В груди стало тесно. Салли притихла.
Наверное, так справедливо. И за всё нужно платить. Аня медленно сжала кулак — сгусток растаял, распрямила ладонь — и он возник вновь.
Понимание, что это — не компьютерная игра, что сейчас всё вокруг реально, накатывало подобно лавине. Это ощущалось едва ли не физически.
Теперь такое — явь. И как раньше уже не будет никогда. А произошедшее придётся постоянно прятать от целого мира, чтобы не попасть в дурдом. Всегда. Даже от самых близких. Даже от мамы...
— Давай дальше, — наконец тряхнула головой Аня. — Считай, что я научилась защищаться и атаковать. Что теперь?
— Теперь тебе понадобится помощь, — с готовностью сменила тему Салли. — Слушай внимательно. В течение жизни среди твоего окружения я заметила троих человек, обладающих магическими дарованиями...
Очередной — к счастью небольшой — шарик вылетел из дрогнувших рук и шумно приземлился в грязь.
* * *
Глава III: Платье в горошек
* * *
— Что?! — выпалила Аня, не обратив внимания на появление новой вмятины, испортившей семейный огород. — В каком смысле?!
— Сложно сказать... Я чувствую неприродное. Если оно, конечно, не замаскировано способностями, превосходящими мои... — Салли запнулась и смерила Аню прищуренным взглядом. — Не думай об этом. В общем, кроме тебя, я ощутила нечто таинственное ещё в трёх людях.
— Ты сейчас что под этим подразумеваешь? — хрипло спросила Аня.
— Неординарные возможности, умение перестраивать структуру окружающих предметов. То, что, по мнению современных людей, нереально на планете Земля.
— И кто же у нас такой искусный? — подняла левую бровь Аня.
— Так, — деловито сообщила кошка, — силу я обнаружила в твоей однокласснице Кристине Прошиной, твоей учительнице английского языка и курьере фирмы твоего отца Николае.
— Что?! Кристина?! Евгения Витальевна?! Ты шутишь?!
— Ничуть. Хотя я не могу утверждать, знают они об этих нюансах своего естества или нет. Я предполагала, что после того, как ты научишься управлять даром, мы попробуем как-то с ними потолковать.
— Э... глупый вопрос: у них тоже есть свои кошки? Или какие-то странные существа?
— Нет, это только я у тебя такая. Говорю же, даже не факт, что они вообще в курсе умений.
— О, это просто замечательный диалог получится: здравствуйте, Евгения Витальевна, а вы давеча нигде не колдова... — Аня запнулась. — Я вспомнила, — прошептала она, округляя глаза. — Вспомнила, где видела это платье!
— Какое платье? — растерялась кошка.
— Это! — Аня взметнула руками юбку сарафана в горошек. — Я несколько раз видела его на Евгении Витальевне в школе!!!
Салли выглядела оторопело, а вот Аня начала возбуждаться: на неё нахлынул прилив смелости и решительности и ещё небывалая гордость за то, что открыла нечто, неведомое кошке.
— Ты... уверена? — уточнила Салли довольно скептически. — Может, похожее?
— Нет же, именно это! Причём у неё были точно такие же длинные покрытые чёрным лаком ногти! Удивительно красивые, будто сталью отливали... — бормотала Аня, рассматривая с трепетным восхищением свои руки. — Да, сто процентов! Я вообще очень придирчиво отношусь к маникюру...
— Воистину, — вставила Салли, пережившая не одну ужасную истерику по поводу поломанных Аней ногтей и смазанного лака.
— ...и всегда обращаю на него внимание, — не слушала её подопечная. — Я весь урок любовалась. И она была именно в этом платье! И ещё несколько раз в нём мелькала, только насчёт ногтей я уже не убеждена...
— Но это практически нереально. Сила силой, а такая же, как у тебя...
— Такое же платье, — поправила Аня. — Откуда, кстати, платье? То есть зачем? На Луне что, все так ходили?
