Артур смотрел пристально, а потом усмехнулся. Незабудковые очи сузились, он вдруг произнёс:
— Дайте мне с ней потолковать.
— Да она же прикончит тебя! — ахнула Кристина.
И получила в ответ презрительный ледяной взгляд, от которого умолкла и потупилась.
— Или натравит псов и загонит в подвал, — резонно заметила Мэри-Лин. — С ней лучше пообщаться мне.
— Детка, маменька недвусмысленно намекала, что ты потеряла бессмертие, — улыбнулся Артур, внимательно разглядывая бастардку средневекового царя, — а затем разозлилась и помянула о предательстве. — (Аня очень подробно описала сцену столкновения с врагом.) — Уж скорее не меня псы погонят в подвалы. Дайте я с ней поговорю тет-а-тет, есть идея.
Кто же думал, что этот тет-а-тет окажется настолько приватным? Выпрыгнувший из Ворот Артур окутал себя и Чёрную Вдову плёнкой магии, ибо обладал сильнейшими способностями к телепатии и именно так проявлялся его дар. Как ни старались воины — от этого диалога у них осталось исключительно изображение. Звук что-то съедало.
Они видели сменяющиеся эмоции на лице врага. Глумливость смыла волна удивления. Когда Артур затейливо скрестил пальцы и наискось коснулся уголка противоположной брови, мелькнуло что-то похожее на страх. Арабэлла отпрянула, потом стала судорожно кричать — с каждым словом распаляясь всё больше. После она слушала. Долго. Очень долго. Внимательно и проникновенно. А потом Артур и Чёрная Вдова пожали друг другу руки и он галантно поднёс её затянутую перчаткой кисть к губам.
Жаклин превратилась в разъярённого дракона. Но что бы заморский соратник ни вложил в уши противницы — это возымело изумительный результат. Арабэлла вернула камень. И согласилась стать Лунным воином.
Питаться от артефакта можно и находясь вблизи. Это единственный аргумент, озвученный после беседы. Он вовсе не удовлетворил подозрительности Жаклин и Натали. Однако пришлось его принять...
Сам Артур смущался и краснел — застенчивость и робость вернулись к нему в полном объёме. Утверждал, что нашло вдохновение. Что просто рассказал, как страшно бороться со всем миром в одиночестве и как здорово обрести друзей. Тем более Бэлла ведь ничего не теряет.
Жрицы Храма Луны точили на скрытного парламентёра нешуточный зуб, их отравлял яд недоверия. А ещё обиделась почему-то Кристина. Аня всех этих дрязг искренне не понимала. Два новых друга и соратника, пускай одна из них и несколько себе на уме, — это никак не плохо. Плюс с Мэри-Лин они в итоге стали ещё ближе.
Теперь принцесса Авелилона могла бывать в огромном замке, укрытом чарами в обычной квартире высотного дома неподалёку от школы. Совершенно волшебном. Её завораживали дворцовые просторы за обитой красным дерматином дверью. Они чем-то напоминали метаморфозу, случившуюся в гостиной ювелирши во время сказочных приключений. В бесконечных коридорах и потаённых уголках бродили или дремали доберманы, но они не нападали, и Аня быстро к ним привыкла. Еда на блюдах ткалась из воздуха, а кофе и вино не иссякали в чашках и кубках. В гардеробе же Мэри-Лин, как в костюмерной лавке, можно было найти самые чудны?е наряды.
Арабэлла оставалась для всех загадкой. Но на контакт шла. Они с дочерью разложили для Лунных воинов по полочкам все тонкости мира богов, который Бэлла когда-то разрушила. Удивительные истории о забытом прошлом околдовывали принцессу Авелилона. Она силилась осознать это.
Ведь современным странам действительно будто не хватает разумных правителей. Которые боролись бы не за власть и деньги, не за земли и ресурсы, а за гармонию. Правда, Чёрная Вдова отрицала идеальность минувшего. Но с теперешним бардаком, полным войн и прочих ужасов, это несравнимо. Боги не оспаривали престолы друг у друга — на их территориях не было противостояний народов. По крайней мере масштабных. Они руководили мудро, потому что умели управлять.
