— Кузнец не принял сразу всё мясо, так что шатёр будет готов. Только сейчас его ставить не буду.
— Почему? Твои невесты и так заждались!
— Считаю, что лучше подождать до медного рудника — меньше будет забот.
— Поверь мне, брат, — покачала она головой, — заботы будут возникать всё время. Если можешь что-то сделать — делай сразу.
С одной стороны, она права, но с другой — сейчас так много всего и сразу навалилось, не проще ли будет подождать завершения угольной эпопеи и перехода к руднику? Да и помимо этого дела тоже найдутся. А там всё и утрясётся потихоньку — взятый темп постепенно снизится до обычного. А что тут долго думать, встречу Кайнати с Бьюкигрой — вместе и прикинем, когда и чего можно переделать.
— Я подумаю.
— Как подумаешь — делай!
— Непременно. А кто не так давно говорил мне, чтобы я повременил, походил с другими охотниками, попритёрся?
— То другое! Прости, брат, но ты хоть и удачливый, но молодой охотник. А в отряде меньше опасность.
— Скоро у меня будет новый доспех, опасность и так снизится. Ещё Толистан скоро сделает мне лук, так что я буду во всеоружии.
— А сколько он за него взял? — заинтересовалась Шарилгра.
— Сто заготвок под древки для стрел, рог и пластину копытня. Ну, и продуктов по мелочи, в течение трёх месяцев.
— Не слишком ли дорого? — сощурила глаза сестра. — Знаешь, сколько тебе придётся перебрать побегов, прежде чем наберёшь нужное количество?
— Всё так плохо?
— Из сотни лишь один-два пойдут на хорошую стрелу. Ещё с десяток пойдёт под костяные наконечники — бить мелкую птицу или полевых крыс, но те и сам сделать сможешь, требования к ним пониже. Вот и думай, не переплатил ли ты мастеру.
Огр побери, теперь цена не кажется такой маленькой. С другой стороны, нужно же нам будет на чём-то тренироваться, и портить хорошие стрелы мишенью тоже не хочется.
— А за три лука?
— Три? Ты же говорил про один.
— Три. Один мне, два женских — невестам.
— А, ну тогда цена, наоборот, не так уж и велика. Расскажешь потом, без лишних ушей, как получил скидку?
— В том тайны нет — мастер соскучился по работе, а до осени ему таких материалов не видать.
— Понятно. Ладно, хорошо поговорили, но мне пора.
— До встречи, сестра. В гости заходи.
— Пока.
Орчанки, ненавязчиво слушавшие разговор (а раз мы говорили на улице, в чужом внимании не было ничего предосудительного), стали расходиться, я же продолжил путь к шатру кузнеца. Гракх был на месте и даже не занят, но хмурое выражение лица его ничуть не изменилось при моём приближении.
— Здорово, Аргнак. Пришёл меня учить делать наконечники для стрел?
— Нет, Гракх. Лишь поделиться идеей, а стоит она того или нет — решать тебе, — протягиваю ему свёрнутую кору.
Развернув мозолистыми пальцами, вглядывается в изображение. Помощи в разборе чертежа не просит, брови то сдвигаются теснее, то расходятся назад, но высмеивать мои зарисовки не спешит. Или не смешно, или всё-таки что-то в этом есть.
— Сам придумал? — бросил он на меня тяжёлый взгляд.
— Сам, — не моргнув глазом, смотрю в его глаза.
— Ясно, — задумчиво протягивает Гракх. — Против кого наконечник-то задумал?
— Против всех. Если оперение сделать так, чтобы стрела в полёте закручивалась, кажется мне, что такой наконечник рассечёт плоть сильнее, чем обычный, и зверь быстрее ослабеет от потери крови.
Кузнец полностью ушёл в раздумья, не обращая внимания на окружающее, даже палящее солнце и вьющаяся муха не могли отвлечь его от чертежа. Наконец он поднял голову и посмотрел мне в глаза.
— Вроде не врёшь, что сам придумал, да только не ты первый. Есть уже похожие наконечники.
— Разве? Но я никогда у наших таких не видел.
