— Кто ты такой? — послышался обманчиво-спокойный голос.
Оборачиваюсь, встречаясь взглядом со старым орком. Гронн! От старика (а он не стал принимать моложавый вид!) разило смертельной опасностью. Что-то было в его глазах и позе такое, что меня продирал озноб.
— Пришёл доделать дела за Оркривой, наарий корм?
Терять мне сейчас нечего, может, разговор его отвлечёт, пока я готовлю атаку. Мои приготовления не остались незамеченными им, а фраза не поколебала спокойствия врага.
— Ты не орк, — тяжело уронил фразу мёртвый шаман.
— Расскажи это моим родителям, которых съел светоносный на дне озера!
А вот теперь его проняло. Маска спокойствия треснула, глаза, казалось, полыхнули светом, гримаса исказила лицо, а через миг моё горло стиснула рука. Бью кулаком, пинаю ногами, повисаю на вытянутой руке, но удары проваливаются в пустоту, а железная хватка каким-то образом мешала мне вновь принять бестелесную форму.
— Повтори, что ты сказал!
— Легко. Моих родителей съела тварь, что лежит на дне озера священной пещеры. И тебя она съест.
— Так мне не показалось, что ты боишься его, — произнёс незнакомец, разжимая руку. — Потом поговорим, а пока возвращайся в тело. Слишком долго ты провёл в этом месте, можешь и не проснуться.
* * *
Что-то мокрое коснулось лица, заставив инстинктивно отдёрнуться, но это не избавило мои щёки от повторного знакомства с сыростью. Отворачиваю лицо и открываю глаза.
— Фу, Мрак, прекрати! — говорю своему волку, вновь лизнувшего меня в лоб.
Судя по количеству слюны на моём лице, вылизывает он меня уже долго. Жив! Первым делом касаюсь связей с дренейками — всё-таки знатно меня бабка приложила, нужно успокоить своих девушек. В ответ последовала такая волна незамутнённого счастья, что я на время выпал из реальности.
— Ты, наконец, очнулся! — радостно воскликнула Бьюкигра, вскакивая на ноги.
Остальные жёны тоже были вокруг, рядом горел костёр, на котором грелся котелок.
— Сколько я провалялся?
— Почти два часа, — просвещает меня жена, не скрывая радости. — Твои раны затянулись сами по себе, но добудиться тебя мы не могли.
Меня перенесли на шкуры, пока я был без сознания, но так и не раздели. А вот и причина, почему это произошло. Вернее, две причины — в правой были стиснуты седые косы с головой Оркривы, а в левой — её посох. Когда я успел его подобрать?
Хорошо, что в круговерти боя не потерялся и не сломали — сколько лет служил он мне верой и правдой, было бы неприятно лишиться... Гронн! Что за фигня в голову лезет? Какие годы? Какой посох? И тем не менее, знаю каждый покрывающий его узор до последней мелочи. Встаю, рука перехватывает его в привычном месте и опускает на землю. Провожу рукой по таким родным завиткам, отполированным моими прикосновениями. Поднимаю правую руку, вглядываюсь в такие знакомые черты — сколько раз я видел это отражение в воде? Что-то я неважно выгляжу... Сумбур в мыслях усилился, "мои" воспоминания завертелись с удвоенной силой, но отрешаюсь от них, соскальзывая в полутранс. Прислоняю посох к плечу и тянусь рукой к кисету на поясе, где моя любимая трубка.
Гронн, МОЙ кисет с другой стороны! Отшагиваю в сторону, посох, соскользнув с плеча, валится на расстеленные шкуры, и наваждение пропадает. Нет, лишь становится не таким навязчивым! "А нечего тянуть в рот всякую гадость!" — пришла невесёлая мысль. Да, теперь придётся расхлёбывать последствия "поедания запретного". Память услужливо выкинула на поверхность и ещё одну загадку — что за странный дух посетил меня после боя? Ладно, подумаю об этом позже, а сейчас нужно привести в порядок тело и мысли.
Укладываю голову на землю — если бы не подарок дренеек, быть бы мне пеплом, как и моей семье. Жаль, пока не могу проверить, работает ли он ещё. На вид вроде целый, но кто знает, как прошедшая схватка на нём отразилась? Пощадила бы Оркрива орчанок? Вообще, откуда она взялась, и почему Хатгаут проморгал старшую шаманку Кровавых Кулаков? Вопросы, одни вопросы...
