Этим необычным явлением, сразу же решили воспользоваться странные чужаки, предки которых прибыли из далёких глубин Вселенной. Они решили взять управление над лишившимися разума людьми под своё управление, и постарались направлять увеличившиеся потоки стихийных сил, на разрушение привычного образа жизни. Потерявшие разум несли, окружающим людям, только смерть и разрушение. От многочисленных действий потерявших разум существ, почти над всей землёй, вверх начали подниматься волнами громадные чёрные сполохи. Они старались полностью закрыть собой поток ясного солнечного света, который способен был очистить разум простых людей от наведённого сумрака. Вскоре тьма и мрак почти полностью закрыли привычный свет над миром основного слоя реальности. Во всём этом странном воздействии была какая-то неправильность, но всякое случается во времена когда над миром сгустилась Ночь Сварога.
Через некоторое время, сквозь тьму и мрак ничего невозможно было разобрать, и лишь сильное желание покинуть эту тёмную реальность, помогло наконец-то вырваться разумной душе из объятий липкого и осязаемого мрака. Спустя несколько мгновений все неприятные ощущения исчезли, а разум наконец-то осознал, что всё увиденное было всего лишь сном...
Проснувшись задолго до наступления рассвета, я ещё некоторое время лежал с закрытыми глазами, стараясь запомнить и осмыслить всё увиденное во сне, и необычные игрища Небесных Богинь, и чуждое воздействие на оси миров в разных слоях реальности. Чтобы ничего не забыть из своего необычного сновидения, мне пришлось тихонько подниматься с кровати и перебираться к столу у окна, дабы при свете луны записать всё увиденное на бумагу. Подниматься приходилось очень тихо, чтобы ненароком не разбудить сладко спящую Яринку, и развалившуюся у неё в ногах Мурлыку.
Едва я закончил записывать свой сон, как Мурлыка неожиданно пробудилась. Она сначала посмотрела в мою сторону своими сияющими глазами, а потом довольно плавно приподнялась над Яринкой и выгнула спинку дугой, словно бы показывая, что потягиваясь она делает разминку. Ну а затем, соскочив на пол, по дорожке из лунного света, моя кошечка направилась к двери. Такое происходило не часто, в основном, когда мои отец или матушка возвращались домой из поездок. Вчера днём, когда я вернулся с очередной продолжительной охоты, так как пришлось уйти за дальний урман, то никого из своих старших родичей дома не застал. Как пояснила мне Яринка, мою матушку опять к какому-то тяжелобольному на прибывшей подводе увезли, а Главу нашего поселения в столицу губернии срочно вызвали. В день моего ухода на охоту, в поселение конный посыльный прибыл. После недолгого разговора в поселянской Управе, мой отец быстро собрался в дорогу, и, вместе с тестем и Светозаром, на пролётке сразу же поехали в Томск...
Пройдя тихонько вслед за котейкой на кухню, я в очередной раз убедился, что предчувствия Мурлыки как всегда оказались правильными. За столом на кухне сидел отец в дорожной одежде. Судя по его внешнему виду он очень устал в дороге. Прикрыв за собой дверь, я тихо поздоровался с отцом, он в ответ лишь молча кивнул головой.
— Что-то случилось, отец? — спросил я, наливая ему в кружку горячего взвара, что всю ночь томился в печурке.
— Случилось, Демид, случилось, — ответил отец, и отпил немного взвара. — Всё произошло как ты нам ранее говорил. Император снял с себя звание Верховного главнокомандующего и покинул войска, уехав к своей семье. Когда он прибыл в столицу, то узнал, что большинство министров его обманывали, сообщая, что в империи всё в полном порядке. На самом деле всё было не так. На улицах столицы проходили хлебные бунты, антивоенные митинги, демонстрации и стачки на промышленных предприятиях города. Ко всем столичным беспорядкам, что устроили горожане под лозунгами различных политических партий, добавились недовольство и брожение среди многотысячного столичного гарнизона. Император своим высочайшим указом создал Временное правительство, и назначил его главой князя Львова Георгия Евгеньевича, а сам отстранился от всех дел. Император принял окончательное решение, и теперь будет заниматься только своей семьёй, и защищать наследника престола с верными ему людьми.
