В связи с вопросом русского золота в Чехословакии иногда отмечается, что после Гражданской войны чешское правительство пригласило в страну несколько тысяч российских эмигрантов и активно помогало им материально. Только с 1921 по середину 1927 года на их поддержку было выделено 489 миллионов крон (приблизительно 170 миллионов долларов) — то есть значительно большая сумма, чем та, которую легионеры могли вывезти из Сибири даже по самым смелым оценкам.
В 1936 году советское правительство по запросу Сталина обращалось к Чехословакии с требованием вернуть золото, но вразумительного ответа от президента Бенеша так и не получило.
Золото в Советской России
После заключения 3 марта 1918 года в Брест-Литовске Брестского мира представителями Советской России, с одной стороны, и Центральных держав (Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии) — с другой, также был подписан секретный дополнительный протокол к нему, по которому большевики обязались отправить в Германию 250 тонн золота (320 млн рублей золотом), 320 млн рублей бумажными "романовскими" деньгами и промышленные товары и сырье на огромную сумму. В сентябре 1918 года в Германию было отправлено два эшелона с 98 тоннами золота. Остальное золото не было отправлено — Германия проиграла войну.
После подписания Компьенского перемирия Брест-Литовский договор был разорван. По условиям Версальского мирного договора, подписанного Германией, все финансовые последствия Брестского мира аннулировались, а золото, доставленное в Германию из Советской России, по статье 259 Версальского договора переходило под контроль Антанты, хотя его дальнейшая судьба не определялась. Русское золото было доставлено в Банк Франции, где и размещено на хранение.
По российско-французскому соглашению об урегулировании взаимных финансовых претензий 1997 года Россия отказалась от требований на золото, оставшееся во Франции, и требований, связанных с интервенцией 1918-1922 годов, и выплатила Франции компенсацию в 400 млн долларов, а Франция отказалась от требований выплаты долга по займам и облигациям царского правительства.
По условиям подписанного 2 февраля 1920 года Тартуского мирного договора между РСФСР и Эстонией, Эстонии было выплачено 11,6 тонн золота на сумму около 15 миллионов рублей. Согласно советско-литовскому мирному договору, подписанному 12 июля 1920 года, Литве было выплачено 3 миллиона рублей золотом. Согласно Рижскому мирному договору 1920 года Латвии выплачивалось 4 миллиона рублей золотом.
Согласно Рижскому мирному договору 1921 года Польше должно было быть передано 30 млн золотых рублей, но по разным причинам это постановление договора никогда не было выполнено.
В 1920-1921 годах 5 млн золотых рублей было выделено как помощь "кемалевской" Турции, ведшей войну с Антантой.
Более двухсот тонн золота было потрачено большевиками в начале 1920-х годов на закупку паровозов в Швеции и Англии. Существует мнение, что это было сделано по многократно завышенным ценам. Однако обвинение в том, что паровозы куплены по цене вдвое превышающую довоенную, сделано без учёта инфляции. Простая проверка свидетельствует о том, что переплаты не было. Стоимость паровозов была вдвое выше по сравнению с предвоенной, однако, из-за военной инфляции, вдвое же упала реальная стоимость золота.
Легендарный 'золотой запас Российской империи', не то пропавший, не то похищенный какими-то злокозненными персонажами в годы Гражданской войны, в просторечии получил название 'золото Колчака'. Предание относит рождение этой легенды к 1919 году, когда Красная армия с боями вступила в Сибирь. Один за другим пали Омск, Новосибирск, Новониколаевск (нынешний Новокузнецк), Барнаул...
В арьергарде отступавшей колчаковской армии шел 21-й пехотный полк, старшим писарем в котором служил фельдфебель Карл Пуррок, эстонец по происхождению. В конце октября, когда полк находился в районе станции Тайга, над ним нависла угроза окружения. Положение мог спасти только быстрый отход.
