— Затем, что поодиночке и с копьём стоптать могут. Нужно всем вместе собираться, плотной группой. Копьё в землю упирать, чтобы напор талбучьей туши выдержало. Оставляем волокушу, луки в руки и вперёд!
— А Мрак? Ему тоже копьё выдашь?
— А Мрак от стада в сторону отбежит, как делают все волки, — не поддержал я шутки Дувейли.
Бежали линией, в половину роста друг от друга, держа наготове луки. По команде сбивались вместе, я — приседал в первом ряду, Кайнати и Бьюкигра — за мной, размещая копья слева и справа от меня, а Дувейли оставалась сзади, готовая продолжить стрельбу из лука, ослабляя набегающего зверя. Повторив так пять раз, решили, что достаточно.
* * *
Стадо талбуков не успело за это время далеко откочевать — животные кормились, разгребая снег. Заметив наше приближение, всполошились, сбиваясь плотнее. Вожак подал голос, и они побежали. Жаль, было бы куда лучше, если бы они напали. Но талбуки осторожны — таким относительно небольшим стадом редко атакуют и всегда сбегают, если есть возможность. Бежим следом, нам это удаётся немного легче, ведь ноги ступают по утоптанному снегу, а им приходится пробивать целину.
Через пару часов бега стадо начало уставать, и расстояние между нами постепенно уменьшалось. Это радовало, но попасть на бегу будет сложно. Нужно ещё подождать, чтобы сократить дистанцию и попасть наверняка. Ещё пятнадцать минут марафонского забега, и мы увидели примечательную деталь ландшафта. Впереди намечался крутой подъём, холмы и редколесье, а потому пора воспользоваться предоставленным шансом.
— Поднажмём! — кричу я, не боясь вспугнуть талбуков, и ускоряюсь.
Немного рискованно — не догоним сейчас — не сможем поддерживать погоню, сбив дыхание. Но забираться на холмы, "одетые" шапками кустарника, они вряд ли будут, а ложбины меж них всё равно создадут затор. Так и произошло — в хвосте находились самые уставшие и молодые, стадо скучилось в теснине, а мы успели достаточно сократить расстояние. Теперь и стрелять удобней — все животные как на ладони, да и промазать — мудрено. Запела тетива, накапливая силу для смертельного удара, и, хлопнув, отправила стрелу вперёд, в круп ближайшему талбуку. Орчанки добавили, а я, не останавливаясь, стреляю ещё и ещё раз.
Рёв раненых животных перекрыл глухой перестук копыт по заснеженной земле, но стадо не останавливалось, оставляя нам две туши. Четыре лука с такого расстояния не оставили им шансов на спасение, подняться они уже не могли. Убираем луки и идём разбираться с добычей. Мрак, вцепившись в глотку молодому талбуку, быстро с ним расправился, другого дали добить Дувейли.
— Считаем стрелы. Вдруг подранок ускакал, — говорю девушкам и подхожу к добыче.
Славно мы сегодня побегали, теперь предстоит разделать их и вернуться к волокуше. Мрак успел отгрызть голову и, оттащив в сторону, объедал с неё мясо.
— Здесь всё. Да и капель крови нету, — доложила Кайнати.
* * *
Заночевать решили возле холмов — я с Мраком и Кайнати сбегали за волокушами, а Дувейли с Бьюкигрой возились с добычей и готовились к ночлегу. Затемно всё равно до клана не доедем, а со всеми хлопотами прибудем только к утру, если не к обеду. Вернувшись с волокушами, увидели длинный костёр, а оставленные орчанки продолжали разделку.
— Кто первым дежурит? — спросила Дувейли.
Судя по времени, вахты у нас будет всего две, а значит, всем не достанется.
— Первым буду я, — отвечаю орчанке.
— Я второй, — добавляет Бьюкигра.
Решив, помогаем разделывать туши, пока не замёрзли. Сильных холодов пока нет, но и такого хватит, чтобы мясо затвердело. Да, это не копытень, но, видно, его время ещё не пришло. Поужинав и закончив дела, отгребли догорающие угли в сторону, застелили лапником, приготовив место для сна. Можно было обойтись и просто толстым слоем веток, но зачем терпеть лишения там, где этого можно избежать? Пожелав девушкам спокойной ночи, отправился на вершину холма караулить их сон. Не успев ни как следует устроиться, ни разобрать дневные дела, услышал приближение Дувейли.