— От кого он решил защищать наследника?
— От сторонников английской партии при дворе. Как мне по секрету поведали жандармы, во время нашей совместной трапезы в ресторации, в самом начале зимы, в столичном дворце князя Юсупова, английский офицер убил какого-то старца, который умел останавливать кровотечения у наследника. Вот император и озаботился тем, что далее может последовать покушение на сына.
— А что князь Львов? Навел порядок в столице империи?
— Нет. Князь Львов хоть и был назначен императором главой Временного правительства, но его мало кто стал слушать. Особенную неприязнь он вызвал у высших чинов из силовых ведомств, так как первым своим указом, устроил всеобщую амнистию, то есть приказал выпустить из тюрем всех заключённых. Князь-то сам, тоже оказался политическим. Вот он и решил помочь соратникам из своей партии кадетов, а чтобы его не обвинили в какой-либо политической предвзятости, князь отдал распоряжение освободить из тюрем всех арестантов. Такой шаг понравился, демонстрантам и митингующим. Так или иначе, но именно его решение об амнистии вскоре привело к снижению напряжённой обстановки в городе. Далее, для наведения законности и порядка, в столице и в стране, князь Львов создал Красную гвардию и подчинил добровольные вооружённые отряды себе и своей партии.
— А почему созданную гвардию назвали "Красной"?
— Как мне рассказали, Львов Георгий Евгеньевич уже давно в партии кадетов состоит, а сама Конституционно-демократическая партия, с момента создания, под красными флагами выступает, вот потому-то и выбрали такое название.
— Какие необычные идеи появились у князя в голове, то я про создание собственной гвардии говорю. Тебе такие идеи не кажутся странными, отец?
— В самом создании добровольных вооружённых отрядов нет ничего странного. Во времена смут такое случалось довольно часто. Да и не сам он додумался создать Красную гвардию. Данная идея выдвигалась социалистами-большевиками намного раньше него. Князь просто воплотил её в жизнь. Правда, помимо политических сторонников, князь разрешил принимать в вооружённые отряды Красной гвардии даже выпущенных по амнистии уголовников.
— А их-то зачем?
— Как мне пояснили Томские жандармы, уголовники умеют хорошо обращаться с оружием, в отличие от большинства политических деятелей, которые привыкли только глотки драть с трибун на различных митингах. Ты только представь себе на минутку, какие порядки такие вооружённые красногвардейцы могут установить в столице или каком-нибудь другом городе?
— А тут и представлять ничего не нужно, отец. С такими вот "защитниками" даже вражеские солдаты на улицах городов не понадобятся, и без них горожане лиха вдосталь хлебнут. И что же теперь дальше будет?
— Не знаю, Демид. Тут дело ещё вот в чём. Помимо Красной гвардии подчинённой князю Львову, несколько политических партий создавали свои вооружённые отряды, и то же назвали их "Красной гвардией". И такие отряды были созданы не только в столице, но и в других крупных городах. Теперь все вооружённые отряды Красной гвардии подчиняются только своим партийным комитетам. Из-за неразберихи в правительственных верхах и действий различных партий, в стране образовалось двоевластие. С одной стороны Временное правительство пытается навести какой-то порядок в стране и на фронтах, а с другой, Центральный исполнительный комитет, созданный большинством политических партий, требует от князя Львова, чтобы Временное правительство часть своих полномочий передало в ЦИК. И заметь, несмотря на грызню за власть, обе стороны старательно делают вид, что все бойцы Красной гвардии находятся в подчинении князя Львова. Я не удивлюсь, ежели в скором времени, вооружённые отряды Красной гвардии направят оружие друг против друга, или начнут стрелять в народ.
— Так ежели складывается такая опасная обстановка в стране, может ты пока перестанешь ездить со своими отчётами в Томск?
