А уже в конце осени, почтальонша принесла похоронку на Ванечку. Я не поверил этому, и стал объяснять Марфе Васильевне и Арине Родаславне, что это ошибка. Мой сын не мог погибнуть в бою, он разведчик, а разведку в открытый бой не посылают. Видать писари при штабе чего-то напутали, и по ошибке написали похоронку на Ванечку. Но обе женщины вообще не слушали, что я им говорю, а только лишь плакали, и пытались меня утешить своими словами соболезнования.
От женских слёз и причитаний мне стало плохо. Добравшись до дивана в Управе я прилёг, но от этого мне ещё хуже стало. Арина заголосила ещё больше, а потом убежала в больничку за настойками на травах. Напоив меня настоями, Арина с почтальоншей удалились, а вскоре ко мне пришла Вереслава и молча присела на стул стоящий рядом с диваном.
Через пять минут, девочка тихо спросила:
— Дядя Демид, а вы правда не верите, что Ванюша погиб?
— Правда, Вереславушка. Верь мне, а не той казённой бумажке, что принесла сегодня Марфа Васильевна. Дай мне заветное слово, девочка, что ты дождёшься моего Ванечку, и только за него выйдешь замуж. Тем более я своё слово, данное тебе, сдержал. Я высватал тебя у Арины за своего Ивана. Теперь вы просватанная пара. Можешь свою мамочку спросить, она подтвердит мои слова. За твоё заветное слово, я тебе открою одну тайну, о которой ты никому не должна говорить, даже своей маме и младшей сестре.
— Я даю вам заветное слово, дядя Демид, что дождусь возвращения домой Ванюши и только за него выйду замуж! Пусть все Боги и Предки будут мне свидетелями, что слово моё не рушимо!
— Благодарю тебя, Вереславушка. А теперь послушай меня внимательно, почему я не верю тому, что мой Ванечка погиб в бою на фронте. У него есть необычная защитная одежда, которую все наши древние богатыри носили. Енто был подарок Ивану от его деда. Её невозможно порвать али как-то повредить. Даже пуля и снаряд её не возьмут. Вот потому-то я и не верю в его смерть, и написанному в похоронке.
— А разве такая защитная одежда может существовать на самом деле?! — удивилась старшая дочка Арины. — Я думала, что она только в старых сказках и древних преданиях бывает.
— Вереслава, пожалуйста, сходи на кухню, и принеси мне самый острый нож.
Девочка быстро вскочила со стула и убежала в сторону кухни. Вскоре она вернулась назад с острым ножом для разделки мяса. Я закатал рукав и протянув руку, сказал:
— Попробуй ножом порезать мою руку?
— Я боюсь, дядя Демид. Ведь я не смогу остановить кровь, и тогда вы умрёте.
— Режь, девочка, не бойся. На мне такая же защитная одёжа, как на Ванечке. Так ты сможешь убедиться, что он живой и ничего ему не угрожает.
Вереслава сначала осторожно провела лезвием ножа по моей руке. Удивившись, что на руке нет даже царапины, она попыталась посильнее надавить на нож, но результат был тот же. Никаких порезов или царапин от острого ножа не было. Пока девочка удивлённо смотрела на мою руку, я несколько раз изменил вид одежды, и последним показал доспех древнего богатыря. После чего, вновь сделал защитный кокон невидимым.
— Теперь ты убедилась, Вереслава, что я сказал тебе правду про одежду древних?
— Да, дядя Демид. Теперь я не сомневаюсь, что Ванюша живой, и обязательно его дождусь. И вашу тайну про богатырские доспехи сохраню. Скажите, а такую необычную одежду вам отец подарил?
— Нет, красавица. Мне её подарили мои друзья-богатыри.
— Такие же, как в сказках?
— Да. Точно такие же. Вот только енто было очень давно.
— Вот здорово. Хотелось бы и мне хоть одним глазком на такого богатыря посмотреть.
