Лишние мысли вытеснило из головы, перехватив топор поудобней, устремляюсь на запах, грядущая схватка будоражит кровь — я не потерплю рядом другого хищника! Ускоряя шаг, иду навстречу опасности, запах всё усиливается. А вот и куст, слишком удобный для засады. Обхожу его по дуге и обнаруживаю покинутую лёжку — на траве и ветках видны небольшие клочки чёрной шерсти, но зверя нет, и судя по оставленным следам — уже давно. Вопрос — вернётся ли он сюда, и если да, то что предпримет, почуяв мой запах? Волки — очень умные и сильные враги. Пора возвращаться, и на всякий случай проверю, не подбирается ли он к орчанкам. Спешу обратно, контролируя возможные места засады, адреналиновый наплыв всё ещё не схлынул. Обойдя по дуге место заготовки, не обнаружил свежих следов, на всякий случай продолжил поиски. И лишь убедившись, что всё чисто, вернулся на старицу.
— Аргнак, где ты был? Тебя так долго не было, — спросила меня Батлитри.
Топлива они уже набрали, но я не успел нарубить, а потому они пока заложили верхний ряд печи, меся грязь и наращивая стенку.
— Лёжку волка нашёл, проверял, не крутится ли где рядом. Но не бойтесь, он вряд ли вернётся.
Мои слова заставили их понервничать — защититься они от него неспособны, с собой у них только дротики, но моё присутствие их вскоре успокоило. Принимаюсь за колку сухостоя, девушки укладывают деревца и ветки на бревно, я разрубаю и жду, пока уложат следующее. Монотонная работа успокоила нервы и заставила мыслить более трезво. Справлюсь ли я с волком без наличия ручья под боком? Вполне. Но насколько сильно он меня при этом потреплет? Рассчитывать всё время на разящий первый удар не приходится. Да, у меня доспех, но он не панацея, если волк хорошо вцепится. Если дело перейдёт в свалку, у меня есть кинжал, но лучше до этого не доводить. Близкая опасность подстегнула мои мысли об оружии, и я начал думать, а не обзавестись ли мне копьём? Да, с топором мне привычней, придётся брать уроки по освоению древкового оружия, но у него есть ряд преимуществ.
За размышлениями работа прошла незаметно, орчанки принялись закладывать топливо и доделывать печи, а я поволок к берегу очередное бревно. Копьё определённо позволит наносить удар раньше, чем меня протаранит чёрная туша. В голове всплыла картинка сталкивающихся на полном скаку конных рыцарей, учитывая скорость и вес коней, удар получался сильным. Нечто подобное будет происходить и с волком, если он конечно, настолько дурной, чтобы насаживаться на копьё. Но мысль использовать силу против самого врага была настолько притягательной, что я размышлял, как это организовать. Дуром на остриё зверь точно не полезет, особенно знакомый с орками. Значит, надо сделать так, чтобы это стало для него неожиданностью. Перебирая разные варианты, весело рассмеялся. Всё гениальное — просто, и схема, придуманная мной, не должна давать сбоев. Осталось только подобрать подходящее древко и проверить реальность его работоспособности.
* * *
То же время, Бьюкигра.
Вторая закладка дров подходила к концу, Аргнак нарубил сухостой и пошёл освежиться, а девушки лепили печи. Потратив запас воды из бурдюка, орчанка поспешила к реке за добавкой. Немного смухлевала, вылив остатки воды в землю, но ей надо успеть первой. Подходя к берегу, перешла на крадущийся шаг, прислушиваясь к доносящимся звукам. Впереди молодой орк что-то насвистывал, был слышен кожаный скрип снимаемых доспехов. Подползла ближе, незаметно наблюдая раздетого Аргнака. Стоя к ней спиной, тот не спешил в воду, зачем-то смешивал глину с золой и только потом ею натирался. Прыжок вперёд поднял кучу брызг, тело охотника скрылось под водой, пропав из поля зрения. Прошло уже немало времени, и девушка заволновалась, ведь он до сих пор не вынырнул из воды. Может, он стукнулся головой о камни на дне? Вскочив, поспешила вперёд, вертя головой, но того нигде не было. Побежала по берегу вниз по течению, высматривая тело, и тут услышала справа от себя негромкий смех.
