Часть первая. Солдаты Оборотня
Глава 1. Сум
— Все идет к чертям!! — Эдгар смачно сплюнул на грязный пол и поднял на нас осоловевший взгляд.
Я заставил себя повернуться в его сторону. Глаза пощипывало от свеженарезанного лука и трубочного дыма. Сам зал таверны постепенно начинал терять для меня четкие очертания, и мне понадобилось время для того чтобы сконцентрировать взгляд на одном из своих собутыльников. Когда до меня дошел смысл сказанного я постарался изобразить кивок. Говорить совсем не хотелось. Усталость и аппатия прочно заняли место в моем сознании и единственное что ещё как то сглаживало действие этой парочки было вино. Хорошее сухое вино. Многие из нас предпочитали в такие часы то, что быстрее, но местный ром и брэнди мой желудок переварить не мог. Уже не мог.
Мой взвод сегодня нес второй подряд караул из-за того, что часть роты перевели в помощь каменьщикам, спешно приводившим в порядок крепостные стены города. Мое жалование от этого не увеличивалось и пользуясь тем, что дисциплина расквартированного полка упала до минимума возможного я посчитал, что если немного промочу горло на безопасности Сума это никак не отразится. Ну и главное я знал кто сегодня контролирует патрульные группы — Эдгар! Тот, что сидел сейчас напротив меня и пытался выдавить из себя какую-то фразу.
Падение дисциплины постепенно начинало беспокоить и младший офицерский состав. Каждый из нас понимал, что вскоре солдаты начнут просто посылать нас ко всем чертям и будут правы. Ведь мы подаем им отвратительный пример отношения к службе. Пора было брать себя в руки и возращать себе человеческий вид. Завтра. А сегодня у меня второй подряд караул.
Рутина — одно из самых опасных испытаний для армии. Одно и то же действо повторяется уже вторую неделю. Если мы не торчим в караулах, то пьянствуем в тавернах Сума, так полюбившиеся имперским солдатам за дешевизну выпивки и доступности женщин. Может кому-то из нас это и кажется отдыхом после длительных маршей и коротких, свирепых схваток с арьергардом отступавших мятежников, но я начинал ненавидеть этот смердящий нечистотами город. Нам, северянам, тяжело привыкнуть к климату южных земель империи.
— Сколько тебя знаю, только это и слышу, — отозвался Расмус, не спуская взгляда с одной из разносчиц пива. Её пышные груди готовы были вывалиться из туго затянутого корсета каждый раз, когда очередной пьяный солдат пытался усадить её к себе на колени.
— На этот раз я прав! — Эдгар грохнул кружкой по столу, уставившись на меня — А ты что молчишь? Скажи! Ведь я прав.....!?
— Плевать мне — хоть и с трудом, но я заставил свой язык пошевелиться — Прав ты или нет, мне все равно — я поднес кружку к губам и сделал внушительный глоток
— Пока мне платит император, я буду резать глотки этим чертовым мятежникам, пиратам и...... и кто там у нас ещё враг?
— А перестанет платить? — Расмус улыбнулся, мотнув копной рыжих волос, отвлекшись от разносчицы.
— Не буду подписывать новый контракт, и свалю домой к папе и маме, — я кинул себе в рот пару виноградин
Эдгар взглянул на меня, и его лицо исказила злая ухмылка.
— Хорошо устроился — хмыкнул Расмус, — чуть, что не так, и сразу "уйду к папе, маме".
— Деньги — это единственное, что удерживает меня в армии! Я не из тех, кто орет на каждом углу "Слава Аэрону и его правителям!". Я не настолько наивен, чтобы рисковать жизнью за некие великие идеи. Тем более что за ними ни черта нет. Все это ширма для имперских чинуш всех мастей, которые погрязли во взятках и воровстве!
— Придержи язык! — Эдгар вмиг отрезвел — хочешь угодить в казематы элидирского бастиона!?
— Думаешь, тут есть, кто-то из тайной службы? — я взглянул на своего товарища
— Вот дурень, Риттер! А где же им ещё быть, как не в действующей армии! И, конечно же, всю крамолу можно услышать именно в кабаках!