— Насчёт моих постоянных поездок в Томск, ты можешь больше не волноваться, Демид. Мне в губернском руководстве сказали, что больше отчёты привозить не нужно, так как ходят слухи, что в столице решили вместо империи провозгласить республику. Так что, используя такие слухи, мне удалось задним числом, через одних нечистых на руку чиновников, переделать все наши официальные документы поселения.
— И кто мы теперь, согласно новых документов?
— Обособленное таёжное поселение промыслово-охотничьей артели. Название мы оставили старое "Урманное", ибо все мои многолетние отчёты в губернию, были составлены именно по указанному поселению. Далее. Все земли и леса, от поселения до сопок дальнего урмана, отныне за нашим поселением закреплены. Кроме того, мы с Родасветом прикупили двухэтажное здание с небольшим подворьем в торговом районе в столице губернии. В данном здании будет находиться представительство нашей промыслово-охотничьей артели. Даже временного управляющего для такого дела наняли, он уже начал наводить в нашем губернском представительстве чистоту и порядок. Так что, если какой-нибудь чересчур любопытный чиновник решит проверить документы артели, и просмотрит в губернском архиве наши многолетние отчётности, то ничего в них, кроме указаний о количествах заготовленного артелью мяса, рыбы и лесного мёда, не увидит.
— А если любопытные чиновники увидят в отчётах твоё княжеское звание, отец? Ведь многие нынешние чиновники состоят в политических партиях, которые терпеть не могут дворян, особенно различных князей.
— Так нету в моих отчётах никакого упоминания о княжеском звании, Демид. Все отчётности подписаны от лица Главы таёжного поселения, его первого помощника и поселянского старосты, с полным указанием фамилий, имён и отечеств, но без всяких упоминаний званий, классов и чинов. Хочу также сообщить тебе, что мне наконец-то удалось выправить разрешение властей на покупку большого количества огнестрельного оружия и боезапасов для него. Новым губернским властям, я пояснил, что данное оружие необходимо для наших поселян занимающихся охотой, ибо у нас промыслово-охотничья артель. Такое объяснение всех устроило.
— Отец, так ежели власти выдали разрешение, то надобно побыстрее закупить оружие.
— Так мы уже его закупили. Сейчас Родасвет со Светозаром все ящики с купленным оружием в подпол Управы стаскивают.
— А что за оружие купили?
— Двадцать японских карабинов "Арисака Тип 44", они для женщин и подростков в самый раз будут. Полтора десятка американских "винчестеров", тех что под русский патрон, и двадцать пять казачьих винтовок Мосина, тех что для кавалерии делают. Кроме них, прикупили три десятка самовзводных револьверов системы "Наган". Ну и патронов конечно закупили, по пять сотен штук, на каждый ствол. Через пару месяцев, торговец оружием пообещал нам ещё столько же патронов каждого калибра на Торговое подворье привезти, а возможно даже и больше. Завтра соберём общий Сход на площади возле Управы и объявим нашим поселянам, что отныне все жители Урманного должны уметь стрелять из огнестрельного оружия. Пусть в большом овраге за дорогой, что ведёт на наше Торговое подворье, все поучатся обращаться с оружием, независимо от того, рыбаки ли они, лекарки-знахарки или бортники, — отец ненадолго замолчал, а потом отпив несколько глотков взвару, продолжил: — Ты знаешь, Демидушка, сей торговец оружием поначалу вообще отказывался продавать нам винтовки, карабины и патроны.
— Почему? Ты же сказал, что губернские власти выдали разрешение на покупку оружия.
— Разрешение-то они выдали, да вот только за бумажные деньги торговец отказывался нам столько оружия продавать. Лишь когда я ему намекнул что четверть общей суммы будет оплачена золотыми империалами, он согласился. Хотя по его хитрым глазам видно было, что он предпочёл бы всю сумму от нас золотом получить.
— Главное, чтобы он через два месяца цены на привезённые патроны не увеличил.
