— Я умею использовать ноги!!!
— Вот и отлично, — быстро согласилась Алана. — Только в порыве энтузиазма не покалечься. Я не сразу научилась на них плавать, а ты довольно высоко сейчас.
Алана вынула из мешочка, висевшего на её талии, какой-то предмет и направила вверх. Жар и покалывание разлились от коленей, чешуя будто плавилась в кожу, оседала, обтягивая кости ног, и вот те разделились. Аня оказалась в своей ночной рубашке и с полным набором милых, родных конечностей.
— Здорово! — воскликнула она, подскакивая с бодростью и ловкостью, явно удивившими Алану.
Ближе к основанию ствола Аня определила самую прочную на вид ветку и пробралась к её краю, спрыгнув на песок подальше от поэтичного кота. Кто знает, чем этот бард тут питается... Алана, обнажённая ниже пояса, стояла на песке, с задумчивостью глядя на Аню.
— Или ты уже раньше превращалась в человека, — произнесла она, — или твоя безумная история — правда. Но люди пугливые, не верят в колдовство и всё такое. Простой человек на твоём месте себя бы так не вёл. Если ты не русалка, то кто?
— Человек, но необычный. Не впервые попадающий в дикие истории, хотя эта — круче всего прочего.
— Нас вынесло на какой-то остров. Не нервничай.
Аня тяжело вздохнула.
— В путь, — деловито велела Алана и, виляя нагими бёдрами, направилась к морю.
— Постой! Это плохой план! Куда ты хочешь плыть?
— Вниз, пока кого-то не встретим. — Алана остановилась по щиколотку в воде. — Ты, конечно, можешь оставаться здесь.
Кот медленно читал середину первой песни "Руслана и Людмилы". В конце концов, нужно же хоть что-то делать. А быть тут одной совсем не импонировало.
Аня ступила в ледяную волну и поёжилась.
— Прости, но существование русалок для меня звучит невероятно. Прежде чем плыть невесть куда, ответь, что ты можешь рассказать об этом королевстве?! — попросила она.
— Оно называется Атлантика, — хмыкнула Алана, уверенно устремляясь в пучину и снова доставая свой странный камень. Таким тоном объясняют, что небо находится над головой, а огонь — штука горячая.
— Да, и это затонувшая Атлантида, — буркнула Аня. Она зашла только по колени и дрожала от холодных брызг.
— Нет! Какая ещё Атлантида?! Это город. — Алана осела — её ноги снова стали плавниками.
— И что там? — не сдавалась Аня. — Рыбки есть?
— Ты как будто с луны свалилась! — вспылила Алана.
— По сути, так и было. А вот откуда в твоём лексиконе устойчивые выражения русского языка?.. Где ты взяла такой камень? С помощью чего-то похожего, наверное, и я превратилась в русалку.
— Возможно. Или ты выпила какое-то зелье. Что ты пила?
— Чай. Много чая... Ты знаешь, что такое чай?
— Водоросли, заваренные кипятком.
— А как вы под водой что-то кипятите и завариваете?
— Ты какая-то бесноватая, право. — Алана нацелила в неё артефакт, и горячо любимые ножки снова покрылись чешуёй. Аня плюхнулась с высоты собственного роста, правда, чуждая стихия уже не казалась отталкивающей и противной.
— Эй! — возмутилась она. — Ладно, к чёрту. Что ещё в этой Атлантике? Прямо как в мультике про Ариэль...
— Ну... Огромное королевство расположено посреди океана, — Алана взяла Аню за локоть и увлекла за собой, — стоит там миллионы лет. В нём живут все морские обитатели. Или в нём, или в окрестных сёлах и деревнях. Я принцесса Атлантики, старшая дочь короля и королевы. А с тобой я встретилась недалеко за городом, и потом мы попали сюда... Я задремала на медузе, и меня отнесло к Рыбьему. Я не сразу поняла, где нахожусь, потом увидела тебя и... и вот, — понуро закончила она, обводя рукой неживописную флору Лукоморья.
Здесь было совсем пусто, только липкие водоросли да ил. Ни следа подводных существ — сказочных или обычных.
— Это дурная тактика — плыть просто вперёд. Или вниз — куда ты там решила? Вдруг мы вообще никого не встретим?..
