Я тряхнул головой, и воображение услужливо подкинуло мне образ Доротеи. Похоже, у меня вошло в привычку валяться перед ней словно беспомощный ребенок, получая от её ножей отметины. Она уже дважды могла меня убить, и дважды дарила мне жизнь. Я бы не стал делать ей такие подарки. Надеюсь, настанет такой день, когда она пожалеет о своём благородстве.
Меня дернули за плечо. Вздрогнув, я обернулся. На меня смотрел командир патруля сержант Армур .
— Я говорю, что скоро остановимся на ночь — он повысил голос, посчитав меня наверное, глуховатым — Вон за теми деревьями дорожный пост — он махнул рукой чуть в сторону от дороги — тепло и соломенный тюфяк могу гарантировать
Силясь прийти в себя я кивнул. Вид у меня был, наверное, рассеянным. Сержант подозрительно посмотрел на меня
— Вы в порядке, лейтенант?
— Да, в полном. Просто задумался — я ободряюще улыбнулся
Чуть помедлив, Армур снова повернулся в мою сторону
— Не переживай ты по поводу той истории в порту. Мерзавцы, околачивающиеся в этих крысиных норах приносят только неприятности. У моего друга сына там порезали. Хорошо, что не убили! Потом их нашли. Матросня с рыболовецких шхун. Между выходами в море только и делают, что пьянствуют и задирают всех вокруг. Вы им подбросили пищу для раздумий, намотав кишки их дружкам на клинок!
Я благодарно улыбнулся, слегка хлопнув его по спине. Пара солдат, ехавшие рядом снами, в знак согласия закивали головами. Как ни странно, но мне стало легче. Вскоре показался покосившийся забор недалеко от дороги. Ворота, почерневшие от времени были распахнуты. Во внутреннем дворе стояло несколько лошадей, а над срубом вился дымок.
— Надеюсь, найдется место, куда можно будет прислонить свой зад — проворчал Армур недовольный тем, что мы оказались не одни в этой глуши.
Въехав во двор, мы обнаружили, что за нами внимательно наблюдают. Двое вооруженных людей осторожно вышли из-под навеса, служившего конюшней, и приблизились к нам. В сгущавшихся сумерках я разглядел на них куртки своего родного полка. Кряхтя, я слез с коня и шагнул навстречу уже улыбавшимся сослуживцам. Пожав им руки, я внимательно посмотрел на них, стараясь вспомнить их лица. У парней память оказалась лучше
— Ты из роты Азуры! — высокий с перебитым носом здоровяк хлопнул меня по плечу. Шлем болтался у него на поясе бряцая при каждом движении. Голова была повязана черным, рваным платком, из-под которого выбивались спутанные седеющие волосы
— Точно — кивнул я, глядя на его лейтенантские нашивки — а вот вас, парни, я, что— то не могу вспомнить
— Я бы и тебя, не вспомнил, если бы не твои приключения с Доротеей на болоте — он состроил опечаленную физиономию — проклятая ведьма! Но мы ей сиськи-то по любому прижмем. Не сейчас так позже! И никто ей не поможет. Ни стены Рабле, ни чертовы наемники!
— Это точно — хохотнул его друг, глядя как мимо нас с мрачными лицами проходят Армур и его люди.
— У вас тут дозорный пункт? — рассеяно спросил я, переваривая сказанное этими ребятами. Фраза о стенах Рабле мне не понравилась. Очень не понравилась!
— Да какой там! — отмахнулся здоровяк — кстати, — опомнился он — меня зовут Хадсилимб, лейтенант третьей роты. Наверняка вспомнишь!
— Угу — подозрительно кивнул я, силясь запомнить его имя
— Ты насчет имени напрягся? — хохотнул он — плюнь! Девять из десяти мое имя забывают через несколько фраз. Зови меня просто Хад. Так проще. А вот этого рыжего зовут совсем просто — Бертир.
