Утром в поселение вошли немцы. Аню разбудила их отрывистая лающая речь. Выглянув за широко растворённый ставень, она увидела небольшую группу: семь человек в форме стояли вокруг пары, заступами копающей мёрзлую землю. Старик, едва взмахивающий своим орудием, и молодая женщина, синеватая от холода, были уже по колени погружены в вырытую яму. Кто-то из солдат курил.
Аня попятилась и растолкала Артура.
— Что п-п-происходит? — сонно сказал он. — Г-г-где м-мы?
— Там фашисты на дворе! — зашептала Аня. — И ещё двое, кажется, пленные.
— Ф-ф-фашисты? — спросил Артур. Потом тряхнул головой и откинул назад волосы. Его незабудковые глаза обрели ясность. — Что они делают?
— Пленные яму копают.
Артур встал и осторожно пробрался к окну.
— Сейчас их расстреляют, — констатировал он.
— Что?!!
— Тихо! — шикнул Артур. — И не смей менять ход истории! Так надо. Не шуми, а то ляжешь там, рядом с этой парочкой...
— Руки вверх! — гаркнули в ответ.
В дверях стоял военный и целился в них из автомата.
— О, прелестно, — выдавил Артур.
Через пять минут они с Аней тоже оказались на улице около женщины и старика.
— Это русские! — уверенно сообщил их конвоир.
Все собравшиеся, даже приговорённые к смерти, с любопытством рассматривали Артура в его странной одежде.
— Запереть пока, — решил один из солдат, — приказ нужен.
— А девчонка хороша! — бросил другой. — Эт можно и без приказа, — загоготал он.
— Отставить!
К группе приблизилась мужчины в бледно-серых мундирах, на груди — две молнии, левые рукава украшены тканевыми эмблемами с изображением орла. На погонах по звезде. На плечи одного накинута шинель, второй несёт свою за ворот.
— Расстрелять с повстанцами! — велел более высокий из пары.
Аня похолодела — и невольно сжала пальцы, чувствуя, как на кончиках собирается энергия.
— Унтершарфюрер! — внезапно резким тоном обратился к отдавшему приказ Артур на его языке. — Я обергруппенфюрер СС.
— Какой дивизии?! — расхохотался немец.
— Тайного подразделения, подчинённого лично рейхсляйтеру Геббельсу, — отчеканил Артур.
— Ты чё несёшь?! До чертей допился?!
— Свяжись с командованием. — Артур говорил чётким, хорошо поставленным голосом, будто привыкшим распоряжаться, говорил даже с некоторым пренебрежением, и оно одновременно бесило и настораживало его собеседника. Все застыли. — Пароль "потеста?тем", — продолжал Артур.
— Какой ещё пароль?! — не выдержала Аня.
— Молчать! — гаркнул один из солдат и больно двинул её прикладом по спине.
Эсесовец, к которому обратился Артур, смотрел на него недоверчиво: облачённый в непонятный костюм, обнаруженный в покинутой русской деревне, совершенно не замечающий мороза... изъясняющийся без намёка на акцент...
— Попадёшь под военный трибунал, — прищурился Анин спутник. — Проверяй! Всё равно сдадут, — с насмешкой добавил он, кивнув на присутствующих.
Немец вздрогнул — и быстро окинул всех взглядом.
— Этого в амбар! — наконец выплюнул эсэсовец. — Остальных расстрелять.
— Девчонка со мной, — отрезал Артур.
— То-то разряжены, будто близняшки, — буркнул нацист. — Ну, держись. Не подтвердится — пожалеешь, что на свет уродился.
* * *
— Что за представление?! — шептала Аня в амбаре, из предосторожности — по-немецки. — Нет, я в шоке. Тебе бы в актеры, обсуди потом с Маргарет — сделаешь карьеру. Нужно бежать. Заднюю стенку этой халупы можно...
— Мы не будем бежать, — оборвал Артур.
— То есть?
— Мы ждём результата проверки.
— Чтобы ты пожалел, что родился на свет? — вытаращилась Аня. — Что-то мне знакомиться с гестаповцами в деле не особо охота.