Но мешал едва тащившийся обоз — более сотни подвод с боеприпасами, провиантом, амуницией, сёдлами и прочим войсковым имуществом. Ездовые безжалостно нахлёстывали лошадей, но измученные клячи падали от усталости. И тогда командовавший арьергардом полковник Жвачин решил... закопать все ненужное имущество (почему не бросить? Ведь никакого смысла прятать старые седла не было!). Он отделил часть обоза и лично отвёл его вёрст на пять в сторону от тракта, где на лесной поляне были вырыты четыре больших ямы. Под его наблюдением ездовые сложили в них поклажу с подвод. В самую крайнюю к лесу опустили ящики со снарядами, присыпали землёй, а сверху положили убитую лошадь — если кто-то начнёт копать, то наверняка бросит, наткнувшись на нее. Все ямы тщательно заровняли и забросали валежником. После этого полковник приказал обозникам догонять часть, а сам с ординарцем ускакал вперед.
Когда ящики закапывали, полковник Жвачин крикнул Пурроку: 'Запишите: пятая линия от просеки вправо'. 'Когда я уходил, — позже рассказывал Пуррок, — то заметил, что мы закопали ящики между трех пихт, а на них была повалена береза'.
О том, что произошло дальше, Карл Пуррок рассказывал по-разному. По одной версии, буквально через несколько часов на них наткнулись красные, завязался бой. Сперва убили одного солдата, потом другого, а на следующий день всех остальных окружили и взяли в плен. Пуррок назвался крестьянином, которого колчаковцы якобы насильно мобилизовали вместе лошадью, и вскоре был отпущен домой.
Согласно второй версии, полковник Жвачин будто бы взял Пуррока с собой, чтобы тот записал приметы поляны с закопанным войсковым имуществом и в конце процедуры захоронения забрал у него список. Когда же писарь вместе с обозниками догонял ушедший вперёд полк, их окружили казаки из конвойной сотни и всех перестреляли за то, что они якобы хотели уйти к красным. Сам Пуррок был тяжело ранен. Но, когда казаки умчались, бросив у дороги трупы расстрелянных, он собрал последние силы и дополз до заимки, где хозяева взялись лечить его. Отлежавшись, писарь в мае 1920 года выехал на родину, в Эстонию...
А летом 1931 года в Москве неожиданно объявились два эстонских туриста, воспылавших желанием познакомиться с 'достижениями' Страны Советов. Правда, для этого они избрали весьма необычный маршрут: вместо того чтобы осматривать столицу, эстонцы отправились в сибирскую глухомань. В действительности целью их поездки было 'золото Колчака'.
Следы золотого запаса Российской империи — 26 ящиков с золотыми слитками и монетами — оборвались в 1920 году после расстрела Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака. По результатам проведённого ЧК расследования выяснилось, что золотой запас Российской империи адмирал передал японцам в качестве оплаты военных поставок, а те вывезли его за границу. Однако Карл Пуррок был убеждён, что это не так: будучи старшим писарем полка, он имел доступ к некоей секретной документации и потому утверждал, что в 26 ящиках 'со снарядами', закопанных близ станции Тайга, на самом деле находилось золото: в восьми ящиках — монеты, а в остальных — слитки. Именно поэтому полковник Жвачин приказал ничего не подозревавшим казакам ликвидировать как 'потенциальных дезертиров' всех причастных к захоронению 'золотого клада'. И все-таки один свидетель — Карл Пуррок — остался жив.