Я кивнул, чувствуя, что уже устал от гостеприимства Хада
— Может, пойдем в дом — попытался предложить я
— Да нет, нам тут ещё больше часа болтаться — мотнул головой Бертир
— А ты давай, конечно — Хад наконец, отстегнул свой шлем, и положил его на край колодца — подкрепишься, выпьешь. Там и из твоей роты парни есть.
Я кивнул, и, поднявшись по перекошенным ступенькам, толкнул тяжелую дверь.
В нос ударил стойкий запах вина, горящего жира вперемежку с чесноком и проклятым жевательным табаком. Пройдя темным, узким коридором, я оказался в комнате, где посередине стоял массивный стол, у противоположной стены лениво горел, потрескивая поленьями покосившийся и дымящий во все стороны камин. У стен были набросаны соломенные тюфяки, где уже разместилась часть людей Армура. Сам он сидел за столом и сосредоточенно разливал из огромного бурдюка вино, по кружкам. Посередине стола располагался огромный железный поднос, на котором дымился жирный гусь. Кроме него и двух парней из патруля за столом сидели четверо солдат из гвардии. Одного я узнал сразу
— Расмус! Черт! — радостно вскрикнул я
Мой друг обернулся и, увидев меня, вскочил из-за стола, сграбастав меня в свои железные объятия.
— Слушай Риттер, да ты заматерел! Бородатый бандит! — весело произнес он, разглядывая мою небритую физиономию
— У всех нас рожи будь здоров — подал голос один из гвардейцев
— Давай, садись! Сейчас как следует, выпьем! Расскажешь как ты! Какие девочки в Йерварде?!
При этих словах у меня в памяти всплыла только одна "девочка". Гневная тирада госпожа Флюкеске, обвиняющая меня во всех мыслимых преступлениях, и её почти осязаемое отвращение ко мне. Это воспоминание отразилось на моем лице.
— Видно парню не перепало ни одной сладкой ночи — усмехнулся офицер, отрезая дымящийся кусок от гуся, обильно облив жиром стол. Этого я знал — командир отряда разведчиков, приписанной к полку "Скорпион", лейтенант "Ледяной", усатый мрачного вида парень, имени у него просто не было, или мне не довелось его услышать. Он посмотрел на меня прищурив глаза
— Давай, парень садись. Меньше стесняйся — больше пей!
Отстегнув ремень, и бросив свою амуницию возле стены, я опустился на грубые доски, заменявшие здесь скамьи.
Разлив по кружкам розоватую жидкость, мы грохнули ими, расплескивая вино. Я жадно выпил почти полный стакан. После чего, взяв кусок мяса, я с жадностью откусил изрядную его часть. Оказалось, что я был чертовски голоден!
Помимо Расмуса, "Ледяного" и Армура, напротив меня сидели Монк, капрал из нашей первой роты и сержант Негл из полка "Эдельвейс". Докончив свою порцию вина, Монк оглядел нас, а затем вернулся к прежнему разговору, который прервался при моем появлении.
— Говорю вам, тут заварится такая каша, что все предыдущие кампании покажутся нам прогулкой по летнему саду — Монк сам налил себе вина и сделал большой глоток из своей кружки
— С чего ты взял? — "Ледяной" посмотрел на своего товарища — по мне так мы уже сломали им хребет у "Развилки"
— Ты знаешь кому вчера "Оборотень" выпустил кишки у казарм старого лагеря?
— Какому-то грязному наемнику — прогудел "Ледяной" с хрустом кусая головку чеснока
— Это политика! Неужели ты не видишь последствия этого убийства!?
— Монк! — лейтенант уставился на капрала осоловевшими глазами — Я похож на человека, интересующегося политикой?
Мгновение мы все смотрели на него, а потом дружно расхохотались. Когда смех немного поутих я спросил Монка, что это за история с наемником
— Помнишь того пленного парня, которого вы чуть не прибили на допросе — вмешался Расмус
— Того, что потом Азура забрал?
— Именно. Его от вас повели прямехонько к "Оборотню" — тихо проговорил Монк
— И...?
