— Ммм... в "старую деву", — ответила Аска. Мисато нахмурилась, — Это не намек на тебя. Игра такая.
— Я знаю, знаю, просто... — Мисато вздохнула, — Иногда, я чувствую себя такой старой.
— Двадцать восемь, это не так уж много.
— Знаю, знаю, только... — она замолчала и раздала карты. — Значит, ты не знаешь точно, что между тобой и Синдзи, — сказала Мисато, взглянув на свою сдачу.
Аска вздохнула.
— Вроде того, — она почесала голову, — Кто начинает первым?
— Без понятия. Вообще-то, я думаю нам нужно больше, чем два человека, разве не так?
Аска снова вздохнула и отложила карты.
— Я тоже так думаю, — она зевнула, — Хорошо, я собираюсь снова лечь спать.
Мисато поднялась.
— Ладно. В любом случае, вы с Синдзи должны поговорить и выяснить отношения между собой.
— Но... — она уставилась на карты, — Что, если он...?
— Всегда есть другие мужчины. В твоем возрасте трудно поверить, но ты это переживешь, — Мисато пошла к двери, — И если ты будешь ждать прихода Синдзи...
— Я останусь старой девой, — продолжила Аска, — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Аска.
Мисато пошла в другую сторону, не туда, куда она направлялась вначале. Порыв, выгнавший ее из постели, исчез, и она с каждым шагом шла все медленнее, боясь снова оказаться отвергнутой, и удивляясь, зачем она все это делает. Она развернулась назад, и одиночество, поднявшее ее с постели в первый раз, снова заставило ее начать путь по коридору к комнате Макото.
Мисато подошла к двери, тихо постояла минутку, собираясь с духом. Затем осторожно постучала. Ответа не было. Она стукнула еще несколько раз. По-прежнему, никакого ответа. Она попробовала ручку двери, но дверь оказалась заперта. Она постучала еще раз, но так и не получила ответа. В конце концом, ее смелость иссякла, и она вернулась в свою комнату.
По пути, она заметила, что дверь в комнату Рей приоткрыта. Мисато просунула внутрь голову и увидела — Рей нет в ее постели. Она на мгновение нахмурилась и встревожилась, затем решила не быть параноиком. Она слишком устала, чтобы быть параноиком. "Если мы не можем доверять ей, пока она вне своей спальни ночью, тогда ей вообще здесь не место", — подумала Мисато.
Она помолилась, чтобы ее вера не подвела ее.
Далеко внизу, в трюме, ее вера получила подтверждение. Рей лежала, свернувшись, среди обрывков манги, которую она раскопала в чьем-то багаже. Она крепко спала, закончив свои поиски на эту ночь.
* * *
Следующим утром, за завтраком Тодзи спросил Анну:
— А на что похожа эта база?
Анна подняла взгляд от кроссворда, который решала.
— Она похожа на японскую, — ответила она, отложив книжку с головоломками, — за исключением того, что... ну, хорошо, она не очень похожа. Это огромный, наземный комплекс, окруженный барьером и Шварцвальдом. С одной стороны протекает Рейн. Примерно в двух милях от базы находится город, куда вы можете ездить за покупками. Большая часть персонала живет там, хотя Аска и я жили на базе.
— Как называется город? — спросила Хикари, — Там кто-нибудь говорит по-японски?
— Шварцбург, — ответила Анна, — Скорее всего никто. Надеюсь, вы изучали английский или немецкий. Хотя фрау Химмилфарб знает японский, кроме нее на базе лишь немногие говорят на нем.
— На базе есть школа? — спросил Синдзи.
— Да, но поскольку только я и Аска говорим по-немецки, полагаю, Макото-сан будет по-прежнему заниматься с нами. Или, возможно, фрау Химмилфарб, если найдет время, — Анна обратилась к Аске, — Или, может, Ханс?
— Японский Ханса не очень хорош, хотя я думаю, он мог и улучшиться, — ответила Аска, — Но я добилась больших успехов в изучении японского, чем он.
— Кто же учил тебя, в таком случае? — спросил Синдзи.