— Не может во всём море никого не быть. Кто-то разумный рано или поздно попадётся.
— Мы по дороге умрём с голоду!
— Найдём что-то съестное. У тебя другие идеи? Телепортироваться я не умею.
— Не лучше ли исследовать сушу?
— Зачем? — моргнула Алана. — Что ты там можешь найти?
— Персонажей сказки, которые объяснят, что происходит.
— Опять ты со своей сказкой! — окрысилась русалка. — Это идиотизм! Рыбы не попадают в сказки.
— Хорошо. Давай пойдём на компромисс. Поднимаемся обратно и ждём, когда кот закончит. Поэма короткая. Если ничего не изменится, я согласна плыть на поиски Атлантики, потому что всё равно не знаю, что делать в этом случае. Но если ты заметишь, что глубинный мир не такой, каким должен быть, что что-то совершенно невозможно, мы вернёмся и будем искать на суше, с кем посоветоваться. Идёт?
— Ладно, договорились.
— Отлично.
Аня вынырнула. Дуб с золотой цепью виднелся вдали, холодный ветер обжигал лицо. Вместе с Аланой они направились к берегу. Русалка предложила двигаться под водой — так куда быстрее — и не ошиблась. Когда стало мелко, они всплыли на песчаной отмели невдалеке от могучего дерева.
Аня прислушалась и различила за плеском волн слова кота:
— ...и скрылась от меня навек богиня тихих песнопений, — проговорил он. И умолк.
Сильно забилось сердце.
— Кажется, это... — начала она, но тут дыхание перехватило и их опять накрыло белой волной, — ...конец, — успела шепнуть русалка.
Пелена отступила и сменилась темнотой. И ещё накатила ужасная всеобъемлющая усталость — физическое изнеможение во всём теле. Аня ощущала разом каждый нерв, каждую точечку своего организма, который вопиял о том, что последние несколько лет без перерыва разгружал вагоны угля.
Аня застонала. В сыром помещении со спёртым воздухом, где она оказалась, стояла кошмарная вонь. А вот мрак не был кромешным: медленно в нём очерчивались силуэты беспорядочных предметов, громоздких тюков и развешанных тряпиц.
— Алана! — испуганно позвала девушка. А она снова была девушкой, с ногами.
Никто не откликнулся.
Аня встала и стукнулась макушкой о деревянную балку. От духоты голова шла кру?гом, перед глазами прорезались сиреневые искры.
Ощупью, путаясь в складках юбок, Аня попыталась пробраться к узкой полоске света, виднеющейся вдали. Путь заграждали какие-то вещи, вёдра и мешки, за которые цеплялась страдалица.
Наконец она добралась до деревянной двери. Пришлось навалиться всем весом, чтобы заставить створку с трудом податься вперёд.
Аня очутилась в грязной, пропахшей прогорклым салом комнате, напоминающей кухню из фильмов о старине. Массивные столы заставлены чугунными казанами и исполинскими сковородами, чёрными от сантиметрового слоя сгоревшего жира. На разделочной доске высится большая гора рыбьей требухи — над ней жужжат многие дюжины здоровенных зелёных мух. Какие-то пучки и связки овощей, сушёных грибов и прочей снеди свисают с потолка, побуревшего от копоти.
Аня подбежала к запылённому окошку и уставилась на заросший дикий сад с единственной ухоженной клумбой. Там пестрели сочные кроваво-алые тюльпаны.
На какое-то время она застыла в полном оцепенении, из которого вывели гулкие тяжёлые шаги и с силой распахнутая дверь.
— Прохлаждается здесь, бесовка! — гневно проревел грубый женский голос, и Аня имела удовольствие с недоумением уставиться на его обладательницу.
Огромная бабища в парчовом платье с кринолином взбешённо взирала на неё узкими заплывшими глазёнками. Её красное лицо исказилось от ярости, а многочисленные подбородки колыхались в такт гигантскому бюсту, вмещённому в неистово затянутый корсет.
— Наряды девочек не выглажены, обеденный стол не прибран! Где ты шляешься, дрянь?! Надумала всё испортить?! Я задам тебе, ещё увидишь! Дай только срок! Велю Тому высечь тебя розгами до полусмерти! Марш за дело, что ты вылупилась на меня, мымра?!