— Информация подтвердится, — спокойно сказал Артур, — а нас доставят в Берлин.
— Ты что, рехнулся?!
— Информация подтвердится. Сверхсекретное подразделение СС, подчинённое Геббельсу, существует.
— Но это бред! Он вообще-то занимался пропагандой. А СС — это Гиммлер, ты спутал. Я неделю назад по истории писала билет!
— Уверяю тебя, всё правильно. Это сверхсекретное подразделение, Аня. Как только командование того болвана услышит пароль, нас начнут на руках носить.
— Откуда ты знаешь этот пароль?!
— Изучал историю Третьего рейха, — блеснул глазами Артур.
— Ок, ладно. Положим, случится чудо. Но ты же не этот что-то-там-фюрер, которым назвался! Они спросят имя, документы — и баста.
— Они не спросят у нас ничего. Когда информация подтвердится, эти шавки выстроятся в очередь, чтобы лизать нам ноги, и с комфортом повезут в Берлин.
— Зачем? — не сдавалась Аня. — Уж там-то обман точно раскроется.
— Мы же не вечно теперь будем жить в 44-м, — лукаво заметил Артур. — Нас отсюда вытащат, по идее — скоро. До столицы Германии — не день пути. Куда лучше ехать туда в тепле и почёте, чем прятаться тут по чащобам, отбиваясь от нацистов магией. Мы никого не должны убивать. Грохнешь немца энергетическим шаром под сосной, а потом окажется, что он бы твою прабабку позже изнасиловал и бабка родилась, — всем Сухановым конец.
— Ладно, сдаюсь. Поедем в Берлин. Если ты не напутал чего со своими историческими знаниями...
Проверка длилась до самого вечера: видать, со связью в лесу дело обстояло не очень. На обед пленников накормили жиденьким супчиком, зато горячим. Артур сказал, это из осторожности. Ещё им выдали два ватника, чтобы не задубели в амбаре. Артур потребовал ещё и форму — Ане объяснил, что в воинском облачении здесь и сейчас чувствует себя неловко.
Форму или другую одежду им никто не дал, только посмеялись. Это днём.
Вечером Аня ужинала жареным мясом и свежими овощами, запивая всё это вином, а Артур гулял по близлежащему расположению в новеньком облачении обергруппенфюрера. Ему все салютовали, а фраза "Хайль, Гитлер!" превратилась в привычный жизненный фон.
Приходилось признать: историю Третьего рейха Артур изучал не зря.
Их вывезли из прифронтовой зоны на исходе вторых суток, в отдельном вагоне поезда, который был забит под завязку. Выделенная в сопровождение охрана самозабвенно старалась услужить. Все её члены тайно лелеяли мечту зацепиться потом в тылу...
В общем-то всё бы неплохо и даже отлично, но что-то их не спешили вытягивать. Аня следила за разрушенными городами, мелькавшими в окнах поезда уже в Германии. И думала, стоят ли эти сутки комфорта того, что ожидает их в случае, если Лунные воины запоздают со спасением. Из фашистской столицы после такой аферы и при помощи чар не убежишь... А уж сколько родСв будет загублено на корню во время сего мероприятия!
Аня повидала немало леденящих кровь картин за стёклами купе. Эшелоны смертников, мертвецов, гниющих целыми кучами, оголодавших, похожих на скелеты людей...
— Какой кошмар, — то и дело шептала она.
Казалось, они попали в фильм ужасов. На фильм ужасов. Смотрела его Аня из вип-ложи. Откуда предпочла бы провалиться в бездну, когда через неделю на спецавтомобиле они въехали в Берлин.
Артур был устрашающе спокоен. Толком общаться уже давно не было возможно: охрана не оставляла ни на минуту. Ане хотелось верить безмятежности товарища, но это всё больше шло вразрез со здравым смыслом.
Зубы начали клацать физически, когда в сопровождении почтительного конвоя они поднимались по лестнице представительного здания. Красные дорожки. Всюду свастика.
Их провели в широкий кабинет. И гости из будущего предстали перед Йозефом Геббельсом.
