё тщательно пересчитали и в складские книги учёта записали. Так что у мордатого чиновника не получилось общее количество получаемых продуктов занизить. Пришлось ему расписываться за всё, что получил.