— Не волнуйся, Демид, все цены мы с ним заранее обговорили. Так что привезёт всё как мы договорились. У нас теперь в Томске есть люди, чтобы за ним внимательно присматривать. Через знакомого данного торговца оружием, нам довольно быстро сделали новые печати и штампы для поселянской артели. Так что, независимо от того кто окажется у вершин власти в стране, имперцы или республиканцы, мы теперь сами будем выдавать нашим поселянам любые необходимые документы. Родасвет Казимирович для такого нужного дела, даже две механические печатные машинки купил. Одну в наше представительство артели в Томске, а вторую в поселянскую Управу. Ну, и пару коробок с чистыми листами бумаги мы взяли в придачу, — сказал отец, и показал мне свою пустую кружку. Я вновь наполнил её, ещё не совсем остывшим взваром, а потом вспомнив что хотелось уточнить, спросил:
— Отец, ответь мне, пожалуйста, как много народу видело, что вы с Томскими жандармами в ресторане трапезничали?
— Один человек видел, — удивлённо ответил отец. — Он же и пригласил нас троих в отдельный кабинет, где в то время жандармы собрались отобедать. А почему ты спросил об ентом, Демид?
— Да опасаюсь я, что могут пойти слухи по губернии, что Глава поселения анархистов вместе трапезничает с Томскими жандармами.
— Насчёт таких слухов можешь не переживать, не появятся они. Мы едва только зашли в ресторацию, и даже столик ещё себе не выбрали, как нас уже в отдельный кабинет пригласили. Мы ведь полового Никодима много лет знаем, частенько в той ресторации обедать приходилось, а с его старшим братом Савелием Игнатьевичем ещё раньше познакомились, когда он побывал у нас в поселении. Ты может быть его в лицо и не помнишь, Савелий Игнатьевич во время первой переписи населения сопровождал имперских чиновников, тогда-то нас с ним и познакомили. Он уже в те времена в Томском отдельном корпусе жандармов унтер-офицером служил, потому-то и поспособствовал пристроить младшего братца половым в ресторацию. Нравилось Никодиму быть постоянно среди обеспеченных людей, вот старший брат и постарался ему помочь.
— Я понял тебя, отец. Говоря иными словами, использовал ваш знакомый унтер-офицер Савелий Игнатьевич своего младшего братца как соглядатая при хорошем ресторане, а также как дополнительный источник получения различных сведений. Ведь не зря же в народе говорят: "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке". Вот младший братец и слушал все пьяные разговоры в ресторане обеспеченных людей, а уже потом, обо всём интересном докладывал своему старшему брату. Но не про то я хочу спросить. Скажи мне, отец, тебе не показалось странным, что они вас троих к себе в отдельный кабинет позвали, да ещё и поделились такими сведениями, о которых даже в газетах не пишут...
— Ничего странного в данном приглашении нету. Может какие хитрые дела они и устраивали когда-то, Демид, но теперь все енти жандармские страсти уже в прошлом.
— Почему в прошлом?!
— Так нету больше Томского отдельного корпуса жандармов. Временное правительство всем жандармским чинам дало отставку. Вот нас и пригласили в ресторации в отдельный кабинет, где жандармские унтер-офицеры отмечали окончание своей службы. Ты мне пока ничего не говори, а просто подумай, почему они нам всё рассказывали, как на исповеди у попа в церкви? Думаешь водка им языки развязала? — задал мне вопросы отец, и тут же сам на них ответил: — Нет! Водкой унтер-офицеры заливали своё личное горе. Люди, можно сказать, честь по чести служили на благо своего отечества, избавляя его общество от всяческих врагов, и тут на тебе, неприятный поворот в судьбах. Пришедшее к власти Временное правительство, их просто выбросило со службы, как безродных псов на улицу. Никто из чиновников даже не подумал, что распуская отдельный корпус жандармов, они оставляют семьи унтер-офицеров и нижних чинов без средств к существованию. Понятное дело, что среди чиновников разных классов никто отродясь не любил жандармов, ибо те слишком много чего знали про все их тёмные делишки. Не буду говорить за всех жандармов, особенно за тех, кто находился возле императорского трона, или кто окормлялся при руководстве данной имперской службы. Я тебе сейчас говорю только лишь об унтер-офицерах и нижних чинах, тех кто честно нёс службу на улицах городов, а не в тёплых и уютных кабинетах.