* * *
Смесь глины с золой заменила мне мыло, хотя чистая глина тоже неплохо помогала оттирать пот и грязь. Кто-то осторожно высматривал меня из кустов, а потому решил подшутить над незадачливым наблюдателем. Прыгнув в воду, нырнул, задерживая дыхание и плывя вниз по ручью. Осторожно, без всплесков, выныриваю и выбираюсь на берег, короткий заплыв и добавленная зола смыли глину и пот. Вода не была ледяной, но и сильно тёплой её не назовёшь — летнее солнце хорошо палило, но недалеко было несколько родников. Выбираюсь на берег и сажусь за куст, желая посмотреть, кто же такой робкий.
Ожидаемый образ не совпал с пробегающей мимо орчанкой — думал, это Кайнати, или ещё кто, а вот от Бьюкигры я не ожидал такой скромности. Или она не поняла, что я её заметил? Заполошный вид девушки меня рассмешил, но неподдельная тревога в её глазах мне понравилась.
— Ты цел! — сказала она, остановившись.
— Не ожидал тебя увидеть, — отвечаю ей. — Но спасибо за заботу.
Глядим друг на друга, после чего я направляюсь к своим вещам, не смущаясь её изучающего взгляда на свой торс. Пока не пришли остальные, надеваю набедренную повязку, а доспехи пусть проветрятся.
— Давай я их почищу от пота, — слышу голос догоняющей меня Бьюкигры. — До ужина как раз высохнут, солнце ещё жаркое.
— А печь за тебя кто делать будет?
— Успею. Но спасибо за заботу!
Отошла от лёгкого испуга и уже язвит.
— Не за что. Смотри только, не мочи сильно.
— Вообще-то хватит их и травой протереть.
— Лучше чуть-чуть золы и глины, — киваю на лист лопуха с золой. — Только много не бери.
Фыркнув, та принялась раскладывать мои вещи, чтобы сподручней добраться до изнанки.
— А я думаю, куда это ты так спешила, — послышался голос подошедшей Батлитри. Ещё один фырк был ей ответом.
Оставив девушек на берегу реки, иду к старице. Дела на сегодня окончены, а значит, можно испытать придуманную новинку, прежде чем выставлять себя на посмешище в клане. Дошёл до старицы, поднимаюсь выше по старому руслу, чтобы мои занятия не видели орчанки. Найдя подходящее деревце, срубаю лишнее. Жалко, поблизости нет олембовой рощи, чья древесина лучше всего подходит на роль древка для оружия. Но мне пока только проверить идею, вдруг не сработает. Заострив оба конца, оплетаю середину куском кожаной верёвки и делаю петлю. Привязываю её выше оплётки, теперь положить жердь на землю и отрегулировать длину. Так, упереть нижний конец под ногу... Чувство чужого присутствия полоснуло по нервам, поворачиваю голову в сторону предполагаемой опасности и встречаюсь глазами с волком. Гронн побери, мои доспехи!
Сердце пропустило удар, тут же заполошно забившись, я зашипел от страха, понимая, что схватка неизбежна — зверь почувствовал мой страх. Вскочив на лапы, мчится в мою сторону, вырывая когтями комья дёрна и отбрасывая назад, быстро набирая скорость. Разворачиваю жердину вдоль земли в его сторону, у меня только один шанс на правильный рывок. Подперев основание подошвой, гляжу на приближающуюся смерть, время чуть замедлило свой бег, позволяя вдоволь насмотреться на огромные клыки в распахнутой пасти.