— Добрый вечер, красавица. Чего не спишь, не набегалась за день?
— Не смешно.
— А я и не смеюсь. Поделись, что тебя гложет.
— Я хотела с тобой серьёзно поговорить.
— Давай. Только сместись вправо на два шага, чтобы обзор не загораживать. Да и сама мне за спину поглядывай. Мрак — чуткий часовой, но лучше встречать волков на дальних подступах.
Кивнув, Дувейли перешла, поглядывая то на меня, то дальше. В наступившей темноте почти не было видно выражения её лица, но напряжение девушки я чувствовал отчётливо.
— Мы успеем до весны добыть копытня?
— Загадывать не буду, но должны.
— Пообещай мне, что если я скажу перенести охоту, ты подчинишься.
Опасения Дувейли не были напрасными — зимой на копытней не охотились не потому, что обычай запрещал. Этому препятствовал глубокий снег. Замедляя орков, он не мог остановить многотонную тушу, что просто игнорировала даже заносы по грудь и успевала стаптывать потерявших прыть врагов.
— Мне есть чем встретить копытня. Честно говоря, я даже рад, что мы не нашли его.
— Так нравится мой статус гостьи?
— Нет, есть возможность потренироваться и лучше подготовиться.
— Я же предлагала тебе отменить охоту. Ещё не поздно это сделать.
— Поздно. Я обещал. А обещания нужно выполнять, чтобы не прослыть пустословом.
— Какой же ты упрямый!
— Я знаю предел своих сил, Дувейли. И тебе не придётся поступаться честью.
— Звучит почти как признание в любви.
— Мы ещё плохо знаем друг друга, чтобы бросаться такими словами.
— А моему отцу ты такого говорить не стал, — укорила орчанка.
— Предпочитаю дела словам. Будь я против нашей помолвки, сказал бы об этом Гултадору. Но вместо этого моя семья расширила шатёр для пополнения.
— А может, ты просто хотел продолжать ездить к дренеям и боялся, что вождь запретит?
— Вождь — мудрый орк. Он не станет делать глупостей, ослабляя клан.
— Ты слишком переоцениваешь себя. В одиночку орк ничего не может.
— А я и не один. У меня есть Бьюкигра, Кайнати, сестра. Остальной клан тоже не прочь поучаствовать в моих задумках. Если ты помнишь, уголь для меди пережигал весь клан, травяной шатёр сделали девушки и дети. И, надеюсь, будешь ты. Мне нравится твоё упорство — это важное качество, и мы найдём, куда его приложить. И ты красива. Как я уже говорил, у тебя хороший задел, а со мной ты разовьёшься ещё лучше.
— Наконец-то ты сказал мне хоть что-то приятное. А то всё только "я, я, я и моя семья".
— А разве ты сейчас не моя семья?
— А как же условие? Не хочешь меня прогонять после охоты?
Аргументы на неё, похоже, не действуют, а потому, шагнув вперёд, сгребаю её в охапку. Не ожидавшая такого Дувейли не успела отпрянуть, а я, обняв её покрепче, стал целовать, уменьшая всё менее яростный с каждой секундой отпор.
* * *
Вернулись в клан мы хоть и с добычей, но не с той, на которую рассчитывали. Мои заготовки не пригодились, но это пока. Мрак вразвалочку трусил вперёд, умяв чуть не четверть талбука. Отъелся на свежатинке, и теперь может недели две не есть, при этом не теряя сил. Конечно, морить голодом мы его не будем, но дня четыре он теперь точно ничего не получит. Опять пошёл снег — в свете предстоящей охоты это не очень хорошо. Впрочем, скоро наш клан вновь будет кочевать — поздней осенью, зимой и ранней весной много еды не найдёшь, поэтому приходится чаще переходить с места на место в поисках дичи.
— Только приехали, а опять спать пора! — произнесла Дувейли.
Да, добрались мы до дома только к вечеру. Но у нас нет чётко выверенных планов — делаем дела по мере поступления. После ночного разговора она повеселела, и напряжение, что было между нами, ушло. Растопив очаг (я до кучи призвал стихию огня — и ему хорошо, и нам теплее), мы только принялись готовить колбасу, как пришла нежданная гостья.
