— Что за непонятные места в текстах ты обнаружил? — спросил отец и почему-то переглянулся с моим тестем.
— Когда я перечитывал дедовские старинные книги, в которых сохранено множество древних преданий, то обнаружил вот что... В одних преданиях утверждается, что древние наги никому не рассказывают о себе, и всячески сохраняют свою мудрость в тайне до тех самых пор, пока люди не созреют для её понимания. В ожидании подходящего времени, они предпочитают скрываться от людей в недоступных пещерах самых высоких гор. В других же преданиях написано, что будто бы прилетевшие на землю наги, сразу же поделились своей мудростью, как только спустились на землю на небесных колесницах, и даже поведали людям, что нагами заселены два мира Махатала и Нагалока. Они довольно долго жили среди людей и были у них учителями и наставниками.
— Такие противоречия объясняются просто, Демид. Прибывшие на землю наги появились в нескольких местах нашего мира одновременно. Где местные жители их приняли уважительно, как посланцев неба, там они делились своими накопленными знаниями и долго жили среди людей. Там же где их встретили с настороженностью и недоверием, то в таком месте они никому ничего не рассказывали и выжидали, когда люди созреют для общения с ними. А если нагов принимали за древних врагов, с которыми шла война, и всячески их уничтожали, то им ничего не оставалось, как прятаться от людей в недоступных пещерах высоких гор. Я понятно объяснил?
— Да, отец.
— Какие ещё непонятные места в текстах ты обнаружил?
— В одном из сохранённых старых преданий рассказывается о человеке по имени Сиддхартха Гаутама. Так вот, там сказано, что его обучали мудрости древние наги, чтобы он смог развить себя и достичь состояния духовного совершенствования и просветления. Древние наги хотели сделать из него учителя, обладающего способностью вывести разумных существ из круговорота рождений и смертей в мирах, ограниченных кармой. В другом, более позднем предании рассказывается уже всё по-другому. Там написано, что не древние наги обучали мудрости человека, а просветлённый Гаутама-Будда проповедовал нагам свою мудрость, указывая им путь дальнейшего развития...
Услышав последние слова отец и Родасвет Казимирович одновременно рассмеялись. Когда они закончили смеяться, увидев мой удивлённый взгляд отец спросил:
— Демид, неужели ты сам не смог догадаться, что более позднее предание было написано последователями учения, которое оставил после себя Гаутама-Будда, а более раннее предание записали очевидцы указанных событий?
— Отец, я как-то вообще не задумывался про времена, когда появились данные предания, ибо они оба были записаны в одной книге. Когда я в первый раз прочитал её, то у меня сложилось мнение, что сначала древние наги обучали человека, а когда он смог достичь состояния духовного просветления, то начал сам обучать нагов. Лишь перечитывая дедовские книги по нескольку раз, я стал обращать внимание на вот такие непонятные места.
— Хорошо, что твоё внимание улучшилось и ты начал замечать, как постепенно искажались события произошедшие в далёком прошлом. Теперь ты сможешь более внимательно наблюдать за происходящим вокруг. Посмотри, видишь люди разбирают руины старинных зданий, у которых уцелели только лицевые стены?
— Вижу, отец. Наверное кому-то не хватает материалов для строительства своих домов, раз люди занялись разборкой старых зданий.
— Думаешь, что причина разборки старых разрушенных строений заключается только лишь в нехватке кирпича и камня для строительства новых зданий для жилья?
— Не знаю что сказать, отец. Вполне возможно, что местные уездные власти решили заодно со строительством новых зданий, битым кирпичом и камнями замостить все улицы города, ведь они совсем не имеют никакого покрытия. Представляю какая тут на улицах грязюка непролазная после дождей. Даже у нас в поселении дорожки вдоль домов выложены деревянными плашками, чтобы после дождей грязь в дома не таскать.
— Насчёт грязи ты прав, такое часто здесь бывает, но тут дело в другом. Сокрытие событий прошлого является основной задачей нынешних властей. После последнего потопа и большой войны Российской империи с Великой Тартарией, представители власти стараются уничтожить у простых людей всю память о недавнем и далёком прошлом, чтобы все последующие поколения живущих на земле, верили придуманной ими истории государства Российского, а не тому, что происходило на самом деле. Взять к примеру Барнаул. Для многих людей прибывших с западных губерний, он первым делом представляется торговым, купеческим городом, ибо именно торговля дала ему нынче возможность развиваться. Про существование различных богатейших рудников вокруг уездного города и старинных заводов, мало кто из прибывших сюда переселенцев знает. Теперь знания о них принадлежат только имперским властям и нескольким богатым чиновникам. Кроме того, известные в городе купцы Морозовы, Суховы, Смирновы, Второвы, Флягины и другие, сами ничегошеньки не построили. Они лишь выбрали себе самые лучшие и уцелевшие во время потопа здания, а потом открыли в них свои лавки и магазины. Через одно-два поколения, многие жители города приходя в магазины и лавки того же купца Морозова, уже совершенно искренне считают, что именно данный уважаемый купец со своими сыновьями построили все дома с магазинами и здания со складами, которыми они в нынешнее время владеют. То же самое можно сказать и про всех других уважаемых купцов Барнаула, — сказал отец, и о чём-то ненадолго задумался. Так в молчании мы неспешно проехали ещё два городских квартала.