— Коли ты чего не видел, не значит это, что такого и на свете нет. Такие наконечники используют племена, что живут далеко на севере. У них там холодно, еды животным маловато, оттого вырастают они заметно мельче тех, что живут на наших землях. Вот против них такие стрелы хорошо использовать. А против наших... Нет, не подходят они. Пластины копытня или шкуру кабана не пробьют — больно они прочные. Ну разве что лук будет очень мощный. Против матёрого волка тоже вряд ли сгодится — мех у них густой, а рассекать его — всё равно что железо. Вот и получается, что такие наконечники только против талбука годятся. И зачем такое ковать?
Досадно. Захотелось сплюнуть, но я сдержался. Надежда увлечь кузнеца своей задумкой, чтобы получить хорошую скидку на наконечники, провалилась. Интересно, что ещё известно оркам? Не хочется раз за разом изобретать ненужный "велосипед".
— Получается, незачем, — узкая ниша применения делала его бесполезным для Разящих Топоров.
— То-то и оно! А придумки не забрасывай! На осеннем празднике походи по торговым рядам да погляди, что у какого клана есть. Может, что ещё изобретёшь — кирка-то на топоре неплохо себя показала.
* * *
То же время, клановый кузнец
Отметив, что Аргнак ушёл, Гракх кинул чертёж ближе к хворосту, что использовал для растопки, и слегка улыбнулся. Идеи, как улучшить оружие или другие вещи, время от времени озаряют умы орков. Но происходит это в тех вещах, с которыми они работают. Сам кузнец, например, не раз улучшал методы обработки железа. Но это всё благодаря тому, что он с детства работал в кузнице, переняв всю мудрость поколений предков от своего отца. Однако молодой орк, что ранее так позабавил его своими экспериментами с оружием, опять умудрился удивить его. Да, Аргнаку не хватало знаний, что передавались из поколение в поколение в семье кузнеца, а потому часть придуманного была уже изобретена другими, а часть — бесполезной. Но сам факт изобретения чего-то нового говорил о пытливом уме орка. Топор, что сначала так его повеселил, показал свою эффективность, пробив череп молодого копытня. Многие ли могут похвастаться, что убили такого зверя с одного удара? А вот теперь Аргнак придумал вполне годный наконечник, пусть и ненужный в их племени. Ну, ничего, посмотрит на чужой труд да научится мастеров заранее спрашивать — может, и придумает когда-нибудь ещё что-то стоящее.
* * *
Запланированное переделал, с сестрой встретился, теперь пора варить обед — девушек как не было, так и нет. Беру котелок и иду к речке. Солнце припекает всё сильнее. Обожаю жару. Марево чуть размывает далёкие холмы, орчата плещутся в речке. Ага, опять взяли мой плот — Мальрок, брат Бьюкигры, гордо стоит на носу, а десяток орчат отталкиваются шестами от дна, продвигая плот против течения. Ещё пяток плывут за бортом прицепом. Пускай катаются, мне не жалко. Скопление детей никогда не остаётся без надзора пары-другой молодых орчанок, а потому потонуть никто не должен.
Поставив котелок на очаг, подкидываю дров в огонь, на обед нужно будет приготовить тоже что-нибудь простое и сытное, неохота тратить много времени на готовку.
— Привет, Аргнак! — сказала вошедшая в шатёр Бьюкигра.
— Привет, прости, что утром нас не было, — добавила следовавшая за ней по пятам Кайнати. За спиной у неё был перекинут мешок, а в руках — небольшая связка корней оршанника.
— Здравствуйте, красавицы. Не пришли — значит, не могли, — подхожу к ним, забираю поклажу из рук, определяя, что в мешке — зерно.
— Трудно было наменять нужное количество, но теперь пива хватит и Толистану, и Хатгауту. Правда, нам придётся воздержаться, — говорит Кайнати.
— А вы времени зря не теряли. Молодцы! — девушка довольно улыбается, и я целую её в губы.
— Мы встретили Лаурмаку, — говорит Бьюкигра, когда я отрываюсь от Кайнати и обнимаю её. — Она предлагала поделиться с нами секретами своего мастерства, если мы уговорим тебя прийти к ней пораньше.