— Не имею понятия, — повела головой кошка. — Я присутствовала на Луне совсем недолго, когда королевство уже уничтожили, а в живых осталась только Её Величество Августа. Но... да, на ней было такое убранство.
— Евгения Витальевна — авелилонка?!!
— Это исключено, — отрезала кошка.
— Почему? Может, твоя Августа ждала двойню...
— Но учительнице не пятнадцать лет.
— Это да, — согласилась Аня, присаживаясь на дорожку. — А если она улетела раньше?
— Я, конечно, наверняка не поручусь... Однако это напоминает ужасающий бред. Учительница английского в средней школе родилась на Луне?
— Ученица девятого класса этой школы, значит, может быть с Луны, а учительница никак? — парировала Аня. — Всё, что ты мне наплела и показала, со стороны кажется околесицей.
— В любом случае с ней нужно связаться. Начнём именно с преподавательницы, ибо, если ты не напутала, — всем своим видом Салли излучала недоверие, — она знает, что обладает силой.
— Отлично. Почему нужно начинать с потенциально опасной Евгении Витальевны?
— Потому что она, по крайней мере, не будет шарахаться от говорящей кошки и считать твои истории абсурдом.
— То, что у человека есть сарафан в горошек, ещё не означает, что он с полуслова верит во всякую небывальщину, — проворчала Аня.
* * *
— Слушай, что я ей скажу?
Вновь облачённая в красную комбинацию Аня и Салли перебрались обратно в комнату, где уже час периодически жалобно пел будильник. Что это никого не потревожило, можно считать маленьким, но очень приятным чудом. Но всё равно домашние скоро проснутся...
— Предупредишь Анжелу, что хочешь с кем-то погулять, и поедешь к ней.
— Откуда я знаю, где она живёт?!
— Я знаю. Точнее, найду дорогу от твоей школы. Там недалеко. Я проследила в один из дней после того, как почувствовала магию.
— А если её не будет? Или, может быть, ты записала её телефон?
— К сожалению, нет, — съязвила кошка. — Спроси у своей классной руководительницы.
— А ей я что скажу?!
Через полчаса Аня сбросила вызов и безнадёжно подвинула к Салли блокнот с записанным номером. Пришлось поболтать с Бабушкой. Так она нежно величала преподавательницу трудов Людмилу Васильевну уже целый год, несмотря на то, что родственницей та ей ни в коей мере не приходилась. Просто в начале девятого класса была у них в школе "семья" с "папами", "мамами" и "дедушками". И "папой" Ани числился действительный внук её классной, в связи с чем она и стала называть последнюю Бабушкой. Игра в семью быстро кончилась, а прозвище прижилось. Хотя Людмила Васильевна и негодовала от подобной фамильярности, Аня упорно дарила ей на все праздники открытки "Милой бабушке" и много раз растолковывала, что зовёт так только потому, что любит как родную. Это была чистая правда, так что Бабушка смирилась. И пусть порою картинно пререкается, Аня уверена: той приятно. Да и к тому же до такой степени привыкла, что просто не смогла бы теперь иначе...
Сейчас было лето, и Бабушка удивилась звонку. Они немного посудачили, потом Аня осторожно попросила номер учительницы английского. Сочинила, что хочет условиться о занятиях. Бабушка эту идею восприняла с энтузиазмом: Аня к иностранному холодна, знает его отвратительно и на уроки ходит редко, по большей части прогуливая их в кабинете труда. А тут такое замечательное рвение! Но вот номера молодой учительницы, всего два года работающей в школе, у Бабушки не оказалось. Однако она вызвалась отыскать его и через пятнадцать минут перенабрала, старательно продиктовав домашний телефон.
— Звони, — распорядилась Салли. — Представишься, извинишься и объяснишь, что тебе нужно с ней побеседовать. И что приедешь, — кошка скосилась на дисплей мобильного, лежащего на одеяле, — где-то к часу.