— В жизни всякое бывает, Вереслава. Может и твоя мечта когда-нибудь сбудется. Ты беги к матери, а я посплю тут немножко. Только не забудь нож назад на кухню отнести.
Когда Вереслава ушла, я спокойно заснул, ибо прекрасно знал, что подрастающая красавица обязательно дождётся моего Ванечку, сколько бы лет ей ждать не пришлось...
Проснулся я утром, но почему-то моё состояние было не ахти. Я кое-как поднялся, и сходил на задний двор справить нужду. Пока я ходил, меня качало как, пьяного, из стороны в сторону. У задних дверей Управы меня встретила Арина. Посмотрев на меня, она тут же потребовала, чтобы я вернулся на диван и ближайшие несколько дней постарался поменьше ходить. Говорила Арина таким тоном, что я просто не стал с ней спорить. Переубеждать целительницу, бесполезное дело.
Целую неделю я пил какие-то настойки на лечебных травах, и думал, что мне уже мало что поможет. Однако, в самом конце недели, я почувствовал необычайный прилив сил, и смог вновь заниматься своими повседневными делами. Как рассказала мне Вереслава, пока меня лечила её мамочка, то она присматривала за Ванюшиной Лизкой, и вкусно кормила котейку каждое утро, и каждый вечер. Девочка даже хотела принести Лизавету ко мне в Управу, чтобы котейка не очень скучала, но ей мама не разрешила.
Мой первый выход на охоту, после окончания лечения Арины, ещё больше добавил мне внутренних сил. Жизнь начала налаживаться, а хрустящий снежок под ногами, действовал на меня успокаивающе. Все расставленные ловушки и ловчие петли на ушастых были полны, а несколько подросших молодых рысей сторожили мою добычу. Собрав охотничьи трофеи в пустые мешки, я поделился добычей с рысями. Пообщавшись с ними, я узнал, что чужие люди продолжают валить лес и жгут костры. Огонь распугал всех волков и они ушли за каменные холмы.
Зиму мы пережили нормально, несколько раз к нам приезжали Ярик и Лукьян Анисимович. Они привозили нам отрезы тканей, чтобы Арина смогла сшить одежду для своих растущих дочек, а также пачки с чаем, связки баранок, соль, конфеты для девочек, и обязательно сдобную выпечку с вкусными пирожками от Лукерьи Степановны. Мы же в ответ, нагружали их повозку ящиками с копчёной зайчатиной.
Весной к нам приезжала Лукерья Степановна, она привозила нам какие-то семена овощей. Несколько дней она с Ариной и девчатами что-то садили на грядках в огородах на задних дворах. Девочки во всем помогали матери и бабушке Луше, так они называли Лукерью Степановну.
Через две недели, после посадок на огородах, в поселение приехала Марфа Васильевна. Почтальонша передала мне газеты и радостно сообщила, что война закончилась нашей победой. Больше всех обрадовалась этой новости Вереслава, она потом каждый день выходила за околицу нашего поселения, и стоя у шлагбаума на дороге, высматривала, не идёт ли домой Ванечка.
Лишь когда Арина объяснила дочери, что путь из Германии не близкий, и что не всех сразу станут из Красной армии домой отпускать, Вереслава немножко успокоилась и стала уже больше времени уделять походам с младшей сестрой в урман, за различными лекарственными травами. А когда в нашу больничку вновь привезли покалеченных из Лесхоза, то Вереслава находилась там, перенимая опыт и знания по древнему целительству от своей матери.
После смерти Сталина, местные власти про наше Урманное окончательно позабыли. Парням и мужчинам вернувшимся с войны, а также их семьям проживающим в представительстве, власти так и не разрешили вернуться назад в таёжное поселение. Разрешение на оружие и охоту у нашей артели власти забрали, однако Яр не растерялся, и вскоре всё-таки нашёл выход из положения. Артельные подводы ездили по всему краю и закупали у селян мясо и птицу. В представительстве сделали большую коптильню, где коптили всё купленное в деревнях и сёлах. Так что наша артель из промыслово-охотничьей постепенно превратилась в мясоперерабатывающую. Я лишь одобрил все действия Ярика, ведь так он сможет лучше заботиться о всех наших людях.