— Как себя чувствуешь, Аргнак? — спросила Кайнати.
— Уже гораздо лучше.
Почти не вру — если бы не сумбур в голове, то и дело выдающий замысловатые фортеля из обрывков чужих воспоминаний, было бы вообще замечательно. Осматриваю доспех. Да, такой только на выброс — прожжённая дыра настолько большая, что проще сделать новый, чем закрывать её. Пеплом улетели и ожерелья с трофеями с охоты, но это дело наживное. Главное, сам цел!
— Когда ты убил шаманку, то сам упал, как подкошенный, — произнесла Дувейли. — Правда, потом встал и поднял трофей, — кивнула она на лежащий на земле посох.
— Всё уже позади, — успокаиваю орчанок.
Волчьи всадники пока стоят в отдалении, чтобы не мешать нам общаться. Протягиваю руку, чтобы подхватить свой... Гронн! Не мой это посох! Хотя, сейчас, по праву победы — мой. Но брать его пока не стоит — как-то сильно он влияет на мои мысли.
— Пока ты приходил в себя, мы собрали дров для погребального костра Оркривы. Но не зажигали, — продолжила Бьюкигра.
— Да... Она была той ещё коварной дрянью, но была она и могучим противником. Неправильно было бы бросить её без погребения.
— А вот и остальные трофеи с неё, — протянула она мне такие знакомые вещи.
Трубка, кисет с травами. Не так давно я составил... Гронн! ОНА смешала концентрированную смесь. Ха, теперь я знаю, как ей удалось провести учителя и так быстро прибежать к нам. Довольно оригинальное решение — спрятаться глубоко под землю. "Как сквозь землю провалился" — вспомнилась присказка. Да, старшая шаманка действительно наступила на горло своей гордости, обрекая отряд на гибель. Неудивительно, что она воспользовалась шансом расправиться с источником всех её бед — со мной. Была в своём праве. Что за мысли? Какое такое право?! Пришли стричь — будьте готовы быть стриженными!
Хороший нож дренейской работы и пара деревянных бутылочек довершали небогатые трофеи — с собой шаманка не брала большой запас, а оружие не носила. Поднимаю её голову и иду к костру, где уже покоится тело. Хмм, клыков на трофеи мне будет мало. Призываю духа жизни — плоть ещё достаточно свежая, чтобы поддаваться его манипуляциям. Я бы даже сказал — почти живая. По крайней мере, в восприятии духа жизни это так. Зашелестев, кожа и мышцы сползают, обнажая кости. Отворачиваюсь от неаппетитного зрелища (хотя это бесполезно — дух жизни и так передаёт мне всё, что происходит) и забираю голый череп — вот теперь можно и отдать Оркриве последний долг. Вздымаю вверх руку, призывая огонька, и разжигаю погребальный костёр. "Дух твой уже не упокоится, но пусть вернётся в круговорот природы тело" — мысленно провожаю испепеляемую шаманку. Ветер взвыл, взметнув вверх тучу праха, и вместе с отлетевшим пеплом чувствую, как меня отпускает неосознанная тревога. Теперь точно всё! Подбираю посох Оркривы, закрепляю его в держателе за спиной.
— Собираемся?
— Аргнак, а как же твой посох?
Мысленно ругнувшись, иду к месту сражения, благо это недалеко. Здесь он попал под землю, но если бы Оркрива не сумела заблокировать призыв духов и изгнать их на родные планы, я бы ещё побарахтался. Он, конечно, сильно помогает, но со стихиями я могу общаться и без него. Сосредотачиваюсь на земле под ногами, неторопливо налаживая контакт с соответствующим духом. Земля дрогнула, расступилась и медленно стала отдавать мою прелесть. Хорошо, что не переломала, карга старая, с неё бы сталось. Тоже хотела его затрофеить?