— Здравствуй, Кивиша! — поздоровалась Кайнати.
— Приветствую всех, — отвечала та, прикрывая полог. — А у вас тепло!
— На улице тоже не холодно, — отозвалась Бьюкигра.
— Пока снег идёт — холодов не бывает, — добавила Дувейли.
— У меня отличная новость — Батлитри на днях выходит замуж!
— За кого? — навострили ушки орчанки.
— Градтар пригласил её на совместную охоту, и они принесли крупного кабана!
— Но у них же нет шатра?
— Они решили не копить шкуры, а занять у знакомых. Вы участвуете?
— Почему нет? Аргнак, сколько шкур дадим, одну или две?
— Можно две. Нам пока шатёр обновлять не надо, а к тому времени — отдадут.
Девушки принялись обсуждать предстоящий праздник, перемывая косточки молодожёнам. В принципе, довольно частая ситуация — не все могут быстро накопить шкур на шатёр, а потому просто занимают. Так и молодой паре хорошо — могут сразу начинать жить, и клану, ведь при наличии жилья быстрее появляются дети. А дети — это будущее. Устойчивая и самоподдерживающаяся система, просуществовавшая много поколений и доказавшая свою эффективность.
* * *
Два дня спустя, шатёр Аргнака.
Сегодня рядовой для клана день был особенным для меня. Я, наконец, закончил обрабатывать детали для посоха и нашёл основу — достаточно ровный и длинный побег олембы. Первоначальная мысль обстругать древко или иное подходящее деревце не нашла поддержку в душе, к тому же поверхностные волокна — самые прочные, и срезав их, я уменьшу надёжность посоха. Понятно, что драться я им не намерен, но в жизни всякое случается. Любой шаман должен уметь дать "бубном" в "бубен".
А ещё мне помогала семья — полировали выпиленные мною детали. Сейчас в шатре никого нет, орчанки, проникнувшись сакральностью момента, ушли в гости. Я им доверяю, но некоторые вещи требуют тишины и одиночества.
Расстелив кусок шкуры мехом вниз, укладываю сверху плашмя топор. Он послужит мне наковальней для измельчения камней из Горы Духов. Первый осколок занял своё место, беру старый топор и, прижав обухом, давлю на камень. Тихий скрип, раздавленные кусочки, порошок — измельчаю круговыми движениями дальше, не останавливаясь. Аккуратно стряхнуть на подложенную шкуру, и следующий кусок. Нехитрое занятие, перетираю камни не в пыль, но до состояния песка. Пропущенные или показавшиеся мне слишком крупными обломки выбираю из готового, перетирая вновь и вновь, пока не удовлетворюсь результатом.
Готово. Ссыпав измельчённый камень в деревянную плошку, беру нож и надрезаю ребро ладони. Тягучие капли неохотно покидают руку, но я расширяю разрез, сжимая и разжимая кулак, и смешиваю с порошком из камня. Постепенно смесь приобрела сметаноподобную консистенцию. Перемешав её ещё раз, беру основу для посоха.
Нанизываю на него первое кольцо — самое тугое, что будет подпирать снизу все остальные. Не дойдя до конца, останавливается. Зачерпнув немного смеси, наношу на посох и надеваю следующее. Пока оно скользит вниз, размазывает избыток смеси по древку и плотно прилегает к нижнему кольцу. Клея я не использую — кровь, застыв, схватится не хуже. Правда, такое соединение будет хрупким, но я знаю, что делаю. Полчаса неспешной работы (орки привыкли всё делать основательно, чтобы вещь служила долго и не требовала частых ремонтов), и вот передо мной наборный посох. Он не завершён, ещё нет навершия, но его я приделаю позже. Как сердце подскажет.
Оглядываю получившийся посох — нижняя четверть свободна от нанизанных колец, дальще идут вперемешку костяные и деревянные кольца. Чем-то он напоминает рукоятку ножа с Земли, что был у меня когда-то. Верхняя четверть тоже свободна, буду ли дорабатывать посох или нет — пока не знаю.
