У нас был небольшой запас столовых приборов и тарелок, но и новую ложку постигла та же участь. Странно. Беру из приготовленного топлива (было его немного, ведь в основном мы готовим с помощью огонька) полешко и сжимаю его до треска, чуть проминая дерево. "Вот и снизошла на меня силушка богатырская..." — пришла растерянная мысль.
— Пока обниматься не будем, а то наставишь синяков, — сказала Бьюкигра.
"Как бы кости не переломать!" — мысленно соглашаюсь с орчанкой.
— Придётся привыкать к внезапному подарку духов. Ладно, сейчас поедим — и пойду к Дубеуту.
Действуя в этот раз осторожно, поел, приспосабливаясь к увеличившейся силе. Динамометра у меня нет, но похоже, что я стал как минимум вдвое сильнее. При этом никакого заметного увеличения мышечной массы! Необычно...
Одевшись, подхватываю свой посох и отправляюсь к шатру вождя. Сейчас у него ещё никого, но скоро дела и посетители заберут всё его время.
— Проходи, Аргнак, — сказал Дубеут. — Пива?
— Не откажусь.
Вождь с семьёй уже позавтракали, но присоединились к нам, подсев к очагу. Жена из Красных Ходоков уже хорошо прижилась в шатре Дубеута и уже ждала ребёнка. Да, жизнь-то на месте не стоит. Богатый на события всё-таки вышел год.
Промочив горло, делаю вождю доклад, который так и не успел рассказать Гултадору — не до того ему было в это время. Поведал об устройстве дренейской кузницы, о необходимости смешивать всю руду перед плавкой, о прочих нюансах... Позже расскажу Гракху, а уж он пускай решает, как это поможет в его кузнечном деле. Не забыл упомянуть и о посевах съедобных растений, способах их защиты от талбуков и копытней, свои планы на посадку разных трав. Конечно, при нашем образе жизни сложно присматривать за огородами, но те же плодовые кусты и деревья нам культивировать по силам, ведь они не требуют такого пригляда. А иметь возможность собирать больше фруктов, пусть и через несколько лет, будет не лишним.
— Это всё интересно и пойдёт на пользу клану, — резюмировал Дубеут. — Сунари, принеси Аргнаку подарок.
Первая жена поднялась на ноги, выйдя в другое отделение шатра, вернулась с объёмным свёртком из шкуры. Был он округлым, примерно локоть в диаметре. На этом она не остановилась и принесла ещё и рулон шкуры копытня. Развязав свёрток, открыла взору содержимое — роговые пластины копытня.
— Это возместит тебе утрату доспеха, — сказал Дубеут. — А от меня лично, за вклад в победу нашего клана — нож.
Эту награду принесла уже Лангора — отличный нож дренейской работы, с ножнами и поясом из талбучьей шкуры. Отлично! Подарок и впрямь неплох.
— Благодарю, вождь.
— Когда мы наедине, зови меня по имени.
— Хорошо, Дубеут.
* * *
То же время, Дубеут.
Проводив дорогого гостя, Дубеут занялся неотложными делами. А их было много. Скоро предстоит кочевать на новое место, и нужно решить, куда лучше отправиться — в земли Разящих Топоров или в трофейные? Свои уже изведаны, но сам вождь склонялся ко второму варианту. Развернув карту из запасов Дорфриста, всмотрелся в неё. Трофейные карты были разных размеров, а некоторые обозначения неизвестны, но работа над общей картой земель уже велась. Отец оставил ему неплохой задел, иначе вести дела было бы не в пример тяжелее...
Мысленно орк вновь перебрал доклад Аргнака, оценивая, насколько полезные сведения тот привёз от дренеев. Что-то можно было сразу впустить в жизнь клана, а что-то следует отложить до лучших времён, за неимением нужных умений и инструментов. К первому относилась посадка плодовых деревьев. Казалось бы, идея лежит на виду, но лишь когда на неё обратишь внимание, удивляешься, почему она ещё не осуществлена. Но раньше Дренор и так давал оркам всё необходимое. Не изнежит ли их такое изобилие? Но ведь имея больше пищи, клан сможет прокормить больше народа, а у воинов будет больше времени на тренировки с оружием... Тут было о чём подумать. Секрет же дренейской стали, оказавшийся в его руках, был пока так же далёк, как луна на небе. Специального "тигля" для расплавки адамантита у них не было, и сможет ли Аргнак выведать его устройство или подобрать замену — неизвестно.
