— Лучше бы мы взяли с собой баб! — обветренное лицо полковника зло скривилось. Он ещё раз сплюнул — Марш в строй, чертовы мухоловы!
Ороах повернулся к мертвому солдату.
— Заложите тело камнями и поставьте табличку. Может, повезет и его не сожрут местные твари, а на обратной дороге заберем, чтобы похоронить, как следует
— Да он сгниет тут — буркнул кто-то
— Это на таком-то морозе!? — полковник повернул голову в сторону своих рыцарей — выполняйте!
Дорога, ведущая по краю пропасти и носящее имя "Волчья тропа", оказалось не такой уж узкой, как боялся Ороах. Но снежные заносы и обледенелые участки не дали гвардейцам возможности пройти перевал за один день. Когда совсем стемнело Ороах был вынужден скомандовать остановку из опасения, что в темноте при усиливающемся ветре и снеге будет велика вероятность свалится в пропасть.
Ночь прошла спокойно, чему Ороах был немало удивлен. Он очень опасался, что вновь услышит жуткий вой существа. Но ничего кроме ветра в ту ночь слышно не было.
Утро выдалось замечательным. Вставшее солнце и чистое небо предвещали хорошую погоду. Воздух был настолько чист, что казалось ты не дышишь, а пьешь волшебный нектар. Настроение солдат заметно улучшилось. На усталых, заросших щетиной, лицах появились улыбки. Вновь стали слышны шутки.
— Похоже, все самое страшное позади — Вальдвер улыбнулся выходящему из палатки и щурящемуся от яркого света полковнику — к вечеру мы точно спустимся в долину
— Посмотрим — ворчливо проговорил тот — а потом почему ты думаешь, что в долине нас ждет бессрочный отпуск?
— Немного оптимизма, господин полковник, и вам станет значительно легче
— Для оптимизма мне нужна более веская причина, чем выглянувшее солнце — буркнул Ороах, наклоняясь и подставляя ладони под струю теплой воды льющейся из кувшина, что принес один из солдат. Фыркая и отплевываясь, полковник, наконец, поднял мокрую голову и посмотрел на капитана
— Вальдвер, у тебя вроде бы всегда с собой фляжка с бренди?
— Точно, господин полковник, вот и она — с этими словами капитан ловким движением отстегнул от ремня средних размеров емкость и передал своему командиру
Ороах отвинтил крышку и сделал несколько жадных глотков. Делал он это так заразительно, что капитан невольно сглотнул слюну. Оторвавшись от фляги, полковник посмотрел вокруг, и, наконец, улыбнулся.
— Хороший бренди, капитан
Спасибо, господин полковник — кивнул Вальдвер — на вас он подействовал благотворно. Теперь причина для оптимизма появилась?
— Пожалуй — хмыкнул Ороах, вытерев ладонью скатившуюся по подбородку темную каплю, и принялся натягивать на себя походные доспехи.
Вскоре, лязгнув железом, армия двинулась в путь. Несмотря на возросший дух воинов и хорошую погоду Ороах не стал увеличивать скорость марша. Впервые с момента выхода из "Северного" на душе полковника было легко и даже радостно.
Пока они не наткнулись на него. Солнце к тому времени скрылось за пеленой тумана. Воздух стал значительно теплее, насыщеннее влагой. Вскоре они должны были выйти в долину "Поющих холмов". Поэтому, когда на дороге полковник, следовавший в авангарде армии, увидел сидящую на дороге фигуру, то почему-то подумал, что это какой-нибудь пьяный пастух из близлежащей деревни. Но по мере приближения к силуэту холодные когти страха все крепче сжимали горло полковника. Вскоре стало ясно, кто сидит и ждет их. Это был тот же солдат, которого они похоронили у "Ущелья ветра". Он сидел, широко расставив руки, словно не пуская своих бывших товарищей в долину. Ороаху показалось, что у мертвеца изменилось выражения лица. "Если он вообще мертвый?" мелькнула у полковника мысль. Ороах, Вальдвер, Ласдур и двое солдат спешившись, и достав из ножен свои мечи, и медленно двинулись к сидящему телу. Известие о возвращении мертвеца молнией понеслось в конец остановившейся колонны.
