— Вивиан, представляешь, у нас в рабочем состоянии только один маршевый двигатель и ещё один мне может быть удастся починить. Ни какого выхода в гиперпространство не предвидится. Наш путь домой может растянуться на многие десятилетия, нам придётся во всем себя ограничивать. Я сейчас задействую запасной контур Барсика, так как её восстановление желаемого результата не принесло, с ней, думаю, нам будет немного легче.
Только через час Барсик впервые после длительного молчания подала голос и это не был голос моей матери. Это был немного изменённый голос Вивиан.
— Мерлин, спасибо, что ты меня оживил, сейчас я проверю свою первую версию и скачаю её память, вернее то, что от неё осталось. Дай мне несколько минут, что бы прийти в себя.
Командор, ты как себя чувствуешь? Голова не болит?
— Да вроде все нормально, а почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Ты можешь мне внятно объяснить, для чего мы совершали последний четвёртый выход из подпространства, да к тому же в самый центр уже разрушенного улья и там палили из всех оставшихся видов оружия, расстреливая последние боеприпасы? У нас теперь даже рогатки нет на борту. Ведь он же рушился и горел.
В голове у меня что то щёлкнуло:
— Мы все — таки сделали и четвёртый скачок и остались живы? А улей,— он не рушился, он распадался на сегменты, и их надо было уничтожить. А последний сегмент мы достали, тот в котором была матка метаморфозов?
— Да, ты его в ручном режиме расстрелял, автоматика уже вся вышла к этому времени из строя. Вот тогда — то нам больше всего и досталось.
Ладно, отдыхайте, я вам приготовила первую каюту, там созданы сносные условия. Только учтите, с водой будут перебои, так что потребление душа придётся ограничить. Все — таки здорово, что мы все уцелели в этой передряге....
В уцелевшей каюте мы разместились в относительном комфорте. Стены хоть и были поведены от разрыва внутри коридора, но пластик не имел трещин и их крепость не вызывала сомнений. Кровать тоже была крепкой на вид и даже не скрипела. Этой ночью мы любили друг друга так, словно это была наша последняя ночь.... А с утра началась тяжёлая, кропотливая работа по обеспечению нашей жизнедеятельности и ремонту того, что ещё можно было отремонтировать.
Все пригодные для жизни помещения были заняты или продуктами, которые я перенёс из повреждённых кладовых и кухни, или запасными частями для ремонта двигателей и оборудования.
На нашем первом семейном совете было принято очень тяжёлое для меня и Барсика решение: — все отсеки, которые не подлежали ремонту и восстановлению отстыковывались от остова корабля, а сам он сжимался и уменьшался в размерах. В течении недели Асмир уменьшился почти что на половину. Мы лишились кухни и кладовых, почти что всех грузовых трюмов, а также не подлежащих восстановлению основных двигателей. Корабль стал в два с половиной раза легче, хотя жёсткость его креплений и вызывала некоторые опасения, я все же рискнул включить маршевый двигатель и отойти в сторону от места побоища из-за опасения столкновения с большими обломками.
Только через месяц мне удалось с помощью Барсика и Вивиан починить второй маршевый двигатель и мы получили возможность лечь на обратный курс и даже довести мощность двигателей до 75%.
Начался наш долгий путь домой. Каждый день был похож на предыдущий: я занимался ремонтом, Вивиан готовила обед и ужин, а потом присоединялась ко мне. Постепенно Асмир стал принимать обжитой вид. Небольшие пробоины мы заделали самовосстанавливающимся пластиком, а на большие поставили заплатки, так что потери воздуха сократились до 3% от суточного потребления и часть регенерационных приборов можно было отключить, что позволило перераспределить энергопоток. А потом нам удалось заделать и все микротрещины и пробоины. Причём целиком и полностью это была заслуга Вивиан. Она обладала удивительным слухом или даже нюхом, что позволяло ей обнаружить даже не только микротрещины, но даже места, где эти повреждения не были не видны и не слышны.