Наскоро перекусив, бежим к стоянке своего клана. Пусть повторное нападение Кровавых Кулаков маловероятно, но и расслабляться пока не время. Война уже идёт. Наши сопровождающие рассредоточились, хотя особого смысла в этом нет — я контролирую окружающую обстановку духами воздуха. Впрочем, не теряют бдительности, и это хорошо. Со мной же творится что-то странное — то чувствую, как меня переполняют силы, то едва ухитряюсь не упасть на бегу, переставляя тяжеленные ноги. Но, стиснув зубы, бегу дальше, преодолевая минуты слабости.
Через три часа встретили волчий патруль, значит, стоянка уже недалеко. Так и оказалось. Не сказать, что наше возвращение вышло триумфальным, но его определённо заметили. Впрочем, особого ажиотажа оно тоже не вызвало.
— Приветствую, Краренрун, — здороваюсь с подошедшим шаманом. — А где учитель?
— Известно где — рядом с вождём.
— А вождь сейчас возле стоянки Кровавых Кулаков?
— Разумеется. Там сейчас два отряда, по два шамана в каждом. А меня оставили защищать шатры.
Но, судя по голосу, последнее обстоятельство его не расстроило. Видимо, предрасположенность к стихии земли отразилась и на характере. Впрочем, недооценивать его не стоило — когда надо, он мог действовать очень быстро.
— Понятно. Так без нас всю войну и закончат.
— Может быть. Если застанут одного из трёх шаманов вне стойбища.
— Из двух, — поправляю Краренруна.
— Что-то путаешь, Аргнак. Девтазир рассказывал об одном шамане в засаде.
Пожимаю плечами и иду к своим вещам. Девушки пока не стали раскладывать шатёр, разойдясь по родным и знакомым. Достаю трофейный посох, демонстрируя его собеседнику.
— Оркрива! — узнал тот шаманский атрибут. — Когда и кто её успел убить?
Не верит, что я справился? Я бы тоже не сразу поверил в такое. Негромко рассказываю перипетии нашего скоротечного боя, делясь соображением, что слишком рано расслабилась старшая шаманка соседнего клана, посчитав меня мёртвым. Доспеха на мне сейчас не было, но я продемонстрировал его верхнюю часть любопытствующим оркам.
— Тебе повезло, что сумел призвать духов так быстро после изгнания, — заметил Краренрун.
— Несомненно. Меня вот что интересует — как вообще она мою силу блокировала?
— Мало ещё учишься, иначе Хатгаут успел бы тебе рассказать, а потом и научить. Но так и быть, расскажу.
Отвлёкшись, он набил свою трубку и, раскурив, начал меня просвещать.
— Сила шамана возрастает с опытом и возрастом. Но иногда последний приходит один, если ученик не старается.
Удачно пошутив (хотя с его характером понять, что это шутка, удалось с трудом), Краренрун поведал, как влияет сила шамана на других одарённых орков. Получалось, что шаман "силой своего духа" воздействует на шамана, мешая ему дозваться помощников с соответствующих планов бытия, или самого духа, выбрасывая его из мира. Если сила шаманов была сопоставима, то они просто нивелировали способности друг друга. А если происходило столкновение с кем-то более сильным, для противника это обычно заканчивалось смертью. Объяснил Краренрун и повышенную живучесть Оркривы — техника слияния с призванной стихией была одной из самых сложных и опасных, но зато наделяла использующего соответствующей способностью.
* * *
Утро следующего дня.
Дорфрист сын Гора в сопровождении единственного шамана и ученика сгинувшей Оркривы шёл на переговоры. Разбившие засаду Разящие Топоры весь вчерашний день не стесняясь реализовывали своё преимущество в шаманах, проредив охотничьи партии Кровавых Кулаков. Муж Реррии был очень убедителен, как и она сама. Но теперь вместо получения прибытка и заложников он вынужден идти договариваться на совсем других условиях.
Пустив волков рысью, поднялись на холм, куда должен прибыть Гултадор. Как принимающая сторона, Дорфрист велел поставить шатёр и приготовить угощение. Тяжело спрыгнув на землю, зашёл в просторный шатёр, дожидаясь гостей. Те не заставили себя долго ждать, явившись к оговорённому сроку. Зулмита проводила их к очагу и подала хорошо прожаренное мясо. Гултадор с Хатгаутом молча воздали должное гостеприимству Кровавых Кулаков, но к пиву пока не притронулись.