Подойдя к нему, полковник и его офицеры увидели, что у мертвеца вырваны глаза, а рот теперь растянут в беззубой улыбке.
— Кто его хоронил у ущелья? — просипел Ороах
— Мои люди, господин полковник — ответил высокий светловолосый офицер
— Лефед, а ты уверен, что хорошо это сделал?
— Вне всякого сомнения — пробасил тот — завалили камнями, поверх ещё и снегом присыпали
Полковник посмотрел на Ласдура
— Значит, его убила не магия? В таком случае кто и как перетащил его сюда? Теперь ведь вы не станете спорить с тем, что это не просто горные шакалы!
— Мы же не знаем здесь всех троп, пролепетал Ласдур. Вполне возможно...
— Ласдур — полковник не дал договорить ему — сделаешь так, чтобы я этого типа больше не видел. Хочешь, преврати его в зайца, хочешь, спали словно хворост. Ты же маг! Только делай это немедленно! А кстати, где твой дружок?
— У него жар, похоже, он простудился
— Очень жаль. Для тебя в первую очередь. Придется тебе самому все делать. И если ты не можешь определить, кто позволяет себе так шутить с нами, так хотя бы уничтожь это — полковник ткнул пальцем в сторону мертвеца
— Проще приказать солдатам сжечь его, при помощи вязанки хвороста — попытался возразить Ласдур
— Нет никакого хвороста — произнес Вальдвер — мы спалили за эти ночи все наши запасы
— Но тогда мне надо готовить....
— Вот и готовь — Ороах поправил ремень — Провозишься долго — останешься с этим типом один на один. Уверен, что это обогатит твои теоретические познания в области магического искусства!
— Господин полковник — Ласдур с перекошенным лицом повернулся к Ороаху, но тот уже направлялся в головной отряд армии. И спустя некоторое время колонна двинулась.
Ласдур сбегал к своей лошади и, достав все необходимое, стал лихорадочно готовить заклинание "синего огня". Руки его тряслись, а мысли путались. Когда он почти закончил к нему подъехал капитан Сладис.
— Пока колонна не прошла, я не позволю школяру использовать магию — он посмотрел на Ласдура, и у того не возникло желания, что ни будь возражать этому здоровому воину. Они так и стояли напротив сидящего мертвеца, пока не прошла арьергардная группа.
— Можешь начинать — Сладис сел на коня и отправился следом за колонной.
Ласдур тихо послал несколько проклятий в адрес офицера и взял горшок с приготовленным раствором. Но, взглянув на жидкость, Ласдур похолодел. Спешив, он сделал смесь с коротким временем действия, и теперь она оказалась не более горючей, чем вода. Взяв себя в руки, Ласдур снова склонился над сосудом с жидкостью.
Управился он довольно быстро. Осторожно приблизившись к мертвецу, Ласдур плеснул жидкость ему на голову, тут же отскочив в сторону. Он и сам не знал, чего боялся. Огонь вспыхнул голубоватым пламенем и стал медленно разгорался. Гораздо медленнее, чем должен был. Но вот, наконец, голова мертвеца уже полностью объята пламенем. До Ласдура донесся тошнотворный запах горящей плоти. Сморщив нос, маг медленно отошел к лошади, которая вела себя все более нервно. Глянув в ту сторону, куда ушли солдаты, Ласдур смог различить едва заметные отблески фонарей арьергардного отряда.
Пламя охватило мертвое тело полностью, и, решив, что дело сделано Ласдур вскочил на коня, и в тот же миг боковым зрением он заметил движение. Волосы зашевелились у него на голове, когда, обернувшись, он увидел стоящую в полный рост и объятую пламенем фигуру. Мертвец уверенным шагом двинулся в сторону Ласдура.