— Стоп. Я же не... У меня совершенно нет тёплых дружеских отношений с Евгенией Витальевной! — заупрямилась Аня. — Она одна из немногих "просто учителей". К тому же ужасно строгая, даже наших мальчиков на место поставила. Да я её почти не вижу, потому что пропускаю английский! Не уверена, что она помнит, как меня зовут! — Последнее уже было явным преувеличением. — Что значит приеду?! — не сдавалась принцесса Авелилона. — С какой стати? Это как если я сейчас припрусь к Кристине... Но к Кристине — это ещё как-то... М-да. А зачем им троим... В смысле... У меня вот, по твоим словам, украли брата. Да и вообще... Почему бы у них могло быть то, что ты почувствовала?
— Хотя бы потому, что в мире существует то, что считают неестественным.
— Это даже уже не удивительно, — пробурчала Аня.
— Звони, — велела кошка. — Скажешь, что надо встретиться. И пойдёшь прямо в своём костюме. А там посмотрим на её реакцию...
— Как я должна выйти в этой одежде?! Сейчас уже все проснутся...
— О Милитта! Превратишься потом, не тут!
— На улице?!
— Да! На центральной площади! Заодно денег заработаешь, — прошипела Салли. — В любом подъезде — что ты, в самом деле?.. Звони!
— А кто такая Милитта?
— Я не знаю! Это фразеологизм! Звони немедленно!..
Аня обречённо вздохнула и набрала номер. Трубку никто не снимал, и она даже обрадовалась этому. Но ненадолго. На том конце послышался шорох, и звонкий женский голос отчеканил: "Алло!"
— Эм... Евгения Витальевна? — робко спросила Аня, чувствуя, как бешено колотится сердце.
— Да, я слушаю, — сурово ответили в трубке.
— Это... это ваша ученица, Аня Суханова, 9-й "Б", то есть уже 10-й, помните?
— Да, дорогая, что случилось?
— Понимаете... Мне... мне нужно побеседовать с вами. Вы сейчас не уходите? Я могу приехать?
— Ко мне?!
— Д-да...
— Но... что случилось?
— Тут такое дело... Я объясню... Если вы не заняты, конечно.
— Я не занята. Ну... хорошо. Ты уверена, что хочешь приехать ко мне, дорогая? Будет сложно, это во дворах...
— Я знаю адрес. Через два часа у вас, спасибо, — быстро оборвала Аня и нажала кнопку отбоя. Слава богу, звонить пришлось на городской и у учительницы не отобразился её номер! — Салли, это идиотизм!!!
— С кем ты разговариваешь? — заглянула в дверь мама. Аня подскочила как ошпаренная.
— С... с кошкой, — криво улыбнулась она. — Мам, я съезжу на Образцова? Встречусь с одноклассницей, с Кристиной.
— Что-то не помню такую.
— Да мы не особо общаемся... Меня Бабушка попросила зайти с ней вместе... в школу... что-то нужно помочь...
— Ну хорошо. Только бери трубку, когда я звоню. И возвращайся до темноты. А сейчас идём завтракать.
— Я уже ела, — соврала Аня и встала, выуживая из груды вещей на кресле юбку. — Дай мне, пожалуйста, денег.
Она отыскала в котельной плетёную корзину с длинной мягкой ручкой, чтобы переносить Салли, и вскоре вышла с ней на крыльцо. Хотя пока кошка передвигалась самостоятельно и через кусты выбиралась на улицу, чтобы никто из родных не заметил. А вот Сонечка не преминула пошутить, что Аня — Красная Шапочка, изрядно этим взбесив. Зачем излишнее внимание? Маленькая мерзавка.
Аня встретила питомицу по ту сторону забора, подняла и, улучив удобный момент, строго-настрого запретила открывать рот. Затем она усадила Салли в корзину и пошла вниз к перекрёстку, чтобы поймать подходящую маршрутку.
Аня и её брат учатся в школе, расположенной на левом берегу Днепра, довольно далеко от центра города и их дома. Давным-давно это учебное заведение окончили их мама и тётя, а когда Аня была маленькая, Сухановы жили в том районе. Анжела имела предубеждения против дорогих частных образовательных учреждений, а из обыкновенных, по здравом размышлении, избрала для своих детей это, проверенное.