Слишком рано — и зверь успеет увернуться, слишком поздно — не успею увернуться я. И один перекат в сторону не спасёт мою жизнь — нет ни ручья, ни оврага, да и просто бурелома, чтобы укрыться от такой туши. Прыжок, летящее вперёд тело вытягивает вперёд лапы и распахивает пасть, наклоняя голову чуть в сторону, чтобы сподручней вцепиться в моё горло. Рывок кожаной верёвки поднимает остриё навстречу, разминувшись с лапами и попадая в пасть. Кувырок в сторону мимо несущегося тела, хруст сломавшегося деревца и треск раздираемой плоти, яростный булькающий вой и катящееся по земле чёрное тело. Пока зверь не взял разгон, вскакиваю на ноги и бегу к нему. В его движениях какая-то скованность и неправильность, вот он поднимается на лапы, тут же заваливаясь на правый бок. Поворачивается, наконец, ко мне, роняя кровавую пену из пасти. Вижу обломок жерди на пару ладоней длинней челюстей, что не даёт повернуть голову. Увиденное меняет мои планы, с такой раной он долго не проживёт и вряд ли меня догонит. Отворачиваю в сторону, так и не ударив топором, и бегу прочь. Краем глаза замечаю, что волк не погнался за мной, останавливаюсь и смотрю, что случилось. Тяжело дыша, тот лежит, завалившись набок, раздувая из пасти кровавые пузыри — похоже, когда он поднимался на ноги, это был последний всплеск сил тяжелораненого зверя.
Подхожу, поднимая топор — мучить зря животное не хочу. Удар тяжёлого лезвия проламывает его висок, мгновенно убивая зверя. Ухватив обломок кола, вырываю и откладываю в сторону, адреналин схватки ещё бурлит в моих жилах, и я, запрокинув голову, оглашаю окрестности торжествующим рёвом.
* * *
Через пять минут показались две взволнованных орчанки, от ручья ещё не пришли — или не слышали нашей схватки, или пока не добрались, но, скорее, первое.
— Ты не ранен, Аргнак? — спрашивает Зурава, подойдя ко мне поближе. Кайнати от неё не отстаёт, увидев, что я в порядке, переводит опасливый взгляд на поверженного хищника.
— Я цел. Позови остальных, будем разделывать волка.
— Я быстро, — убегает девушка, а оставшаяся не знает, что ей делать.
Провожу пальцем по плоскости лезвия и набранной кровью начинаю рисовать на своём лице полоски, выполняя древний ритуал. Сорвав пучок травы, оттираю лезвие и иду к туше.
— Помогай, — бросаю застывшей Кайнати.
Отмершая девушка тут же подходит, и мы переваливаем тушу на спину. Достаю нож и надрезаю шкуру вдоль тела, приступая к разделке. Орчанка помогает, взявшись со своей стороны, тянет, чтобы легче резалась. Освободив от шкуры грудину, продолжаю разделку. Вскоре показались остальные девушки, не забывшие захватить и мои доспехи — всё ещё не высохли, но и я надевать не спешу — волк был одиночкой.
Отхожу в сторону, наблюдая за работой девушек, что молча и сосредоточенно избавляют волка от шкуры. Экстремальная проверка нового способа охоты прошла успешно, значит, можно принимать на вооружение.
* * *
Сегодня, против ожидаемого, задержались подольше, но причина была важной — трофеями не разбрасываются. Плот кроме добытого угля вместил и разделанную тушу волка, пятеро девушек успели выскоблить и обработать шкуру, и теперь я управляю плотом, накинув на плечи шкуру. Чтобы не волочилась по земле, пришлось подоткнуть за пояс, зато ничто не помешает мне пафосно пройти по стойбищу, являя на всеобщее обозрение свой трофей. А ещё во мне боролись два противоречивых чувства — оставить шкуру себе или заплатить кузнецу часть долга. Такая ценилась как три талбучьих, а если отдам ещё и клыки...
За неделю плаваний красоты ручья уже изрядно приелись девушкам, а потому они сидели спиной к бортам, весело щебеча и обсуждая последствия охоты. Я же под их взглядами гордо расправлял плечи, храня молчание, вполуха прислушиваясь к их разговорам. Бьюкигра как всегда отличилась, сравнивая случайную встречу со зверем в первую совместную охоту и поздравляя краснеющую Кайнати, время от времени бросающую на меня взгляд и следившую за моей реакцией. Я же не встревал в разговор, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.
Прибытие в клан чуть подпортило мой триумф — кроме ребятни, никто не выказал особого интереса к моему трофею. Но я уже не глупый орчёнок, чтобы обижаться каждый раз, когда ситуация не соответствует моим ожиданиям.