В 1930 году он поделился этой тайной со своим родственником, инженером Аугустом Лехтом. Тот сразу загорелся идеей добыть 'золото Колчака'. В итоге летом следующего года оба эстонца оказались в Сибири, в окрестностях станции Тайга. Однако их ждало разочарование: местность настолько изменилась, что бывший писарь не мог узнать её. Там, где в 1919 году стоял густой лес, теперь поднимались лишь редкая молодая поросль да кустарник. Все приметы, которые запомнил Пуррок, исчезли. Бывший фельдфебель не помнил, была ли поляна, на которой закопали ящики с золотом, естественной или же вырубкой. Правда, в первый же день кладоискатели выкопали какие-то гнилые подошвы от сапог, которые вполне могли быть частью спрятанной амуниции, но это ни о чем не говорило. Впрочем, неудачная поездка имела определённый результат; кладоискатели убедились, что тайком на почти открытой местности клад добыть невозможно.
Все предвоенные годы Пуррок и Лехт настойчиво добивались разрешения возобновить поиски, и, в конце концов, им при поддержке берлинского адвоката Кайзера удалось подписать договор, согласно которому в случае успеха советская казна получала 75 процентов золота, а поисковики — остальные 25 процентов. Однако лишь после того как в июне 1940 года некие 'трудящиеся Эстонии' свергли законное правительство и оккупированная советскими войсками страна 'добровольно' вошла в состав СССР дело сдвинулось с мёртвой точки. На Пуррока и Лехта обратили внимание в НКВД. Руководство тайной полиции запросило мнение экспертов относительно того, насколько можно доверять 'фантазиям' некого Пуррока о будто бы зарытых в Сибири сокровищах. Эксперты затребовали архивы из Сибири, изучили показания эстонца и пришли к выводу, что речь действительно может идти о золоте из государственного запаса Российской империи. Эти выводы были доложены замнаркома внутренних дел, комиссару госбезопасности Кобулову. Ознакомившись с ними, он наложил резолюцию: 'Вызовите Пуррока в Москву вместе с оперативным работником. Направьте на место поиска золота совместно с начальником УНКВД'. 9 июня 1941 года Пуррок вместе с двумя оперативниками выехал в Сибирь.
Когда группа прибыла на место, оказалось, что Пуррок совершенно не понимает, где он, и не помнит, как разворачивались события в далёком 1919 году. 'Эстонец подавлен, волнуется, плачет. Мы чувствуем, что он совершенно дезориентирован и не знает, что делать', — записал в своём дневнике один из оперативников. Местные жители — знатоки тайги — сильно расходились с Пурроком в определении маршрута отступления колчаковской армии. С большим трудом, по рассказам старожилов, оперативникам удалось составить 'Примерную схему тракта с таёжными дорогами, где проходила отступающая армия Колчака'. Пуррок оказался совершенно бесполезен. Оперативники уже решили начать собственное расследование, но тут пришло известие о начале войны. Поиски были прекращены. Виновника всей этой истории Карла Пуррока отправили в Бутырку и завели уголовное дело по обвинению в 'обманных действиях, причинивших ущерб государству'. 4 декабря было подписано обвинительное заключение: 'Обвиняется в том, что с целью пробраться в Москву и др. города Союза ССР неоднократно подавал заявления генеральному консулу СССР о том, что будто им в 1919 году при отступлении армии Колчака зарыто около 50 пудов золота, однако местонахождение клада не указал, явно злоупотребив доверием'. Приговор: пять лет ИТЛ по статье 169 ч. 2 УК РСФСР (мошенничество). В 1942 году зэк Пуррок умер.
В последующие годы несколько раз предпринимались попытки вернуться к поискам 'золота Колчака', но, в конце концов, вся эта история была признана нереальной. Действительно, каким образом золотой запас Российской империи мог оказаться в обозе заштатного пехотного полка, находящегося в арьергарде колчаковской армии — то есть там, где золото имело наибольшие шансы достаться врагу? Вообще говоря, при любой эвакуации используется иная практика: сначала вывозится самое ценное, потом уходят главные силы армии, за ними следует арьергард. 26 ящиков с золотом по тем временам стоили в несколько раз дороже, чем весь 21-й пехотный полк! Так что статья 169 ч. 2 УК РСФСР — пожалуй, самый закономерный итог этой фантастической истории...