— Я, — что-то нашёптывало Ане: не стоит задавать этой бабе идиотских вопросов, — я уже иду, — неловко выдавила она.
— Ты болтаешь своим мерзким языком, а не идёшь! Ступай немедля выглаживать платья для бала!
— Хо... хорошо. — Аня беспомощно посмотрела на бабищу. — А... куда... где они?
— Ты у меня спрашиваешь?!
Махина с неправдоподобной скоростью перевалилась к ней вместе с волной убойного запаха пота и отвесила Ане такую затрещину, что та покачнулась и осела на грязный липкий пол.
— Дай только срок! — прогрохотала громадная женщина и, размашисто ступая, покинула кухню.
Прижимая трясущуюся руку к затылку, Аня всхлипнула от ужаса и безысходности. Потом с трудом обыскала зловонные обноски, в которые была одета, но в карманах обнаруживалось всё что угодно, кроме столь необходимого Священного камня. Голова звенела от удара.
Хорошо всем остальным Лунным воинам: они могут превращаться без атрибутики, их сила всегда и везде с ними.
Где же Аня теперь? Как всё это вообще возможно?! Снова неведомый враг. Бабища говорила о бале — опять, небось, художественный сюжет. Интересно, это только Аня оказалась в сказках или другие воины тоже? В любом случае выбираться придётся самой. Должен же быть какой-то способ...
Опасливо озираясь, она высунулась в коридор.
Стоит найти загадочные платья или убежать куда глаза глядят. В этом кошмаре нет даже Аланы! С упрямой русалкой было спокойнее: всё же живой товарищ по несчастью. А тут...
Аня заглянула в ближайшую дверь — судя по всему, за ней столовая: тёмная, затхлая, совершенно безлюдная. Над неубранными объедками неаппетитных кушаний жужжат полчища насекомых.
Внезапно Аня ощутила острый приступ голода — но от вида разорённого стола начинало мутить.
— Эй ты, дурёха! — раздался откуда-то сверху тонкий визгливый возглас. — Сей же миг ступай сюда! Мой туалет похож на кучу тряпья, ты видала, который час?! Всё доложу маменьке!!!
На площадке лестницы Аня различила силуэт тощей, как жердь, дылды с паклей начёсанных волос, похожих на мохнатую кору пальмы.
И почла за лучшее пойти на зов. Она стала осторожно подниматься по крутым ступеням.
— Что ты плетёшься, как черепаха?! — взвизгнула жердь, гневно искривляя некрасивое узкое лицо. Она бесцеремонно схватила Аню за запястье, на котором и так чернели огромные застарелые синяки, и поволокла в душную комнатушку, где на покрытом скатертью трюмо высилась груда шёлка и лент.
— Мигом! — прошипела жердь и скрылась, хлопнув дверью.
Аня уставилась на многоярусное платье. То, чем его следовало выглаживать, стояло на подобии мангала, в котором тлели красные угольки.
— О господи, — простонала принцесса Авелилона. Не было никаких шансов справиться с задачей.
Она попятилась в коридор и неслышно соскользнула вниз по лестнице. На кухне имелся выход наружу — и он оказался незапертым.
Вечерело. Со двора пахнуло стужёным воздухом. Оглядевшись, Аня сняла с гвоздя дырявый плед, провонявший псиной. Ничего похожего на обувь обнаружить не удалось, и как была босиком, она по мёрзлой земле побежала через сад к забору.
За просёлочной дорогой начинался лес. Вдалеке у подъездных ворот какой-то старик возился с тройкой лошадей, впряжённых в громадную карету.
Аня быстро пересекла тропу и ступила под сень деревьев, удаляясь от изуверского дома.
Если это очередная сказка, значит, нужно, как было в Лукоморье, просто дождаться её завершения. Но что дальше? Будет новая история, потом ещё. И ещё. И ещё. Как вырваться из этого безумия, как она вообще в него попала? Может, Аня всё-таки спит? Ночь пройдёт, наступит утро, она очнётся в постели без всяких рыбьих хвостов и кинется целовать оккупировавшую компьютер Тину...