Однажды, находясь в Управе, я через приоткрытое окно услышал шум на улице. Взяв свой "Винчестер" я покинул рабочий кабинет. Увидев меня с оружием в руках, странный мужчина, в военной форме без знаков различия, быстро сел в полуторку и она уехала из нашего поселения. Подойдя к Арине и Ярославне, я спросил:
— Что тут у вас произошло?
— Да вот, женишок лесхозовский снова объявился. Опять к Ярославне свататься приезжал. Она ему уже по всякому объясняла, что не пойдёт за него замуж, а он ничего слушать не желает.
— Может мне с ним поговорить?
— Не нужно, Демид Ярославич. Скоро Ярик должен приехать, мы с дочкой уже решили, я её в город на медицинские курсы пошлю. Там ентот прохвост лесхозовский нашу Ярославну не найдёт. Она пока будет учиться, либо у наших в артельном представительстве поживёт, либо ей комнату в общежитии дадут. А продуктами я дочке всегда смогу помочь, у меня на огородах много чего растёт.
Вскоре Яра уехала учиться в город, а мы остались втроём в поселении. Каждый день, после обеда, мы с Вереславой выходили за околицу поселения и высматривали, не идёт ли домой Иван. Вереслава повзрослела и стала настоящей красавицей. Всем заезжим женихам из Лесхоза и иных деревень, она давала от ворот поворот, говоря, что она уже просватана и ждёт когда её суженый возвернётся из армии.
Так мы и прожили несколько лет, пока однажды в поселение не приехала машина скорой помощи. В ней привезли всю забинтованную Ярославну. Переговорив с водителем, я узнал о том, что дочку Арины, врач со скорой помощи толкнул под машину, за то что она рассказала его жене о приставаниях. Врач тот попал под суд, а врачи из городской больницы ей ничем помочь не могут. Вот и отправили девушку помирать домой.
Арина не согласилась с решением городских врачей, и плотно занялась лечением дочери, а Вереслава ей во всём помогала. Моя помощь была лишь в том, что я активировал точки на теле Яры, чтобы её организм сам восстанавливался, а ещё в походах за различными лесными травами. Когда Ярославна уже начала поправляться и могла помаленьку ходить по больничке, Арине вдруг понадобились лекарственные травы растущие на дальнем урмане.
Нужные травы я нашёл недалеко от разрушенного входа в пещеру с порталом, однако, при возвращении в поселение, случилось то, чего я никак не ожидал.
Яркий солнечный свет вдруг погас и старый лес накрыла громадная тень. Падая на землю, я успел перевернуться и увидел над лесом знакомую "чёрную тучу" весьма правильной формы и напоминающую громадную широкополую шляпу. Видимые размеры "чёрной тучи" превышали полторы сотни саженей. Из её нижней чёрной поверхности, в лес ударила тёмно-красная молния, которая попала в старое дерево, стоявшее недалеко от меня. Время словно замедлилось, я не мог пошевелиться и просто смотрел, как дерево падает на меня.
Когда чёрный летательный аппарат улетел, я попробовал выбраться из-под придавившего меня дерева и не смог. Мысленно собравшись, я послал зов о помощи рысям. Рыськи появились примерно через полчаса. Они стояли и смотрели на меня не зная что надобно делать. Тогда я им объяснил, что нужно подкопать землю вокруг меня, чтобы я смог выбраться.
Рыськи быстро справились с порученным делом, и вскоре я выбрался из-под ствола дерева. Весь путь до поселения, я чувствовал слабость, словно из меня вытянули все жизненные силы. За полверсты до нашего поселения, мы проходили мимо моих ловчих петель на зайцев. В них уже была добыча. Всех ушастых я отдал рысям за помощь, и лишь потом направился домой.
У входа в больничку меня встретила Арина.
— Что случилось? — испугано спросила она.