Лошадь взвилась и, дико заржав, сбросила своего седока, ускакав прочь. От сильного удара у Ласдура закружилась голова, и одновременно он почувствовал сильную боль в левой руке. Барахтаясь в снегу, он мог лишь кое-как отползти к краю пропасти. Мертвец двигался к нему. Голубоватый огонь шипел от каждого шага мертвеца, из под его ног вырывались клубы испарявшегося снега. К счастью для Ласдура заклинание не остановило свое действие, пламя уже гудело, словно в кузнечном цеху и вскоре труп рухнул на снег всего в трех шагах от Ласдура. Сквозь шипение пламени маг слышал, как кто-то со злобой шептал " Все равно вы все умрете! Умрете!!".
Сколько он просидел напротив пепла, Ласдур не знал. С трудом, поднявшись, на дрожащих от пережитого ужаса ногах он поспешил за ушедшими вперед войсками. Погода, как всегда в горах, менялась быстро, и огромная снежная туча уже заслонила собой полнеба. Первые крупные снежинки закружились над головой. Где-то сзади хрустнул снег. Ласдур вздрогнул, и, не оборачиваясь, побежал, чувствуя, как липкий страх сковывает его движение. Ему стало казаться, что вот сейчас он почувствует на своей шее ледяные пальцы призраков или когти зверя. Снег вновь, как и вчера, пошел сплошной стеной. Он уже бежал, ничего, не видя перед собой. Животный страх все больше охватывал его. Где-то наверху, между скал ему почудилось, как кто-то тяжело вздохнул, и в воздухе повисло зловоние. Ласдур закричал. Закричал до боли в легких. Прижавшись к скале и выставив пред собой клинок, он продолжал орать, острые камни впились ему в спину, но он не чувствовал боли. Расширенными от ужаса глазами он смотрел, как сквозь снежную пелену в его сторону движется огромная тень. Молодой маг приготовился умирать, но в этот момент послышался цокот копыт, то, что приближалось к Ласдуру остановилось, а затем попятилось назад, в тень нависавших скал. Через минуту на дороге показались всадники, и вскоре они окружили его, разгоняя факелами обступившую темноту и снег
— Ласдур! — окликнул его один из седоков
— Капитан — прошептал маг и рухнул в снег, потеряв сознание.
Глава 2. Йервард
Телегу сильно тряхнуло, когда колесо "поймало" очередную выбоину. Генерал Ресид открыл глаза и тихо выругался, морщась от пронзившей его боли. Снова накрапывал мелкий, холодный дождь. Ветер шумел, раскачивая верхушки сосен, заглушая цокот копыт и скрип армейских телег.
"Черт бы все это побрал!". Генерал слегка тряхнул головой, пытаясь сбить осевшие на волосах капли дождя. Резкое движение снова вызвало приступ боли. Рана на животе горела так, словно в ней ковырялись раскаленной кочергой.
— Держитесь, господин генерал — над ним склонился сержант Мортен, взявший на себя командование оставшимися после битвы людьми.
— Сколько ещё до города? — голос царапал горло, словно Ресид проглотил пригоршню песка
— Осталось недолго. Почти добрались, потерпите — сержант пожал его руку — у вас жар. Боюсь, началось воспаление
— Что тебя в этом удивляет?
— Что мы ещё живы — немного помолчав, сержант добавил — И успеем вовремя оказать вам помощь. Признаться не думал, что все пройдет так удачно
— Теперь это называется удачей? — горькая улыбка перекосила лицо Ресида
Вдалеке раздался волчий вой, заставив лошадь испуганно дернуться. Телега протестующее хрустнула. Боль с новой силой захлестнула Ресида, заставив сжать зубы. Перед глазами пошли круги, и он почувствовал, как теряет сознание.
— — — — — — — — — — -
Грохот открывающихся ворот вернул генерала из небытия. С трудом открыв глаза, он увидел возвышающиеся над ним черные стены Йерварда. Стемнело, и свет факелов выхватывал из мрака уставшие лица солдат. Перед генералом возник силуэт женщины. Он попытался разглядеть её лицо, но капюшон полностью скрывал его. Сосредоточившись, он разглядел на накидке нашивки армейского врача.