— Подумать, только — прищурившись, я посмотрел на Эдгара — откуда такая осведомленность? Может ты и есть....
— Ты совсем рехнулся! — оборвал меня Эдгар — знай меру!
— Прости, друг — сделав над собой усилие, я, перегнувшись через стол, похлопал его по плечу — просто болтаю. Давай лучше выпьем, а то мне сегодня ещё проверять посты. Может быть. Расмус, да оторвись ты от этой коровы!
Мы подняли кружки и грохнули со всей силы, заливая стол пенящимся напитком.
— — — — — — — — — — — —
Мы старые друзья. Насколько в действующей армии они вообще возможны. Все трое начинали на северо-западных границах Аэрона пять лет назад, будучи сержантами городской стражи. Эдгар — черноволосый, с небольшой бородкой и тонкими чертами лица ловелас. Один из лучших клинков в нашем полку. Его изящность и смазливость многих вводила в заблуждение, но обычно Эдгар не давал противникам шанс исправить свою ошибку. Расмус же был полной противоположностью Эдгару. Здоровый как медведь, с копной рыжеватых волос, и лицом испещренным шрамами. Боевых там не было. Эти шрамы оставила ему оспа. Мы с Эдгаром были в морском патруле, когда город Тор-Ден оделся в черный саван и его улицы затянул дым погребальных костров. Вернувшись, мы попали в состав карантинных рот, окруживших город со всех сторон. Жуткие были дни. Мы стреляли во всех, кто пытался выйти из этого ада, не разбирая, кто перед нами — дети, женщины или старики. Многие из нас не могли скрыть слез, когда очередная беззащитная жертва падала пораженная нашей стрелой. Я никогда не забуду мальчишку лет восьми. Он плакал и медленно полз в мою сторону. Был ли он больной и заразный? Я не хочу этого знать! Руки мои дрожали когда я поднял лук. Кто-то кричал мне сзади чтобы я не медлил, а мальчик все полз и всхлипывая повторял что здоров и хочет жить.... Я не смог убить его с первого выстрела. Только ранил в плечо... но тот визг.... а потом была вторая стрела и снова только ранил. Он уже не кричал а только смотрел мне в глаза и молча ждал. Мой третий выстрел закончил его муки, начав мои. В ту ночь я, заливая стыд и страх изрядными дозами брэнди и хлебной настойки, поклялся себе что никогда, ни один ребенок больше не пострадает от моей руки. С этого момента я больше не мог смотреть даже на плачущего ребенка. В те далекие и страшные дни мы превратились в палачей. Нередко и сейчас меня настигают сны, возвращая в кошмар минувших дней, заставляя просыпаться с комком в горле, и четким ощущением гари тех жутких костров. Лицо мальчика я запомнил на всю жизнь. Каждая деталь запечатлилась в моей памяти выжженым клеймом.
Карантин закончился через месяц. Когда потухли последние костры — войска вошли в город. Мы не чаяли увидеть Расмуса. Но он был первый, кто открыл ворота казарм. Багряные, с синевой шрамы исчертили все его лицо, но он выжил. Болезнь, изуродовав его — отступила.
— — — — — — — — — — — — — -
Заканчивалась смена вечерних караулов, и мне уже надо было поглядывать в сторону выхода. Все шло своим чередом. В кабак подтягивались все новые солдаты. Гульбище набирало силу. Те, кто торчал здесь не первый час набрались достаточно для того, чтобы горланить похабные песни и плясать в проходах между столами под визг таких же пьяных женщин.
Позади меня кого— то вывернуло, и запах рвоты смешался с запахами пота, немытых тел и кислого вина. Я засунул в нос немного нюхательного табака, которым обзавелся в Илире, чтобы окончательно не потерять желание провести тут остаток часа. Удачное было приобретение, хоть и казалось мне тогда непомерно дорогим.