— Интересно, как она собиралась это демонстрировать? — обнимаю орчанку, приподнимая над полом.
— Ну, она начинала рассказывать интересные вещи...
— После обеда попробуем, как уголь выгребем, — целуемся, задорный блеск глаз, пальчики, поглаживающие мне щёку — хороша, чертовка.
— Кузнец не взял свою долю сейчас, а потому у нас есть возможность сделать свой шатёр. Но я предлагаю заняться им на медном руднике — завтра-послезавтра клан выберет остатки сухостоя, и нам не стоит упускать возможности пережечь как можно больше угля. Плюс нужно раскроить шкуру копытня на охотничьи доспехи, а это дело тоже небыстрое. После, в пути, мы не сможем ничем заниматься, но к моменту перехода доспехи должны быть вчерне готовы, тогда разметим роговые пластины и отдадим их на обработку — хоть часть пути не придётся их нести.
— Знаешь, Аргнак, хотелось бы поскорее заселиться в свой шатёр, — задумчиво протянула Бьюкигра, — но мы просто не успеем всё сделать. К тому же мяса почти не осталось, а без угощения, с твоей репутацией, будет как-то... неправильно.
Здесь следует сказать, что образование семьи — это всегда праздник. Лишь когда клан переживает не лучшие времена, свадьба проходит скромно. Конечно, гости приносят с собой угощение, но и со стороны охотника ожидают вклад не менее талбука.
Кайнати уже занялась готовкой, Бьюкигра ей помогала, а я развернул шкуру копытя, прикидывая будущий раскрой. Девушки в процессе готовки пересказывали немногочисленные новости. Сворачиваю шкуру обратно — сейчас с ней всё равно ничего не сделаю, и с собой на пережог угля её тоже не возьмёшь — времени на её обработку всё равно не будет.
* * *
Пообедав, выдвигаемся за углём, небольшие облака закрыли солнце, но дождя не будет. Продвигаемся по старице всё дальше, сухостой выбран под ноль, остались только пустые печи и орочьи следы. Похоже, завтра нам уже будет не уединиться — ещё немного, и остальные орки придвинутся вплотную к нашей вырубке. Добегаем до места, переводя дух.
— Завтра, похоже, остатки выберут. Предлагаю следующий день посвятить сборам и доспехам, а уголь заберём вечером.
— Хорошо. Тем более что сухостоя после обеда может уже и не быть, — сказала Кайнати, скидывая одежду и проламывая "дверцу" в печке.
— Мы вчера так и не попробовали, что нам Лаурмака посоветовала. А завтра уже и некогда будет! — не отставая от подруги, Бьюкигра быстро избавилась от одежды и начала заполнять корзину углём.
— Я на берег, проверю обстановку.
Интересно, что такого им могла насоветовать весёлая вдова, чего я не знаю? Нового ничего не было, примятая трава от наших вчерашних утех да разрытый пласт глины, что мы пускаем на мыло. А вот и мои перемазанные сажей красавицы. Скидываю охотничий доспех, намереваясь к ним присоединиться, но едва я подошёл ближе, Бьюкигра меня остановила.
— Погоди немного. Мы сейчас, — и принялись танцевать.
Танец всё длился, мне, безусловно, было приятно наблюдать за их движениями — даже больше, чем просто приятно. Пластика обнажённых тел, игривые взгляды и зазывные жесты — выше всяких похвал. Природная грация, подправленная Лаурмакой в нужную сторону, помноженная на женские инстинкты, почти заставляла терять контроль. В конце концов, моё терпение лопнуло. Поднявшись, иду к ним, девушки быстро переглядываются, взгляды становятся ещё более манящими. Сгребаю в охапку обеих, закидывая на плечи и несу к воде — моё терпение лопнуло!
— Сработало! — довольный писк со стороны Бьюкигры.
Так это они нарочно меня мурыжили? Чувствую, мыться мы будем уже в конце. Поворачиваю голову вправо и прикусываю ей бок.
— Ай! — теперь влево — не всё же им кусаться.