Но человечество склонно рушить согласие. И всегда есть недовольные государственной системой, даже верховенством прирождённых богов. Люди ломают всё вокруг себя. Скучающие, обиженные жизнью глупцы. Истые революционеры, полагающие, что знают, как сделать лучше, и неизменно разваливающие то, что есть. Изуродованное мироустройство породило тысячи будущих переворотов, боен, устраиваемых теми, кто боролся за господство. Ибо законных венценосцев не стало...
Это всегда проходило по одной и той же схеме. Вопли "всё плохо!", подключение народных масс — бездумных и управляемых. Кровавая катастрофа. Иногда короткая, иногда растянутая на года, а то и десятилетия. Искоренение старой терминологии — только её, ибо суть никогда и нигде не менялась. Всеобъемлющий упадок. Медленный, неуверенный рост — до расцвета и полного восстановления. А потом опять сначала, по кругу. Всюду.
Дорвавшиеся до власти не умели менять. Они могли лишь давать другие названия, перезагружать систему. Потому что стремились только к одному — отобрать удила у предшественников. Чтобы стать, как они.
Таковыми и становились. Ибо не было среди них более тех, кто руководить назначен природой.
И как же много лжи. Тонны лжи. Тома вранья, целые библиотеки. Подложные исследования, научные изыскания, основанные на выдумке. Столетия оказались мифом. Разве можно постигнуть подобное?
И что ещё вовсе не так, как кажется на первый взгляд?..
Интермедия: Валькирия Габриэлла
Бескрайняя степь и чёрная маслянистая Река. И пустота, неограниченная пустота, в которой существуем только мы — я и Анимус. Так было всегда. И должно было быть вечно.
Редко, очень редко, лишь несколько десятков раз за мою жизнь здесь появлялись иные. Незнакомцы, гости — воры. Я чувствую их на любом расстоянии и молниеносно преодолеваю его. Длинная стрела из колчана, острие в маслянистой Реке — на секунду, — натянутая тетива лука. Свист рассекаемого пространства, и иной падает замертво. Не важно, куда попал наконечник. Он мог бы оцарапать мизинец — всё равно Яд убьёт иного мгновенно. Но я привыкла метить точно в сердце.
Анимус пронзает мою вселенную гортанным рваным криком.
Потом — любимая часть.
Тело нужно похоронить. Найти место. Выкопать глубокую яму. Я делаю их очень глубокими, имея вдоволь времени даже на то, чтобы копать несколько лет кряду.
После — снова стерильное ничего. Только чёрная маслянистая Река Веков на безликих просторах...
А теперь она отразила не пустое небо, всегда серое, всегда холодное. Она показала моё будущее в переливах маслянистых волн. Я могу купаться в этой Реке: для бездушной Яд Веков не страшен. Не страшен для одной меня во всей Галактике.
У меня нет души, но у меня оказалась судьба.
Река отражает другой мир — полный иных, жизни и разнообразия. В этом мире мой супруг — юный отрок с острым рогом на голове. У нас появится ребёнок. И я стану невероятно, бесконечно могущественной. Пока у меня нет власти. Даже стрелы нельзя обмакнуть в Яд и взять с собой в те края, где мне следует отыскать своего суженого. Только здесь я имею право смачивать стрелы Ядом, я страж, я валькирия.
Однако мне придётся оставить эти просторы. Оставить всё. Я отправлюсь в другое измерение, чтобы найти его, свою судьбу. И стать всемогущей.
Для этого мне даровали силу. В долг.
Радужно-яркий.
* * *
Глава XIV: Большая ящерица! С большим хвостом!
* * *
Извечная мудрость о благих намерениях, которые известно куда ведут, живописно предстала перед Аней в парке аттракционов. Туда в пятницу вечером она, как хорошая девочка, пошла с Сонечкой. Пережитая, пусть и кратковременно, смерть настроила принцессу Авелилона на философский лад. Мысли о тщете бытия и всяких неправильностях её личного существования вылились в: 1) генеральную уборку дома, 2) купленный Стасе плеер, 3) решение уделять внимание сестре. Уделять внимание большее, чем покупка плеера, брату — это было бы уже явным перебором. А вот Сонька честь по чести очень даже милая, если ею заниматься. Главное только потом грамотно исчезнуть из поля зрения, чтобы не пришлось заниматься и дальше, уже сверх нормы.