"Вряд ли нас сразу расстреляют, — прикинула Аня, — это слишком просто..." В голове всплывали исторические подробности: гестапо, нацистские врачи и их зверские эксперименты, концлагеря... Аня прочитала немало книг о Второй мировой войне! Отбиться чарами от всех фашистов города никак не выйдет...
Ледяным взглядом рейхсляйтер Германии прожигал своих визитёров.
— Я требую немедленных...
— Поговорим о подвалах Ватикана, — перебил Артур. Караульные изменились в лице, то же произошло и с Геббельсом. Рейхсляйтер вскинул брови. — Только пускай эти уйдут, — вызывающе потребовал посетитель.
— Оставьте нас, — тут же распорядился герр Йозеф, не сводя с гостя прищуренных внимательных глаз.
Четверо ошарашенных эсэсовцев хором выдавили: "Хайль, Гитлер!" — и ретировались.
— Аве, домино! — обратился к Геббельсу Артур после того, как за последним закрылась дверь. — Славься в веках, извечный бог бриттов! — Рейхсляйтер заметно побледнел. А Артур добавил: — Мы прибыли из грядущего.
— Кто ты такой? — прорезал наступившую тишину отрывистой немецкой речью Йозеф Геббельс.
— Данкан, — услышала Аня совершенно запутавший её ответ. Затем молодой человек странно сложил пальцы левой руки и рывком дотронулся до уголка правой глазницы. Рейхсляйтер вздрогнул. — Ты переродишься в этом теле пятого февраля 1979 года, — уведомил Анин спутник.
Принцесса Авелилона окончательно потерялась. Она почти неосознанно опустилась на кушетку и уставилась на двух мужчин.
— Не понимаю, — произнёс Геббельс после внушительной паузы, на протяжении которой буравил своего визави пристальным взглядом — пронзительным, пугающим и очень властным.
— Это необычное тело. Оно наделено сверхспособностями. У истоков рода этого тела те же, кто основал род Арабэллы Алэн. Ты ведь не позабыл Чёрную Вдову, домино?
Геббельс кивнул.
— Зачинщики заговора против богов — она и царь Вильгельм.
— Проклятье!
— В этом своём рождении я получил похожую силу. Долгая история. Один магический артефакт временно забросил меня и мою подругу, — он указал на Аню, — сюда. Я помню нашу с тобой встречу. Ты дашь нам кров, чтобы дождаться друзей из будущего.
— Из будущего? — сощурился глава нацистской пропаганды и тихо спросил: — Мы победим?
Смысл сказанного не сразу дошёл до Ани. А когда дошёл, невольно пробрала дрожь. Артур же устремил взор в пол. Лицо Геббельса окаменело.
— Я уже начал это подозревать, — обронил он и отвернулся к окну. — И ты не поможешь мне изменить всё.
Это был не вопрос, а утверждение, но Аню на секунду пронзил леденящий ужас. Красочно представилось: Германия выигрывает Вторую мировую войну благодаря мистике. Она рождается в совершенно ином обществе...
Гнетущую тишину нарушила резкая телефонная трель. Йозеф Геббельс поднял трубку, с минуту послушал и молча повесил на рычаг.
— Будьте здесь. Я скоро вернусь, — выговорил он.
И ушёл прихрамывая. Артур и Аня остались наедине.
— Я жду, — с суровой яростью напомнила о себе принцесса Авелилона. Внутри поднимала голову досада, словно её обвели вокруг пальца. — Артур?
— Артур ушёл в тень, — надменно усмехнулся собеседник, — и пока побудет там. Он здесь лишний.
— Тогда кто же ты такой?
— Данкан. Домино. Бог бриттов. Был им когда-то. А затем — кем я только не был...
— И Йозефом Геббельсом?
— Боги продолжают перерождаться, Аня. Каждый из богов. Их просто никто не ищет, никто не даёт им законной власти. Управлять. Мы вели этот мир и знали, как это делать. Теперь нам приходится самим добиваться могущества.
— Даже так? — спросила Аня, кивнув на свастику на стене: древний символ солнца в белом кругу украшал красный флаг.