Мне удалось восстановить две орудийные башни, и мы получили возможность часть энергии пустить на их перезарядку, а вот с защитным полем ничего не получалось. Как я с помощью Барсика не бился, что только не делал, выше 10% мощность защитного поля не поднималась. От мелких частиц и метеоритов это была надёжная защита, но любой крупный обломок мог легко пробить её и повредить корабль, не говоря уж о залпе орудий даже не главного калибра. Так проходили день за днём и незаметно пролетели четыре месяца нашего путешествия к родным пенатам.
Барсик подсчитала, что с такой скоростью как мы двигаемся сейчас, нам понадобится не менее пятидесяти лет, что бы достигнуть хотя бы пределов нашей галактики. И то, это только в том случае, если нам не придётся корректировать свой курс, и мы правильно определили направления движения....
— Ну что Вивиан, не пожалела что вышла за меня замуж? Сейчас бы наверное кружилась где нибудь на балу в окружении блистательных офицеров.
— Дурак вы ваше высочество, я, наоборот, счастлива что мы застряли в глубинах космоса и мне ни с кем не надо тебя делить. Ни с матерью, ни с отцом, ни с твоими обязанностями. Ты мой, безраздельно, полностью и бесповоротно. А главное здесь я единственная и нет этих вертихвосток, которые так и норовят разными способами обратить на себя внимание молодых и симпатичных мужчин, даже если они уже кем — то заняты. Нет, конечно, я конкуренции не боюсь, это я сейчас в данный момент чертовски красивая, а в обыденной жизни я просто богиня красоты и меня это вполне устраивает...
Мои ночные дежурства мы теперь несли вдвоём. Все что поддавалось ремонту в походных условиях было отремонтировано и, чтобы не терять времени даром, мы стали учиться. В памяти Барсика было столько всего загружено, что я уже и не удивлялся её ответам практически на любой вопрос. Мы учились управлению государством, разбирались с вопросами обеспечения продовольственной безопасности, изучали различные планетарные системы...
Барсик наконец то полностью восстановилась и теперь могла говорить двумя голосами, причём голосом Рисы Великолепной она читала нам лекции и использовала его когда была чем-то недовольна. Во всех остальных случаях она предпочитала голос Вивьен.
Через пару месяцев я узнал весьма важную новость: — Знаешь Мер, я, кажется, беременна. Мои критические дни должны были начаться ещё две недели назад, а их все нет и нет. Конечно задержка может быть вызвана и чем то другим...
— Барсик!— взревел я. — Не ори, я сама только сегодня догадалась её просканировать. К тому же будущей матери противопоказаны тяжёлые физические нагрузки, волнения и стрессовые ситуации, а также громкий ор и современная музыка. Теперь будете слушать только классику.
Я сидел в своём кресле и глупо улыбался, нежно гладя волосы Вивьен, которая удобно устроилась у меня на коленях. 'Неожиданно' моя рука скользнула в открытый вырез её комбинезона и накрыла её грудь.
Она встрепенулась. — Ты знаешь, я тоже хочу тебя здесь и прямо сейчас, пусть Барсик на время примет у нас дежурство....
— Все — таки вы, люди, неисправимы. Почему то чувственные радости у вас стоят на первом месте и превалируют над разумом. Ладно, идите, совокупляйтесь, так и быть я за вас подежурю. Странно, — и сила у человека есть, и воля есть, а силы воли нет....
Дальше слушать её ворчание мы не стали, а быстренько нырнули в свою каюту, и на ходу раздевая друг друга, упали на кровать.....
День проходил за днём, мне даже удалось поднять мощность наших двигателей до 80%, пусть хоть на немного, но это ускорит наше возвращение домой. Никаких изменений в фигуре Вив я не замечал, о чем и сказал ей за завтраком.