Наши части проходили Илир в спешке, пытаясь схватить мятежного генерала Лиаса и его воинство за зад. Зад у них оказался слишком скользким для нас, и мы упустили этого старого мерзавца. Он бежал через Хитиновый перевал в степи Хамида. Все идет к тому, что кто-то крепко получит по голове за нашу неповоротливость. В столице мечтали увидеть предателя генерала на эшафоте, молящим о пощаде. Катящаяся голова с окровавленного помоста является отличным отрезвляющим средством для знати, которой начинает казаться, что они недостаточно сладко живут на этом свете. Но мы не смогли схватить Лиаса и теперь застряли в этом проклятом приграничном городе, пропитанным морским воздухом, изредка смешивающимся с терпким запахом полыни, что приносил западный ветер с раскинувшийся за стеной города зеленого моря трав и низкорослых деревьев.
А табак был хорош! Я расчихался так, что стал привлекать любопытные взгляды веселящихся рядом сослуживцев.
— Риттер! Чихни ещё пару раз, — сержант Кап крикнул мне, разбрызгивая вино по столу. — Я поставил два медяка, на то, что ты чихнешь семь раз! — Несколько шлюх загоготали, широко открывая беззубые рты и заглушая своим лошадиным ржанием шум в зале.
— Иди к черту! — огрызнулся я, — и прикрой гнилые пасти своим девкам, пока я не отрезал им языки!!
— О-о-о-о! Какие мы сегодня злые, — засмеялся Кап, но все же цыкнул на своих подружек.
Я отвернулся и достал платок, чтобы вытереть нос. Расмус с интересом наблюдал за мной.
— Забавно смотреть на все твои аристократические ужимки, — пробубнил Эдгар, удовлетворенно глядя на очередную кружку, которую только что поставили перед ним, — манеры, словно у светского бездельника. Жить бы тебе на доходы богатеньких родителей, ходить под ручку с благородной дамой и нести чушь о книгах, картинах и прочем таком дерьме!
— Именно так и будет, — утвердительно кивнул я, складывая платок, — ведь мое нынешнее положение, всего лишь каприз художника, пожелавшего познать жизнь во всех её красках.
Мои приятели только покачали головами, не скрывая своих саркастических ухмылок.
— Твой каприз длится уже лет шесть, кажется? — Язвительно спросил Расмус.
— И ещё столько же продлится, — поддакнул Эдгар, — если только в один прекрасный день тебе не намотают кишки на клинок и не выпустят из тебя дух.
— Или не сделают калекой, — добавил Расмус.
— Это будут темные тона жизни
— На то он и художник, пожелавший познать мир во всех его красках! Закончив тираду, Расмус и Эдгар обменялись печальными взглядами, а затем разразились диким хохотом.
— Два идиота — хмыкнул я — Штаны не обмочите! — подняв свою кружку, я переключил внимание на появившуюся молоденькую танцовщицу.
Когда я допивал последние капли, то невольно обратил внимание на вошедшего немолодого бедно одетого человека. Во взгляде страх и растерянность. Подбородок подрагивал, словно он готов был разрыдаться. Сунувшись к ближайшему столу, за котором горланили песню парни из второй роты, и получив порцию ругани и злобных взглядов бедняга предпочел не искушать судьбу вновь встав посередине зала в полной расстерянности и выражением невероятной муки на лице. Когда человек повернулся к нашему столу боком, я заметил, что у него нет левого уха. Вся шея и плечо были залиты кровью. Продолжая стоять он робко поднимал руки силясь привлечь к себе хоть чьё-то внимание.
— Посмотри — я толкнул Расмуса в плечо
— Вот ведь! Да у него уха нет! — Расмус произнес это громко, и мужчина услышал его возглас
Посмотрев на нас и увидев, что мы смотрим на него, он бросился к нашему столу
— Помогите! Помогите господа офицеры! — его голос дрожал. Создавалось впечатление, что ему не хватает воздуха — Мою маленькую дочурку забрали патрульные! Дите совсем малое, а что эти изверги с ней сделают! Мы просто домой шли... ничего не нарушали.... дитя малое, — он все же разрыдался, комкая в кулаке какую-то тряпицу.