Перед пересечением Бийской улицы и Московского проспекта наша пролётка неожиданно для меня остановилась, и отец, что-то прихватив с собой, медленно и очень степенно покинул её. Как пояснил мне чуть позже Родасвет Казимирович, в угловом старинном здании с довольно большими застеклёнными окнами, у которого видимый нижний этаж наполовину был скрыт под землёй, находилось Полицейское управление. Именно туда и направился мой отец. Далее тесть пояснил, что каждый Глава поселения или староста какой-либо деревни обязан хотя бы раз в год появляться в данном здании, для сдачи ежегодного отчёта о том, что все дела идут нормально.
Отец пробыл в здании Полицейского управления недолго. За время его отсутствия, я так и не смог просчитать, насколько же этажей такое большое здание могло уйти под землю, на один с половиной или на два с половиною уровня. От размышлений меня отвлёк отец, он уже вернулся из Полицейской управы с довольной улыбкой на лице. Вскоре мы уже были на улице Большая Тобольская, где находились нужные нам магазины торгового дома "А.Г. Морозов с сыновьями".
Однако всё что нам надобно, так и не удалось купить. Старший приказчик, руководивший своими помощниками что укладывали наши покупки в пролётку, оказался очень разговорчивым человеком. Для начала он нам всем представился как Дымовский Тихон Петрович, а потом стал рассказывать моему отцу и тестю, что многих необходимых нам товаров сейчас нет в наличии на складах торгового дома в Барнауле, и ему не известно когда их вообще завезут.
— А что случилось, Тихон Петрович? — спросил старшего приказчика Родасвет Казимирович.
— Разве вы не слышали новости, уважаемые господа, что совсем недавно, в мае месяце, в Ново-Николаевске произошёл страшный пожар? С сожалением спешу вам сообщить, что большая часть товаров купца первой гильдии Морозова, сгорела вместе со складами. А ведь товары были доставлены туда из столицы империи, а некоторые аж из самой Европы. Хорошо что тамошние приказчики успели часть товаров со складов в Томск отправить, иначе бы вообще вся торговля в убыток обратилась.
— Мы только вчера в Барнаул за покупками приехали, Тихон Петрович, — сказал старшему приказчику мой отец, — так что ни о каком пожаре в Ново-Николаевске даже не слышали. Может быть вы нам расскажете, что там вообще произошло?
— Охотно, уважаемые господа, охотно расскажу. Один из складских приказчиков нашего торгового дома, спасшийся во время того майского пожара в Ново-Николаевске, рассказывал по приезду в Барнаул, что огненное безумие продолжалось несколько дней. Брат нашего приказчика, служащий в местной полиции, поведал ему, что сгорело двадцать два квартала в городе. Огонь уничтожил почти восемьсот домов со всеми приусадебными постройками, а более шести тысяч человек остались без крова.
— Тихон Петрович, — сказал Родасвет Казимирович, — так месяц май уже прошёл, да и пожар, насколько я понял, из вашего интересного рассказа, в Ново-Николаевске уже давно потушили. Мы лишь не поняли одного. Почему же нового завоза товаров в магазины вашего торгового дома не было?
— Так тут другая напасть произошла, уважаемые господа. Вслед за майским пожаром, через несколько дней, в Ново-Николаевске началась эпидемия тифа. Кто же у нас товары доставленные из тифозного города покупать-то будет? Вот наш уважаемый хозяин и осторожничает. Ждёт, когда там эпидемия тифа закончится. Для него ведь репутация купца первой гильдии довольно многое значит...
— А у других уважаемых купцов города, есть товары что нам надобны? — спросил отец.
— Так они же тоже с Ново-Николаевских складов свои товары в Барнаул завозили. Вам лучше, уважаемые господа, в губернскую столицу съездить. Там однозначно всё в наличии имеется, ибо нужные вам товары туда завезены были ещё до пожара.
Пока мои отец с тестем разговаривали со старшим приказчиком, работники торгового дома погрузили все наши покупки в пролётку. Попрощавшись с разговорчивым Тихоном Петровичем, мы покинули уездный город и направились в столицу Томской губернии.
Глава 26
Поселение "Урманное"
В Алтайском Белогорье
Едва мы выехали на Томский почтовый тракт я задумался об увиденных в Барнауле следах последнего потопа. Прикрыв глаза от яркого света солнышка, я постарался хорошенько запомнить все увиденные старые здания и полуразрушенные дома, которые смогли сохраниться до наших дней. Погружённый в свои мысли, я даже не заметил как заснул, и проспал весь путь, благо хорошо подрессоренную пролётку тестя не трясло на неровностях дороги, как обычную телегу или повозку. Проснулся я от того, что наша пролётка неожиданно резко остановилась. Открыв глаза и осмотревшись по сторонам, я увидел что уже наступил поздний вечер, так как солнышко наполовину скрылось за лесом, а также заметил то, что мы вернулись в Урманное поселение и остановились возле ворот нашего дома.
