Дверь приоткрылась, и Тина прытко шмыгнула за перегородку. Но это оказалась всего-навсего Красота в своей старческой ипостаси.
— Мне Соню забирать? — тихо уточнила она. На срочном совете малышки не было.
— Да, — после короткого раздумья решила Аня, — она всё равно утром поймёт и обидится. Где там мама?
— Говорит с подругой Полей по телефону и смотрит новости. Александра Геннадьевича тоже разбудила.
— Прелесть, — буркнула кошка Салли, вошедшая вместе с Красотой. — Ань, давай скорее. В городе масса кустиков, все каналы пестрят актуальными репортажами и прямыми включениями. А люди исчезают.
Борьба со взбесившейся флорой продолжилась. Победить демонов не составляло большого труда: от атак они истекали соком, похожим на лужи бензина с резким запахом. Раненые вяли в этом соку и погибали. Но загвоздка была в том, что кустиков появилось немерено. И они отнюдь не пытались прятаться от кого-либо.
И вот к утру на экранах телевизоров замелькали сарафаны в горошек. Скрывайся не скрывайся, но Лунные воины этой ночью неизбежно попадались на глаза местным и в объективы многочисленных телеоператоров.
"Мир уже никогда не станет прежним", — с ужасом поняла Аня, вынужденная убить демона под зданием городского совета. Здесь, невзирая на ранний час, было полно народу. И с полсотни журналистов.
Аня юркнула в Ворота — страж Времени спасала принцессу Авелилона от неминуемого ареста — и спросила, вытирая с рук переливчатый и дурно пахнущий сок диктапона:
— Куда дальше?
Думать не хотелось. Думать было нельзя.
— Никуда, — ответила непривычно покладистая Тутэлла. — На совет. Натали кое-что увидела.
* * *
Они собрались в Храме Луны: жрица работала с большим, более сильным зеркалом в ритуальном зале. Сейчас едва мерцающая поверхность отражала пруд, залитый косыми лучами пробивающегося через кроны деревьев солнца. На причале — единорог, похожий на Эрру в его образе пегаса, но без крыльев. Грива и хвост отливают то жёлтым, то пурпуром, то лазурной голубизной. Сказочное существо лакает воду, иногда поднимая взгляд и туманно взирая вдаль.
Неведомо, почему зеркало показало эту картину. Но Тутэлла узнала пруд: есть Ворота, ведущие к нему.
А Соня узнала животное.
— Единолозка! — запрыгала, хлопая в ладоши, крошка, и стук её каблучков зазвенел в пустом храмовом помещении, отражаясь от сводчатого потолка. — Оня пелестала мне сниться! Воть она, воть она!!!
Воины переглянулись.
— Друг или враг? — тихо проронила Евгения Витальевна. Её сарафан пропитал сок демонов, резкий тёрпкий запах исходил от всех присутствующих.
— Длууууууг! — завизжала Соня. — Это зе моя Единолозка!
— Стоит задать ей вопросы, — произнесла Натали. — Зеркало явило нам это, когда я искала Кораблика Жанну. А Единорожка, снившаяся Соне, немало рассказывала ей о нас и наших врагах.
— Пусть ещё расскажет, как теперь стереть память всему миру, — буркнула Тина. — Это, конечно, безумный план, но его придётся как-то осуществить.
На берегу пруда, где открыла Ворота Тутэлла, существа не обнаружилось.
Однако очень скоро воины поняли, почему зеркало привело их именно сюда. За тенистой рощей, окружавшей водоём, высился замок. И предположение о его владелице быстро подтвердилось.
— Я поговорю с Жанной, — уверенно заявила Арабэлла. — Она моя подруга. Одна из немногих, кто полностью сохранил разум на судне. Это мудрая и смелая женщина. Бантик что-то напутала: Жанна не может желать вернуть власть богам!
— Люди меняются, став Корабликами, мамА, — мрачно напомнила Мэри-Лин.
— Ваш поварёнок, миледи, чем был, тем и остался, — жёстко отрезала Арабэлла, — у вас просто перед глазами стоял туман. Жанна — совершенно иное. Я с ней поговорю.