После своего третьего дня рождения будущая дочь Эрру и Тины стала растрачивать вопиющую вредность. Во всяком случае, так казалось Ане. На самом деле её начали меньше раздражать проявления наивной, неуклюжей, восторженной любви младшей сестрёнки. А ещё принцесса Авелилона чувствовала что-то аномальное в том, что Тина вовсе её игнорирует. Если подумать, она будто чуралась играть с Соней или просто замечать её. Раньше Аня как-то на этом не концентрировалась, да и сама вела себя так.
Но учитывая то, что узнали Лунные воины, разве это не странно?
На такие размышления натолкнул Аню принц Эрру. Она беседовала с ним обо всём на свете, когда Тина ни с того ни с сего просила будущего супруга "погулять" во Внутреннем Мире принцессы Авелилона. Это тоже его тревожило. Эрру уже не ощущал себя частью возлюбленной и словно даже мешал ей.
Он бесконечно переживал по этому поводу. И жаловался, как правило, Ане. Ей же сетовал и на свои неутешительные наблюдения насчёт отношения Тины к Соне.
Аня поначалу соглашалась. Но и она никогда не воспринимала будущую дочь иначе, нежели близкую подругу. А будь той три года — навряд ли прониклась бы материнским инстинктом. Да и с Соней сейчас баловалась, зная, что сестрёнку всегда можно перепоручить заботам Елизаветы Афанасьевны и испариться из дома. Если понадобится.
Как бы то ни было, а в парк развлечений они пошли вдвоём. Это, между прочим, стоило немалого труда: мама считала обеих дочек ещё слишком юными для подобных авантюр, и Аня выслушала целый курс лекций о том, чего нельзя детишкам в три с половиной года.
Пока мероприятие протекало довольно успешно, если, конечно, до возвращения с Сонькиного языка сойдут синие последствия токсичного леденца-гиганта на палочке.
Стоя с коротышкой, взбудораженной столь невиданной радостью, как поход куда-то со старшей сестрой, в очереди на примитивный аттракцион для самых маленьких, Аня, как и все прочие, никакого внимания не обратила на аниматора в реалистичном костюме ящера, идущего в толпе продавать сладкую вату или игрушки йо-йо.
— Больфая яселиса! С больфым хвостом! — запрыгала Сонечка, забывая про "Комнату ужасов", от билетов в которую их отделяли ещё человек двадцать. — Смотли, Аня, смотли! Уууух ты!
"Ух ты" прореагировал на чрезмерный интерес странно. Застыл. Буквально окаменел. Втянул носом воздух — Аня была готова поклясться, что широкие ноздри резиновой маски дрогнули. И медленно повернул голову в сторону, где стояли сёстры.
А потом аниматор начал чудить.
Кинулся в гущу людей, словно булавой размахивая своим хвостищем — тот оказался увесистым. Мамочки с орущими чадами побежали врассыпную, несколько неудачников уже валялись на земле. Охрана парка, вскоре нарисовавшаяся возле смутьяна, тоже не добилась результатов.
— Аня! Это зе демон! Как во сне! Аня! — вдруг закричала младшая сестра, вырывая свою руку. — Нузно его убить!
Контур качнулся вокруг силуэта девочки, материализовался воинский сарафан. Осталось только молиться, что в воцарившемся хаосе этого не заметили, что магия отвела людям глаза или что кто-то просто решит после такого зрелища бросить всё к чёрту и уехать в Кисловодск. По крайней мере толпа зевак вокруг не сгенерировалась и "Ведьма!" никто не вопил.
Ещё до того, как Аня успела прийти в себя, миниатюрная фигурка в чёрном сарафане в горошек помчалась сквозь испуганных гуляющих к ящеру.