Отложив в сторону благосостояние клана, Дубеут принялся взвешивать своё отношение к молодому шаману. Конкурента в его лице на свой пост он не чувствовал — Аргнак не стремился общаться с широким кругом орков, ему больше нравились шаманские практики и дренейские секреты.
Примерив на себя возможность заиметь в наложницы дренейку, орк не нашёл эту мысль ни отталкивающей, ни притягательной. Пусть соседи были красивы, но особой тяги к их женщинам Дубеут не чувствовал. Да и дренеи не стремились участвовать в орочьей жизни, ограничиваясь обменом. Но Аргнак не пренебрегал собственной семьёй, холя и лелея собственных жён. Любил ли он Дувейли? Дубеут не знал. Самое главное — она была с ним счастлива. А что ещё нужно для мира в шатре? Переведя взгляд на собственных жён, прибирающих посуду после небольшой трапезы, молодой вождь вновь вернулся мыслями к будущему клана.
* * *
А хороший подарок мне Дубеут подарил. Пластины, конечно, тоже вовремя, но это не только мне на пользу — чем лучше защита у шаманов, тем дольше они живут. Иду домой, чувствуя необычайную лёгкость и... Целостность? Пожалуй, это слово лучше всего отражало моё состояние.
— Уже вернулся, Аргнак? — спросила меня Дувейли. — Как встреча прошла?
— По-семейному.
Скидываю подарок с плеча, развязываю ремешок и демонстрирую пластины копытня.
— Здорово! — прокомментировала орчанка. — Сделаем тебе новый доспех!
— Обязательно, но попозже. Я пока к Хатгауту пойду. А где остальные?
— Бьюкигра пошла проведать родителей, а Кайнати просто гуляет.
Осторожно обнимаю девушку, помня о своей резко возросшей силе. Дувейли отвечает поцелуем, чуть прикрывая веки, отстраняется, и мы движемся вглубь шатра. Подхватываю вещи (нечего им у входа валяться) и закидываю в угол, кроме свёртка шкуры — пришла пора его "обновить". Тем более как постель он вполне подходит — кожа толстая и жёсткая, зато меха много, и он мягкий. Быстро избавившись от одежды, орчанка разлеглась на шкуре, глядя на меня задорными глазами.
— Я первая проверю твою возросшую силу!
Получилось двусмысленно и весьма возбуждающе. Но действительно, как бы её не помять. Что ж, буду действовать медленно и аккуратно. Снимаю одежду, Дувейли провокационно изгибается, следя за моей реакцией. Знает мои любимые ракурсы, чертовка! Делаю рывок вперёд, резко в конце останавливаясь и в который раз напоминая себе об осторожности. Мягко перехватываю её за руку и усаживаю на себя.
— Совсем не больно! — жарко шепчет Дувейли мне на ухо.
* * *
Оставив счастливую и довольную девушку, одеваюсь и иду в главное отделение шатра — принимать "пациентов". А таковые были — и опять в основном из бывших Кровавых Кулаков. Ничего серьёзного — в основном орчата, что маялись животом от "подножного корма". Ничего, больше грязи — шире морда. Очередной приведённый матерью "посетитель" морщится, но пьёт горький отвар. И это совсем не в воспитательных целях — сами травы, пошедшие на его приготовление, имеют такой вкус. Попил, поморщился — следующий! А следующей зашла обитательница шатра учителя — Хальвида. Явно не для лечения — уж старший шаман всяко о ней позаботится.
— Приветствую, Аргнакх.
— Аргнак, — вновь поправляю орчанку.
— Извини, Аргнак, — исправилась та. — Хатгаут просил передать, что будет занят до вечера. И приходи снова на старое место. Вещи — как в прошлый раз.