— Хорошо, — объявила Жаклин таким тоном, будто решала на совете всё, — начнём с этого.
Кораблик Жанна оказалась пышнотелой дамой с кудрявыми волосами и светло-зелёными радужками. Одетая в платье с кринолином и накрахмаленным воротом, она стояла посреди огромного зала без мебели. Его отыскала в замке маленькая и смелая кошка Селена, и теперь воины смотрели через крошечные Воротца, к которым Тутэлла приложила свой передатчик. Изображение транслировалось на большой зеркальный экран.
В центре — начертанный на мраморном полу чёрный круг. Всюду четырёхзначные числа. Года. От 2008-го — и до 1113-го. По словам Бантик, Жанна намеревается отмотать время до того периода, когда заговор ещё не оформился.
Около многих размашистых цифр — бесчувственные люди. Здесь попадались представители всех возрастов. От грудных младенцев до глубоких стариков. На шее каждого — удавка, верхний её конец парит, не натягиваясь. То и дело у дат, где пока нет жертв, ткутся из воздуха очертания очередной находки злобных кустов. Аня заметила преподавательницу химии с ужасающей петлёй на горле и почувствовала нарастающую панику.
Жанна считала пустые цифры, безмолвно шевеля губами.
Арабэлла вышла из Ворот за её спиной, и воины оставили их открытыми, позвав мебель к нужному месту коридора.
— Здравствуй, — начала Бэлла.
Жанна быстро оглянулась. На её лице промелькнула радость, а в груди Ани воспрянула надежда.
— Леди Арабэлла! — воскликнул Кораблик. — Ты жива! Как я счастлива видеть родного человека!
Враг кинулся к Чёрной Вдове, и они обнялись.
— Ты поможешь мне! — воскликнула Жанна, отстраняясь от подруги. — Поможешь исправить всё, что мы натворили!
Бэлла помрачнела.
— Так это правда? — недоверчиво спросила она.
— Что правда?
— Ты действительно хочешь отмотать время? И разрушить дело наших жизней?!
Черты Кораблика исказила тень.
— Бэлла! Ты что! — воскликнул он. — Где жила ты после крушения?! Не видишь, во что превратился мир без грамотного руководства?!
— Мир как мир.
— Бэлла... — Жанна отступила. — Кругом войны, голод, лишения... Насилие всюду. Люди оборачиваются животными. Вредителями. И губят не одних себя: они скоро разрушат планету, доведут её до того, что жизнь вымрет. Все эти изуверские изобретения! Всё то, чем существует сейчас человечество, — результат безвластия. Анархии. Миром управляют бездари, слепой случай. Страны этого света — словно корабли без капитанов, они запутались в тумане и готовы пойти ко дну. Мы допустили страшную ошибку! — с жаром говорила она, сверкая глазами. — Думали лишь о себе, но то, что мы мнили справедливостью, стало крахом всего! У меня теперь есть возможность это исправить! Вернуть назад! Не дать горстке самоуверенных глупцов, которой мы и были, спровоцировать катастрофу!
— Мир всегда был и навсегда останется несправедливым, — оборвала Бэлла. — И жестоким. Или скажешь, боги не были жестоки?
— Жестоки по делу! — парировала Жанна. — И даже лютые домины африканских земель кажутся ангелами в сравнении с монстрами, пробуждёнными анархией! Ты читала историю?
— История этого мира — ложь.
— Не вся. В ней достаточно правды, и от правды этой становится жутко. Мы не победили богов, мы только свергли их с престолов. Ты знаешь теперь, что они творили, пытаясь вернуть свои законные права.
— Законные? — вскинулась Бэлла. — И это говоришь мне ты?! Ты?!
— Я заблуждалась, — опустил взгляд Кораблик. — Страшно заблуждалась. Властвующий бог куда безопаснее свергнутого и потерянного, он находится на своём месте и бережёт гармонию.
— О какой гармонии ты твердишь, Жанна?! — ахнула Чёрная Вдова. — Вспомни!