— Я изучила его, пока зарабатывала свой университетский диплом. О котором, как я надеюсь, все здесь ПОМНЯТ. Так что я не сидела без дела, а занималась уроками, такими же, как в Японии, — ответила Аска.
— Там есть баскетбольная площадка? — спросил Тодзи.
— Да, и футбольное поле тоже, — ответила Анна, — Ты хорошо играешь в баскетбол?
Тодзи усмехнулся.
— Хорошо? Скажи ей, Синдзи.
— Он хорош.
Анна сказала Хикари:
— Как только мы устроимся, я возьму тебя за покупками в Шварцбург. Там есть очень приличные магазины.
— Спасибо, — ответила Хикари, — Аска, ты пойдешь с нами?
— Конечно, — сказала Аска.
— Покупки. Блеах, — высказался Тодзи.
— Тем хуже для тебя, — сказала Анна Тодзи, — Это значит, что ты пропустишь городские баскетбольные площадки, рестораны, кинотеатры и...
— Хм, возможно немного прогуляться было бы неплохо, а, Синдзи?
— Ну, я хотел бы осмотреть город, — ответил он, — К тому же, никто из нас троих не говорит по-немецки.
— Прекрасно, — сказала Анна, улыбаясь.
* * *
Океан всегда пугал Рицуко. Но она верила, что может противостоять своим страхам. Вот почему сейчас она стояла на одной из внешних платформ Симитара, всматриваясь в океан, расстилавшийся под ними.
Она слышала шум океанских волн, зовущий ее нырнуть в них и принять ее наследие. Это было устрашающее зрелище.
— Семпай?
Майя появилась из соседнего люка. Ветер беспорядочно трепал ее короткие каштановые волосы вокруг растерянного лица.
— Привет, Майя. Тоже хочешь полюбоваться пейзажем?
Она кивнула.
— Я, также, искала вас. Я думала, вы не любите океан.
— Так и есть.
— Тогда, почему...?
— Иногда, полезно встретить свои страхи лицом к лицу и попытаться не позволить им запугать тебя, — она подарила Майе легкую улыбку.
— О, я понимаю, — Майя встала рядом с Рицуко, облокотившись на перила, — Море отчасти похоже на жизнь, вы не задумывались над этим?
— Постоянно изменяется, верно?
Майя кивнула.
— В какой-то мере, все мы изменяемся сейчас. Я имею в виду — NERV переезжает в Германию. Это кажется мне таким странным.
Рицуко прислонилась к стене, сложив руки на груди.
— Мы никогда не допускали даже мысли о падении Геофронта, уверенные в силе нашего оружия и в нашей воле. Не сработало.
— Я буду скучать по Токио-3.
— Я тоже, Майя.
— Еще более странно знать — что вы больше не глава исследовательского отдела. — Майя выглядела расстроенной.
Рицуко задумалась, прежде чем ответить.
— Если быть честной, то у фрау Химмилфарб гораздо больше опыта, чем у меня. Я встречала ее прежде, она показалась мне довольно славным человеком, и конечно, более чем компетентным ученым.
— О, ну тогда ладно.
— С другой стороны, я привыкла к ответственности, и часть меня не может не чувствовать, что это какого-то рода наказание за то, что мы не уберегли Токио-3.
Майя смотрела на Рицуко, не зная, что сказать.
— Конечно, — продолжала Рицуко, слегка улыбнувшись, — может, у меня просто паранойя.
— Я уверена в этом, семпай. Я имею в виду, то, что случилось с Токио-3 — не ваша вина.
Рицуко не ответила.
Майя прикрыла глаза, некоторое время прислушивалась к шуму океанских волн, в то время, как Рицуко закурила сигарету.
— Семпай?
— Хм?
— Пилоты, дети, что происходит с ними?
— Эволюция, Майя, эволюция.
— Я... это кажется неправильным.
Рицуко глубоко затянулась, затем медленно выпустила дым.
— Постепенно, они становятся чем-то большим, чем люди. Они превращаются в богов. Весь фокус, в том, чтобы помочь им не потерять свою человечность.