— Хорошо.
Поклонившись, женщина покинула шатёр, а я, принимая нового посетителя (в этот раз им оказался сын Гракха с ожогом), достроил свои планы на вечер. Будем опять перепривязывать призывы Оркривы. Не став возиться с мазью против ожога, призываю духа жизни. Этому было несколько резонов. Во-первых — тренировка, а во-вторых — мазь действует не мгновенно, а у сына кузнеца много срочной работы. Больше никого не было, и я стал прибирать на место мази и зелья.
— А вот и мы! — произнесла Кайнати, заходя в шатёр.
Двойня выглядывала у неё из-за плеч. Орчата достаточно выросли, чтобы держать головку, и теперь в переносках располагаются вертикально. Это позволяет им и мышцы тренировать, и с окружающим миром знакомиться. Конечно, удобней было бы их носить горизонтально, но тогда развивались бы они куда хуже. Вот вроде мелочь, но таких мелочей в жизни орочьего народа очень много.
— Как прогулялись? — вышла из-за перегородки Дувейли, принимая у Кайнати девочку.
— Хорошо! Наш волчий вожак подрал того, который был у Кровавых Кулаков, и теперь у волков мир.
— А Дубеут подарил Аргнаку нож, пластин и шкуру на новый доспех.
— Здорово! Когда займёмся выкройкой?
Пока девушки общались, я раздумывал, куда бы приложить мои возросшие способности. На ум пока ничего не шло, а потому решил проведать Мрака. Но не успел я собраться, как услышал интересную новость. Оказывается, уже успели сочинить песню о битве вождей, и Кайнати собиралась её спеть.
— Сошлись однажды кланы на землях путевых, но не было обмена иль мира между них.
— И стойко бились орки, и кровь лилась рекой, и ни один из воинов не убежал домой!
— Тогда Дорфрист сын Гора сказал: довольно ссор! Коль будем мы и дальше раздор наш продолжать, то вскоре земли предков не сможем удержать!
— Решим же, кто достоин всех дальше в бой вести, и этим много жизней сумеем мы спасти!
— И Гултадор сын Бор'Дана сказал: да будет так! Победа в поединке — то будет духов знак!
— Но только стали биться, из всех огромных сил, как подлый злой убийца огнём их опалил!
— Пленить его успели, не дали убежать, и праведной расправы ему не избежать!
— И справедливая кара настигла врага — средь предков достойных ему места нет навсегда!
— А Гарлирун сын Дорфриста, отцеубийцы брат, сумел с семьи позор своею смертью снять.
— Взвивался нож и падал, вонзался и дробил, но и тогда ни звука сын вождя не проронил.
— Для воинов мёртвых погребальный костёр сложили один — два клана отныне едины, павших вождей последний приказ нерушим! *
Опустилась тишина, прерываемая только агукающими орчатами — песня пробрала до глубины души. Не самая большая, не слишком складная, но ёмкая и эмоциональная, она заставила меня вновь вспомнить все недавние события.
— Хорошая песня... — почти прошептала Дувейли.
Теперь она займёт своё место в фольклоре клана, являя собой летопись нашего племени. Правда, песня не привязана к конкретному году, но это и неважно.
— Теперь имя твоего отца будут помнить всегда, — говорю орчанке.
Посидев ещё немного, выхожу из шатра. Мрак, развалившийся в быстро убывающем тенёчке от шатра, тут же подскочил ко мне, норовя лизнуть в подбородок.
— Тише, волчок! Прокатиться бы на тебе, да седлать лень!
Треплю его за холку, тот, негромко рыча, прихватывает меня зубами за предплечья. Выворачиваюсь, оттягивая его за уши.
— Ладно, не хочешь катать — пойдём побегаем!
