— Кто прокляты?— тихо спросил я.
— Мне почем знать, — сержант пожал плечами. — Решено было заблокировать эту дорогу и с докладом был отправлен человек в Элидир. Помощь магов "Серебряных лун" была бы как нельзя кстати. Вот ждем теперь.
Мы с Расмусом переглянулись. Я решил не говорить Лису, что ордену теперь не до загадочной гибели людей, где-то в долине. Им бы теперь самим остаться живыми. Я видел, как в Торе здание ордена охраняли солдаты Рамси, а не рота ордена. Мне стало казаться, что судьба большинства магов империи мало отличалась от участи мага Сума, которого мы должны были прирезать вместе с семьей. И далеко не всем повезло так, как ему.
— Только мне все страшнее находится тут, — Лис вновь заговорил, прервав мои размышления.
— Почему?
— Теперь и мы стали слышать странные звуки и тени на горных склонах. И люди пропадают на перевале не просто так. То зло, что поглотило долину, подползает к нам.
Мы с Расмусом переглянулись. И мне стало совсем не так уютно, как полчаса назад.
— Лис! — сержанта позвал один из солдат гарнизона. — К капитану.
Когда он ушел я вновь посмотрел на Расмуса.
— Думаешь это все, правда?
— Может немного и приукрашено, как обычно, но ведь в долине действительно что-то происходит, — задумчиво произнес Расмус.
Было слышно, как часовые окликнули посты на стенах, и снова, только шум ветра и залетающие снежинки в узкие амбразуры донжона. Большинство солдат предпочитало спать в каминном зале, где холод не так цеплял за зад, как на верхних этажах. Я глотнул ещё вина и почувствовал, что пора бы немного облегчится. Расмус потихоньку стал засыпать, голова его тяжелела. Наконец пальцы его разжались, и железная кружка грохнулась на пол, разбрызгав остатки вина. Кто-то из спящих солдат недовольно заворчал, переворачиваясь на другой бок и стараясь натянуть на себя тонкое шерстяное одеяло. Я все оттягивал момент, когда мне надо будет подняться и тащиться на восточную часть стены, где место, в котором крепость вгрызается в скалу, солдаты облюбовали для своих нужд.
Наконец я собрал волю в кулак и побрел в нужном направлении. Поднявшись на стену, я махнул караульному:
— Смотри не поскользнись, — напутствовал он меня — там довольно скользко! — Я расслышал смешок.
— Могу себе представить, — проворчал я, глядя себе под ноги.
На мое счастье небо совсем очистилось и лунный свет, на только что выпавшем снеге, сверкал многочисленными огоньками, освещая все вокруг бледным светом. Кое-как выполнив то, что планировал, я подошел к одной из бойниц, что выходила на тропу, ведущую, на равнину "Поющих холмов".
Освещенная лунным светом у стен, уже через полсотни метров она тонула во мраке, зажатая между скалами. Мое воспаленное воображение живо добавило к этой тьме парочку колышущихся теней, и светящихся глаз. Взгляд мой упал на прислоненный к зубцу лук и несколько стрел. Не знаю, зачем я взял его в руки, вложил стрелу и, натянув тетиву, плавно отпустил пальцы. Стрела с шелестом скользнула по морозному воздуху и ударила в самый центр тьмы. Огромный сгусток вдруг шевельнулся. Я замер, словно статуя, явственно почувствовав как под шлемом, несмотря на туго повязанный платок у меня зашевелились волосы. Мне показалось, что это нечто повернулось ко мне и теперь стоит и смотрит прямо мне в глаза, хотя ничего похожего на черты лица или хотя бы очертания тела я не видел. Не знаю, сколько я так простоял. Из этого состояния меня вывел окрик караульного. Я даже подпрыгнул и пискнул, словно прищемившая хвост мышь.
— Все в порядке? — солдат выглядел встревоженным.
— Зачем вы тут лук оставляете? — спросил я, все ещё косясь на тропу.
Солдат проследил за моим взглядом.
— Это Мох видно оставил, когда отливать ходил.
— А где он?