А вот сведения из другого источника. Да прекратите вы целоваться и обниматься. Вам что ночи мало? Нет, люди за последние двадцать лет совсем не изменились. У вас по-прежнему совокупление стоит на первом месте....
— Барсик, не обижайся. Ты пойми, мы только несколько дней назад как поженились. Я слушаю, честное слово внимательно слушаю...
— Слушает он как же....
Царские шпаги
При всем уважении к теме колчаковского золота нельзя не упомянуть ещё об одной светлой странице в истории местного кладоискательства — момент прибытия в Омск ценных вещёй императорской семьи, которые вот уже какой десяток лет пытаются отыскать местные и заезжие любители старины.
Как свидетельствует история из-под пера того же Ивана Шихатова, последний российский император Николай Романов хоть и отрёкся от престола, но остался богатейшим человеком своего времени: 'В ссылку в Тобольск ему позволили взять с собой фамильные ценности. Но, находясь там, опальный царь, видимо, предчувствуя свою трагическую судьбу, разделил привезённые сокровища на три части и отдал их верным людям. Из дома тобольского губернатора , где содержалась царская семья, эти ценности были вынесены и упрятаны в надёжном месте. В трех пакетах было упаковано самое ценное: кулоны, колье, медальоны, брелоки, браслеты, шпильки, диадемы, жемчужное ожерелье и золотые шпаги'.
Позднее чекисты выведали, где частично спрятаны драгоценности Романовых и в разное время изъяли два пакета. Их содержимое — 197 предметов на общую сумму три миллиона рублей — впоследствии были потрачены на закупку продовольствия для России. Понятно, что оценка производилась приблизительная, без сносок на художественную ценность. А ведь в числе изъятых вещей как раз такие и фигурируют. Например, бриллиантовая брошь в 100 карат и полумесяц в 70 карат, подаренный турецким султаном.
Но самым загадочным остаётся третий пакет, до сего дня не найденный. И в этом смысле Омску опять 'подфартило'. По некоторым сведениям, пакет, в котором находилась шкатулка с украшениями императрицы и фамильные золотые шпаги и кинжалы императора и цесаревича Алексея, начальник царской охраны Кобылинский передал омичу Константину Печакосу, а тот уж привёз его в Омск.
Этот эпизод также не был обойдён вниманием чекистов. Они быстро вышли на полковника, но тот им ничего не сказал и был расстрелян в 1927 году. Константин Печакос также отказался указать местонахождение царских драгоценностей, за что его и его жену продолжительное время истязали в застенках чрезвычайки. На допросах он не проронил ни слова. Хотя и не отрицал, что действительно спрятал шкатулку, но поскольку дал честное слово полковнику, а значит, и государю, то не вправе его нарушить.
Дом Печакосов несколько раз обыскивали от подвала до чердака. Следователи крушили стены и фундамент особняка, но ничего так и не нашли. Между тем жена Константина Печакоса, не выдержав пыток, покончила с собой в камере. Того, кто знал, где находятся драгоценности Романовых, продержали в камере-одиночке до самой его смерти.
Ивана Шихатова, попытавшегося выйти на родственников замученного офицера, ждало разочарование. Выяснилось, что брат Константина Александр Печакос давно умер в Польше, а его сын, возможно, знавший о кладе, затерялся где-то в Южной Америке...
Последнее обстоятельство, похоже, ничуть не смущает самих кладоискателей, которые уверены, что надеяться в таком ответственном деле, как поиск сокровищ, можно только на себя. В качестве примера приводят Шлимана, который долгое время собирал легенды и мифы о Трое, а потом преспокойно раскопал ее вместе с сокровищами. Другое дело, что Омску такая слава не грозит. Даже если и найдут (или уже нашли) золото Колчака или драгоценности Романовых, то краеведы с печалью констатируют: делиться с государством никто не захочет. Время не то, да и люди изменились не в лучшую сторону.