Сразу на бег не срываюсь — не солидно. Но выйдя за черту шатров, перехожу на лёгкий бег, всё ускоряясь. Мрак летит рядом, перемещаясь огромными прыжками, и я вновь увеличиваю скорость. Хорошо бежим! Спустя минут пятнадцать понимаю, что усталости нет и в помине, я определённо стал куда выносливей. Хмм, пожалуй, можно проверить и ещё одну вещь. Утром, когда я делал купель, телекинез сработал сильнее, чем я ожидал. Не хотелось бы взорвать шатёр, воспользовавшись арканой. Правда, я пока кроме светильника ничего не практикую, но Фетиса мне рассказывала об опасности нестабильных плетений.
— Отдыхай, Мрак! — говорю вывалившему из пасти язык волку.
Здесь достаточно далеко от стойбища, и духи говорят, что посторонних рядом нет. Привычно сплетаю заклинание, стараясь больше силы вложить в стабильность контура, и любуюсь на светящийся шарик. Опять "раздуло" от избытка вложенной маны. Но ничего, будем настраиваться, подбирая нужный уровень вложения сил. Благодаря накладке на посохе можно не торопиться с составлением плетения, отслеживая процессы и лучше контролируя количество вложенной маны. "Солей, солей" — мысленно повторяю название руны, формируя плетение. Рядом с первым светильником появился второй светящийся шарик, на четверть тусклее и вдвое меньше. Отлично, сейчас ещё уменьшу количество вкладываемой маны, а потом буду изменять пропорции между удерживающим контуром и рабочей частью...
* * *
Немногим ранее, Реррия.
Накопав корней оршанника, орчанка возвращалась домой с полной корзинкой. На подходе к стойбищу девушка встретила Хальвиду, несущую котелок воды. Теперь она живёт с Хатгаутом, как когда-то она. И пусть её не заставляли работать на износ, жизнь без родных всё равно была не в радость...
— Привет, Реррия!
— Здравствуй, Хальвида.
С момента объединения клана они уже не раз беседовали, и новая постоялица старшего шамана Разящих Топоров выспрашивала её о Хатгауте. Что ему нравится, что нет, как лучше себя вести. Реррия не стала ничего скрывать, но и без её советов с орчанкой вряд ли случилось бы что-нибудь страшное. Прожив у старшего шамана в шатре немало времени, девушка поняла простую вещь — Хатгаут был бесконечно терпеливым. А ещё немногословным. Зато и от неё не требовал тишины, невозмутимо выслушивая бесконечные монологи орчанки.
— Слышала новую песню о том, как наши кланы стали едины?
— Конечно! Я — одна из тех, кто помогал её составлять.
— Неужели?
— Не веришь — не надо.
Смысла ей врать не было, она действительно участвовала в этом.
— Песня получилась звучной, — добавила Хальвида. — Ты сильно занята?
— Нет, пока мне торопиться некуда.
— Расскажи тогда об Аргнакхе.
— Аргнаке.
— Да-да. О нём ходит столько слухов между Кровавых Кулаков, не знаешь, во что и верить! Например, что он голыми руками победил Оркриву, оторвав ей голову! И что у него несколько наложниц из числа дренеек, и что он отказался от поста вождя, не захотев лить кровь Дубеута!
Вывалив на неё ворох слухов, орчанка склонила голову набок, приготовившись слушать ответы.
— Слишком это всё похоже на выдумки, — вынесла вердикт Реррия. — Но несколько здравых мыслей здесь есть. Давай отталкиваться от фактов, оставив фантазии юным орчанкам, едва вошедшим в пору первой охоты.
— Давай, — легко согласилась Хальвида. — Я сама видела череп Оркривы в вещах Аргнакха.
— Откуда ты знаешь, что это — её?
— Клыки маленькие и аккуратные, но уже пожелтели от времени.
Возразить на это Реррии было нечего, но у некоторых кланов бывали и не такие странные трофеи. Но и Кровавые Кулаки, и Разящие Топоры до сих пор обходились клыками.
— Значит, он решил прихватить голову, раз уж она отделена от тела. Ещё я видела, как он носит своего волка и даже не падает, когда тот с разгона запрыгивает ему на руки.
Реррия и сама это наблюдала, всё выгадывая, как бы остаться с Аргнаком наедине для серьёзного разговора. Но вокруг обычно было слишком много народа, а в его шатре всё время была хоть одна жена.