— Всё то был промысел божий. Он имел цель. Не добиться господства, о его потере никто и не думал, а сохранить баланс. Даже самые изуверские деяния властвующих доминов несравнимы с тем, что творила потом Церковь. Со всеми распрями и зверствами ищущих свою утерянную сущность богов и глупых людей, этими богами себя возомнивших. Только настоящий правитель знает, как управлять.
— Такое впечатление, будто полюсы поменялись, — выдохнула Бэлла. — Ты стала своей полной противоположностью.
— Я просто теперь мудрее. Нельзя ломать естественный ход вещей.
— Но именно это сейчас затеяла ты! — крикнула Чёрная Вдова. Под её ногами на цифре "1548" обретал очертания силуэт старухи с удавкой на шее. Верёвка поднялась вверх, зависнув между двумя женщинами, словно барьер. — Нарушаешь течение времени! Что сделано, то сделано. Это было предрешено!
— Ещё скажи про волю единого бога, этого порождения церковников! — тоже перешла на крик Жанна. — Бога богов, который всеми управляет! По благоволению которого мы изуродовали мир!
— Я не говорю о боге богов, я говорю о естественном ходе вещей.
— Естественный ход вещей соединил меня с Часами Тан, — отрезала Жанна. Пока они спорили, незанятых цифр в зале почти не осталось, ведь воины уже не мешали кустикам бесчинствовать в городе. — Это знамение, чтобы восстановить порядок.
— Ты уничтожишь всех нас! — простонала Чёрная Вдова. — Нынче, когда наконец-то мы получили свободу!
— Не уничтожу, а лишь подарую шанс прожить свои судьбы достойно. Без вредительства и без восьми сотен лет пытки!
— Но мы перестанем существовать, Жанна. Мы теперешние.
— Это приемлемая цена.
На цифре "1715", последней незанятой, очертился и набрал плотность новорождённый младенец. Жанна сделала шаг назад, вставая в круг.
— Её нужно остановить! — выпалила Жаклин.
В тот же миг стоявший недалеко от открытых Ворот Артур бросился в световой проём, едва не сбив Тутэллу с передатчиком.
На экране верёвки на шеях бесчувственных людей натянулись, увлекая их в воздух. В этом лесу повешенных Артур что-то орал Арабэлле, схватив её за руку. Жанна переменилась: стан прорезали обломки судна. Куски корабля преимущественно задели ноги и лицо. В груди же, в области сердца, сверкали стеклянные песочные часы. Перевёрнутые. Крупинки из верхней их секции сыпались вниз.
— 2008! — объявила Жанна, и цифра под годовалым малышом обратилась в воронку. Широкий круг, словно водоворот во мраморе, завихрился густой тьмой. — 2007! — снова прогрохотала Жанна, и ещё одна воронка образовалась в углу под двухлетней девочкой.
— Скорее, атакуем! — приказала Жаклин, выскакивая из Ворот вслед за Артуром.
Её магия, направленная в Жанну, прорубила пол, и часть его обвалилась. Но начертанные цифры и одна из уже пяти временных прорех, оказавшаяся в радиусе обрушения, теперь просто парили на своих местах совершенно невредимые.
— 2003! — продолжала Жанна.
Аня и остальные выбежали в зал повешенных. Воцарилась полнейшая фантасмагория. Беспорядочные атаки никак не мешали монотонно отсчитывающей назад чудовищной женщине, они только сокрушали стены, пол и потолок, ударяли в висельников, срывая их с верёвок. Кого-то засасывало в дыры. Сквозь бреши виднелся вихрь, разрывающий небо над замком: оно будто раскалывалось на куски...
— 1945! — произнесла Жанна.
Аня уклонилась от глыбы льда Кристины, сильно промазавшей мимо центра помещения, отшатнулась от болтающегося старика в телогрейке, потом споткнулась о труп какого-то мальчонки.
— Уйди с цифр! — взвизгнула у неё за спиной Бэлла.
Откуда-то слева метнулся Артур, сшибая Аню плечом. Но в зале уже прозвучало: "1944!"