Сажусь поудобней, беру посох двумя руками и напитываю своей силой. Он отзывается, кровь в его основе хорошо проводит мою ману и как будто липнет к моей ауре. Концентрируюсь на нужном мне результате, чтобы посох стал прочней, а его части лучше скрепились между собой. Светло-синее сияние охватывает мои руки и окутывает посох, я чувствую, как смесь крови и камней начинает проникать в основу и кольца, делая его структуру более однородной. Магическая диффузия. Уже готово, но я не спешу подниматься, продолжая насыщать посох своей силой.
Воздев его над головой, выплёскиваю энергию в очаг, призывая огонёк. Здравствуй, старый знакомый!
Да, с ним я чувствую стихию огня ещё лучше, посох казался продолжением моей руки. Всё-таки не зря я потратил на него столько времени. Несмотря на радость от удачного завершения работы, усталость никуда не делась. Пожалуй, сейчас съем кусочек сердца рыбы-фонаря. Звездолист может храниться долго, а рыба, пусть и магическая, неизвестно когда испортится. А потому нет смысла её беречь. Хмм, по консистенции как резина, а вкус чем-то напоминает грибы. Но слабость отступает. По скорости восполнения резерва будет, пожалуй, получше звездолиста. Отпустив духа огня, выхожу наружу. Пора к учителю.
* * *
Учителя на месте не было, зато здесь находилась Реррия. Орчанка что-то строгала из деревяшки. Судя по форме, это могла быть ложка.
— Проходи, Аргнак! Хатгаута пока нет, но он скоро должен вернуться.
— Раз так, подожду.
— О, ты доделал посох? Красиво!
Подхожу и присаживаюсь к очагу под не умолкающий щебет девушки. Сегодня она особенно в ударе. И даже мои хмыки и неопределённые междометия не останавливали поток её слов. Похоже, ей нужен был слушатель, а не собеседник. Спас мои уши вернувшийся Хатгаут.
— Здравствуй, учитель.
— Привет, Аргнак. Вижу, теперь ты готов к весеннему празднику?
— Возможно. С ним легче призвать стихию, но я не думаю, что постиг всю мудрость.
— Хорошо, что ты понимаешь это. Но не страшно, до весеннего праздника ещё будет время поучаствовать в общих ритуалах. Реррия тебя накормила?
— Я сыт, наставник.
— Хорошо. Тогда пойдём.
* * *
То же время, Хатгаут.
Скоро Аргнак выучит всё, что нужно знать молодому шаману. Он уже участвовал в совместных ритуалах, но не понимая толком, что делает. Не чувствуя. Сегодня Хатгаут задержался, врачуя подранного волком охотника — в его группе не было шаманов, но несмотря на тяжёлые раны, того успели вовремя доставить в стойбище. Мысленно хмыкнув, Хатгаут подумал, что его задержка едва не стоила рассудка ученику. Реррия была порой весьма шумной и назойливой. А может, и нет — вцепившись в посох, Аргнак до сих пор улыбается. Предавшись воспоминаниям, он вспомнил, как сам был счастлив, изготовив в своё время необходимый атрибут.
— Повторяй за мной, — сказал Хатгаут, поднимая посох над головой. — Попробуй почувствовать, что происходит.
* * *
Поднимаю руку следом, наблюдая за тем, что он будет делать. Подхожу на шаг ближе — магическая чувствительность ауры будет не лишней. Ага, вот в чём преимущество посоха — можно в нём накопить заряд маны, чем сейчас и занимался Хатгаут. Теперь понятно, почему я, даже научившись чувствовать стихию воздуха, не мог дозваться до неё — не успевал достаточно напитать воздух своей силой. Очень уж это податливая и переменчивая стихия. Чтобы призвать духа земли, сила пропитывает землю, медленно, но верно. Огонёк — дрова, или тоже камень, землю, а лучше — старое кострище. С водой, молнией и жизнью я ещё не занимался, а воздух постараюсь освоить сейчас. Машинально повторял за учителем, ощущая, как маны становится всё больше, а потом она исчезает. Нет, не исчезает, переходит за грань! Теперь я это понимаю. Дренейские многомеры и теория пространства, помноженные на ощущение маны и понимание, что духи находятся в неком своём пространстве, сделали своё дело. Теперь я знал и чувствовал не только как, но и куда направлять свою ману.