— Генерал Ресид! — она взяла его руку в свою почувствовав как генерал крепко сжал её — Я управляю госпиталем гарнизона. Скоро вы будете в тепле и покое, и мы позаботимся о вашей ране
— Насколько я плох? — Ресиду было неприятно смотреть на черную дыру под капюшоном. Ему казалось, что он говорит с призраком. Слова комом вставали в горле
— Очень болезненна, но вашей жизни это не угрожает — на миг ему показалось, что он увидел, как в темноте блеснула её улыбка. Она высвободила свою руку и, раздавая указания, нескольким санитарам направилась к воротам города. Подводы тронулись следом. Волна облегчения прокатилась по телу генерала. От нахлынувшей вдруг слабости Ресид почувствовал, как вмиг отяжелевшие ресницы смыкаются, и он погружается в сон.
Проснувшись, он обнаружил себя лежащим на кровати в чистом белье. Комната была небольшая, и уютная. В противоположном от кровати углу потрескивал камин. Стены были обиты сиреневой тканью, и дубовыми панелями. На полу лежал толстый ковёр. Судя по шуму прибоя окно, расположенное рядом с его кроватью, выходило на море. Генерал попытался встать, но почувствовал тупую боль в животе. Откинув одеяло, он посмотрел на бинт, который закрывал его рану. Почти тут же пришла сильная слабость и тошнота. Ресид закашлял и откинулся на мягкую подушку. Дверь немедленно открылась, и на пороге показался офицер.
— Господин генерал, я полковник Ингольф — высокий, с пышными усами человек остановился возле кровати генерала — командую гарнизоном Йерварда.
Он озабоченно посмотрел на бинт, туго опоясывающий Ресида
— Как вы себя чувствуете?
— Лучше. Значительно лучше. Спасибо полковник
— Я сейчас позову нашего врача, госпожу Флюкеске
— Со мной всё в порядке...
— Она сказала мне, чтобы я обязательно позвал её, когда вы проснетесь — произнес Ингольф тоном, не терпящим возражений
— Хорошо — генерал устало кивнул — делайте, как считаете нужным
Полковник исчез в дверном проёме. Вскоре где-то хлопнула дверь, и в сопровождение Ингольфа в комнату вошла женщина. Ресид догадался, что это та самая женщина, которая встречала их возле ворот города. Теперь он смог как следует разглядеть её лицо. Черные, как смоль волосы были коротко подстрижены, а тонкие, немного изогнутые брови придавали её лицу слегка удивленное выражение. Она остановилась рядом с кроватью Ресида и внимательно посмотрела на него. На миг генералу показалось, что этот взгляд, больших зеленых глаз ему знаком, но тут она улыбнулась, и мягкая белозубая улыбка заставила Ресида на миг забыть о боли.
— Я вижу, вы пошли на поправку — голос у неё был низкий, с хрипотцой — Давайте я осмотрю вашу рану. Тем более что надо сделать новую примочку
Сев рядом с ним, и откинув одеяло, она принялась аккуратно снимать перевязь. Закончив, она бросила бинты в мешок, принесенный полковником
— Господин полковник, будьте добры, принесите вон тот поднос с красными листьями, что стоит на подставке возле камина
— Что это? — спросил Ресид
— Морское растение "донный язык", растущее в неглубоких заливах Северного моря. Прекрасно заживляет раны и не даёт образовываться гнойникам.
Ингольф поставил поднос на тумбу и, отойдя к камину, стал ворошить угли, подняв сноп искр. Ресид посмотрел на свой живот. Рана выглядела неприятно, но краснота у краёв почти спала. Как следует, смочив чистые бинты в розоватой воде, женщина снова положила лекарство на рану. Генерал почувствовал жжение, которое вскоре перешло в легкое покалывание.
— Повезло, что сразу после ранения вам оказали квалифицированную помощь — проговорила она, аккуратно накладывая бинты — мне осталось лишь довершить лечение. Рана вас беспокоила из-за постоянной дорожной тряски, не более. Воспаление было не сильным.
— Могу я узнать ваше имя? — в горле Ресида пересохло, и голос прозвучал как треск сухого дерева