— Он вел там себя крайне вызывающе..... — капрал покачал головой
— И конечно после этого он умер — Расмус грохнул пустой кружкой по столу
— Туда ему и дорога — проговорил "Ледяной" — мало народу, что ли полегло у Развилки? Чего так печься об этом наемном ублюдке
— Соль в том, что это был не простой наемник — авторитетно заявил Монк
— Да ну!?
— Именно так. Не то сын, не то ещё какой родственник главы всех кланов Пепельных земель — подал голос Негл
— "Оборотень" приказал похоронить его заживо — продолжил просвещать меня Монк — В одном гробу с убитым мятежником. Этот парень почти сутки орал из-под земли. Затем затих, но когда его откопали, то увидели, что он ещё жив.
— Этот храбрец пробил крышку и по пояс вылез из ящика, но сил понятно не хватило, чтобы вылезти из-под земли — улыбнулся Негл— а если бы смог, вот картина бы была. Этого типа закопали недалеко от палаток нашей четвертой роты. У парней и так мороз по коже от этих подземных завываний был, а я представляю, сколько бы штанов перепачкалось, покажись этот малый из земли!
Расмус и "Ледяной" расхохотались, разбудив своим ржанием нескольких патрульных. Я лишь кисло улыбнулся. От развлечений такого рода я старался всегда держаться подальше.
— Наш генерал откачал его. И когда тот открыл глаза, то первое что он сделал, так это плюнул в лицо "Оборотню"
Я лишь покачал головой, радуясь, что был в этот момент далеко от нашего командующего.
— Генерал был белым от ярости. Он запустил парню в живот какую-то тварь — Расмус посмотрел на меня показывая руками не то размеры твари, не то дырку в животе наемника
— Верно — кивнул Монк — проклятое колдовство!
— Эта штука сожрала его изнутри — продолжил Расмус — он так кричал, что можно было слышать даже в дальних концах лагеря
— В конце концов, от него осталась только голова — подытожил Монк
— Да ну, бред это все — отмахнулся Негл — молотят языком словно бабы! Ты это видел?!
— "Оборотень" отослал эту голову папочке парня!
— Черт тебя дери, Расмус! А что, голову отсечь клинком нельзя? Я не спорю, что голова этого парня поехала домой без всего остального, вот только все эти сказки про то, как его живьем ела неизвестная тварь — чушь!
— "Оборотень" — маг — напомнил Монк
— Спасибо, что просветил — Негл деланно кивнул головой — И что с того? Конечно, при попытке вытянуть из него сведения генерал мог применить свое умение, но, того о чем вы болтаете, не могло быть. Это только в сказках из воздуха появляются, мифические создания.
Мы, молча, переглянулись
— Да и потом кровищи было бы полно. На кой хрен превращать свой шатер в скотобойню?
Монк покачал головой. Ему не нравилось такая банальная вещь — как удар клинком по шее.
— Может эта тварь и не из воздуха появилась. Кто знает, что водится в туннелях тюремного каземата Элидира, кроме огромных крыс?
— Началось — простонал Негл — я все думал, когда же этих тварей припомнят!
— Но они-то есть!
— Есть — согласился Негл — только это не крысы, а хрен знает какие животные
— Вот и эта.....
— Хватит — оборвал Монка "Ледяной" — кто эти слухи распространяет? Кто видел это собственными глазами?
— Дабл
Комната утонула в многозначительных смешках и едких замечаниях
— Этот тип после "Развилки" трезвым не был ни минуты — проворчал Негл — Напьется до поросячьего визга, засунет себе в рот этот чертов табак и бродит где-то по лесу! Послушать его так он там каждый день с русалками и феями спаривается! Парень пропил себе все мозги, и закончит он тем, что ему дадут пинок под зад не только из гвардии, но и из армии вообще! Нашел, кого слушать, Монк!
— Скорее этот тип окажется у меня — недовольно проворчал "Ледяной". Ко мне в последнее время все отребье спихивают.