— Как мы сможем сделать это? — спросила Майя.
— Мы должны помогать им, пока они остаются нормальными. Мы не можем бояться их, и они должны чувствовать это. Власть развращает, но мы должны помочь им бороться с разложением. Не знаю — как, но мы должны найти способ.
Майя кивнула.
— Мы найдем его.
— Я надеюсь на это. Потому что, если они повернут против нас, мы не можем даже надеяться выстоять против них.
* * *
Сегодня был не лучший день для Гендо.
— Совет признал ваши действия, во время нападения последнего Ангела, неудовлетворительными, — сказал кандидат Бермуд.
"Вся ваша нация такая же неудовлетворительная", — раздраженно подумал Гендо.
— Тем самым, мы отстраняем вас от обязанностей, на время проведения полного расследования. Вы должны обеспечивать всю необходимую поддержку комитету по расследованию. Командующий Фуюцуки примет на себя руководство NERV, до выяснения всех обстоятельств. Вам ясно?
Гендо подавил желание притвориться, что он забыл английский язык.
— Я сожалею о такой необходимости.
— Это не все. Мы слишком долго позволяли NERV свободно действовать, без надлежащего надзора.
Гендо решил всеми силами облегчить расследование. Чем скорее они закончат, тем лучше. Оставались дела, требующие немедленного выполнения, что было невозможно со слабоумными бюрократами, путающимися под ногами.
— Я буду рад получить шанс очистить мое имя. В чем именно меня обвиняют?
— Грубо говоря, NERV не может себе позволить еще одну такую трепку, как несколько последних. Наши деньги не бесконечны. Общественность возмущена.
— И я — козел отпущения?
— Если окажется, что все это следствие вашей ошибки.
Гендо начал составлять план, как наверняка вывернуться из этой истории.
* * *
Макото облокотился над ограждением смотровой палубы, вглядываясь вдаль. Они должны достигнуть Германии через несколько часов, но прямо сейчас, под ними, не было никаких признаков земли, человечества или чего-либо еще, кроме открытого моря, за исключением проплывающего грузового судна. Сильный бриз дополнял это очень приятное утро.
Он вынул письмо и снова перечитал его. Акане писала, что надеется вскоре приехать в Германию. Но если представится случай, он не должен отказываться от еще одной попытки с Мисато, как в отеле. Он опять спросил себя: каким образом работает разум Акане? Когда она была рядом, она, казалось, не желает, чтобы он даже смотрел на кого-либо еще. Но когда ее не было, она продолжала убеждать его приударить за Мисато.
Но он не мог заставить себя поступить так. Он далеко не плейбой, и хотя у него были подружки в прошлом, он никогда не имел такую, как Акане. Его разум подсказывал ему, что следовать ее совету — плохая идея, но если Мисато хочет его, а она не возражает...
Его вывела из задумчивости рука, опустившаяся на его плечо. Он выронил письмо, и оно улетело прочь, в океан под ними.
— Прекрасное утро, — сказала Мисато, улыбаясь.
— Я удивлен, что ты уже встала, — ответил он.
Она показала ему язык.
— Что, я не могу встать рано, если захочу?
Он засмеялся.
— Просто удивлен.
— На самом деле, я встаю рано, потому что являюсь главной, на время отсутствия командующего Икари и Фуюцуки. Я сомневаюсь, что что-то может случиться... но ни в чем нельзя быть уверенной.
Он кивнул.
— Это точно.
Она прислонилась к ограждению.
— В такой прекрасный день даже не верится, что идет война.
— Согласен, — он отодвинулся, освобождая место для нее, но она придвинулась вплотную к нему, — Ты уже позавтракала?
— Пока нет, — ответила она, — Я надеялась увидеть Европу. Никогда там не была.
— Немного нервничаешь? — спросил он.
Она кивнула.
— Я плохо говорю по-немецки, и насколько я знаю, большая часть персонала базы не говорит по-японски. Я могу справиться с помощью английского, но... У меня плохое предчувствие, что какой-нибудь важный приказ окажется непонятым.
Он хлопнул ее по плечу.