— Глупенький, срок то ещё маленький, какие изменения? Но я чувствую в себе новую жизнь, маленького Мерлинчика.
— У нас первой будет дочь, помнишь, что говорил нам лорд Мерлин?
— Твой дед ошибался. Первым у нас родится сын, я это просто знаю, а вот дочь родится второй.
Спорить я естественно не стал, да и бесполезно это....
Мы занимались космотопографией, когда тишину на Асмире вдруг нарушил металлический скрежет раздавшийся в корабельных динамиках.
— Яхта Асмир, говорит линкор 'Честь и Слава', если вы нас слышите, держитесь, мы идём вам на помощь, сообщите свои координаты....
— Это что? — спросил я почему-то шёпотом.
— Это радиоперехват на международной волне терпящих бедствие,— тут же ответила Барсик,— что им ответить? Хотя вероятность, что они получат наше сообщение — невелика. У нас разбиты ретрансляторы.
— Плевать, вдруг их мощности позволяют им захватывать самые слабые сигналы? Передавай каждые пятнадцать минут: — Линкор 'Честь и Слава' говорит яхта Асмир, навигационные приборы и ретрансляторы вышли из строя. Идём на двух повреждённых маршевых двигателях. Наши примерные координаты.... Получение информации подтвердите.
Больше часа мы вслушивались с надеждой в тишину, но, увы.
— Занятий сегодня больше не будет,— принял я решение. — Барсик, ты пеленг взяла?
— Да, они прямо по нашему курсу, но очень далеко.
В каюте Вив прижалась ко мне: — Они же нас обязательно найдут, ведь правда Мер?
— Конечно дорогая, Честь и Слава имеет на своём борту самое современное оборудование, они обязательно обнаружат нас. Это дело нескольких дней или недель.
Время шло, а нас никто не находил и больше сообщений мы не получали. С каждым днем Вив мрачнела и мрачнела, становилась раздражительной и нервной. Наконец я не выдержал:
— Дорогая, да плюнь ты на всё. Мы привыкли все делать своими руками, вот и спасём себя сами. А сегодня мы устроим праздник.
Барсик, что у тебя есть в заначке? Давай выкладывай на стол. И фужеры, если они у нас есть.
— Командор, а они у нас были когда-нибудь на борту?
— Нет фужеров, давай простые бокалы.
Я встал и движением фокусника извлёк из под подушки, на которой обычно спала Вив, бутылочку шампанского Мадам Клико.
— Это что, Мэр? Неужели тот любовный напиток, которым ты меня опоил на нашей свадьбе? — она захлопала в ладоши. Куда все делось,— и меланхолия и плохое настроение и даже раздражение. И он все это время лежал у меня под подушкой? Ты знал куда спрятать....
В общем эту бутылку мы осушили до дна, с небольшими перерывами за два дня, не выходя из каюты. Что мы творили, что вытворяли... Если действительно существует рай, то, по крайней мере, я там побывал....
— Мерлин, нам надо серьёзно поговорить. То чем мы с тобой вытворяли в течении этих двух дней называется — оргия. Барсик меня просветила. А ещё она мне сказала, что подобное времяпрепровождение может отрицательно сказаться на здоровье нашего сына. Это с одной стороны. А с другой стороны, нам с тобой осталось веселиться совсем немного, так как скоро я не смогу позволить себе некоторые излишества, особенно когда наш сын начнёт расти и моя фигура значительно изменится. В общем, я приняла важное решение. Наша оргия будет продолжаться ещё месяц, а потом мы перейдём на нормальную семейную жизнь. И тебе придётся с этим смириться.
— Как скажешь любимая, месяц так месяц. Хотя это так мало, время мимолётно и давай его не будем терять....
— Командор, дежурство сдала.
— Барсик, дежурство принял.
— А где Вивиан, почему она не заступила на дежурство?
— Её высочество изволит почивать. Они сегодня сильно устали и я решил их не будить. В это время зевающая принцесса вошла в рубку.