За время, пока Аня искала, где перевоплотиться, и возвращалась к месту побоища, Соня связала демона цветастыми энергетическими лентами. Теперь какие-то избитые озверевшие мужики колотили его ногами, а вдали уже завывали сирены: МЧС, милиция и "скорые помощи" неслись на вызов о беспорядках.
Принцессу Авелилона обуяла паника. Зато Соня скакала в полном восторге — и это пугало ещё больше.
Внезапно ящер с силой рванул переливчатые путы и метнулся в озеро, разгоняя лебедей. Он плюхнулся в воду, а Аня схватила сестру под мышку и опрометью побежала в сторону.
* * *
— Закрой глазки и сними этот костюм.
— Холосо, — кивнула Сонечка и без труда развоплотилась.
Они стояли в подворотне, облюбованной местными культурными слоями общества в качестве бесплатной уборной. Аня тяжело дышала. Соня — сияла, как именинница, и была настолько возбуждена, что даже не охала из-за царящей вокруг антисанитарии и вони. А это показатель: в здравом уме сестрёнка в жизни бы сюда не вошла.
— Больфая яселица! С больфым хвостом! — тараторила она. — Как ты думаесь, она утонуля?
— Соооооня, — взмолилась принцесса Авелилона, — откуда... как... как ты это сделала?!
— Ты стооооооо? — выпучилась кроха. — Это зе как во сне! Ты сто, не знаешь? Как зе ты не знаешь? — Она схватилась ручками за подол Аниного боевого сарафана, доверчиво заглянула в лицо и погрозила крошечным пальчиком. — Ты знаешь! Не оманывай Соню!
— А ты откуда знаешь?! — не выдержала Аня.
— Мне плиснился единолог.
Аня почувствовала себя героиней пьесы Ионеско.
— Единорог? — обречённо спросила она.
— Дя, мне сясто снится единолог. Она только не единолог, а Единолоска. Она мне всё лассказала! Всё-всё! Сто я — Лунный воин, как и мои сёстлы, и их длузья. Что мы болемся со злыми демонами. Только тшшшш! — Соня прижала мизинчик к губам. — Это больфой-больфой секлет! Нельзя никому говолить, никому-никому, дазе маме!
"Спасибо тебе, единорог", — мрачно подумала Аня. И тут зазвонил телефон в сумке, которую пришлось таскать с собой на плече. Родительница требовала сей же час возвращаться домой, потому что в новостях передают о каких-то беспорядках. Пока без подробностей.
— Мы ничего не видели, — соврала Аня, — мы едим мороженое в "Макдональдсе".
— Надеюсь, лишь мороженое?
— Я всё помню: сливочное, без добавок, чуть подтаявшее, запивать не холодной водой без газа. Всё, мам, целую, мы скоро будем.
— Вызови такси, — припечатала Анжела.
Всю дорогу Соня шептала без умолку, скрываясь от дяденьки-водителя. И окончательно добила, интересуясь, можно ли ей уже поболтать с их кошками и когда она увидит Аниных друзей-волшебников.
Последнее, впрочем, было актуальным, и принцесса Авелилона назначила совет на девять утра. Всё равно увести Соню из-под маминого надзора вечером — идея утопичная.
Тина и кошки слушали рассказ с огромными глазами. То и дело счастливая маленькая девочка перебивала сестру и вставляла свои уточнения. Но если вопросы задавала Салли или Селена, она молчала, восхищённо приоткрыв рот.
К полуночи Елизавета Афанасьевна разрушила эту идиллию своей железной дланью и забрала возмущённую Сонечку спать. "Бог ей в помощь", — мысленно съехидничала Аня.
Ещё целый час обсуждали новую загадку. Вовсе не агрессивного ящера — ну демон себе и демон, эка невидаль, — а таинственную Единорожку, снившуюся Соне. Вот только совсем ничего не придумали. А потом в бельэтаж, в комнату Тины, где заседал мини-совет, спустилась на цыпочках маленькая воительница и, зевая, заявила, что по саду бродит ещё одна рептилия.