— Как угодно, — ответил бог Данкан. — Любыми путями. Домино стремится к власти всем своим существом. Он сотворён, чтобы доминировать и управлять, для того он помнит свои жизни, для того перед ним закрыты врата Ада и Рая. Я догадываюсь, что преобладающее большинство выдающихся исторических личностей — низвергнутые с престолов боги в одном из своих перерождений. С некоторыми на протяжении веков я был знаком лично.
— Адольф Гитлер тоже бог?
— Адольф Гитлер был моей ширмой. Всего-навсего. Бери выше, ищи глубже. Герцог де Ришельё, король Карл IX, Томас Кромвель — эти жизни тоже прожил когда-то я. Эти — самые яркие. Нам не всегда удаётся реализовать своё назначение. Но мы шли и будем идти к власти.
— Почему ты сказал, что Артур ушёл в тень?
— Потому что так и есть. Со мной такое происходит первый раз. В этом теле по какой-то шутке природы уместилось две души. Возможно, из-за дара. Его наследник не мог уступить тело богу. Мы делим вместилище вдвоём... Но мы очень разные.
— Так это ты, — внезапно осознала Аня, ещё больше расширив глаза, которые и так почти вылезли на лоб, — это у тебя... у тебя роман с Арабэллой?!
Её собеседник расхохотался.
— Роман? — весело повторил он.
— Мэри-Лин утверждает...
— У нас не роман, а союз. Но да — в нём мы отдаём дань и плотским утехам. Из-за этой женщины рухнул положенный ход вещей, детка. Из-за неё боги утратили престолы. Из-за неё я потерял свой венец. Не скрою — это меня возбуждает. К тому же сейчас мы похожи. Жаждем могущества.
— То есть Бэлла всё знает?
— Разумеется. Именно так я и убедил её стать Лунным воином.
— А тебе-то это зачем?
— Власть, Аня. Я бог. На самом деле мы стремимся к гармонии. Мы умеем её создавать. Умеем управлять. Не воспринимай меня как зло. Борьба со злом за упорядоченность и гармонию — часть моего естества.
— Карл IX и Йозеф Геббельс особенно любили гармонию.
— В мире с разрушенной системой её не так просто установить, — развёл руками бог Данкан. — Сначала нужно изменить мир. Укрепить власть. Отсечь лишнее. С немецким национал-социализмом я ставил смелый эксперимент. Пытался сделать всё в сжатые сроки. Довести доставшийся мне народ до того состояния, в котором потерял когда-то королевство бриттов. Или максимально приближённого. Учитывая исходный материал, это нельзя было сделать либерально и без жестокости. Увы, поспешность-то всё и погубила. Хорошо складывалось, я увлёкся. Переоценил способности. О чём сожалею. Пойми, система не работает без фундамента.
— Всё, что ты говоришь, ужасно.
— Насилие можно сломить исключительно насилием, а террор — террором. Только проделав эту черновую работу, следует приступать к созданию нового порядка вещей. Мне предстояло возродить целое мировоззрение, непривычное и незнакомое. Поверь, то, что подразумевалось после сурового подготовительно-очистительного этапа, тебе бы приглянулось. Но само ничто не появится. И я слишком долго видел, куда ведёт отсутствие кардинальных мер. Они оправданы, Аня. Но нельзя было торопиться. Что ж, шанс попробовать заново даётся мне вновь и вновь.
— А Артур?
— А Артур тут совершенно ни при чём. Он лишь мешает, крадёт власть над моим собственным телом. Но оно так удачно, что приходится терпеть это — иначе я бы давно переродился. Это чертовски неудобно.
— Артур знает... о тебе?
— Артур думает, что у него диссоциативное расстройство идентичности. Такой диагноз поставили психиатры. Он считает меня порождением своего сознания, обособленной личностью, альтером. Артур вычислил, как меня зовут, в общем представляет, как я веду себя. И конечно, старается не выпускать на волю. Потому что не помнит того, что происходит, пока телом управляю я. Можешь его просветить, детка. Правда, навряд ли его порадует такое соседство.
— Но ты должен быть на стороне Жанны! — вскинулась Аня. — Ведь она вознамерилась вернуть тебе могущество!