— На обратном пути старое дерево упало и меня придавило. Рыси меня откопали и помогли выбраться. Вот твои травы Арина, — сказал я и протянул ей мешочек с лечебными травами, — а мне надобно отлежаться дома. Устал я сильно, а сил больше нет.
— Никакого дома, давайте я вам помогу до палаты в больничке дойти, а там уже и вашим лечением займусь.
— Нет, Арина, я всё-таки до дому пойду. Сама же знаешь, что дома родные стены помогают.
— Тогда погодите маленько, Демид Ярославич, я зараз Вереславу покличу, она поможет вам до дому добраться, а я потом к вам загляну и осмотр проведу, как бы переломов не было.
Я тогда ещё не знал, что силы мои так и не восстановятся. После того, как Вереслава помогла мне дойти до дому, жизнь моя сильно изменилась. Сил мне хватало, чтобы сходить по нужде на задний двор, да на то чтобы покушать. Раз в неделю, Вереслава топила баньку, а потом они меня с Ариной парили в два веника. На несколько дней наступало облегчение, я так и не понял, баня так на меня повлияла или лечение наших целительниц.
В один из весенних дней, меня навестили Вереслава с Ярославной. Младшая дочка Арины Родаславны совсем поправилась, и теперь помогала матери с сестрой в нашей больничке лечить селян и приезжающих из города больных. Вереслава зачитала мне статью из газеты "Правда".
— Экстренный выпуск. Великое событие в истории человечества! Первый в мире советский космический корабль "Восток" с человеком на борту, совершив полёт вокруг земного шара, благополучно вернулся на священную землю нашей Родины. Первый человек, проникший в космос, — гражданин Союза Советских Социалистических Республик Юрий Алексеевич Гагарин.
— Да уж, дела творятся в стране... Вон человека уже в космос отправили и назад возвернули, а младшенький мой Ванюшка так до сей поры не возвернулся.
— Он обязательно возвернётся, дядя Демид, надобно только ждать и верить. Наверное, его на службе в земле Германской оставили, ведь он столько языков знает, — сказала Вереслава.
— А я бы хотела к звёздам полететь, как Гагарин, и посмотреть, как там на других планетах люди живут, — вдруг мечтательно произнесла Ярославна.
— Ты бы не о полётах к звёздам мечтала, Яра, а где себе хорошего мужа найти? — осадила свою младшую сестру Вереслава.
— Зачем ты так, Вереславушка? Пусть она мечтает, авось когда-нибудь её желание сбудется.
Через несколько дней, я услышал как у моих ворот остановилась машина. Вскоре ко мне в дом зашла Арина в сопровождении двух мужчин одетых в белые медицинские халаты.
— Здравствуйте, Демид Ярославович, — сказал более молодой врач, доставая из саквояжа какое-то медицинское приспособление с трубками и металлическим кругом, — вы можете присесть и снять рубаху? Мне нужно послушать ваше сердце.
— Он лежачий и подняться не сможет, — ответила вместо меня Арина.
— В таком случае придётся послушать ритмы сердца больного в лежачем положении, а вас, Арина Родаславна, я попрошу сесть на свободную лавку и не мешать работникам скорой помощи.
— Да, буде вам важничать, фершал, — возмутилась Арина Родаславна, — чего вы можете-то? Доченьку мою отправили домой помирать, а я её болезную, почитай с того света возвернула, да и на ноги поставила в отличие от вас. И соседушку сваво подыму, дайте тока срок. Зачем тока Матвеич вас вызвал?
— Станислав Матвеевич, поступил правильно, как подобает советскому человеку. Сообщил куда следует, о тяжелобольном гражданине в заброшенной деревне, — произнёс молодой врач, прослушивая у меня сердечный ритм.
— Вот-вот, в заброшенной. А кто забросил-то, деревеньку нашенскую? — не унималась Арина Родаславна.
— Никто из нас вашу деревню не забрасывал, мы же прибыли по первому вызову из конторы вашего "Лесхоза".
— Да толку-то от того, что вы до нас прибыли, вы же не способны поднять лежачего.