— Все будет нормально. Дети знают японский язык. Я удивлен, что Аска и Анна хорошо говорят на нем, но так и есть.
Она прижалась к нему.
— Нам повезло в этом, — медленно, ее рука обернулась вокруг него со спины.
Он напрягся, пытаясь сообразить, что делать. Пока он спорил сам с собой, его правая рука непроизвольно обняла ее. Она улыбнулась и сказала:
— Этой ночью я приходила к тебе в комнату.
Его глаза расширились.
— Ну, я должно быть спал в этот момент. Я сплю довольно крепко.
— Я знаю, что не должна была так поступать, — сказала она, — У тебя есть Акане, и формально — ты мой подчиненный, но я просто... Мне нужен кто-то, — она боялась взглянуть ему в глаза.
— Да, мы не должны, — сказал он, — Но я знаю, что такое одиночество. И... — он задался вопросом, действительно ли Акане имела в виду то, что сказала, или дразнила его? С ней, ни в чем нельзя быть уверенным, — Ты очень красивая, — добавил он.
"Это звучало довольно жалко, — подумал он, — Я должен решить: рискнуть или..."
— Привет! — сказала Майя.
Они оба вздрогнули и обернулись. Рицуко и Майя появились на смотровой палубе, держась за руки. На лице Рицуко сияла мягкая, нежная улыбка, весьма удивившая Мисато. Она никогда не видела, чтобы Рицуко так улыбалась.
— О, мы вам не помешали? — спросила Майя, когда до нее дошло, что Мисато и Макото слегка прижимаются друг к другу.
— Нет-нет, с чего ты взяла? — сказала Мисато немного натянуто. — Наслаждайтесь утром вместе с нами.
Они подошли к ограждению и все четверо стали всматриваться вдаль, некоторое время храня молчание.
— Ты меня удивляешь, Мисато, — нарушила молчание Рицуко.
Та вспыхнула.
— Я что, НИКОГДА не вставала рано?
— Я жила с тобой в одной комнате в течении нескольких лет, и чего я только не испробовала, чтобы вышибить тебя утром из кровати и отправить на занятия, — сказала, смеясь, Рицуко, — Однажды, я даже использовала лягушку.
Мисато задрожала.
— Если ты КОГДА-НИБУДЬ сделаешь это снова...
— Я трепещу от ужаса перед твоей местью, — продолжила Рицуко, на самом деле не испытывающая никакого трепета.
— Как дела, Макото? — спросила Майя.
— Все хорошо, — ответила он, — Надеюсь, я подойду, со своим ограниченным знанием английского, так как едва ли кто-то в Германии говорит на японском.
— О, ты справишься, — ответила Майя, — Немецкий язык легко учится.
— Кроме того, немцы довольно терпимо относятся к иностранцам, — заметила Рицуко, — Я была на нескольких конференциях в Германии.
— И я немного волнуюсь из-за этих неонацистских психов, — добавил Макото.
Мисато рассмеялась.
— Что они могут сделать? Высосать нашу кровь? Мы в безопасности от подобных придурков.
— Верно, — согласился он.
Внезапно одна мысль поразила Мисато.
— Я еду в Германию, но не могу пить там ПИВО! ААА!!!
В то время, как все они стали свидетелями громких воплей Мисато, Майя тихо радовалась, что здесь нет камер программ новостей.
* * *
Синдзи занимался на виолончели, когда раздался стук в дверь.
— Войдите, — разрешил он.
Аска возникла в дверном проеме, внимательно осмотрев комнату, прежде чем войти.
— Ты не занят? — спросила она.
— Хм? Нет, не особенно, — ответил он, откладывая виолончель.
Она присела на кровать, оказавшись прямо перед ним, поскольку он сидел на стуле перед небольшим столиком, с лежащими на нем нотами.
— Синдзи, — она заглянула в его ноты, — Что ты играл?
— Сюита Баха, — ответил он, — Так что ты хотела?
— Я...мм...аха... — Аска попыталась взять себя в руки, — Хочешь целоваться? — неожиданно ляпнула она.