8
Хатгаут ужинал, и даже вид носильщиц, выкладывающих мясо на приготовленную шкуру, не заставил его прервать своего занятия. Сам я, проводив девушек за порог, снимаю волчью шкуру с доспехами. Время позднее, но займусь усилением защиты, иначе никогда не закончу.
— Ещё один волк, и рядом со стойбищем. Или ты уходил подальше охотиться? — негромкий голос учителя оторвал меня от работы. — И доспех целёхонек, крепко ты его топором-то приложил.
— Топор лишь оборвал его мучения, — отвечаю на вопрос, отложив в сторону затвердевшую возле огня пластину. — Справился с ним по-другому. Жердь в схватке заменила копьё, хотя и не выдержала удара, волчье нутро оказалось слабей, — таить правду от наставника не могу, но и всего рассказывать не собираюсь. Старый орк кивнул, показав, что всё понял. Общаясь с ним, сам перенимал немногословную манеру речи, так свойственную Хатгауту. Шаман принялся набивать трубку, и я, забрав своё рукоделие, вышел наружу, чтобы не чихать от дыма.
Едва расположился, расширяя усевшие отверстия на кожаной пластинке, как увидел приближающуюся сестру. Хоть и шла она неторопливо, как подобает замужней орчанке, в её движениях сквозило злостью и решительностью.
— Привет ещё раз, сестра.
— Аргнак, обещай мне больше так не делать!
— Тише, Шарилгра. Что именно ты имеешь в виду?
Поняв, что сказала это слишком громко, она глубоко вздохнула и присела поближе ко мне, чтобы нас не слышали остальные орки.
— Бьюкигра рассказала, как ты расправился с волком, пока она вычищала твои доспехи. Ты же мог погибнуть!
— Твои опасения преувеличены. Никого из девушек рядом не было, и мне не пришлось отвлекаться на их защиту. Что она могла тебе рассказать, если сама этого не видела?
— Она не ребёнок, умеет читать следы. Тот прыжок мог стать последним — без доспеха волк бы тебя загрыз.
— Сейчас уже поздно переживать, и я не лез на него специально, чтобы показать свою удаль. Свою ошибку уже понял, но перестать охотиться на волков не могу. Не я их, так они меня встретят, потому буду давать вычищать доспех только в безопасной обстановке.
Сестра пристально смотрит на меня, наконец, произносит:
— До чего же ты упрямый! Походил бы с другими охотниками в группе хотя бы полгода.
— Я и один хорошо справляюсь. Посмотри, на моём доспехе ни царапины! — верчу верхнюю часть перед ней, подтверждая свои слова. — А с этим будут ещё крепче, — показываю приготовленную полоску кожи с проделанными по периметру отверстиями.
Покачав головой, Шарилгра, вздохнув, добавляет: — Не стану тебя отговаривать, чтобы не делал назло, как обычно. Просто будь осторожней и помни, что мне будет больно узнать о твоей смерти.
— Ладно, не будем о грустном. Что ещё тебе рассказали?
— Разное, — улыбнулась в ответ сестра. — Её послушать, так ты волка с одного удара убил.
— Добил, так будет правильней, — киваю на это.
* * *
До наступления темноты успел приделать только два элемента, мог бы и три, но тогда получилось бы несимметрично. А так шея уже прикрыта дополнительным "воротником" из более твёрдой кожи. Пластинок у меня очень много, и они не очень большие. Понятно, что увеличь я размер, и пришивать пришлось бы меньше, но мне кроме прочего нужна и подвижность, швы тоже увеличивают защиту, да и смотрятся красиво.
* * *
Расположившись на волчьей шкуре, готовлюсь ко сну. Перед глазами проносятся картинки из событий, произошедших со мной днём, постепенно звуки отдаляются, и я погружаюсь в сон. Последнее время мне снится много ярких и насыщенных снов, но в них я осознаю, что это не по-настоящему, хотя будоражащие память и восприятие события иногда заставляли просыпаться. Некоторые я помнил хорошо, от отдельных оставались только несколько сюжетов, третьи уже забыл.