По столу снова прошелся ленивый смешок
— Шутки шутками, но нетрудно догадаться о реакции отца на такой подарок — проговорил я
— Да уж
— Вообще мне парень из штаба сказал, что за всей этой возней подозревают Даркмор — посмотрев на меня, сказал Негл — вы с Расмусом уже имели с ними знакомство
— Не самое приятное, надо сказать — заметил Расмус
— Эти маги могут крутить мятежниками, словно собака хвостом — Монк поморщился, словно у него болел зуб — нас ждут большие неприятности
— Теперь наемникам и платить не надо — они пойдут мстить нам за убитого — вставил словечко Армур, молчавший до этого
— У наших правителей и командиров просто талант заводить себе "друзей" — поддержал я патрульного, доливая себе вторую кружку
— Это не наше дело — Негл уставился на потрескивающий огонь — мы должны бить врагов. Выпускать им кишки и не спрашивать справедливо это или нет. Пусть о законности и справедливости пекутся наверху.
— Верно — поддержал Негла "Ледяной"
— Где то я уже слышал подобное — в голове у меня шумело, а глаза слипались. Я вылез из-за стола оставляя их трепаться о миропорядке и законах, а сам заснул у стенки, повернувшись спиной к очагу.
Утро снова не заладилось. Ветер был холодный и сырой. Мы выехали, когда остальные наши товарищи ещё спали. Спешить им было некуда, они ждали подводы с Развилки, чтобы сопровождать их до Йерварда. С нами отправился только "Ледяной". Я кутался в плащ, прикидывая, сколько нам еще натирать задницы, добираясь до "Развилки". Кроме того, последние дни шрам от кинжала колдуньи сильно беспокоил меня. Он жег меня, заставляя все время хмурится. Эта чертова девка напоминает мне о себе постоянно. Тихо выругавшись, я потер покрасневший рубец и снова спрятал руку, жалея, что у меня нет фляги, с чем ни будь согревающим.
Мы достигли речки Змеиной, когда и без того темный от обложивших небо серых облаков, день подходил к концу. Моросящий дождь раздражал меня не меньше шрама. Во многих местах булыжники вылетели, и черная жижа хлюпала под копытами наших лошадей. У реки стал собираться туман. Я поежился в седле глядя на небо, в надежде увидеть хоть небольшое просветление. Скоро начнутся холода, а встретим мы их отнюдь ни в теплых казармах "Северного".
Возле речного моста показались фигуры нескольких людей. Сквозь пелену тумана и начинавшиеся сумерки было плохо видно, кем были эти люди.
— Стоять! — раздался возглас, и одна из фигур подняла руку к верху
Мы остановились
— Назовитесь — произнес тот же голос
— Патруль из Йерварда — каркнул наш сержант — Армур и его парни
— Валяйте — разрешили нам — только осторожно, мост скользкий
Мы медленно тронулись дальше. Приблизившись к людям, охранявшим мост, я узнал одного из них. Сержант полка "Шершень" из третьего соединения.
Увидев меня и "Ледяного" и разглядев на нас форму гвардии, командир охранения улыбнулся и вскинул руку в приветственном жесте
— С возвращением! После госпиталя?
— Да отдыхал и отсыпался на чистых простынях!
— Завидую! — ответил он — как йервардские дамы? Небось, неплохо расслабились в портовых заведениях?— снова широченная улыбка — Мне говорили их там не счесть!
— Да уж! Развлекался, как мог — кивнул я, надеясь, что это последнее на сегодня упоминание женского пола портового города
Сержант понимающе подмигнул. И махнул своим солдатам, чтобы нас пропустили. Мост охраняли с десяток гвардейцев. Когда мы переехали по скрипящему и раскачивающемуся мосту, то увидели две палатки у больших зарослей куманики. Здесь ещё трое солдат сидели на траве и о чем — то тихо переговаривались.
Вновь углубившись в лес, мы вскоре почувствовали, что приближаемся к месту, где расположилась большая армия. Было слышно ржание лошадей и общий шум создаваемый военными лагерями. Проехав ещё немного, я почувствовал горьковатый запах, исходящий от многочисленных костров. И, наконец, достигнув конца леса, мы оказались на "Большой развилке".