Сегодня секс был особенно бурным — прелюдия и провокация удались девушкам на славу, я не сдерживался, как и они. Было что-то в этом первобытно-дикое, когда разум не контролирует действия, но нам это понравилось.
* * *
Рублю натасканный сушняк, девушки ломают новый — двигаться после бурного времяпрепровождения не хотелось, но времени на отдых нет. Потом, как закончим с загрузкой, посидим и отдохнём. А пока работа сама разгонит навалившуюся сладкую негу. Замах, миг задержки — и лезвие несётся вниз, готовясь рассечь очередной ствол. Соизмеряю удар, уже приловчился угадывать, сколько сил вкладывать в каждый, в зависимости от толщины перерубаемого сухостоя. Ударишь слабей — придётся бить ещё раз, и хотя рука уже набита так, что лезвие попадает точно в зарубку, лишний удар — это тоже время. Сильнее — и лезвие глубже обычного вопьётся в подложенное бревно — опять трата времени на то, чтобы вытащить его.
Помимо моего топора, воздух доносит стук и других команд орков — завтра тут точно нечего будет ловить. Всё-таки они работают с утра до вечера. Девушки полураздеты, но не боятся обгореть — наша кожа довольно устойчива и к солнечным лучам, и к холодам.
* * *
Заполнив старые печи, приступаем к лепке новых. Ходить до речки чуть дальше, но работа не прекращается — пока я хожу за водой, девушки успевают смешать её с землёй и нарастить стенку печи вокруг нарубленного сухостоя. Наконец, с этим покончено. Идём смывать трудовой пот, Бьюкигра с Кайнати идут впереди, привлекая взгляд к упругим ягодицам.
— А чему ещё вас научила Лаурмака? — задаю вопрос, когда мы зашли в воду.
— Больше ничему, — отвечает Кайнати, щёки её потемнели. — Но приглашала ещё заходить.
— Надо будет отблагодарить её за науку.
— Разве тебе нас мало? — откликается Бьюкигра, изгибаясь всем телом.
— А кто у неё уроки брал, а мной расплатиться решил?
— Всё было не так! — от возмущения она даже плеснула руками по воде. — К тому же ты сам не отказывался от её предложения, когда она тебя на танцах соблазняла!
Вообще-то я только обещал подумать. Хотя, кого я обманываю — всё больше склоняюсь к мысли всё-таки посетить её. Будь у нас специфические болезни, шаманы (да и обычные орки) это бы знали. А учитывая, что многие в клане друг другу родня, распространялись бы они как пожар в сухой степи. Или это я себя успокаиваю?
— Ты же не собираешься её третьей женой брать? Тогда всё в порядке.
— А вы, значит, против неё?
— Тебе решать, — отвела взгляд Бьюкигра.
* * *
То же время, Бьюкигра.
Хлопотный день, принёсший столько радости, огорчил разговором, свернувшим не туда. Прикусив язык, девушка вновь взглянула на своего избранника и улыбнулась. Не стоит выбивать из него обещания — насколько она успела узнать характер Аргнака, он был очень упрямым. Мог ли он из-за своего упрямства взять в жёны ещё и Лаурмаку? Она не знала, а потому не стала его отговаривать. Советы этой стервы показали свою состоятельность, да и не было в её посещении чего-то особенного, но острый язык, не раз приносивший ей неприятности, опять едва не довёл до беды.
Ответная улыбка подняла настроение, лёд в смотрящих на неё глазах Аргнака подтаял. Бьюкигра отлично помнила тот день, когда ученик шамана изменился. После болезни он стал другим — на первый взгляд, отличия были несущественны — стал решительней, удивив её своими словами. Говорят, болезнь его едва не убила, а такое меняет любого. Но как она смогла вместе со смелостью добавить ума? Или он раньше был раздолбаем, как её младший брат, а смертельная опасность научила его ценить жизнь? Сейчас не узнать, но он привлёк её внимание. Девушка понимала, как сильно ей повезло, что он был влюблён в её подругу, и воспользовалась своим, возможно, последним шансом на создание семьи.