— Черт! А ведь он отсюда не возвращался, — в голосе караульного послышались истерические нотки — я то точно его не видел. Да и не ушел бы он без лука
И тут со стороны тропы донесся глубокий вздох и, как мне показалось, сдавленный, полный ужаса стон человека. Затем все стихло.
— Зови капитана, — я немного пришел в себя — у нас потери.
Солдат поспешил к лестнице. Я оглянулся и снова попытался рассмотреть хоть что-то. Как караульный мог исчезнуть со стены. Наверное, бедняга подскользнулся и вылетел за стену. Я осторожно глянул вниз и увидел характерно примятый снег. Тела не было, а значит его кто-то подобрал. Мне не хотелось думать о том, кто это мог быть. Мне захотелось слезть с этой чертовой стены, я повернулся и ....столкнулся нос к носу с Доротеей. Взгляд прямо мне в глаза, и я поплыл. Каменный пол стремительно приближался к моему лицу.
Доротея опустилась передо мной и, достав тряпку, от которой несло так, что, даже находясь в полубессознательном состоянии меня, прошибла слеза, затолкала мне её в рот. Она обворожительно улыбнулась.
— Если вздумаешь блевать, тебе же будет хуже, — повторила она мои слова.
Сзади неё показался живой и здоровый Эдгар.
— Надо их убить! — у него в глазах читался страх. Похоже, он уже боялся свою новую подружку до полусмерти.
— Нет, — Доротея покачала головой — пусть их убьет их любимый "Оборотень" за то, что упустили меня. Он им сердце вырвет. И будут их помнить как тех, кто упустил девчонку!!
— А это, Риттер, лично от меня, — она вытащила у меня из-за пояса мой кинжал и медленно прорезала мне левую щеку от глаза до скулы.
Я слышал, как хрустит расходящаяся кожа. Горячая кровь мгновенно залила мне всю шею. Она что-то прошептала, и моя кровь задымилась. Я издал стон, на который только был способен. Боль захватила меня всего.
— Хватит! — сквозь пелену боли я услышал голос Эдгара — или кончай его, или сматываемся!
Доротея ухмыльнулась и бросила кинжал мне на живот.
— Пойдем в Поющие холмы — услышал я её.
— Куда!??! — голос Эдгара был полон ужаса — там же .....
— Заткнись, — рявкнула она — со мной тебе надо боятся только меня!!
Боль захлестнула меня с новой силой, и я не в силах бороться, потерял сознание.
Солнечный луч лег мне на глаза. Тепло от него разлилось по всему телу, словно от хорошего глотка выпивки. Я приходил в себя. Шум голосов и, по-моему, смех. Передо мной возникло смеющееся лицо Доротеи, когда она бросила кинжал на живот. Вскрикнув, я сел и тут же вскрикнул от боли. Щеку обожгло огнем.
— Тише Риттер! — услышал я возглас Расмуса — рана разойдется!
— Уже разошлась, — я смахнул с подбородка сочившуюся кровь.
— Тебе надо быть спокойнее.
— Самое время.
— Я бы на твоем месте радовался, что остался жив, — Расмус нахмурился — эта ведьма прикончила шестерых.
— А что было там? — я махнул рукой в сторону стены выходящую, на горную тропу — то, что утащило караульного.
— Никто не знает, — к нам подошел один из солдат гарнизона — нашли только сломанный меч. Ни крови, ни Моха. К нам спускались капитан и Чосли. Осмотрев меня, капитан покачал головой.
— Вот сука!! Ты знаешь, что она, скорее всего, забрала Эдгара? Думаю, он уже мертв.
Я зло ухмыльнулся:
— Черт! Уверен, он чувствует себя не плохо!
— Что ты хочешь этим сказать? — Чосли прищурился.
— Доротея не похищала Эдгара! Они ушли вместе!! Эдгар был с Доротеей!
— Ты что мелешь!? — Расмус чуть было не схватил меня за грудки.
— Этот ублюдок предлагал ей, быстрее прикончить меня и сматываться! Думаю, Эдгар приложил руку хотя бы к одной из шести смертей!
В зале повисла тишина.
— Предательство в гвардии, — шепотом произнес капитан.
— Ну, формально парень был ещё не гвардейцем, — возразил Чосли.