Обычно по утрам их туда отвозил водитель Юра, но сейчас пришлось пользоваться общественным транспортом.
Было очень жарко, да ещё Салли выбралась из корзины и устроилась у Ани на руках, после чего, кажется, задремала. Аня демонстративно заткнула уши наушниками и уставилась в окно. Ездить вот так с кошкой — очень непривычно. О, этот день с самого начала чертовски непривычен!
Сумасшедшие события сотворили в голове кошмарный кавардак — впору обращаться к психоаналитику. Теперь бы подумать в тишине и одиночестве хоть несколько суток. Эта лунная Августа — никакая Ане не мать, даже учитывая безумную историю кошки Салли. Вот ещё выдумала! А папа, получается, к её рождению мало причастен. Что, если поразмыслить, неудивительно: с ним Аня никогда не была особо близка и даже иногда побаивалась совершенно без причины.
Кто же был её отцом там, на Луне? Нужно спросить у Салли.
А, к чёрту генетику! Неведомые монстры устроили охоту на семью Сухановых здесь и сейчас!
Это не выходит осознать вот так сразу. Неужто и такое возможно?..
Перспектива посвящения во всё Евгении Витальевны казалась двоякой. С одной стороны, она была человеком. И не просто каким-то, а знакомым, самым настоящим. Это не может не радовать после целого утра общения с четырёхлапой пушистой недостающей до колен Салли. Если реальный человек не посоветует сходить к врачу, вопрос с шизофренией снимется сам собой. Но, с другой стороны, это Евгения Витальевна!
Нельзя сказать, что у Ани плохие отношения с учительницей. У неё их просто нет. Аня воспринимала почти всех своих преподавателей как друзей — в той или иной мере. Почти всех. Кроме информатички, Евгении Витальевны и директора, который с прошлого года вёл у них алгебру и геометрию.
Евгения Витальевна появилась, когда Аня перешла в восьмой класс. Была совсем молоденькой и даже университет окончила, только выпустив на каникулы свои первые выводки юных оболтусов. Обычно, когда у доски вставали девчонки, лишь на пару лет переросшие тех, кого пытались воспитать, Анина параллель им спуску не давала. Так, например, несчастную историчку вечно доводят до припадков, хотя она повзрослее Евгении Витальевны и дольше работает в школе. Англичанка, в отличие от коллеги, эту проблему решила быстро. Мальчики ей не дерзят, рук не распускают и даже не отваживаются срывать её уроки. Впрочем, Аня их почти не посещала, и в конце этого года Бабушке пришлось долго улаживать дело с её восьмёркой по английскому языку. Аня очень плохо знает этот предмет и предпочитает в начале каждого семестра заработать штучек пять десяток, чтобы более в кабинете иняза не показываться. Тогда средний балл выводят по текущим оценкам, что её вполне устраивает. А вот Бабушка, неоднократно посвящённая в детали хитрой системы, всё ещё продолжает возмущаться. На закате девятого класса Аню угораздило случайно попасть на итоговую контрольную, схлопотать по ней мрачный ужас, породивший массу волнений. И вот после всего этого нужно заявиться к англичанке и плести что-то о говорящих кошках и братьях-клонах!
Стас утром был тихим и вялым, мама даже выпроводила Пашу и, когда Аня уходила, взялась за градусник. Но как бы странно ни вёл себя братец, поверить, что это на самом деле не он, всё равно не получалось.
Да и вообще... Даже если Салли не ошиблась и Евгения Витальевна обладает магической силой (Аня улыбнулась от этой мысли — до того нелепо), почему она должна помогать? Пусть и каким-то непонятным образом у неё оказался точно такой же сарафан в горошек.
Когда маршрутка свернула на Калиновую улицу, Аня наконец-то всерьёз разнервничалась. Может быть, потому что круговорот хаотичных дум сейчас нельзя озвучить Салли. Она смотрела в окно, закусив нижнюю губу, и чувствовала, как бешено бьётся сердце.