Холод в лесу пробирал до костей, пугающие звуки наполняли темноту. Здесь, под прикрытием густых крон, было уже совсем сумеречно. Где-то вдалеке завыл волк.
Аня не чувствовала ног. Сколько она идёт по лесу и куда? А если это не сон? А если сказка... если сказка не кончится?
Принцесса Авелилона остановилась и закуталась плотнее в куцый плед. Хотелось сесть и заплакать. Через пару минут она поступила именно так.
Аня ревела долго, пока не стали болеть опухшие глаза и воспалившееся горло. А потом случилось и вовсе уж нечто кошмарное: сухая жилистая рука с выступающими на морщинистой коже синими венами клешнёй впилась в её плечо.
— Попалась, красотка! — прокряхтел злой старческий голос.
Едва не лишившаяся чувств от ужаса, Аня узнала деда, возившегося с лошадьми во время её бегства.
— Ох и повеселимся мы с тобой нынче, молодка! — Старик держал, словно в тисках. — Нас ждёт чудный долгий вечерок!
Он дёрнул её с места и, как пушинку, поволок за собой.
— Барыня гневались так, как я на веку своём не помню. Оне с барышнями уехали ужо, на сегодня ты легко отделалась. Но уж я выдеру тебя, подготовлю к завтрему. Ух, куколка моя!
Аня попыталась вырваться, применяя боевые приёмы, отточенные в Храме Луны, но сухопарый хромой старик обладал необъяснимой силой.
— Отпустите! — взмолилась она. — Скажите, что не нашли меня в чаще!
Мучитель разразился каркающим хохотом.
— Ага, как же, — и он больно ущипнул Аню пониже спины, — так и поступим, что за вопрос? Девка-дура ещё глупее, чем я разумел!
Скоро в просветах деревьев показалась дорога и знакомый забор.
Старик втащил Аню в садик и толкнул в слабо освещённый сарай. По крайней мере там было тепло, но ужасно воняло чем-то сгнившим и разложившимся.
Старик запер дверь и повернул к Ане своё уродливое лицо. Он был беззубым и кривым на один глаз. Здоровый сейчас горел недобрым огнём.
— Вот это мы позабавимся, молодка! — Гад ступил к осевшей на соломенный пол Ане и внезапно ловко задрал её потрёпанные и латаные юбки. — Эх, будь я помоложе! — с досадой гаркнул мерзавец и своими артритными узловатыми пальцами впился в Анино бедро.
— Пошёл вон! — взвизгнула она и лягнула похотливого хрыча правой ногой.
— Ах ты дрянь! — охнул тот. — Ну я задам сейчас жару! Лучше б те поласковее быть да ублажить дядюшку Тома. Ну, погоди!
Он рванул Анины лохмотья за ворот, и хлипкие швы, не выдержав, обнажили несчастную.
— Красота! — причмокнул негодяй. — Вот сейчас я тебе устрою!
Схватил пучок розог и начал неистово стегать Аню по плечам, лицу, груди и спине.
Убегая, она забилась в угол, но истязания продолжались.
Нескоро успокоился этот хромой сатир, а когда он оставил Аню, та была почти при смерти.
— Посидь теперь тут да подумай, — буркнул на прощание дед. — Барыня вернётся и устроит тебе что послаще. Бывай, молодка! — Швырнул орудие экзекуции на пол и удалился, не забыв запереть дверь.
Она истерически рыдала. Никакой это не сон и никакая не сказка! В сказках не бывает блудливых стариков и такого тоже быть не может.
Всё тело горело, кожа покрылась кровоточащими рубцами. Жгучая боль не отступала, к тому же раскалывалась голова и голос сел от холода и завываний.
Внезапно розоватое свечение прорезало мрак сарая и в нём, как апофеоз ужаса и абсурда, перед Аней предстало странное и страшное создание.
Карлица, не достающая и метра ростом, толстая, словно шарик, на столбоподобных коротеньких ножках; круглое личико светится душевностью и спокойствием инквизитора, из-за спины, за оборками пышного короткого платья, видны трепещущие прозрачные крылышки. В руках — длинная палка с сияющей звездой на конце.