— Формально..., — кивнул капитан.
Мы ещё какое-то время молчали. Наконец капитан собрался с мыслями.
— Риттер, тебе придется осилить оставшийся путь с незажившей раной. Мы выходим. Я должен доложить, что мы упустили одного из главарей мятежников!
— Глава 13. Гвардеец "Оборотня"
Мы стояли перед полковником Ормуром, командиром полка тяжелой пехоты "Странник" гвардии генерал-лорда Дэвлина. Он смотрел на капитана Требора немигающим взглядом, и лишь дрожание правого века отличало его от статуи. Тяжело вздохнув и с грохотом отодвинув стул, полковник встал. Заложив руки за спину, Ормур начал медленно расхаживать по комнате. Мы ждали. Ждали самого генерал-лорда Дэвлина.
Вскоре в коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась, и на пороге показались два капитана с нашивками тяжелой кавалерии армии. Войдя, они вытянулись у двери и пропустили в комнату лорда Дэвлина.
Вот уж не думал, что рассказы и слухи об "Оборотне" имеют хоть что-то общее с реальностью. Но это был именно тот случай. Генерал скользнул взглядом по комнате, слегка задержавшись на мне, затем прошел за стол и шумно опустился на стул. Его клинок глухо стукнул по полу. После недолгого молчания он посмотрел в нашу сторону.
— Вы понимаете, Требор, что за весть принесли? — тихий, зловещий шепот, вместо обычного голоса, словно шипение змеи.
— Да, господин генерал.
— Это превращает одного из самых преданных людей императора в предателя! — лицо "Оборотня" перекосила страшная гримаса.
— Разве вы не получили пакет в Торе? — вступил в разговор полковник. Мысленно я ужаснулся, так как был уверен, что нельзя вмешиваться в разговор "Оборотня", но генерал лишь откинулся на спинку стула, ожидая ответа от капитана.
— Когда именно?
— Когда следовали в Сум.
— Нет, господин полковник, — капитан был на удивление спокойным, — мне, было, велено явится к губернатору после выполнения миссии в Суме. На обратной дороге.....
— У меня будет разговор с Ретахом, — тон генерала не оставлял сомнений, что это доставит мало удовольствия Ретаху кем бы он ни был, подумал я.
— Кто эти люди, капитан? — взгляд "Оборотня" вновь прощупал меня и Расмуса.
-Наши новые офицеры. Мне рекомендовали их, господин генерал — Требор посмотрел на генерала — Это хорошие офицеры....
— Кто давал рекомендации? — голос генерала был злым
— Эти люди были на отличном счету у полковника Местана, господин генерал
— Местана? — Дэвлин, казалось, был удивлен — он рекомендовал тебе взять этих людей в гвардию?
— Да, господин генерал.
Дэвлин улыбнулся. Мне подумалось, что так улыбаются крокодилы, когда готовы позавтракать.
— Странно, что он отдает мне своих лучших людей, учитывая его отношение ко мне.
"Ого"-, подумалось мне — "наш старина Местан мог себе позволить "не то" отношение к генерал-лорду. И этот призрак знает об этом. Видимо, Местан не так уж прост, как казалось нам. А может "Оборотень" просто не настолько плох?".
— Судя по всему, ты готов подтвердить рекомендации полковника?
— Да, господин генерал, — кивнул капитан — за эти дни, что я был с ними, они показали себя достойными солдатами.
— Вот только третий оплошал, — генерал-лорд смотрел на нас не мигающим взглядом — Отправляйте своих людей в расположение частей
— — — — — — — — — — -
Очередное утро взрывается ревом горна. Я уже на ногах и наблюдаю, как на построение выходит мой взвод. Все тридцать человек, где половина из них новички, как и я сам. Сегодня снова будет муштра до заката. Наши командиры спешат. Им нужно, чтобы мы как можно быстрее притерлись друг к другу. Нас ждут великие дела на востоке. Говорят "Северный" очень милый городок, но мы этого не видим. Императору снова нужны жестокие и беспощадные солдаты!