— Ты пригласил нас сюда, чтобы обсудить размер виры, что выплатит твой клан за нападение на ученика старшего шамана? — задал вопрос вождь Разящих Топоров.
— И это тоже, — дипломатично отозвался Дорфрист.
Отставив в сторону тарелку с недоеденным мясом, уселся поудобней на стопке шкур.
— Я не вижу смысла продолжать войну — пусть вы и сможете выиграть, но наше противостояние слишком ослабит оба клана, и тогда прочие соседи не упустят шанса проверить выживших на прочность. Мы потеряли славных бойцов, но остальной клан так просто вам не подчинится. Предлагаю объявить перемирие и остаться соседями.
— Этого мало. Да и твои шаманы не доставят нам проблем. Молодой ученик нашего старшего шамана сумел справиться с вашей старшей шаманкой. Чего же стоят оставшиеся?
Злость не отразилась на лице вождя. Неизменно спокойным голосом он ответил: — Их сил хватит, чтобы связать ваших шаманов, пусть и ненадолго. А в столкновении честная сталь сильнее.
— Потому я и пришёл требовать справедливую плату, — ответил Гултадор.
— Думаю, убийство засады и части охотников — достойная расплата.
— Это не отменяет виру. Разве можно сделать вид, что ничего не было? Терять уважение клана и соседей я не собираюсь.
— Тогда предлагаю сегодня в полдень решить всё честной схваткой, один на один. Не придётся орчанкам становиться вдовами. Сольём наши кланы в один, а победитель будет в нём править.
Позиция его была довольно шаткой, но это могло предотвратить ненужное уже кровопролитие, и не нужно будет отдавать часть клановых земель другим соседям. Это должны были понимать и Разящие Топоры.
— Хорошо. Сегодня в полдень мы выясним, чьё оружие острее.
Обговорив детали будущей схватки, вожди и сопровождающие разъехались.
* * *
Новость об окончании войны взбудоражила стойбище. Пока жёны собирали шатёр, отправляюсь к шатру вождя на общий сбор. Новости уже успели разойтись в клане, но услышать всё своими ушами тоже будет не лишним. Вышел Гултадор, внимательно оглядывая собравшихся. Тут были все взрослые орки и шаманы, ведь на охоту пока никто не ходил. Пожалуй, я такого многооркства не видел с момента праздника.
— Как вы уже знаете, война окончена. Наши славные воины могли бы уничтожить Кровавых Кулаков, но я не хочу напрасно проливать орочью кровь. Сегодня всё решит мой поединок с Дорфристом сыном Гора. Победитель будет править всеми. А пока — выдвигаемся навстречу Кровавым Кулакам.
А ведь вождь и впрямь заботится о клане — пусть "по очкам" мы и "вели", но дальнейшее противостояние действительно лишнее. Вернувшись к своему шатру (окружающий шум и гам не мешал клановому переезду), обнаружил, что всё уже собрано.
— Скоро отец будет биться, — произнесла Дувейли.
— Он сильный воин. Он должен победить, — приободряю девушку.
— Надеюсь, — отвечает она.
— Не расстраивайся, — говорит Бьюкигра.
Выдвигаемся к месту поединка — пропускать такое зрелище никто не собирается. Сегодня все наши вещи везут нанятые носильщики — я должен быть с остальными шаманами. Восседаю на Мраке, раскачиваясь в такт его ходу. Наконец выпала возможность повидаться с учителем, но поездка на волке не располагает к беседе, да и времени до поединка осталось не так уж много. Мрак глухо заворчал, почувствовав множество чужих волков — показались порядки Кровавых Кулаков. Остальной их клан тоже был на подходе. Покидаем сёдла и идём вперёд, оставляя волков на месте — поединок скоро начнётся, не стоит их этим провоцировать. А военные силы соседей уменьшились, но всё ещё достаточно велики, чтобы с ними считаться. Останавливаемся, Гултадор в полном доспехе из пластин копытня готовится к схватке. Поправил меч дренейской стали на поясе, но не стал брать его в руки. Вместо этого взял у Дубеута копьё. Дорфрист тоже остановил выбор на подобном, и они начали сходиться.