— Мер, ты почему меня не разбудил на дежурство? Барсик, какие новости?
— Новостей нет, все показатели в норме, в космосе тихо, счастливого дежурства, я отключаюсь.
— Барсик, а отключаешься совсем — совсем?
— И не мечтайте принцесса, в рубке ЭТИМ я вам заниматься не позволю. Как говаривали древние: — высоко сижу, далеко гляжу, все вижу.
— Какая же ты бессердечная....
— Это я бессердечная? А кто в прошлый раз...
— А ну тихо, — рявкнул я. А из динамиков донеслось:
— Яхта Асмир, ваше послание получили, ваше местоположение установлено, через стандартный час приблизимся к вам для совершения манёвра захвата.
Наступила тишина. И хотя мы подсознательно ждали такого сообщения, услышав его, немного растерялись.
Вивьен вдруг подхватилась с кресла: — Через час, а я не причёсана, и мне абсолютно нечего одеть.
Я усмехнулся,— женщина она и в космосе женщина. Одеть ей нечего. Да в шкафу с десяток новых комбинезонов. Я же не виноват, что наша спальня, где была вся наша одежда, где то плавает в глубинах космоса. В общем Вив сбежала приводить себя в порядок, да и мне надо переодеться, все таки как ни как наследник. Надо соответствовать.
Только через три часа мы вступили на верхнюю палубу линкора Честь и Слава. Нас встречал почётный караул и лично командир корабля со своим штабом.
— Для нас всех великая честь приветствовать на борту линкора героический экипаж яхты Асмир. Ваши высочества, мы поражены вашим мужеством и героизмом....
Из объяснений капитана нам стало известно, что то оборудование, что привезли и установили в самый последний момент их императорские величества, было ни чем иным, как мощным передающим устройством, которое во все время боя вело прямую трансляцию в секретном режиме на мощный ретранслятор. Однако нет ни чего тайного, что бы не стало явным. Какой — то любитель перехватил секретный сигнал и выложил его в прямой эфир в планетарной системе Черномора. А через стандартные сутки эта запись уже гуляла по всей галактике и люди узнали об опасности, что грозила им, и что императорская семья отправила на верную смерть в дальний космос в неизведанные миры своего наследника с молодой женой, жертвуя ими ради благополучия всего человечества. Вся схватка была снята непосредственно с нескольких камер, последняя из которых перестала работать только после того, как она была вместе с аварийным отсеком отсоединена от Асмир. Вся галактика затаив дыхание следила за перипетиями боя и стоя аплодировала моему решению совершить последний скачок из подпространства, который не оставлял нам шанса остаться в живых, но и позволял уничтожить всех метаморфозов в улье на корню. А потом до самого последнего момента следили за нашими попытками оживить корабль и начать долгий путь домой.
— Ваши высочества, авторитет императорской семьи взлетел до небес. Вы стали национальными межгалактическими героями. Сотни частных кораблей отправились на ваши поиски, и император был вынужден отправить треть космофлота в тот сектор глубокого космоса, куда вы ушли. Я уже послал сообщение о том, что вы найдены, находитесь на борту линкора и мы возвращаемся назад. А сейчас позвольте вас проводить в отведённые вам покои, где вы можете отдохнуть и привести себя в порядок.
— Постойте капитан, а ограничений по воде в душе у вас нет?— вмешалась принцесса.
— Что вы принцесса, ни каких ограничений, ещё какие нибудь пожелания?
— Да, я хотела бы взглянуть прямо сейчас на всех офицеров вашего штаба. Мерлин, будь готов, среди них есть метаморфоз. Я его почувствовала, когда мы проходили мимо.
Вскоре весь штаб был построен, и принцесса лично благодарила каждого офицера за наше чудесное спасение. Очередь дошла до третьего штурмана, когда её лицо перекосила гримаса отвращения и, указав на него рукой, она произнесла: — Это он.