— Отец, Родасвет Казимирович, могу ли я узнать причины, из-за чего вы вдруг решили вместо поездки в Томск вернуться домой? И что немаловажно для меня, как мы умудрились так быстро доехать до нашего поселения?
Первым на мои вопросы начал отвечать отец:
— За то что мы так быстро до дому добрались, надобно поблагодарить нашего Светозара. Он на тридцать вёрст вокруг нашего поселения все потайные пути-дорожки ведает, о которых другие люди даже не знают. Мы же, как ты помнишь, на почтовый тракт до Барнаула проехали по дороге идущей мимо нашего Торгового подворья, где так ничего себе нужного и не прикупили. Потому-то обратно мы решили возвращаться уже совсем другим, наиболее коротким путём. На то у нас с кумом имелись весьма веские причины. Ты прежде чем нас спрашивать, почему мы возвернулись домой, постарайся вспомнить, что нам морозовский приказчик Тихон Петрович рассказывал про события в Ново-Николаевске? Ну как... вспомнил?
— Да чего там вспоминать, отец, намедни же всё было. Он нам рассказал про большой пожар и про начавшуюся эпидемию тифа в Ново-Николаевске. Вот только я не совсем понял, причём тут рассказ Тихона Петровича, ежели мы в столицу губернии за покупками собирались поехать?
— Так ведь большой почтовый тракт из Барнаула на Томск напрямую через Ново-Николаевск проходит, — вместо отца на мой вопрос стал отвечать тесть. — Зачем же нам ехать через город, где эпидемия тифа началась? Мы лучше, чуть погодя, через несколько дней, по старой ямской дороге в столицу губернии съездим. Светозар довольно часто по ней твоего отца в Томск возил.
— Родасвет Казимирович, а почему чуть погодя? Ведь можно же завтра с утра поехать. Нынче отдохнём немного, в баньке попаримся, выспимся, позавтракаем и в путь.
— Понимаешь, Демидушка, тут вот какое дело, — ответил мне тесть, поглаживая свою левую ногу. — Меня старая травма колена ещё на почтовом тракте беспокоить начала. У меня ведь такая беда лишь перед самой непогодой с проливными дождями случается. Вот и сказали мы Светозару чтобы он в наше поселение самой короткой дорогой ехал. Нехорошо ведь получится, ежели мы в столице губернии появимся грязными и промокшими под ливнем.
Я запрокинув голову посмотрел вверх, и не увидел там ни скопления грозовых туч, ни даже одного простого облачка. Небеса над нами были чисты и прозрачны. Хотел уже сказать тестю, что я не вижу никаких признаков дождя, но тут из наших ворот вышли моя матушка и тёща. Женские ахи и вздохи над привезёнными покупками, которые Светозар уже начал доставать из пролётки, помешали дальнейшему разговору.
Тёща лишь на минуту оторвалась от разглядывания привезённых покупок и сообщила нам, что моя Яринка ещё вчера сердцем почувствовала наше сегодняшнее возвращение. Потому-то она с утра начала просить свою мать и свекровь для нас баньку протопить, чтобы мы могли с дороги попариться, а затем старшие женщины на кухне полдня пропадали, чтобы нам что-нибудь вкусненькое приготовить. Так что ужин уже дожидается нас в летней трапезной. Поблагодарив тёщу, я первым отправился в баню, ибо знаю, какой жар в парилке поднимут отец с тестем.
После баньки я быстренько поужинал и пошёл в дом. В нашей комнате Яринки не оказалось. Я заглянул в другие комнаты и увидел её спящей, на кровати бабушки Анеи, с маленькой Настей под боком.
— Мы с кумой после родов мамочку с малышкой в комнату Анеи Доброславны определили, здесь Яринушка быстрее всего свои силы восстановит, — очень тихо прошептала за моей спиной матушка. — Роды у неё были тяжёлыми. Чадо на белый свет ножками вышла, а не головкой, как все остальные твои дети. Так что, Демид, придётся тебе некоторое время одному в своей комнате спать. Зато никто твоим снам помехой не будет, когда Настенька проснётся и кушать попросит, а как Яринушка восстановит свои силы, то вновь в вашу комнату возвернётся. Ты только подожди немного.
— Хорошо, матушка, — также шёпотом ответил я, и отправился спать в свою комнату.
Сон пришёл ко мне довольно быстро. Едва я головой коснулся подушки, как моё сознание улетело в обволакивающую темноту.
Когда вдали забрезжил рассвет и стало светать, я увидел, что вновь нахожусь в знакомом внутреннем дворике старого дома, где у дальней стены находился фонтан, а недалеко от него располагался фруктовый сад. Всё было как прежде, только мусора и грязи я не заметил. Вокруг была чистота, словно кто-то вновь заселился в этот дом и навёл порядок хозяйской рукой.
Вода в действующем фонтане, была всё такой же чистой и свежей. Вдоволь напившись и умывшись, я осмотрел внутренний дворик. Мёртвого падальщика в чёрных одеждах у крыльца дома уже не было.