Присмотревшись, я увидел, что это детский плащ
— Что за патрульные? Где это случилось? — я схватил его за плечо и как следует тряхнул стараясь вывести из полуобморочного состояния
— Моховой переулок! Тут рядом! — завыл он — Мне ухо оттяпали, а её забрали!! — на его вой стали оглядываться парни с соседних столов
— Риттер! — посмотрел на меня Эдгар, — твои люди-то в моховой караулке!
— Знаю! — огрызнулся я.
— Тебе сказать что делать или сам догадаешься?
— Сам! — Я быстро поднялся и направился к выходу, таща за собой несчастного
— Шевелись, — я крепко держал его за локоть.
— Вы поможете?
— Да, наверное — кивнул я. — Сколько вашей дочери лет?
— Одиннадцать
— Проклятье!! Какого черта ты шлялся с ребенком по городу в такое время?! — Я заставил себя поторопится, и, выйдя на темную улицу, мы побежали к переулку.
Моховой переулок располагался совсем недалеко от места, где мы проводили свои вечера. Сегодня в этом районе несли службу несколько людей из моего взвода.
Вскоре мы оказались на месте. Толкнув тяжелую дверь, я ворвался внутрь. Место дежурного было пусто, а дверь в комнату отдыха закрыта, и за ней раздавались приглушенные голоса.
"Ублюдки", — я вытащил меч. Старик, увидев закрытую дверь, чуть не упал в обморок.
Я схватился за ручку. Заперто. Хорошо, что сама по себе дверь была хлипкая. Я как следует, двинул по ней ногой и, слетев с петель, она рухнула внутрь комнаты. Старик с необычайным проворством проскользнул мимо меня.
— Эй, а это ещё что, — услышал я голос своего капрала Боло, — второе ухо решил нам подарить? — Четверо солдат недобро ухмыльнулись. Меня они пока не видели.
— Папочка!! — услышал я голос ребенка.
— Сидеть, — рявкнул Боло и схватил старика за шиворот, — решил спасти свою дочурку? Забавно, но пока она нас не обслужит, как следует, вы отсюда не выйдете. А может, ты решил посмотреть? — заулыбался Боло.
— Я решил посмотреть! — От волнения и злости мой голос стал хриплым
Солдаты, стоявшие ко мне спиной вздрогнули и резко повернувшись уставились на мой обнаженный клинок.
— Почему не патрулируется район?! Где дежурный на входе?! — я медленно наступал на них, а они пятились к стене.
Наконец мне открылась вся комната, и я увидел сжавшуюся в углу девчонку. По мне так это курносое создание не тянуло даже на девять лет.
— Теперь я знаю круг ваших интересов, господа — я взглянул на капрала
Боло ухмыльнувшись, отпустил старика и тот, схватив в охапку свою дочь, быстро оказался у меня за спиной. Останавливать его никто не стал.
— Проваливай отсюда, старик. — проговорил я, не сводя взгляда с капрала, — здесь не на что смотреть ни тебе, ни тем более ребенку.
— Лейтенант, — голос Боло был на удивление спокоен. Казалось, его совсем не беспокоило то, за чем его застукал офицер, — не стоило тебе вмешиваться во все это. Сидел бы себе в трактире и сосал ту ослиную мочу, что вам там подсовывают
— Это я буду решать, капрал, во что мне вмешиваться! — рявкнул я
— Что здесь такого, лейтенант? — проговорил один из солдат, почувствовав уверенность капрала. — Это всего лишь нищенка.....
Я резко обернулся к нему.
— Вот если бы ты залез на богатую суку, какого-нибудь вельможи я бы и пальцем не пошевелил! Но ребенок! Это слишком даже для таких негодяев как вы!
Мне в шею уперлась холодная сталь. Пока я проповедовал, Боло не терял времени
— Проваливай, лейтенант! — прошипел он, — а девчонка и старик останутся. Вякнешь об этом кому, перережу глотку! Могу пообещать, что этих двоих мы не убьем.
— Точно, капрал, — поддержал его ещё один ублюдок, — иди, читай свою мораль в другом месте, а не то....