Именно на этой дате стояла принцесса Авелилона. Когда они с Артуром начали падать, надпись превратилась в воронку. Смоляной смерч затягивал, словно аркан. Лодыжки схватил пронизывающий холод, который стремительно поднимался к коленям и дальше вверх. Аня не успела опомниться, как они с Артуром наполовину утонули в водовороте. К ним бежали Ника и Кристина, но воронка оказалась быстрее — и будто через ледяную прорубь с вязкой чёрной жижей Аня и Артур провалились в ночь.
* * *
В морозном ночном лесу слышалась стрельба. Аня пришла в себя и приподнялась, коленями и локтями утопая в снегу. От холода защищал воинский сарафан. Она села и осмотрелась.
Деревья скрывали полную луну и уходили во мрак. Где-то далеко воздух прорезала автоматная очередь. В том направлении кричали.
— Аня! — окликнул кто-то справа, и она вздрогнула.
Голос высокий и уверенный, сердитый. Резко обернувшись, Аня различила силуэт Артура.
— Мы же не оказались в 44-м году, правда? — с отчаянием спросила она.
— Очень на то похоже, — процедил жених подруги и, сделав к ней несколько шагов, протянул ладонь.
Его заикание бесследно испарилось, поменялся даже тембр. Аня не впервые наблюдала подобную метаморфозу, видимо, о них же говорила ей и Кристина. Впрочем, сейчас деятельный Артур был куда как более кстати. Оставалось уповать, что это не означает рукоприкладства.
Она встала и поёжилась.
— И где мы можем быть? Стреляют, кажется.
— Вторая мировая, кажется, — буркнул Артур, — стрелять могут где угодно. — И добавил, будто сам себе: — Вот и случилось.
— Что случилось?
— Полагаю, мы где-то в глубине России, — протянул он, глядя на небо.
— Ты это по звёздам определяешь?! — вытаращила глаза Аня.
— Что? А... да. Да, кое-что в этом смыслю.
Тишину ночи снова вспорол одинокий выстрел.
— Нас же вытащат отсюда? Почему Тутэлла не забирает нас?! — Аня затравленно охнула и тут же звонко вскрикнула: вдали, в сугробе, прислонённый к дереву и почти сливающийся со снегом в лунном отблеске, сидел замёрзший труп. Артур проследил за её взглядом и повёл губами.
— Вряд ли спасение близко, — обронил он, — когда нас по твоей милости засосало в эту воронку, ситуация не выглядела особенно уж радужной.
— Ты думаешь... думаешь, это он?! Другой ход вещей? Тот, в котором правят боги?! — встрепенулась Аня.
— Здесь правит Вторая мировая война, — произнёс Артур, приближаясь к оскаленному мертвецу и разглядывая его мундир. — История сохранилась такой, какой она была. Соответственно, наши победят Жанну. А потом вытащат нас. Пока же придётся пожить тут.
— Что значит пожить?! — дёрнулась Аня.
— Пошли, — велел Артур и двинулся влево, — непонятно, сколько мы тут пробудем. Нужно найти укрытие.
Они брели по лесу несколько часов. С трудом: Анины каблуки увязали. Хорошо, что костюм сдерживает холод и утомление. Но всё происходящее отдаёт полнейшим безумием. И ночную тишину этого безумия то и дело прорезает далёкая пальба.
— Почему тут зима? Почему мы попали именно в это время года? — пыталась рассуждать она. — И почему сюда?
— Аня, откуда мне знать?! Может, здесь и сейчас родился тот младенец, душу которого потом использует Жанна. Поторапливайся, нам следует отыскать хоть какое-то жильё!
Они наткнулись ещё на три трупа, прежде чем вышли к брошенной деревеньке. В рассветных лучах она казалась мёртвой. Часть домов сожжены, на площади в центре у колодца — новые убитые, припорошённые снегом.
Последний час пути Аня и Артур молчали: сказывались опустошение и усталость. Здесь, в деревне, они залезли в какой-то полуразрушенный дом. "Сумасшествие!" — думала Аня, засыпая на соломенном тюфяке. В этом жилище всё было перевёрнуто и разграблено. А Артуру пришлось вытаскивать из сеней на улицу колыбель с разлагающимся трупом ребёнка. Окна открыли настежь, чтобы убрать сладковатый гнилостный запах. Погодных условий они всё равно не ощущали.