Несколько дней назад стало известно, что Восточная армия разбита повстанцами и воевавшими на их стороне наемниками. По сведениям наших лазутчиков остатки армии во главе с генералом спешно отступают к "Большой развилке".
Блокированными может оказаться северный порт Восточной провинции — Йервард. Единственный город, поддерживающий Аэрон в тех землях. На море резко активизировались пираты Северного архипелага. Сегодня утром один парень из штаба нашептал нам, что белокурая бестия Доротея, бежав из плена, объявилась в Рабле, у своего папочки, и возглавив армию мятежников здорово прорежает ряды разваливающейся Восточной армии.
— Говорят, хороша девка, — ухмыльнулся штабной сержант — я бы на месте тех олухов, что её конвоировали, не отпускал бы такую цыпочку от себя! От меня бы она не сбежала! Держал бы поближе к телу!
Мы с Расмусом мрачно переглянулись. Я был очень рад, что никто кроме нас, генерал-лорда и полковника Ормура не знали тех, кто конвоировал Доротею.
— Даже жаль, что закончит эта красотка плохо, — заключил сержант — когда мы восстановим порядок её либо казнят, либо отправят в казематы!
Мы закивали в знак согласия. В гвардии не принято сомневается в том, что мы возьмем свое! Кого не перебьем в сражениях, того перевешаем и пересажаем на колья. Я относился к таким заявлениям своих нынешних сослуживцев со скептицизмом. Нам всем хочется выглядеть устрашающе перед своими врагами, поэтому мы хмурим брови и злодейски улыбаемся, но в этом, гораздо больше напускной, чем настоящей жестокости.
— Расскажи это жителям Гамидо, — буркнул Расмус — Ты просто не хочешь поверить, что мы теперь часть всего этого. И тебе не удастся выйти с белыми ручками из восточной кампании.
— А ты? — спросил я его.
— Я тут, потому что альтернатива была у нас не очень хорошая. Не окажись мы в гвардии, то вряд ли бы сейчас были живы.
— Это верно, — кивнул я.
— И потом, тут жалование, о котором я даже не мог мечтать в регулярных частях!
Я лишь пожал плечами. В конце концов, что толку забивать себе голову подобными мыслями. Все идет, как идет.
— — — — — — — — — —
Через три недели к всеобщему изумлению офицеры получили отпуск. Целых пять дней. Находясь всего в дне пути от родного города, я решил проведать родителей и сестру которых не видел уже больше года. Только письма и те крайне редко.
— Это правильно, — сказал Расмус — парни из второй роты говорят, что нас ждет кровавая баня на Востоке.
— Откуда они могут знать? — раздраженно спросил я.
— А с чего это вдруг офицерам дают отпуск?
— Что тут необычного?
— Поднять боевой дух перед тяжелым походом. Ну и увидеть своих родных. Другого случая может и не представится.
— Пошел ты! — огрызнулся я — только и знаешь, что каркать!
— Заметь, я редко ошибался
Ничего, не сказав, я вышел из казармы и направился в город, откуда ходили дилижансы до моего родного городка.
Природа уже повернула к зиме. Опавших листьев становилось все больше, несмотря на солнце, ветер стал прохладным. Скоро начнутся дожди, а за ними морозы. Настроение у меня было не лучшее. Я постепенно стал превращаться в пессимиста, и ретрограда, который всегда думает, что дальше будет только хуже.
Я проспал всю дорогу, устроившись в дальнем углу, и был разбужен только тогда, когда мы прибыли в Гиттерс. Несколько минут ходьбы по ухоженной улочке, где прошло все мое детство, вызвало у меня прилив ностальгии такой силы, что я с трудом сдерживал эмоции. Встречавшиеся мне прохожие, завидев меня, утыкались взглядом на эмблему гвардии и заметно прибавляли шага, стараясь более не смотреть на меня. Немного смущенный таким поведением, я подошел к дому, из которого ушел семь лет назад на службу в имперскую пехоту. Толкнув калитку, я прошел по небольшому саду, с удовлетворением отметив, что высылаемые мной деньги оказывают моей семье видимую помощь. Когда-то финансовая катастрофа отца и угроза полного разорения вынудила меня уйти искать счастье в хорошо оплачиваемой профессии военного.
